Волк на пороге

Гэвин не думает. Гэвин торопится. Он хватает Хэнка со стола и усаживает у себя на ладони, сразу же вжимаясь носом в его очаровательное плечо по-настоящему кукольных размеров. Такое хрупкое плечо. Уязвимое. Любую кость на теле Хэнка теперь можно сломать двумя пальцами. Желание, которое Гэвин приобрел совсем недавно, растет в геометрической прогрессии, обретает новые формы, обрастает уродливой опухолью придушенного осознания. Хэнк что-то кричит и куда-то тянется, лишенный возможности даже дернуться, пока его нижняя половина тела подмята чужим огромным подбородком. Ослепленный бесконечно мутирующим желанием, Гэвин не сразу понимает, куда он тянется, а когда понимает, уменьшенные пальцы Хэнка уже хватают его за ресницы. Почти. В последний момент Гэвину все-таки удается увернуться. Расплата следует незамедлительно: Гэвин мизинцем закатывает футболку Хэнка как можно выше и лижет обнажившиеся живот и грудь. Это не тоже самое, что лизать участки чьего-то торса, медленно подбираясь к члену, заднице или лицу, это что-то гораздо большее, что-то ультимативное, абсолютное, истинное. Полноценное обладание. «Что следует за обладанием?» Хэнк вкладывает всю свою силу, пытаясь оттолкнуть Гэвина, но что может он, низложенный мирозданием до ранга живой куклы, против человека, возомнившего себя богом-разрушителем? Хлопок рубашки Гэвин легко раздирает зубами, джинсы срывает пальцами. Хэнк орет без остановки. Он уже знает ответ на вопрос, и животный ужас поглощает его. Хэнк царапает все, до чего успевает дотянуться, пытается зубами и ногтями выдрать свою свободу. Хэнк не станет прислушиваться к голосу разума, к голосу Гэвина, поэтому Гэвин даже не пытается его переубедить или утихомирить, просто молча лижет снова, скользя своим огромным языком по коже так, чтобы ощутить его целиком. Его ступни. Колени. Бедра. Яйца. Член. Живот. Бока. Грудь. Руки. Шею. Голову. Ощущение близко к эйфории, и Гэвин тонет в нем. На дне он, наконец, видит ответ. «Что следует за обладанием?» Поглощение. Гэвин знает, что делать. Он нажимает на заветное место на спине Хэнка, и его руки и ноги повисают безжизненно. Гэвин перерезал нити. Его кукла плачет, задыхается от жалости к самому себе, хрипит что-то совсем уж нечленораздельное, будто на другом языке. Гэвин широко раскрывает рот и закидывает голову назад. Гэвин хочет поглотить его так, чтобы последним, что он увидит, было лицо Хэнка. Его растрепанные волосы. Раскрасневшиеся щеки. Покорность отчаяния во взгляде. Ноги проходят в пищевод относительно легко. С животом чуть сложнее, но Гэвину не приходится прикладывать особенных усилий — он сдается сам, залитый обильно выделяемой слюной. Когда руки царапают нежную кожу горла изнутри, Гэвин понимает, что одной слюны не хватит. Он расслабляет горло до максимума, расширяя его, превращая в «трубу». Это помогает. Дальше Хэнк проскальзывает внутрь него как по маслу. Гэвин отчасти не хочет, чтобы поглощение подходило к своему известному финалу, но это происходит. Хэнк бросает на него последний взгляд — покорность, осознание, смирение, — и исчезает внутри. Гэвин сглатывает. Он чувствует вкус Хэнка на кончике языка. Сладость. Похоже, Гэвин будет сыт еще очень и очень долго. *** Гэвин сглатывает. — Это значит... Это все... Его взгляд еще раз пробегает по строчкам на листке, который ему выдала Люси. По факту это всего лишь слегка приглаженный транскрипт, склеенный из его собственных мыслей, потаенных желаний и старых обид. — Я... Я что, хочу его убить?.. — наконец, выдавливает он из себя. — Вовсе нет, — мягко отвечает Люси, гиноид-психотерапевт. — Образы, которые мы получили во время тестирования в рамках безграничной реальности, имеют множество значений. Не следует воспринимать все буквально. Гэвин комкает бумагу и, не задумываясь, бросает ее в сторону мусорной корзины. Кольцо сжимается на пальце в совершенно обвинительной манере. — И как я должен воспринимать это? Люси позволяет ему такую реакцию. — Возьмем самый поверхностный вариант — вам не хватает контроля в отношениях с партнером. Вы хотите доминировать. Возможно, вы испытываете негативные эмоции от того, что партнер не позволяет вам трогать себя так, как вам хочется. Гэвин недоверчиво хмыкает. Ужас и отвращение, что охватили его во время чтения, постепенно сходят на нет, но кое-что все-таки остается, цепляется за него своими лапками. — Не стоит пугаться того, что вы увидели, Гэвин, — Люси предвосхищает очередной его вопрос. — Это просто фантазия. Усиленная многократно, но все еще фантазия. Возможно, этот опыт поможет вам понять то, чего вы хотите от своих отношений. Может быть, вам стоит серьезно поговорить с вашим партнером о распределении ролей в отношениях? Гэвин прикусывает губу и избегает смотреть Люси в лицо. Он крутит кольцо на пальце и начинает мысленно считать от одного до бесконечности, чтобы собраться с мыслями. На пятидесяти трех он понимает, что визит к «лучшему гиноиду-психотерапевту» Детройта был самой большой ошибкой в его жизни. Или наоборот? Похоже, Гэвин не понимает ничего.