Хроники геройского табора

— Ты, конечно, верно сделал, что обратился к моему ученику, — сказал Демион, пригубив чай. — Но что же твой? Ричард быстро прикинул, могли ли новости добраться до архиепископа, и решил, что вряд ли. В конце концов, человек не сказать чтобы абсолютно светский. Могло и повезти. — Подумал, что, может, стоит и твоему дать шанс, — как можно более спокойно сообщил он. — Опыт никому еще не вредил. — Конечно, — многозначительно кивнул жрец. — И то, что рыцарь Гилберт не так хорошо следит за речью, как тебе казалось, здесь совершенно не при чем. Вот так и доверяй этим возвышенным и удаленным от мира храмовникам! Сплетни до них, поди, добираются раньше, чем до городских площадей! Железный Зуб оскорбленно насупился и уставился в свою чашку, желчно радуясь, что в этот раз никто не принес ничего покрепче, чтобы налить в безобидный напиток. Обойдется! — Не обижайся, — примирительно произнес Арон. — Мы оба знаем, что служба, да еще такая трудная, как у этих молодых людей, накладывает определенный… отпечаток на личность. Не только знаем, но и испытали на себе! Но от этого что-то совсем не легче. По крайней мере, не звучит извечного «Могло быть и хуже»; опять же, могло, знаем, плавали. Билл мог рассказывать о совсем другой романтике походов — например, особенности отравления полевой кухней и как справиться с последствиями, — и тогда король уж точно и на лигу не подпустил бы его к Амели. А впрочем, эта история про зелья недалеко ушла от варианта с кухней. — И теперь он этот отпечаток передал молодежи, — с легкой горечью подытожил Ричард. — И у короля теперь тоже есть определенный отпечаток! А вот то, что он не найдет никого лучше, чтобы учить принцессу определенным вещам… — Посмотрим, может, нам удастся ее учить через руки Тайлера, — утешающе предположил священник. Рыцарь неопределенно угукнул, но не успели они свыкнуться с этими мыслями и уложить их в свое мировоззрение, как в дверь постучали, а потом в проем просунулась лохматая голова очень расстроенного послушника — об этом свидетельствовали его покрасневшие глаза и распухшая физиономия. Блеснувший на плече знак отличия свидетельствовал, что он уже далеко продвинулся в своем обучении и скоро должен был стать полноправным паладином. — Генри? — искренне удивился Демион. — А разве вы не на лекции с паладином Тайлером? Ричард многоопытно почуял, что потерпеть фиаско предстоит не ему одному, и с живейшим интересом наклонился к парню, чтобы не пропустить ни слова. Ну-ка, ну-ка, что сейчас расскажут про обычно непогрешимого Кристиана, которому только что пророчили такую блестящую карьеру наставника? — Мы были! — подтвердил Генри. — Он сначала полчаса изучал наши личные дела, сказал, что пятерых из нас стоило бы вообще исключить из Ордена, а потом повел нас всех на кладбище, чтобы убедиться, что на нас нежить реагирует! — Как на кладбище? Но ведь ваше время для этой проверки еще не пришло, разве нет? И потом, у магов еще не было практикума, чтобы всполошить эманации… — жрец совсем растерялся и даже поставил наполовину опустевшую чашку обратно на стол. — Ну да! Мы не посмели ему об этом сообщать, а он заявил, что мы ничего не знаем, и наложил во-о-о-от такую епитимью! — послушник сделал страшные глаза и обрисовал руками нечто размером примерно с дирижабль Трегума. — Вообще ни за что! Отец Демион, а можно нам и дальше брат Бернард лекции читать будет? Архиепископ постарался не смотреть на Ричарда, который бессовестно ухмылялся во весь рот и тщетно пытался подавить приступы смеха. Руками Тайлера, ну как же! Кристиан что же, ждет, что ученики его мысли будут читать и сразу поймут, чего он от них хочет, ну а непогрешимость прилагается? Так ведь сам-то, сам-то! Арон рассказывал про его подвиги юности… — Не волнуйся, Генри, я поговорю с ним, — сказал Демион. — Можешь идти. А ты чего смеешься? — это уже Ричарду. — Если Билла и Кристиана мы отмели, то кто остается? Считать до трех рыцарь умел, но даже результат этого нехитрого подсчета не помешал его веселью.