POV Мэтт Уолст
С самого раннего утра я не знал, куда деть свое тело. Сегодня были выходные, значит, не нужно было тащиться в школу. Я, как и любой другой подросток жил от выходных до выходных. Вечером намечалась тусовка у друга, поэтому я старался вести себя хорошо. Понимал, что родители вряд ли меня куда-то отпустят, но можно же солгать, сказать, что это ночевка с просмотром кино. Мама верила мне, папа не всегда, а Брэд видел насквозь, поэтому потом именно он подкалывал тем, что от меня пахнет пивом и сигаретами. Иногда в шутку брат обещал рассказать родителям о том, как я провожу выходные, какие «фильмы» мы смотрим. Но я понимал, что он так не сделает, потому что после я начну его доставать. Я упрямый и немного нервный. Говорят, что это из-за переходного возраста, гормоны шалят. У меня часто меняется настроение, я стал крайне раздражительным, а еще за последние полгода вырос, кажется, дюйма на три, а то и четыре. Мне это нравилось, но как говорили преподаватели — теперь психическое развитие отставало от физического, а тело было немного в шоке. В общем, на вечер был запланирована вечеринка, замаскированная под «поход в гости». Я старался не слишком часто напоминать об этом родителям, чтобы не выглядело как-то наигранно и навязчиво. Брэд сидел у себя в комнате, а я смотрел телик, переключая каналы. Посматривал на часы, но время тянулось слишком медленно и долго. В доме никого не было, кроме нас с братом — родители на работе, поэтому я даже мог себе позволить встать к обеду, ходить по дому растрепанным. Желание поесть что-то из разряда «вредное» заставило меня сбегать до магазинчика, где я купил чипсы. И я бы еще долго сидел и щелкал каналы, если бы не звонок в дверь. Я никого не ждал, значит, друзья Брэдли пожаловали. Это был тот случай, когда я ждал друзей брата больше, чем кого-либо. Началось все в тот самый момент, когда мой братец загорелся идеей стать музыкантом. Конечно, мне тогда было не пятнадцать лет, поэтому все решения старшего Уолста я перенимал на себя. Ходил за ним хвостом, сидел и слушал, как они что-то там играют, а потом сам пытался выкрасть гитару брата, чтобы играть. Уже года три, как я развиваю свои музыкальные навыки — гитара, пианино, ударные. Не зная, в чем мне будет комфортнее — брался за все подряд. Мне нравились ребята, которые играли с Брэдом, им приходилось терпеть мое присутствие. Сначала, потому что родители часто оставляли меня под опекой брата, тому приходилось сидеть со мной, а оставить меня где-то одного он не мог, брал с собой на репетиции. Так я рос. Выучил быстрее ноты, чем таблицу умножения. Затем, я просто понял, что у меня тоже может что-то получится. Я старался. Каждую свободную минуту тратил на то, чтобы сыграть хоть что-то на гитаре. Первое время стирал пальцы в кровь, но все равно, перематывал пластырем и продолжал. Брэд это все воспринимал не так серьезно, как я. Он, наверное, думал, что это ерунда, я просто повторяю за ним, а потом перестану. Но… как я сказал — я упрямый.***
Сейчас Брэдли часто зависал в компании Нила и Адама. Им было уже почти двадцать, а я все еще ходил в школу, поэтому Брэд не пускал меня на репетиции, ведь «это для взрослых людей, а не для мальчиков школьников». Я же как-то умудрялся оставаться, потому что мне очень нравились тексты, которые писал Адам. Иногда я пробовал придумать что-то сам, но показывать свое творчество боялся кому-то. И так повелось, что именно Адам и Нил стали для меня… старшими братьями. Не кровными, само собой, но они всегда помогали. Защищали от нападок Уолста-старшего, вступались за меня в школе, если кто-то лез, пытались помочь с уроками или проблемами. В общем, я уже привык, что иногда Сандерсон и Гонтье проводят 80% времени у нас. Я открыл дверь, улыбаясь от уха до уха, потому что увидел Адама. Мне он нравился, как и Нил. В общем, я любил их так же сильно, как других своих друзей. — Привет, мелкий Уолст, — сказал Адам, похлопав меня по плечу, — а где большой Уолст? Завис с какой-нибудь красоткой и банкой