Сборник драбблов

Сегодня Август тщательно побрился сразу же после вечернего душа, счистив своей опасной бритвой все едва отросшие жесткие волоски с подбородка и шеи, оставив кожу идеально гладкой. Обычно он поступал так только в дни, когда бои заканчивались рано и впереди был долгий вечер, но сегодня решил сделать исключение. И, с точки зрения Миши это было совершенно прекрасно. С проступившей щетиной Август, конечно, выглядел еще более мужественно, но она диссонировала с его выдержанной элегантностью, добавляла совершенно неуместную небрежность. К тому же гладкую кожу всегда приятнее целовать. Впрочем, сам Август не планировал ограничиваться поцелуями — напротив, он явно предпочел покончить с ними как можно скорее, и, едва Миша разжал объятья, позволяя ему чуть отстраниться, тот опустился на колени. Он обнял Мишу за ноги, чуть выше колен, прижался лицом к грубой ткани штанов — и замер на несколько секунд, прежде чем потянуться к ширинке. Миша запустил пальцы в его волосы и плавно притянул Августа чуть ближе, заставляя поднять голову. Тот охотно согласился; сняв очки и положив их в карман жилета, Август чуть откинулся назад, все так же продолжая удерживать Мишу обеими руками — а тот в ответ нежно провел тыльной стороной ладони по его шее. Если Август начинал вечер наедине с падения на колени, это всегда было обещание чего-то интересного. Расстегнув мишин пояс и штаны, он резко сдернул их вместе с бельем до середины бедра, стреноживая того, не давая возможности отступить — даже если бы Миша и захотел. Но он не хотел. Легко пробежавшись пальцами по его ногам вверх, Август подвел обе руки к пока что вяло болтающемуся члену — и тот немедленно отозвался, еще до самого прикосновения, от одного лишь знакомого тепла. Миша глубоко вздохнул, чувствуя, как ладони снова чуть отдаляются — но прежде чем разочарование успело стать по-настоящему отчетливым, Август опять наклонился вперед и взял член в рот. Он нежно водил губами по едва открывшейся головке, сдвигал языком крайнюю плоть, дразня каждую складку венчика, до тех пор, пока член не встал, наконец, во всю длину. Ускользая от мишиной руки, все так же перебирающей его жесткие волосы, Август откинулся назад и вытащил из кармана брюк баночку вазелина. Зачерпнув вазелин двумя пальцами, Август щедро размазал его по ладоням, а потом, пристроив одну руку у самого основания мишиного члена, добавил на пальцы еще. — Надеюсь, ты не против? — с едва слышной усмешкой спросил он, заводя руку Мише между ног, и дальше, выше, чтобы, раздвинув ягодицы, нащупать дырку. Нет, Миша вовсе не был против. В отличие от Августа, он не считал, что перед проникновением так уж обязательна очищающая клизма — ну, а Август вовсе не был брезглив. Он чуть надавил на сомкнутую дырку, без лишних слов предлагая Мише поддаться — и тот послушно расслабился. Смазанные вазелином пальцы легко проскользнули внутрь. Август ввел их одним плавным движением и сразу же неспешно потянул наружу, чуть раздвигая в стороны. А потом, распустив быстрым движением узел галстука и расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, — снова наклонился ближе, захватывая губами головку члена. Пару раз лизнул ее, точно гадая, что лучше сделать дальше, и, секунду спустя, впустил член внутрь полностью, позволяя упереться в подрагивающую мягкую глотку. Вздохнув, Миша толкнулся вперед и, отвечая на это движение, Август пропихнул пальцы глубже, с нажимом проводя по самому чувствительному месту, откинулся назад, выпуская влажный от слюны член изо рта, и перехватил его другой рукой чуть ближе к середине ствола. Миша мог бы опять притянуть его к себе ближе, но не стал, позволяя ему самому решать. В конце концов, это была его игра, самому Мише оставалось только подчиняться приказам — и получать удовольствие. Он погладил Августа по скуле, провел большим пальцем по виску, ероша жесткие седые волосы. Август вздохнул в ответ. Он наверняка был возбужден и сам, но собирался сначала довести до оргазма Мишу — и тот уже предвкушал момент, когда Август попросит об ответной услуге. Тот продолжил двигать пальцами, внутри и снаружи в одном ритме, водя по всем чувствительным местам, а потом опять подался вперед, скользнул языком по головке, легко прихватил губами, но не открыл рот, не впустил внутрь снова. Вместо этого, наклонившись еще ближе, он прижался к мишиному члену шеей. Медленно водя головой из стороны в сторону, Август терся об него, продолжая водить рукой вперед и назад. Влажная от слюны и проступившего предэякулята головка приятно скользила по гладковыбритой коже, Миша чувствовал — или ему казалось, что он чувствует сквозь нарастающее возбуждение — все вдохи и выдохи Августа, его пульс, то, как дергается кадык, когда тот сглатывает слюну. Это невероятно отчетливое ощущение было почти таким же захватывающим, как то, которым все тело отзывалось на движения пальцев внутри, проскальзывавших глубже, а потом снова спускавшихся до самого края дырки, припухшего и чувствительного. Покачиваясь вперед и назад, водя рукой по члену, от основания к середине ствола и обратно, Август постепенно наращивал скорость — до тех пор, пока, с новым вздохом, Миша не кончил, все же притянув того к себе ближе. Август запрокинул голову, подставляя шею под выплескивавшиеся на кожу струи спермы, не прекращая перебирать пальцами внутри до тех пор, пока тот не выпустил все, до последней капли. Жар возбуждения постепенно сменился на приятное тепло удовлетворения, мягко разливавшееся внутри. Еще раз погладив Августа по голове, Миша опустился с ним рядом на колени и вернулся к поцелуям — прижался губами к порозовевшим губам, скользнул вниз, к подбородку, и ниже — чтобы собрать с шеи капли собственной спермы прежде чем они все сползут под ворот рубашки. И на этот раз Август не стал его торопить или отстраняться.