Называйте меня Хель

Какая бы ни была власть — всегда найдётся тот, кто ею недоволен. Кто считает, что ему лучше известно, что есть зло для магического мира, а что — благо. Вот и сейчас «Орден Феникса» третьего состава недовольно переглядывался между собой, пытаясь найти хоть какое-то решение. Надо сказать, что члены Ордена давно уже занимались лишь тем, что вспоминали былую славу, а собравшиеся маги представляли собой довольно жалкое зрелище. Отставной аврор-калека Аластор Грюм возглавлял это сборище со времён гибели Дамблдора. В его-то особняке сейчас Орден и заседал, в составе правой руки Грюма и верной последовательницы Великого Светлого Мага — Минервы МакГонагал; Римуса и Нимфадоры Люпинов, которые так и не поняли, почему их единственный сын ушел из семьи и прибился к этим тёмным магам — Блэкам; Артура Уизли, что после ареста и заключения в Азкабан Молли, Рона и Джинни совершенно потерялся в этой жизни; и ещё десятка обделённых магов, которые винили в своей несостоятельности порядки чистокровных. — Аластор, ну неужели ничего нельзя сделать? — снова заныл Артур Уизли, беспомощно переводя взгляд с одного на другого. — Моя Моллипусечка! Она ведь как лучше хотела, для семьи старалась! А дети? Они же совсем маленькие, а их в Азкабан! На последнее заявление Аластор только фыркнул. Что Рону, что Джинни уже за тридцатник, а Артур всё их «маленькими» считает. — Можно, — мрачно ответил Грюм. — И нужно. Альбус пожертвовал своей жизнью не для того, чтобы тёмные маги чувствовали себя вольготно и обращались с остальными, как со скотом. Ты достал приглашение, Артур? — Да. Уизли пошарил по карманам старой неопрятной мантии и извлёк оттуда небольшой прямоугольник плотного пергамента с сургучной печатью, от которой ощутимо веяло магией. — Перси попросил. Он же остался работать в министерстве, — как будто оправдываясь, сообщил Артур. — Но только на Имболк — там обычно немного желающих. А на все остальные праздники не попасть. — Но министр там будет? — Разумеется. ОН всегда присутствует на праздниках вместе со своим муженьком: люциусовским выкидышем. — Вот и замечательно, — скривился Аластор и убрал протянутое приглашение в карман. — Только приглашение парное. Туда по одному не приходят, — втянул голову в плечи Артур. — Минерва, ты же не откажешься со мной прогуляться? — усмехнулся Грюм. — Я всегда тебя поддержу, Аластор, — чопорно кивнула женщина. — Но зачем оно тебе? — Хочу посмотреть врагу в глаза, — некрасиво оскалился Грюм. Ещё час Фениксы третьего состава мусолили сплетни и переливали из пустого в порожнее, прежде чем хозяину это надоело и он попросту всех не разогнал. Оставшись в одиночестве, Грюм наконец позволил себе расслабиться и тут же скривился от фантомной боли в отсутствующей ноге. В последние годы здоровье отставного аврора сильно подкосилось. Остаточный след пойманных за всю жизнь проклятий его убивал и даже целители Мунго только разводили руками. Жить Аластору Грюму оставалось лишь два-три года. Об его проблемах никто в Ордене не догадывался. И именно из-за своего диагноза Аластор и решился на эту авантюру. Подражая своему кумиру — Дамблдору — он решил подороже продать свою жизнь. Умереть как боец — на войне, а не немощным в постели. А Минерва… Ну что ж, она сама сказала, что «поддержит».

