Сборник драбблов

Миша представлял себе это путешествие похожим на маленькое приключение, но на самом деле оно было удивительно скучным. Возможно, из-за того, что расставание с остальной командой все еще отдавалось внутри неприятным эхом — они успели стать хорошими друзьями, и Миша понятия не имел, когда ему доведется снова с ними увидеться, — а, возможно, из-за того, что впереди была встреча с семьей, мысль о которой явно беспокоила не только его, но и Августа. Конечно, Миша о нем писал, даже выслал маме их общую фотографию, но знакомство вживую все же представлялось слегка пугающим. Августа, похоже, скорее тревожила сама мишина обеспокоенность — и то, что голуби, которых он, конечно, взял с собой в клетках, не доверяя перевозчикам, плохо переносили дорогу: пару раз приходилось даже остановиться, чтобы выпустить Коперника из клетки и позволить ему сделать пару кругов над машиной. Миша подумывал о том, чтобы ехать всю ночь — тогда они бы добрались до маминого дома уже к утру, но в конце концов отбросил эту мысль. Они остановились в первом попавшемся мотеле, просто чтобы не ночевать в машине. Возможно, им стоило бы подкинуть пару долларов парню за стойкой, чтобы тот без лишних вопросов дал номер с одной кроватью, но они оба слишком устали за день, поэтому просто представились двоюродными братьями, забрали ключи и отправились в номер, оставив клетки с голубями в машине. Номер был маленький и пустой — его стены не потрудились даже украсить каким-нибудь дешевым постером, маленькие кровати, едва ли рассчитанные на мужчину их роста, стояли у стен, из-за чего вид номера смутно наводил на мысли о тюремной камере. Определенно, не самое уютное место, но все же лучше, чем остаться в машине, вместе с голубями. — Думаю, мы не первые, кто не сказал прямо, что проведет ночь в общей постели и вместо одной получил две, — Август прижался губами к его шее, притягивая Мишу к себе обеими руками. Тот охотно подался ему навстречу, запрокидывая голову, подставляя шею под новые поцелуи. — Уверен, тут часто бывают подобные пары. — Вряд ли многие из этих пар провели вместе столько же времени, сколько мы с тобой. — Миша медленно провел рукой по его груди и остановил ладонь у ворота рубашки, чувствуя, как под ней собирается тепло. — Думаю, да. Наверняка здесь бывали и случайные попутчики, которым хотелось уединиться где-нибудь, где есть крыша над головой. Мы могли бы притвориться такой парой, — взгляд Августа загорелся, от недавней скуки явно не осталось и следа, — представить, что ты подобрал меня у дороги, или подцепил в каком-нибудь баре в соседнем городке. И я могу сделать с тобой что угодно, ведь больше мы никогда не увидимся. Наверное, в голове Августа эта фраза звучала очень соблазнительно, но Мише она показалась неприятно-тревожащей. — Пожалуй, я сегодня немного устал. Мне бы не хотелось сейчас играть. Может быть, в другой раз. Август отстранился, чуть нахмурившись, и Миша с улыбкой повел руку вниз, вдоль пуговиц жилета к пряжке ремня. — Я не настолько устал, чтобы совсем отказываться от твоей компании, — он подцепил пряжку пальцами, — давай просто обойдемся без игр. Похоже, Августа этот ответ несколько разочаровал — но не настолько, чтобы отказать. — Хорошо. Садись. Миша кивнул в ответ, послушно опускаясь на постель, не отводя взгляда от Августа, который упал перед ним на колени и медленно подался вперед всем телом. Сейчас он вовсе не выглядел ни беспокойным, ни измотанным долгой дорогой, и это не было притворство — Август умел полностью растворяться в моменте, получать удовольствие, забыв обо всем остальном. Он подцепил пальцами язычок молнии мишиной ширинки, потянул вниз, не отводя взгляда от Миши, и тот улыбнулся ему в ответ, чуть придвигаясь ближе к краю кровати. — Я думал об этом весь день, — тихо сказал Август. Это