Сборник драбблов

Только открывая входную дверь, Миша полностью осознал, что они с Августом не обговорили всех подробностей сегодняшней игры. На поверхности план казался простым: Август берет на себя роль незнакомца, заблудившегося и замерзшего в лесной глуши — он уже давно предлагал что-то подобное, — а Миша остается хозяином дома, милосердно пускающим его под крышу, отозвавшись на настойчивый стук в дверь. Для убедительности Август даже вышел наружу в осеннем пальто, и, откровенно говоря, Миша немного беспокоился, что тот замерзнет всерьез. Но сейчас его гораздо больше беспокоило полное непонимание собственной роли. Очевидно, если он, как герой короткометражной порнографии, мгновенно предложит незнакомцу отогреться в своей постели, это испортит игру и все попытки Августа войти в образ окажутся напрасными, но, с другой стороны, если он просто поступит как радушный хозяин, и совершенно невинно предложит горячий чай, сухую одежду и ночевку с гостевой спальне, это лишит игру сексуальной части, сделав совершенно бессмысленной. Необходимо было найти золотую середину, но пока что он представлял себе ее с трудом. — Кто вы? — спросил он, глядя на Августа, торопливо сметающего с волос снег, пока тот не растаял. Ссыпавшиеся на виски снежинки терялись в седине и это было потрясающе красиво, по-своему трогательно, и Миша неожиданно почувствовал, как поднимается внутри волна нежности. — Mein Gott, какое счастье, что вы открыли, — выдохнул Август. — Я заблудился. Прошу, сэр, помогите мне. Моя машина сломалась и я понятия не имею, куда мне идти. Я замерз и устал, может быть, вы могли бы впустить меня? Боюсь, до ночи мне не добраться до города и... Миша окинул его взглядом, делая вид, что сомневается в услышанном. Особенно уставшим Август не выглядел, а вот замерзшим — вполне. — Да, конечно, заходите, — кивнул, наконец, Миша, чуть отодвигаясь и позволяя Августу войти в прихожую. — Давайте я помогу вам раздеться. Так вы быстрее согреетесь. Тот с коротким кивком перешагнул порог и немедленно начал расстегивать пальто. Пальцы явно гнулись с трудом, и Миша успел пожалеть, что позволил ему провести так много времени на улице — конечно, тот вряд ли бы позволил себе простудиться, но все же вряд ли ему было приятно мерзнуть так долго. — Боюсь, у меня не найдется вещей вашего размера, но я поищу что-нибудь подходящее, — сказал он, наконец, вешая пальто на крючок. — Подождите меня здесь. Можете сесть у камина. — Спасибо огромное. — Август снова провел рукой по волосам, растирая капли воды, в которые превратился снег. — Вы не могли бы помочь мне снять свитер? Боюсь, мои плечи онемели и я не справлюсь сам. Он подступил к Мише вплотную и тот обхватил его за пояс, прежде чем начать медленно задирать свитер — это, пожалуй, выводило его из образа обычного радушного хозяина, но, похоже, Августа вполне устраивало, или, возможно, он достаточно замерз, чтобы решиться чуть отойти от изначального плана ради лишнего тепла. Справившись с желанием поцеловать его в шею, пока он стоит так близко, Миша стянул с Августа свитер, открывая взгляду тонкую белую сорочку. — Подождите здесь, — повторил он, заставляя себя отступить от Августа и направиться к лестнице. В сущности, происходящее немного напоминало сцену из столь любимых Августом фильмов об убийцах и чудовищах. Миша даже подумал, не в этом ли смысл: возможно, он должен был отбросить в какой-то момент гостеприимство и затащить Августа в подвал, связать, или что-нибудь еще в этом духе, — но он тут же отбросил эту мысль. Август предупредил бы о подобных планах. Поэтому, взяв свой самый теплый старый халат, Миша снова спустился вниз, к ожидавшему его в гостиной Августу. Тот снял сапоги, но раздеваться не стал, и теперь стоял рядом с камином, протянув к нему руки. Блики огня, отражавшиеся в стеклах очков, придавали ему чуть зловещий вид. Быть может, в этой игре он — чудовище, готовое наброситься на доверчивого хозяина дома? Скорее всего, он предупредил бы об этом, но Миша все еще не был в этом полностью уверен. Как бы близко он ни знал Августа, тот все же оставался слишком сложным и непредсказуемым. — Пожалуйста. Ванная для гостей там, — Миша кивнул в сторону двери. — Вам лучше переодеться полностью. Так вы быстрее согреетесь. А продолжить свой путь сможете завтра. — Спасибо, сэр, — тот взял халат и, прижав его к груди, поспешно направился в ванную. Возможно, стоило помочь ему переодеться, но это, опять же, было бы отступление от правдоподобности, пожалуй, слишком раннее. Нужно было выждать еще. Он отправился на кухню, чтобы заварить чай. Происходящее уже совершенно не напоминало порнофильм, но ему нравилось ощущение нежности, отзывавшееся внутри при взгляде на Августа, просящего о помощи — заботиться о нем всегда было приятно. Не исключено, что в этом и был смысл игры: в том, чтобы Миша мог окружить