***

Всё воскресенье я провёл в Хогсмиде, раздумывая над планом мести. Вот только в понедельник Драко меня опередил. Возвращаясь с последнего на сегодня занятия по зельям, я был нагло пойман и затащен в кабинет декана Слизерина. — Хель, ну что с тобой происходит? — обнял меня со спины Драко и прижал к себе. — Вот умеешь ты всё испортить, — притворно вздохнул я. — Я тут хожу, план мести тебе вынашиваю, а ты? — А что я? — поддержал шутку Драко. — А ты просто обнял и мстить уже не хочется. А если поцелуешь, то совсем прощу. Правда ненадолго… Но ведь кто тебе мешает извиняться регулярно, милый? — М-м-м, так тебе просто не хватает внимания? — Драко скользнул губами по шее. — Нет, милый, мне не хватает понимания. Ты с чего-то решил, дорогой мой, что тебе младший супруг достался. И мне это не нравится. Я поймал платиновую косу и удобно намотал её на руку, заставляя Драко запрокинуть голову, а сам развернулся к нему лицом. — Я, конечно, понимаю, что своим возрастом ввожу вас с Томми в заблуждение… — Не только возрастом, — фыркнул Драко и вдруг подхватил меня под бёдра и поднял на руки. — Но и поведением, детскими обидами и хамством. — А вот хамство попрошу не трогать! — возмутился я. — Это врождённое и возрастному цензу не подлежит. — Верю. Хель, может хватит недомолвок? Почему ты так настойчиво отбиваешься от объявления о помолвке? — Мне любопытно. Я же говорил, что меня шантажировать тобой пытаются. Вот и интересно, когда эти дебилы от угроз перейдут к делу. Уж больно хочется понять, кто это тут такой дерзкий. Три послания я уже получил и никак на них не отреагировал. Не может же у них так быстро прорезаться интеллект, чтобы понять, что их затея бесполезна. — Так все твои выходки — это попытка заставить «благодетелей» действовать? — Сам не знаю. Это больше похоже на мандраж. Последний год в Хогвартсе, последние месяцы детства, а потом дела, ответственность и не свалишь ни на кого. Я чувствую перемены и их же и опасаюсь. Это похоже на прыжок с трамплина. Вот я стою, раскачиваюсь, а на последний толчок решиться не могу. Отвечать Драко не стал, а вместо этого накрыл мои губы поцелуем. Нежным, ласковым, так не похожим на его обычный напор. — Ужин скоро… — сам не знаю для чего сказал я. — Ты голоден? Хочешь распоряжусь, чтобы нам накрыли здесь? — Хочу, и не только ужин. К себе в башню в тот вечер я так и не попал. Зато Драко мне напомнил, каким внимательным, чутким и чувственным он может быть. А утром я проспал всё на свете. И не желая делать всё на бегу, сразу отправился в башню, где переоделся и собрался к сегодняшнему учебному дню. Увы, полноценным завтраком пришлось пожертвовать, глотнув на ходу лишь чашку кофе. А вот на занятиях на меня странно косились. Поначалу я решил, что дело во внешнем виде, но наколдованное зеркало развеяло мои сомнения. Выглядел я как всегда безупречно. Даже не скажешь, что уснул почти в три часа ночи. Поэтому, дабы восполнить пробел в собственных знаниях и разделить изумление остальных, я припер к стенке Бирна. — Колись, Ворон, с чего такой интерес к моей персоне? — Хель, ты сегодняшний «Пророк» читал? — Не-а, не до него было. А что? — Ну… — смутился Бирн. — Там статья была, что-то по возрождению древних обычаев и твое колдофото. То есть не только твоё… Ну… и ребята теперь опасаются на «родовую» идти. Как бы декан Слизерин их не прикончил… Упоминание меня и Драко в одной статье навело на забавные мысли. Я усмехнулся и вызвал хогвартского домовика. — Кодди! Сегодняшний «Пророк» мне, живо! А дождавшись газеты, быстро просмотрел полосы. Вот оно. Статья действительно о старых традициях. Точнее, об одной — личное ученичество. Нет, не те контракты, которыми пользуются сегодня, а полная версия. Когда ученик попадает в полную зависимость от учителя — не только физическую, но и магическую. Учитель фактически перекраивает магию ученика под себя самым банальным способом — через секс. А взамен, ученик получает почти вдвое увеличенный резерв и все знания учителя. Так чаще всего Мастера готовили себе преемников. Колдофото тут было призвано оттенить саму статью. И ведь ракурс удачный подобрали. Временная запись была всего в несколько секунд. Я напряжённо-страдальчески морщил лицо, видно пытаясь продраться сквозь дебри заумных терминов, и Драко, стоящий рядом, при этом небрежно перекинувший через меня руку, чтобы подсунуть мне следующий фолиант. Вот только выглядело это действие и правда как-то интимно. — И чего все так