Живые отблески

Неднор привлёк Дичи-Ну яйцами. Даже не так. Своей страстью к яйцам. Он их боготворил, воспевал и всячески агитировал жителей Орсиниума употреблять их. Он продавал яйца всех доступных видов птиц от куропаток до гарпий, от сов до феллраннеров. Он знал сотни рецептов приготовления яиц — каждый был прекрасен по-своему, но больше всего Дичи-Ну полюбились мороженные яйца — у них был особый вкус. Неднора очаровать не составило труда: он был по-босмерски любопытным, интересным, а также ценил искренний интерес к своему увлечению — да, Дичи-Ну и правда заинтересовалась! Ей было всё равно на яйца, но нравилась страсть, с которой Неднор рассказывал о различиях между свойствами яиц разных птиц, о рецептах и способах сервировки. Кроме того раза, когда он обмолвился, что ему было бы интересно попробовать аргонианское яйцо — эта идея настолько ужасна, что Дичи-Ну пригрозила откусить его яйца за такие разговоры. Босмер же, что с него взять. В остальном же Неднор её устраивал: внимательный, интересный любовник. Клановое шрамирование, покрывавшее его тело, по рельефности совсем немного напоминало чешую: Дичи-Ну полюбила старательно обводить языком каждый ощутимый бугорок на пути от шеи к члену, а он с удовольствием принимал ласки и ласкал сам. С ним она даже опробовала знаменитую бретонскую l'amour croise. Не все хотели ублажать её ртом из-за некоторых неприятных предубеждений и не все хотели, чтобы их нежные, непредусмотрительно выставленные наружу чувствительные органы ласкали опасные аргонианские зубы. Неднор не боялся ни того, ни другого. О, он радо вверял самое ценное — свои яйца — её рту! Пусть у неё не было мягких губ и тугих щёк, чтобы сосать как мягкокожие, Дичи-Ну знала, как обойтись без этого. В конце концов, у неё был длинный, гибкий и — для несведущих неожиданно — сильный язык, которым она легко доводила до исступления и женщин, и мужчин, и аргониан, и мягкокожих. Им удобно было обхватывать и член, дразня влажную головку, и яички. Он и правда любил, когда их аккуратно мяли или облизывали, а уж когда Дичи-Ну легонько касалась их острыми зубами, Неднор протяжно и сбивчиво постанывал, пока сам раздвигал языком её чешуйки и выцеловывал открывшийся вход. Надолго Неднора не хватило: хоть он и вылизывал её так, что защитные чешуйки открылись полностью, а внутри всё налилось томной влажной тяжестью, аргониан не зря называли холоднокровным — и в сексе Дичи-Ну держалась дольше большинства своих мягкокожих партнёров. Он уткнулся лицом в нежные чешуйки живота, нетерпеливо поддал бёдрами… и глухо, разочарованно застонал, потому что она не собиралась давать ему спуску. Ксут, чтобы потом ждать, пока он вновь будет готов? Дичи-Ну выскользнула из-под него, подобрала дрожащие ноги и призывно зашипела, развернувшись к нему спиной. Неднор подразнил её немного пальцами, видимо, мстя, но и сам так хотел в неё, что не играл всерьёз. Дичи-Ну закинула хвост ему на плечо, позволяя притянуть себя ближе, и прогнулась в спине, когда он легко вошёл на всю длину. Не то чтобы это было неожиданно или значительно. Босмеры, в общем-то, редко могли похвастаться размером, но компенсировали всё старанием и рвением, и кровать под ними протяжно и жалобно скрипела от каждого размашистого толчка. Дичи-Ну могла бы и подшутить над ним по поводу босмерских размеров, но не хотелось портить момент, а вскоре и вообще перехотелось о чём-либо думать. Закончили они почти одновременно, Дичи-Ну чуть раньше — и так бурно, что разодрала когтями подвернувшуюся подушку. Неднор навалился на неё, тяжело дыша, затем скатился и устроился рядом. Дичи-Ну развернулась к нему лицом к лицу, напоследок намеренно задев член кончиком хвостах, и обнаружила, что Неднор улыбался. Она научилась неплохо разбираться в мимике мягкокожих — нечастая способность среди аргониан. Судя по тому, что улыбка казалась задумчивой, Неднор задумался о яйцах. Снова. В том, что не касалось секса, он был довольно предсказуем.