Сборник драбблов

Срок контракта почти истек, для необходимого серьезного разговора оставалось все меньше времени, и Миша решил выбрать именно сегодняшний вечер, тем более — Август предложил зайти к нему в комнату через час после ужина. Время было еще не слишком позднее, но вряд ли бы сейчас нашлись какие-нибудь срочные дела, которые отвлекли бы Августа от разговора. У них было достаточно времени, которое они могли провести наедине, обсудить, если потребуется, все необходимые вопросы. С этой мыслью Миша открыл дверь — но, увидев сидящего на кровати Августа, уже переодевшегося в халат, сразу понял, что полностью посвятить вечер разговору вряд ли получится. Впрочем, он не был против. Август поприветствовал его коротким кивком, когда Миша перешагнул порог, и встал с постели. На нем не было ни обуви, ни хотя бы гетр, и Миша с трудом отвел взгляд от полностью обнаженных ног, от чуть длинноватых пальцев, мощного свода стопы, выступающей косточки, которую так приятно гладить — одна мысль об этом немедленно отозвалась подступающим возбуждением. Несомненно, именно на эту реакцию Август и рассчитывал. — Давно собирался тебе сказать… — начал Миша и тут же упустил было начатую фразу. Сейчас Август стоял к нему почти вплотную, Миша ощущал — или легко мог представить, что ощущает — его дыхание и тепло тела. И ему стало мучительно страшно, что Август может отказать. Выбрать свободу. Захотеть найти себе другого спутника. Просто уйти без объяснения причин. Он, вроде бы, не собирался, по крайней мере, ни о чем таком не говорил, — но Миша никогда не знал, чего от него ожидать. — Знаешь... моя семья переезжает в Штаты. Август молча кивнул, явно ожидая продолжения. — Я купил себе дом на севере, — медленно произнес Миша, внимательно наблюдая за реакцией, тщетно пытаясь понять, о чем Август думает, — я долго не мог собраться тебе сказать… — Я не хочу сейчас разговаривать, — резко перебил тот. — У меня есть предложение получше: трахни меня. Он резко подался вперед и поцеловал Мишу — грубо, болезненно, жадно, кусая губы, прихватывая зубами язык. Иногда такое настроение находило на него совершенно внезапно, и тогда проще было подчиниться, чем пытаться его остановить — даже сейчас, когда это было немного несвоевременно. Тем более, что разгоряченный Август, настроенный на немедленную близость, выглядел слишком привлекательно, чтобы ему отказать. Едва разорвав поцелуй, он накрыл рукой мишину ширинку, потерся о член раскрытой ладонью, и тут же попятился, увлекая Мишу за собой, шаг за шагом подводя ближе к кровати, а потом — распустил пояс халата и скинул его одним движением, поторапливая без слов. Миша поцеловал его в ответ, расстегивая ширинку, чтобы высвободить уже начавший вставать член, провел рукой вдоль ствола, чувствуя, как тот постепенно твердеет, и Август снова прикусил его нижнюю губу — но тут же, точно извиняясь, провел по ней влажным от слюны языком, а потом чуть толкнул Мишу в грудь, заставляя того отстраниться, чтобы повернуться к нему спиной. Не тратя времени на продолжение разговора, он опустился на кровать, встал четвереньки, чуть прогнувшись в пояснице, и Миша подался ему навстречу, пристраивая член между ягодиц. Конечно, Август подготовился, и головка легко проскользнула в растянутую, заранее смазанную дырку. Миша провел пальцами вдоль его спины, точно собирая привычное тепло, вместе с едва заметной испариной, остановил ладонь на пояснице, и начал движение. Август шумно вздохнул, плавно подаваясь ему навстречу, принимая член полностью. Вазелина было не слишком много, вести себя приходилось осторожно, чтобы не причинить боль ни себе, ни Августу, но это было по-своему приятно: толкаться вперед без лишней спешки, наслаждаясь каждым движением. Август подавался ему навстречу, пока что довольный этим плавным ритмом, хотя Миша знал, что скоро тот начнет его поторапливать — он всегда предпочитал поспешные движения, даже если они ощущались болезненно. Но сейчас все было идеально. Наклонившись ближе к Августу, почти прижавшись грудью к его спине, он уперся кулаком в матрас, удерживая равновесие, и на пару секунд уткнулся лицом в затылок Августа, жадно вдыхая запах его волос, а потом снова чуть приподнялся, не позволяя себе обрушиться на него всем весом. Все еще смутно шевелившийся внутри страх потери сейчас не отвлекал, не становился чем-то лишним, а наоборот — разжигал желание сильнее, заставляя ловить каждый миг происходящего, стараться впитать его и сохранить внутри. — Быстрее, — скомандовал Август, чуть приподнимаясь, чтобы пристроить свою правую руку с мишиной рядом. Тот повиновался, чуть ускоряя темп — не слишком, все же стараясь не причинить боль, но достаточно, чтобы Август почувствовал все, как этого и хотел. Хрупкость происходящего захватила его, тепло внутри тела точно сражалась с холодком тревоги, кравшимся вдоль позвоночника, и, прикрыв глаза, Миша позволил себе полностью утонуть в этом ощущении. Август тоже подался ему навстречу, двигал бедрами, насаживаясь на член, не пытаясь