Живые отблески

С Расхой получилось чудо как хорошо: редгардка, торгующая древностями в Орсиниуме, отличалась смелостью и находчивостью, а ещё осторожностью и предусмотрительностью. Поэтому Дичи-Ну с ней и пересеклась. Расха хотела перепроверить, не лежит ли на одной перекупленной безделушке проклятие, а Дичи-Ну как раз была той, в ком она нуждалась — экспертом по проклятиям. И редкости любила, правда, исключительно в эстетическом смысле, а не в историческом или коммерческом. После пары встреч и пары вечеров в компании крепкого, берущего даже орков, аргонианского алкоголя, который Расха достала откуда-то специально для Дичи-Ну, они провели очень и очень долгую и горячую ночь вместе. Расха, видимо, не первый раз имела дело с аргонианкой, потому что была ловка и умела, а ещё явно млела, потираясь о чешую и пытаясь насадиться на кончик хвоста… рискованная и смелая идея, учитывая, что чешуйки и выросты там обычно самые твёрдые, а движения хвоста во время секса непроизвольны. Но Расха была открыта к любым экспериментам. Как-то Дичи-Ну наткнулась в разнообразии барахла на одну интересную вещичку. Судя по рельефным узорам, данмерскую, цилиндрообразную и умеренно длинную. О да, её чаяния оправдались — им попался "мефаллический ритуальный предмет, делавший женщину двуполой". Уговаривать оставить антикварный искусственный член для себя пришлось недолго, а после некоторых манипуляций его стало возможным крепить между ног и они с Расхой открыли для себя новую главу в их сексуальной жизни. Наверняка Расху тоже привлекли эксперименты. Не то чтобы они яростно спорили о том, кто будет надевать "ритуальный предмет", но обеим хотелось чаще пробовать себя в непривычном амплуа. Решили подкидывать монетку — по-детски, будто в этом сезоне вылупившиеся ящерята, зато эффективно. Впрочем, вне зависимости от исхода, проигравших не было, а потому Расха совсем не расстроилась. Напротив, ласкалась она с большой охотой. Ещё одно преимущество секса с теплокровными — можно легко заниматься этим лицом к лицу. С аргонианами такое провернуть было проблематично из-за хвостов и спинных шипов. Не невозможно, но сложно: приходилось искать особые позы, подолгу возиться, устраиваясь. Аргониане — народ терпеливый, наследующий природу воды, но Дичи-Ну, видимо, досталось не спокойствие топей, а бурлящая энергия речных течений, потому что у неё никогда не хватало терпения на примеряния. Зато с Расхой гораздо проще. Можно прижимать её к кровати и рассматривать не затылок, а лицо, пытаться считывать изменчивую и непонятную мимику, изучать черты лица: смешной нос, так отличный от аргонианского, большие глаза с белыми склерали и круглыми расширенными зрачками, мягкие скулы и бровные дуги. И смотреть, как наливается румянцем тёмная кожа, пока искусственный, но мало чем уступающий настоящему член плавно и глубоко двигался в ней, ловить языком срывающиеся с губ стоны и самой плыть, ещё больше погружаясь в ритм и пластику движений. С Дичи-Ну творилось что-то странное, когда кожаные ремешки туго обхватывали её бедра, а также над и под хвостом, а уж когда Расха, разгорячённая языком и собственными пальцами, открывалась ей навстречу, сжимала ногами её туловище и хрипло, громко стонала, насаживаясь на игрушку, Дичи-Ну начинало казаться, что она почти чувствует себя внутри её. Почти. Может, в предыдущей жизни она была мужчиной, может, просто так сильно проникалась процессом, но после хватало всего нескольких движений, чтобы получить долгожданной наслаждение — резкое, бурлящее, не слишком похожее на то, что Дичи-Ну чувствовала обычно.