uranyl nitrate

— ты забавный. — а ты бы выглядел забавно с арматурой в глазу. — чё? — я сказал это вслух? напряженно. — го мутить? — ты обитый? — не больше, чем ты. именно так марк с хэчаном начали отношаться. джено ловит фейспалмы. скоро пробьет ладонью череп. все закончится быстро и не так болезненно, как если бы продолжить наблюдать за этими двумя. джемин пытается утешить его рассказами о пубертате, хотя сам еще из него не вылез, и надеждами, что скоро всему придет конец. ° поначалу они около недели даже не списываются, но потом хэчан вспоминает, что, как бы, у него теперь есть парень. и самым разумным показалось позвонить по скайпу. переть из дома ради встречи? они еще не так близки, чтобы идти на такие жертвы. марк по ту сторону экрана выглядит максимально разбитым и сонным. мечтает въебать хэчану, но они ведь, типа, встречаются. нужно быть милее с ним? (хуйня какая-то). — у меня сижки закончились, — прерывает затянувшееся молчание хэчан, вперив взгляд в экран. пытается осмотреть чужую комнату, но слишком темно. — и чё? — хуй через плечо. нет, нет, нет. марк к этому не готов. он сбрасывает вызов. и еще один. потом еще один. и так пока компьютер не лишают питания. сон — единственная радость в жизни парня. и он не готов им жертвовать ради отношений. (это все еще какая-то хуйня). ° хэчан стоит на пороге с пакетом из круглосуточного, опирается рукой о дверной косяк. пытается быть максимально крутым. марк порывается закрыть дверь, но парень слишком шустрый. лунной походкой скользит к кухне, осваивается. они встречаются около двух месяцев. словами не передать, как марк уже заебался. с появлением хэчана приходится забыть о личной жизни и тем более о личном пространстве. (одиночество теперь некомфортное и отталкивающее. и как бы марк ни кривился, все равно ему приятнее (как же сложно это признавать) слышать голос хэчана, чем ту же тишину.) у джено все еще пригорает с них. он пытается избежать любых встреч с парой. потому что, блять, чтобы смотреть круглыми днями бивиса и баттхеда встречаться необязательно (глупый, совсем ничего не понимает). а им нормально. переключать каналы и обсирать все, что происходит на экране. гулять по улице и обсирать каждого, кто идет навстречу. смотреть в глаза друг другу и признаваться в ненависти до гроба. в них так много злости на этот мир, которую он не готов принять. зато хэчан готов принять марка любым. марк тоже. ° парень цепляется пальцами за решетку, раскачивается на вытянутых руках. лето душное и скучное. жара отбивает любое желание что-либо делать. поэтому они просто курят. хэчан закашливается. слегка крепкие для него, слегка уносит. он оборачивается к марку, смотрит пристально, а потом усмехается. тот же на его действия ничего не отвечает. хэчан слишком сложный. что вообще творится у него в голове? что-то грандиозное, возможно, великое, но туда путь закрыт, огорожен колючей проволокой. — почему мы еще не целовались? — наверное потому, что ты спрашиваешь. ясно. марк крупно ошибается, раз полагает, что хэчану слабо или страхово (но это задевает (тупой марк)). парень делает очередную затяжку, провожает взглядом птиц в небе, не успевает опомниться, как его тянут за ворот футболки на себя. выдыхает никотин только в обветрившиеся, но оттого не менее мягкие, губы. они все еще нескладные подростки, которые даже толком целоваться не умеют. но кто сказал, что их чувства обостряются всего лишь на фоне бушующих гормонов и пубертата? наверное, утырок джено, который нихуя не понимает в отношениях. — ща будет признание. — давай. — ты классный. марк польщен, но все еще считает это чушью (никак не хуйней). — вместо “я тебя люблю”? — розовые сопли. — согласен. под скамейкой переплетают пальцы, ловят мимолетные улыбки друг друга. — и я тебя не люблю. — как и я тебя. любовь сосет, а братская привязанность навечно (насколько она братская на ваш суд). марк нравится хэчану, хэчан нравится марку, а рыться в завалах чувств и обзывать их не входит в список самых интересных дел. эй-йо.