А могло бы не быть

Она вернулась домой с большими пакетами. Сегодня хорошо заплатили. Только устала и ноги саднило. - Сейчас посижу немного и буду готовить. Она зашла в инстаграм и первое фото, которое она увидела, себя на сцене с неприличным жестом. Фото было отличное, но Крис не понравилось. Оно было пропитано сексом. Из за того, как он на нее смотрел. Правда, он был запечатлен в полупрофиль. И странная штука, ей показалось, что Свобода смотрел с восхищением, как на женщину. И она была не детский сад. Как- то совсем не детский сад. И это было неожиданно неприятно. Это была не она. Вернее, она не стремилась быть такой, и как так получалось, не понимала. Комментарии, конечно, жгли. Вариантов и предположений по их взаимоотношениям великое множество. Про то, что они слишком из разных миров, тоже. Счет лайкам пошел на третью тысячу, когда она увидела два слова: - Сияй, звездочка. Это был Свобода. Это было неожиданно. Это было приятно. - Я тебя не простила, написала она ему в директ. - Значит, буду жить с чувством вины. Или дашь шанс? Она вышла из интернета. Разбинтовала свои кровоточившие коленки - целый день на ногах, универ, клуб, этот загородный поселок. Спасибо, все таки, ребятам из группы. Если бы не они, она бы уже на первой песне рухнула прямо на сцене. Шпильки были совсем некстати. Под повязкой было мясо. Отекшее и кровоточащее. Три дня долой, а боль только усиливается. Легла она уже в четвертом. В девять начинались пары. Сегодня на сон было достаточно времени, но он не шел. В голове поселился Банкес, которого она видела только в начале своего выступления. Что это было? Зачем приходил, если не остался? А когда- то они любили. И ей до сих пор было больно, но обстоятельства не позволяли им быть вместе. Теперь уже никогда. В сон она провалилась ближе к шести. Ей снилась череда каких-то коридоров, двери, двери, двери. Она все открывала. Кроме последней. Последняя была заперта. Она билась в нее плечом, пытаясь снести с петель, но вдруг дверь открылась. Нет, ее открыли. Ее открыл Свобода. Он звал ее к себе. А Банкес, выскочивший как черт из табакерки, утащил Крис прочь. А уходить ей очень не хотелось. Настолько не хотелось, что она проснулась. Мама хозяйничала на кухне. Крис сдышала шипение масла на сковороде и веселые бульки чайника. Сунула ноги в тапки, почесала за ухом весело завилявшего хвостом Кнопа, престарелого уже мопса, и пошла на шум. - Мам, ну я же просила, я сама. Доброе. - Доброе утро, Крис. Ты опять? Я ведь не могу в четырех стенах просто сидеть. Позволь мне хоть что - то делать. То, что я привязана к коляске, не говорит, что я есть не приготовлю, белье не поглажу... - Прости. Конечно. Только я сегодня погулять с тобой не успею. Вот с Кнопом разве что. - Ничего, мне и на балконе хорошо гуляется. - Что с ногами? - Нормально, мамуль. На мне как на собаке. Руки вон только царапины... Я побежала, хорошо? - Кристина чмокнула мать в щеку и схватив поводок, даже не умываясь, умчалась в прохладное еще утро. Макс спал до часу. Совершенно спокойным сном. Абсолютно. Как - будто не было вчера этой ситуации с Ксю. Он пересмотрел видео. Осталось только ощущение брезгливости: - Ну не сука ли? Хотя, разве мне не похуй? Залез в инстаграм в директ, увидел, что Кристина не ответила ему. Запостил фотку с таблеткой алказельцера в пивном стакане, хотя пьян вчера не был совершенно. Стал просматривать неотвеченные звонки и сообщения. Майер - старший был самым настойчивым, трубку взял с первого гудка. - Андрей Александрович, добрый день. - Не думаю, что добрый. Ксения еще спит, но вечером она искала тебя. - Ночью, вы хотите сказать. Сразу после... - Максим, это случайность, ты ведь понимаешь. - Да бросьте. Вы же не хуже меня знаете... - Не забывай, что я и про тебя знаю. - И как мне это навредит? - Максим, это навредит моей дочери. - Несомненно. Если я вдруг решусь выложить это видео в интернет. - Это шантаж? - Это защита. Как-то я по горло сыт. И скандала не хочу. Просто хочу мирно разбежаться. СМИшники все равно придумают какую - нибудь шляпу. Предлагаю вам все валить на меня, чтобы защитить честь дочери. Это, конечно, для нее абстрактное понятие, но, чтобы не выглядеть брошенкой в глазах жадной до сенсаций публики, порекомендуйте ей говорить, что это она застала меня с кем - то. Мне быть говном не привыкать, это у селебрити ранимая психика. А мне на руку даже. Майер помолчал. Он понимал, что это лучший вариант. Оставалось уговорить Ксю. - Значит, все таки не деньги? - Зачем? Я не проститутка, Андрей Александрович. И, думаю, вам есть на что их потратить. - Наверно, я должен сказать тебе спасибо? Максу странно было это слышать: - Не должны. И мы с ней друг другу ничего не должны. - Хороший ты парень, Макс. Жаль зятем не будешь. Макс засмеялся: - Слава Богу, что не буду. Вы б со мной еще намучались. - То, что характер у тебя непростой... - Андрей Александрович, вы жену любили? Майер счел нужным ответить, потому что нравился ему этот парень, совсем непростой, но такой искренний. - Конечно, Макс. Я понимаю, о чем ты. - Я о том, что если жениться, то на любимой. Это совсем не про нас. Простите, что не оправдал надежд. - Рад был знакомству. И, обращайся, если что, смогу - помогу. - Я привык сам. Всего доброго, Андрей Александрович. Нет, Макс определенно был счастлив сегодня. Заказал по телефону всяких сладостей. Завтрак проспал, обедать не хотелось. Он опять залез в инстаграм, нашел страницу Кристины, отмотал до конца и стал листать. Первое ее фото было с мопсом. Милое совершенно фото. Домашнее такое. Рядом, на столе были разбросаны маркеры и еще он увидел Банкеса. Портрет Банкеса, почти как фото, в рамке на том же столе. Стало неловко от того, что как - будто в чужую жизнь влез. Но, остановиться не мог. Листал, пока в номер не постучали. только вот аппетита уже не было. А это ведь просто фотографии. Вот она пацанка еще, с гитарой. Вот с группой. И с Лехой много фоток. Вот школьный последний звонок и они целуются, счастливые. Вот палатки и она в купальнике, угловатая, совсем еще девочка. Вот на катере с Банкесом и другими ребятами. А потом вдруг перерыв в год и первое фото, фото мужчины. Подписано, “Папочка, сегодня год, как тебя не стало. Я по прежнему твоя дочь. Ты по прежнему в моем сердце. Не беспокойся за маму. Я рядом.” На следующем фото с Крис была женщина в инвалидной коляске, державшая на коленях того же мопса... А фоток с Лехой больше нет. Бедная маленькая девочка, - подумал Макс. “Ты конечно крутой музыкант, но человек дерьмо”, - вспомнил Максим. В точку. Он позвонил на ресепшен, спросил, есть ли в отеле фоно или рояль, и спустился в лобби.