Августа заботой, не чувствуя себя неловко из-за того, что это неуместно и может чем-то его задеть. И, когда он вернулся в гостиную, с чашкой чая, Август уже ждал его, сидя на софе, завернувшись в халат и чуть поджав ноги — босые, с голыми голенями, так что, похоже, он разделся полностью. Мишин халат был ему заметно велик, и, похоже, Августу это нравилось — он кутался в него с явным удовольствием, наверное, лишний раз напоминая себе о разнице в их росте и комплекции, которая так доставляла ему удовольствие. Скорее всего он сейчас опять представлял себя мальчишкой. Миша не находил подобные перевоплощения возбуждающими, но в них было свое очарование. — Я заварил вам чай. Он не слишком горячий, можете пить прямо сейчас, — Миша поставил чашку на журнальный столик, опускаясь рядом на софу. — Обезвоживание зимой может быть очень опасно. Август удивленно приподнял брови. Он на секунду вышел из образа, но заставил себя вернуться к нему: — Вы врач? — в голосе была слышна усмешка, но едва различимая. — Я — нет, но мой двоюродный брат о многом мне рассказывал, — Миша улыбнулся. Август с коротким кивком потянулся к чашке, попытался взять ее за ручку, но вздрогнул и замер, достаточно убедительно, чтобы Миша успел принять это движение всерьез. Но нет, это тоже была часть игры. — Боюсь, мои пальцы все еще плохо гнутся, — Август вздохнул. — Может, вы могли бы?.. Просьба звучала немного странно, но она приятно отозвалась у Миши внутри новой волной нежности, достаточно острой, чтобы превратиться в возбуждение. Это было все еще скорее тепло внутри, чем нечто физически ощутимое, но от того не менее приятное. Миша взял чашку в руку, перехватил поудобнее, и, придвинувшись к Августу ближе, поднес ее к его губам. Тот, наклонившись, прижался к краю чашки, приоткрывая рот, и Миша плавно ее наклонил, позволяя тому сделать глоток. Тот, прикрыв глаза, пил неспешно, точно напоказ, позволяя Мише следить за тем, как двигается кадык, как подрагивает горло с каждым глотком, и, только опустошив чашку почти наполовину, плавно распрямился. — Большое спасибо. Мне уже намного лучше. — Рад, что смог помочь. Пальцы все еще плохо двигаются? — Август кивнул. — Давайте я их разотру, станет немного лучше. Продвинувшись ближе, отставив чашку, Миша взял его за руку и накрыл пальцы ладонью, согревая. Они были уже теплыми, но легко было представить их озябшими. Август вышел на улицу слишком легко одетым ради игры, но от него вполне можно было ожидать подобного и всерьез; на Колдфронте он нередко пренебрегал теплой одеждой — там, благодаря респауну, он не успевал простудиться, но здесь — вполне мог. И не только простудиться, а заработать и что-нибудь посерьезнее. Миша начал плавно потирать его пальцы, массируя суставы, прощупывая очертания костей, постепенно увеличивая скорость, чувствуя, как прогревается кожа и жилы под ней. Возможно, после рук он попросит размять точно так же и ноги, они наверняка озябли. Мысль об этом тоже приятно отозвалась внутри. Август вздохнул, наклоняясь ближе; халат чуть распахнулся и Миша протянул руку, чтобы поправить откинувшуюся полу — чтобы укрыть его, не позволяя снова замерзнуть, — но, не удержавшись, провел пальцами вдоль нее, собирая тепло, чувствуя, как щекочут кожу жесткие волоски на груди и животе. — Видишь, я был прав, — тихо сказал Август, уже не встревоженным тоном потерявшегося незнакомца, а со своей обычной уверенностью. — Тебе нравится власть, в этом я не ошибся, просто не сразу понял, как ты предпочитаешь ее использовать. Прежде чем Миша успел сказать вслух «Я не понимаю, о чем ты», Август усмехнулся и взял его за руку. — Тебе нравится, когда я притворяюсь, скажем так, немного беспомощным, разве нет? Ты любишь заботиться обо мне. Поэтому тебе так нравится следить, чтобы я не пропускал завтрак, бывал на воздухе и занимался физическими упражнениями. Ты не заставляешь, а наставляешь. И явно получаешь от этого удовольствие. — Дело не в удовольствии. Я просто не хочу, чтобы ты похудел или испортил свою осанку. Я хочу тебя таким, какой ты есть и боюсь, что возможные перемены все испортят. Это простое эгоистичное желание, только и всего, — Миша улыбнулся в ответ, надеясь, что сможет отшутиться. В словах Августа была доля правды, но ему не хотелось выяснять, насколько большая. Ему нравилось подчинение и мысль о наслаждении властью неприятно пошатывала его представления о самом себе. Август покачал головой: — Не думаю, что дело только в этом. Впрочем, также я не думаю, что нам стоит тратить время на этот разговор. Особенно сейчас. Я ведь все еще не поблагодарил тебя за свое чудесное спасение. Он снова потянулся к Мише, и, опустив одну руку ему на плечо, другой накрыл ширинку и тот охотно подался ему навстречу. Может, он и чувствовал сейчас больше нежности, чем возбуждения, но все же близость стала бы достойным завершением вечера.