Сборник драбблов

Новая кровать — заказанная у столяра, которого порекомендовала Яна, — была прочной и широкой, идеально подходящей паре вроде них. Не только для занятий любовью, но для них — в первую очередь. Теперь кровать не издавала ни единого скрипа, как бы усердно они ни подвергали ее испытаниям. Впрочем, они далеко не всегда набрасывались друг на друга со всей страстью, иногда верх брала нежность. Сейчас Миша лежал на спине, а Август, стоя на четвереньках, склонился над ним, повернувшись лицом к изножью кровати, упираясь одной рукой в матрас, другой водил вдоль мишиного члена, неспешно, пока что скорее разогревая, чем приближая к разрядке. Он знал, когда лучше поторопиться, а когда можно медлить хоть бесконечно долго — и сейчас момент был идеально подходящим. Они оба ничуть не устали за день, но назавтра их ждало небольшое расставание — Август планировал поехать за кроликами в одиночку, — и оно задавало приятный настрой, своего рода предчувствие ожидания, настраивавшее на неспешность. Ранний вечер заполнял спальню приятным мягким светом, точно становившимся продолжением их общего тепла, сливающегося в единое целое. Чуть приподнявшись, Миша погладил обеими руками Августа по бедрам, привычно вороша жесткие волосы, и тот чуть подался ему навстречу, опускаясь ниже, без слов предлагая ответить на его ласки взаимностью. Миша охотно приподнялся, завел руку ему между ног, скользнул пальцами по чувствительной коже внутренней стороны бедра, прежде чем взять в ладонь мошонку, нежно приподнять ее, точно взвешивая. Наклонив голову, Август прошелся языком по головке его члена, чуть сдвигая складки крайней плоти напряженным кончиком, одновременно двигая рукой вдоль всей длины ствола — так же почти мучительно медленно. Сам Август явно возбуждался от этого не меньше, чем от мишиных прикосновений. Его член пусть и не встал пока полностью, был заметно напряжен, в набухших венах отдавалось ускорившееся сердцебиение. Миша провел ладонью вдоль, плавно, но настойчиво надавил на уже набухший ствол, одновременно приподнимаясь, чтобы направить его ко рту — и Август охотно подался ему навстречу, не прекращая свои ласки. Напротив, он ускорил темп движений, они стали более отрывистыми, но при этом не потеряли нежности. Язык щекотал уздечку, пальцы прижимали член к теплой ладони, и, когда Август опускал голову, наклоняясь чуть ниже, его дыхание приятно щекотало кожу. Миша мог лишь ответить ему тем же. Сплюнув на ладонь, он провел ей по всей длине, поднял голову, прижимаясь к основанию члена губами, провел языком по мошонке, а потом раскрыл рот, ведя руку по стволу вверх, к головке, и снова вниз, тоже постепенно наращивая темп, вслушиваясь в шумные вздохи Августа, представляя, как проступают красные пятна на его шее и щеках, как испарина собирается в капли пота, спешно сбегающие вниз. Миша не чувствовал, как они капают на его кожу, — но одна мысль об этом заводила его еще сильнее. Свободной рукой он гладил бедро Августа, то по внутренней стороне, где кожа была чувствительно-нежной, то по внешней, перебирая завитки волос, запуская в них пальцы, чуть оттягивая, как ему это нравилось. Несмотря на ускорившийся темп движений, происходящее все еще казалось удивительно плавным, неторопливым, почти ленивым, и это удивительно захватывало. На этот раз Август кончил первым, с протяжным стоном забрызгав спермой мишин живот и грудь; на несколько секунд он замер, выгнувшись, но после, резко подавшись вперед, продолжил водить языком по головке члена, ускоряя темп движений рукой. Миша приподнял бедра, подаваясь ему навстречу, упираясь в постель плечами и лопатками, вжимаясь в Августа всем телом, чувствуя, как оргазм подступает все ближе. Август чуть запрокинул голову, направляя его член в свой раскрытый рот, а Миша стиснул обеими руками его бедра, кончая с резким, шумным вздохом. Дождавшись, пока он выпустит все до последней капли, Август медленно повалился на бок и, облизывая пальцы, перекатился на спину. Миша, не приподнимаясь, придвинулся ближе; и без того сбившаяся простынь свернулась в жгут у него под боком, но сейчас он этого почти не ощущал. Август с довольной улыбкой погладил его по подбородку. Наклонившись, Миша поцеловал его, нежно раздвинув губы языком, и Август ответил на поцелуй, подаваясь вперед, чуть прикусывая зубами, властно, ощутимо, — но не настолько, чтобы это казалось болезненным, наоборот — укусы были осторожными, почти нежными. Он знал толк в боли, умел сделать ее приятной, но отлично понимал, когда она неуместна. Впрочем, Август не стал затягивать эту часть, и, раскрыв рот шире, впустил мишин язык внутрь. Миша погладил его по ключице, собирая пальцами пот и капли спермы, углубляя поцелуй, наслаждаясь давно знакомым, но от того не менее прекрасным смешением вкусов. Поцелуй тоже вышел долгим — достойное и гармоничное завершение сегодняшней близости. Август нежно гладил Мишу по затылку, щекотно водил пальцами по шее, то откидываясь назад, то снова прижимаясь плотнее. Его дыхание все еще было неровным, сердце билось отчаянно быстро, но в каждом движении чувствовалась приятная расслабленность, разливающаяся по телу после оргазма. Прижавшись лбом к его лбу, Миша обнял Августа сильнее, и замер, прикрыв глаза, наслаждаясь моментом.