пива, забыв о репетиции? — Проходи, никого нет, — сказал я, закрывая за парнем дверь, — а Брэд у себя в комнате. Один. Как обычно, — пошутил я, — а ты видел рядом с ним красоток? Конечно, я не упускал возможности пошутить над братом. — Брэээд, — заорал я, потому что было лень подниматься на второй этаж, — Адам пришеееел. Я с каким-то воодушевлением вырубил телик, уже думая о том, как через каких-то десять минут пойду смотреть, как ребята репетируют. Может, мне даже дадут сыграть на гитаре. Я знал все песни наизусть, знал партии. В общем, я был фанатом творчества группы брата и его друзей. — Сейчас он спустится. А вы новую песню придумали? Брэд не говорил про репетицию сегодня. Я хотел было сесть, но зазвонил телефон, прикрепленный к стене на кухне. — Минутку, — проговорил я, за доли секунды пересекая расстояние от диванчика до телефона, — дом Уолстов. На том конце провода раздался знакомый голос Нила, который снова пошутил в духе: есть кто-то взрослый в доме, позови. Парень сказал, что приболел и не может сегодня прийти, поэтому нужно все это рассказать Брэду и Адаму. — Я все помню, не тупой, — сказал я, поглядывая в сторону Гонтье и Брэда, который уже спустился, болтая о чем-то с другом. — В общем, это Нил звонил. Он заболел и сказал, что не сможет репетировать сегодня с вами, — я пожал плечами, повесив трубку, — а у вас что-то важное? Я могу помочь. Я же умею. Тем более мне нечего делать. Только дайте мне волю, я тут же сяду к вам на шею и стану молить взять с собой. Я мечтал репетировать с группой, но все никак не получалось. Иногда ребята давали мне поиграть с ними, но это бывало не так часто, как хотелось мне. Я с мольбой посмотрел на Брэдли, а потом Адама. — Я умею играть на установке. Вы только скажите что… я тут же подхвачу. Я знаю все песни наизусть! И не буду мешать вам! — я подошел ближе, смотрел на брата внимательно, понимал, что все зависит от него. Он же мой брат, а не Адам. Хоть бы разрешили, хоть бы разрешили... — Пожалуйста! Мне так хочется показать то, чему я научилсяяяяя… — протянул я, вздохнув. Актер, который так и не получил свой «Оскар». Брэдли был для меня примером для подражания. Именно из-за него я начал играть на гитаре, из-за него покупал сигареты, пряча под крыльцом, чтобы мама не нашла. И я хотел доказать брату, что уже не мелкий школьник, а вполне самодостаточный человек, пусть мне и пятнадцать лет. — Тебе нечем заняться? — спросил Брэд, а по его тону мне стало ясно, что не стоит ждать милости и благосклонности. Уолст сложил руки на груди и, подняв вопросительно бровь, внимательно посмотрел на меня. Этим самым взглядом, который говорил «Мэтти, иди нахер», но мне было до того скучно, что я точно не собирался уходить к себе, занимаясь уроками. — У тебя трояк по алгебре, истории, английскому языку, иди уроки учи, и оценки исправляй, а потом, может, мы и возьмем тебя поиграть. И эта его фраза выглядела, как одолжение. Я почувствовал, как во мне накапливается комком злость и раздражение. Адам спокойно стоял рядом, не зная, куда девать свои глаза, потому что оказался свидетелем очередной братской перепалки. И Брэд снова начал нудить про оценки, уроки и успеваемость, а я только закатил глаза, прыснув тихо. — Сам то! Еле как учился, — проговорил я, сложив руки на груди в противовес брату, — и не надо делать мне одолжение! Мы теперь стояли друг напротив друга. За последние месяцы я вырос, стал одного с Брэдли роста, поэтому теперь смотрел на него не снизу, как раньше, а вполне на равных, что порядком его подбешивало. Знаете, ведь это он старший, а на деле — я продолжаю расти, а он уже не так быстро это делает. Парень проигнорировал мой выпад в его сторону, уводя Адама в гараж, где располагалась теперь их репетиционная зона. Я поджал губы, проводив обиженным взглядом Адама и Брэда, который даже закрыл дверь, чтобы не отвлекать меня от уроков. Замечательно. Придурок! И если Брэд думал, что я займусь уроками, то он сильно ошибался. Первые минут десять я ходил по гостиной, думая, как