была чертовски пошлая фраза, к тому же состоящая из чистого вранья — ему было о чем еще сегодня думать — но он произнес ее так, что Миша почувствовал, как у него внутри расходится приятное эхо. Августу всегда хватало пары фраз, чтобы его завести. Они не заходили в душ после поездки, под одеждой остался застоявшийся запах пота, нескольких попавших на штаны капель мочи, но Августа это определенно не отталкивало. Скорее наоборот. Пристроив руки на его бедрах, он наклонился ближе к расстегнутой ширинке, и прижался сомкнутыми губами к едва начавшему вставать члену, который немедленно дернулся в ответ. Чуть приподняв голову, Август раскрыл рот и медленно выдохнул, заставляя Мишу отозваться снова. Дыхание казалось обжигающе горячим, и Миша чуть вздрогнул от неожиданности этого жара, — но ощущение было приятным, оно отдавалось внутри приятным теплом, постепенно превращавшимся в огонь возбуждения, и, когда Август снова наклонился к ширинке ближе, член уже налился достаточно, чтобы тому было легко обхватить его губами и начать привычные ласки. Август двигал языком вверх-вниз, выписывал кончиком петли, то ускоряя темп движений, то замедляя, дотрагиваясь до всех самых чувствительных мест, поддевая крайнюю плоть, обводя головку и поднимаясь к отверстию. Он наверняка тоже устал и не хотел все затягивать — поэтому торопился довести Мишу до оргазма как можно скорее. И тот охотно ему подыгрывал: он предпочитал особое очарование медленной, неспешной близости, но такая — стремительная, нетерпеливая — тоже была по-своему хороша. Август сильнее вжал пальцы в его бедра — после этого наверняка останутся синяки, и Миша подумал, что, похоже, впервые за все то время, пока они вместе, у него впервые будут синяки, которые сохранятся на несколько дней, а не сотрутся после прохождения респауна. В этой мысли было что-то невероятно теплое. Не возбуждающее, скорее успокаивающее, — но именно этого ощущения Мише сейчас и недоставало, чтобы дойти до завершения. Запустив пальцы в волосы, он притянул его ближе, чувствуя приближение оргазма — и Август, разом поняв этот намек, чуть опустил голову, раскрывая рот шире, плавно впуская член внутрь до самого корня. Миша с коротким вздохом кончил в его подрагивающее горло, и сразу ослабил хватку, позволяя Августу отстраниться, а потом и вовсе убрал руку, — но тот лишь чуть запрокинул голову, чтобы проглотить как можно больше. Возможно, сейчас он представлял, что они — пара едва знакомых людей, которые расстанутся не позже, чем утром, но самого Мишу гораздо больше увлекала мысль о том, что в этом пустом номере с жесткими кроватями они проведут первую ночь из множества ждущих их впереди. Они останутся вместе, даже покинув тесные комнаты на базе Редмонда. Даже в этом маленьком неуютном номере он чувствовал эту близость, и она добавляла завершенности теплому чувству, разливавшемуся внутри. И немного примеряла с утомительной долгой дорогой. Миша медленно погладил Августа, собирая испарину, проступившую во впадине, поднимавшейся вдоль напряженной шеи к затылку, а потом снова зарылся пальцами в его волосы, но, едва почувствовав, что тот приподнимается, сразу же убрал руку. Август вытер губы, и со вздохом встал с колен. — Думаю, теперь я должен оказать тебе ответную услугу, — Миша с улыбкой снова обхватил его за пояс и притянул к себе ближе. Член Августа, вставший во всю длину, упирался в ширинку, явно ожидая прикосновения; Миша провел по нему пальцами, сквозь ткань ощущая — или представляя — тепло и биение пульса, отзывающееся в набухших сосудах. Август подался ему навстречу, чуть двинув бедрами вперед, нетерпеливо потираясь о его ладонь. — Буду очень рад, — голос Августа звучал чуть хрипло, но Миша знал, что скоро от этого останется едва слышное эхо. Он улыбнулся и притянул Августа к себе ближе.