реагируют? — включил я «дурака». — Нормальная статья. — Хель! — нахмурился Бирн. — Ты и правда не понимаешь? — Да всё я понимаю, Ворон, расслабься. Для меня это не компромат. А что говорят наши доблестные Грифы? — Что ты труп, — вздохнул Бирн. — Говорят, министр и за меньшее отрывал голову. — Прямо все так говорят? — Почти. А у Скорпиуса за завтраком было такое лицо, как будто он эту статью самолично написал. — А вот тут ты не прав, Ворон. Скорпи просто знает больше других и предвкушает развлечение. А ты-то чего напрягся? Неужели волнуешься за меня? — Сдался ты мне, — демонстративно фыркнул Бирн, но вот взгляд его выдавал с головой. — Я за Калена переживаю. Он же у тебя в мэноре. Вот прикончат тебя, его прогонят из мэнора. А как же он без своих редких цветочков будет? — Не ссы, Бирн. Все пучком, а у нас всё пучком. Там, где прямо не пролезем, мы пройдем бочком! Ладно, смотри, один раз показываю! — заявил я и, расстегнув манжет, обнажил запястье. — Помолвка? Причём тут… — удивился Бирн, но потом присмотрелся внимательнее. — Двойная связь и змеи Слизерина? Хель, ты что… По мере того, как до Ворона доходил смысл, его лицо вытягивалось и приобретало дебильное выражение. — Надо же, значит не зря тебе Драко поставил в прошлом году «Выше ожидаемого». Понял? — Ага, — тупо кивнул Бирн. — И Скорпи знает об этом? — А ты как думаешь? Мог он не заметить на каникулах в собственном мэноре, что гость выползает к завтраку из хозяйской спальни? Ладно, отомри, а то на следующее занятие опоздаем! А вечером в кабинете Драко появился Томми с каким-то подозрительным выражением лица. — Томми, это не я! — тут же выдал я отмазку. — Оно всё само! — Что "оно"? — прищурился Томми. — Всё! Само! — Угу, и мой секретарь тоже сам на себя проклятие наложил, да? — Какое проклятие? — удивился Драко. — Весьма заковыристое. Основанное на ментальной магии. А поскольку хороших менталистов в Британии раз-два и обчёлся, а из тех, кто имеется, позволить себе подобную шутку может только один, то путем сложнейших логических выводов я нашел виновного. Хель, вот скажи, как тебе такое пришло в голову? И как я должен реагировать на то, что в руках моего секретаря все остальные маги, кроме него самого, видят вместо свитка пергамента — рулон туалетной бумаги, на которой он пишет ёршиком, а не пером и при этом пьёт чай из унитаза, а не стакана?! Хорошо ещё Руквуд мне осмелился сказать! А все остальные… — …Молча ржали! — продолжил я. — Точно. Особенно, когда он по привычке покусывал кончик оперения, точнее — щетину ёршика. Ну да ладно, я его в Мунго отправил, — фыркнул Томми. — Пусть практикуются. Вы «Пророк» сегодняшний читали? — Ага, — усмехнулся я. — И даже обсудили. Знаешь, Томми, я был не прав, когда подозревал в шантаже учеников. Это явно дело рук взрослого мага. Потому что школьники просто не смогли бы пропихнуть статью в печать. — С редактором сегодня поговорит Мальсибер. А когда я найду автора — отправлю в Азкабан, — вздохнул Томми. — Ну зачем же так сразу, Томми? Хорошая ведь статья, правильная. А вот тебя Шляпа зря в Слизерин отправила. Тебе на Гриффиндоре самое место! — Это ещё почему? — прищурился Томми. — А где слизеринская хитрость и изворотливость? Где умение обернуть ситуацию себе на пользу? А ты? Чуть что — или Круцио, или Авада. Нет, Томми, применение силы — это показатель слабости ума! — многозначительно выдал я. Вот только увидев кровожадное выражение Томми, вынужден был сорваться с места и несколько минут уворачиваться от желающего меня придушить Томми. Увы, покои Драко были не так велики, как мне хотелось. Так что в итоге меня поймали и несколько раз показательно шлёпнули по заду. — Хель, давай рассказывай, что ты там придумал? — рассмеялся, глядя на наши с Томми гонки, Драко. — Всё просто, — вывернулся я из-под руки Томми и внаглую уселся ему на колени. — Если отвлечься от колдофото, то наш доброжелатель поднял интересную тему — возвращение старых традиций. Я думаю, на эту тему Томми и должен высказаться в печати. Заодно и всем остальным станет очевидно, что нашего министра волнует именно текст, и совсем не волнует скрытый смысл. Вот и прозондируем, как нынешние маги к этому отнесутся. — То есть ты предлагаешь мне закрыть глаза на явный выпад в сторону моей репутации? — прищурился Томми. — Хорошо, но только с одним условием. Ты тоже рискнёшь своей репутацией и присоединишься к нам с Драко на празднике Имболк в министерстве. И, как ты говоришь, пусть каждый думает, что хочет!