выдержать хоть какой-нибудь ритм, нежно поглаживая тыльную сторону мишиной ладони, потирая промежутки между костяшками пальцев, лаская запястье там, где к коже уязвимо близко подступали вены. На секунду все же навалившись на Августа всей тяжестью, с силой вжавшись в него, упираясь лбом в основание шеи, Миша кончил с тихим стоном и замер на несколько секунд, позволяя себе полностью раствориться в происходящем. Он откинулся назад, вытаскивая обмякший член, и торопливо сменил его пальцами, чтобы довести начатое до конца, перебирая ими внутри. Август опустил голову, приподнимаясь, обхватывая свой член, чуть выгнулся Мише навстречу, снова наращивая ритм движений, чтобы быстрее дойти до завершения — и это действительно не заняло много времени. Резко подавшись назад, впуская мишины пальцы так глубоко, как только мог, он со вздохом кончил себе в руку, и, опустил голову, пробормотал что-то невнятное по-немецки. Теперь, когда обоюдное желание не будет их отвлекать, продолжить непростой разговор будет проще — нужно лишь немного отдышаться. Миша с улыбкой опустился на постель с Августом рядом, снова глубоко вдыхая привычный запах, отгоняя от себя все лишние сомнения. Август тоже замер, устроившись на кровати удобнее, запрокинув голову и спустив ноги на пол. Он постепенно выравнивал сбившееся дыхание, пятна румянца у его на шее и плечах постепенно бледнели, капли пота поблескивали в волосах на груди, и Миша снова им невольно залюбовался. Несколько минут они лежали молча, глядя друг на друга, глубоко дыша и наслаждаясь блаженной тишиной, наступившей внутри после оргазма. Обычно именно Август первым нарушал тишину в такие моменты: неожиданно вспоминал что-то, о чем-то хотел рассказать еще до близости, спрашивал, не хочет ли Миша отправиться в душ прямо сейчас, или просил передать ему лежащую на тумбе книгу, если хотел просто остаться на некоторое время в постели. Но сейчас он молчал. — Я все-таки хотел бы договорить, — Миша поправил прядь волос у него на лбу. — Ты ведь знаешь: наш контракт не будет возобновлен и скоро мы отсюда уедем... Август осторожно перехватил его руку за запястье и отвел в сторону. — Полагаю, ты принял разумное решение. — Именно, — кивнул Миша. — Я хочу... — Хватит. — Голос Августа звучал пугающе холодно и Миша почувствовал, как по спине крадутся мурашки. — Я понимаю: ты купил себе дом и хочешь жить со своей семьей. Я очень рад за тебя. И я хочу запомнить тебя как хорошего любовника, а не как человека, который совершенно не умеет прощаться. Миша замер, не зная толком, что ответить. Он догадывался, что Август может понять его неправильно, но понадеялся на возможность сразу развеять сомнения. — Ты прав: это — вполне разумное решение, которого от тебя и следовало ожидать, — добавил он все таким же ровным тоном. — И хватит разговоров. Наверное, именно это сбивало с толка больше всего: Август даже не выглядел расстроенным, скорее просто смирившимся. Миша ожидал, что тот будет в ярости, если вдруг неправильно его поймет, готовился к спору, возможно даже к паре оплеух, но точно не к этому. Смирение Августу категорически не подходило. — Август, — Миша осторожно встряхнул его за плечо. — Август, пожалуйста, выслушай меня. Тот вздохнул с показным недовольством, но возражать не стал. Хорошо. Значит, договорить все же удастся. — Я купил себе дом на севере, — повторил Миша, но на этот раз сразу добавил уточнение, с которого, наверное, стоило начать, — отдельный дом. Свой собственный. И я подумал: может быть, ты... Может быть, ты хотел бы жить со мной? На лице Августа стремительно сменили друг друга удивление, радость и скепсис. — Ты ведь понимаешь, что это — плохая идея? Что я не стану меняться только из-за того, что мы будем вместе? Миша кивнул. Он понимал, о чем речь: Август намерен продолжать свои опыты, а это будет стоить немалых денег, и, возможно, новых проблем с законом, потому что вряд ли Август сумеет найти добровольцев для экспериментов на людях или легальный источник органов для пересадки. Сама мысль об экспериментах на людях — настоящих, без возможности использовать респаун в случае неудачи — Мише тоже не нравилась, но он был уверен, что Август их продолжит. Он думал об всем этом — много, гораздо больше, чем хотелось бы. Но каждый раз приходил к одному и тому же выводу: если он не попросит Августа остаться с ним, то будет жалеть об этом всю свою жизнь. — Давай хотя бы попробуем, — наконец, сказал он. — Ты ведь не против? Август улыбнулся и покачал головой. Вздохнув с облегчением, Миша осторожно притянул его к себе и поцеловал в лоб, а потом — в губы, нежно, осторожно, как будто опасаясь, что Август еще может раздумать. — Ты обрекаешь себя на страдания, mein lieber Dummkopf, — тихо сказал Август, целуя его в ответ, ласково, не кусая, даже не прихватывая зубами. Его голос звучал серьезно, но Миша отчетливо слышал стоящую за этой серьезностью спокойную улыбку и тоже улыбнулся. Самое главное — что Август согласился. Что они останутся вместе. А со всем остальным разберутся потом.