мне попасть в гараж и напроситься на репетицию. Я слышал, как Брэд и Адам наигрывают мотив какой-то песни, наверное, Гонтье придумал что-то новое. И снова меня начала душить обида, что меня считают маленьким и глупым мальчиком, не берут в свою компанию, а ведь я научился играть на ударных, гитаре и даже пробовал что-то на клавишах. В голову пришла безумная идея мести. Хорошо, раз я маленький мальчик, то буду вести себя соответственно! Вырубив телик, я помчался в подвал. План был прост: нет света, нет репетиции. Я с силой дернул рубильник, тут же стало темно. На моем лицо появилась ехидная улыбка, а я побрел наверх, освещая себе путь фонариком. Для пущего эффекта уселся на диван в гостиной, обложившись учебниками и тетрадями. Конечно, ничего учить я не собирался, но зато было очень забавно наблюдать за тем, как Брэд, матерясь, выходит из гаража. — Что? Не удается репетировать? — спросил я, скрывая злорадную ухмылку. Брэдли сверлил меня взглядом, но я только пожал плечами, утыкаясь в учебник. — Мелкий, это ты сделал? — спросил брат, — для приличия учебник перевернул бы. Адам стоял рядом с братом, сдерживая смех. Я молчал, потому что не собирался ничего говорить старшему. Он хотел, чтобы я не мешал им? Я не мешаю. — Какого хрена дверь в подвал заперта! Мэтт, мать твою! — начал выходить из себя Уолст, а я смотрел на Адама, улыбаясь, ведь это я запер подвал и спрятал ключи. Естественно, просто так я их не верну, тем более так быстро. Брэд вернулся злой, смотрел на меня так, будто сейчас устроит самосуд. Мне пришлось встать с дивана, чтобы было легче убегать, а то брат любил выпытывать из меня что-то силой. Конечно, он не бил меня до синяков, но иногда пытался зажать руками шею, выворачивал руки, чтобы я «почувствовал» всю его ярость. — Где ключи? Ты вырубил свет? Я знаю, что это ты сделал, — брат подходил все ближе, а я начал паниковать. Гонтье забавляла вся ситуация, но он пока только изредка пытался успокоить Брэда, но тот его не слушал. Через пару секунд парень уже зажимал меня между руками, уваливая прямо на пол, подставив подножку. Я ненавидел, когда он так делал. Это меня бесило еще больше! — Отпусти меня! Придурок! — брыкался я, пытаясь вылезти из-под брата, но тот начал выкручивать мою руку, чтобы я признался, где спрятал ключи. Мне становилось больнее, поэтому непроизвольно с моих губ сорвался тихий выкрик, — ты мне руку сломаешь, идиот! — Ребят, ну, хватит! Брэд, отпусти его, — ввязался наконец-то Гонтье, но я не видел его, потому что был прижат лицом к ковру. Брат зло что-то говорил мне, а я пытался выбраться, но не мог. Рука болела, мне стало тяжело дышать. В глазах зажгло, но я уже вырос из того возраста, когда давил на Брэдли слезами. Уолст пару минут измывается надо мной, бормоча что-то. Наконец-то экзекуция заканчивается, а я сажусь на полу весь красный, волосы взъерошены, тяжело дышу, морщась от боли, потому что Брэд надавил на ребра и заломил руку. — Идиот! — бормочу я, поправляя на себе скомканную футболку, — иди нахер! Будешь сидеть без света. Можешь мне хоть глаза выколоть. И мне снова влетает от брата, но теперь уже серьезнее. И так каждый раз. Морщась от боли, отпихиваю от себя Брэда, стараясь дать сдачи. Я же вырос. Я тоже могу бить! Заканчивается все спустя пару секунд, когда Адам разнимает нас, понимая, что я злой и взбешенный не меньше, чем брат. — Все, все, хватит! Вы сейчас друг друга убьете! — говорит Гонтье, оттаскивая меня за плечи от Брэда. Тот смотрит хмуро, сжимая кулаки. — Что? Получил? Я не маленький мальчик! Я не собираюсь терпеть твои издевки! — зло кричу я, отталкивая от себя и Адама, направляясь в комнату, — ключи в ящике на кухне. Можешь подавиться. Меня снова начинает душить обида. Опять хотел как лучше, но получилось как всегда. Мне не разрешили поиграть, потом еще снова накинулись с кулаками. Я хлопнул дверью в свою комнату, усаживаясь на кровать. Дыхание было тяжелым и прерывистым. Мне было пятнадцать. Я просто хотел доказать брату, что хоть что-то умею и значу.