***
Леголас чуть не загнал и себя, и Лайниэль. На четвёртый день пути рыжая лошадка встала в позу и ясно дала понять, что если Синда не нужен отдых и еда, то ей очень даже. Принц потопал ногами, помахал руками, поорал немного, но Лайниэль осталась глуха к его мольбам и угрозам и спокойно щипала свежую травку. В конце концов, Его Высочество в бессильной злобе плюхнулось на попу, развело костёр и от безысходности принялось грызть лембас. А он ненавидел проклятый лембас! — Ты решила всю поляну сожрать, медлительная кляча! — в ярости швырнул кусочком лембаса в невозмутимую лошадку Леголас. Лайниэль фыркнула и сожрала и его тоже. — Да когда ты уже наешься?! Ты же как бездонная бочка! — Дай патлатому пони передохнуть. Да и тебе отдых не помешает, эльфёнок. А то Лайниэль привезёт твоему папаше хладный труп вместо его драгоценного чада. Леголас поперхнулся от неожиданности, и Халдир сочувственно похлопал парнишку по спине. — Я тоже рад тебя видеть. — Даже не мечтай! Я не вернусь в Лориэн! Тебе придётся меня связать и волочь силком! — Синда вскочил на ноги и в считанные секунды острая стрела уже целилась Халдиру между глаз. — Гостеприимство лесных эльфов неподражаемо, — насмешливо хмыкнул галад. — Ещё одно слово, и оно станет последним, что вылетит из твоего поганого рта! — прошипел Леголас. — Что, — даже не поцелуешь? У осуждённых на казнь есть последнее желание, эльфёнок, — промурлыкал галад и без труда уклонился от стрелы, пролетевшей в сантиметре от его уха. Халдир проследил за траекторией полёта, мрачно улыбнулся и угрожающе сощурился. — А за такие фортели и на колене недолго оказаться, эльфёнок. — Давно мечтал это сделать, — фыркнул принц и плюхнулся на землю. — Исполняй желания неспеша, чтобы мечта успевала расти, эльфёнок. Поцелуя я не дождусь, по всей видимости. Но, может, хоть ужином накормишь? — парировал Халдир и невозмутимо опустился рядом с принцем. — Лембас будешь? — проворчал Леголас и, обняв коленки руками, уставился на пламя костра. Огненный демон кружился в завораживающем танце, угрожающе потрескивая сухими ветками. Халдир скривился и скинул тяжёлую сумку с плеча. — И чему вас только Таларон учит? Никаких навыков выживания… Вот, держи! Хлеб, сыр и солонина. Чем богаты, — воин протянул Синда наспех сооружённый сэндвич. Леголас вздёрнул нос и отвернулся. Галад смерил юношу строгим взглядом и прикрикнул на упрямца: — Нос он воротит! О себе не думаешь, так хоть об эльфёнке подумай! Ему мамочка, заморенная голодом, ни к чему! Леголас бросил на Халдира испепеляющий взгляд, но сэндвич послушно принял и жадно впился в него зубками, как варг в кость. — Ненавижу! — с набитым ртом проворчал голодный юноша. — Знал бы ты, как я тебя ненавижу, эльфёнок! — оскалился Халдир. — Солонину ненавижу, идиот! — проглотил здоровенный кусок мяса Леголас, едва не мурлыкая от удовольствия. — Как ты узнал? — Я лучший из разведчиков Лориэна, не забыл? — поиграл бровями галад. — Вино будешь, разведчик? — озорно улыбнулся Леголас. — То есть еду взять в дорогу у тебя ума не хватило, а вино — да?! — воскликнул Халдир и сокрушённо покачал головой. Тем не менее, флягу с превосходным дорвинионским у Леголаса забрал. — Я еду к папочке, не забыл? — передразнил галад принц. — Без вина в этом деле никак не обойтись. Даже орки будут милосерднее ко мне, чем Трандуил, — принц упёрся в коленки подбородком и горестно вздохнул. Вся тяжесть бытия отразилась в этом вздохе. — Он девять лет этого ждал. Мне крышка. — Такова жизнь, эльфёнок, — Халдир обнял измученного мальчишку за плечи. — Правду говорят, ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Пришло тебе время платить по счетам. — Откуда ты только свалился на мою голову такой умный? — зевнул Леголас и устало клюнул носом в родное плечо. — С маллорна, конечно. Откуда ещё? — хохотнул Халдир и хлебнул из фляги. — Отличное вино. Жаль, что тебе нельзя. — На здоровье, — коварно улыбнулась белобрысая нечисть и закуталась в плащ галадрим как в кокон, удобно устроившись на его груди. Утро встретило Халдира головной болью, дикой засухой во рту и запиской, приколотой к стволу дерева стрелой: «Я усвоил твой урок, Халдир. Если хочешь выжить и спасти своих близких, нужно научиться сражаться самому, поэтому дальше я пойду один. Я начал эту войну, мне её и заканчивать. Целую, Леголас. P.S. Как тебе вино, горе-разведчик?» Халдир откинулся на спину и захохотал от души, перепугав всю живность в округе. Эльфёнок стал взрослым.***
Над Эрин Гален поднимался алый рассвет. Леголас стоял перед входом на эльфийскую тропу и улыбался как умалишённый. Собственно, он и был им, раз осмелился явиться туда, где любой с радостью снёс бы ему голову с плеч и бросил к ногам Лесного Короля. Как же давно он не чувствовал этот запах, он уже почти успел позабыть, как пахнет дом. Рвать отношения с родным домом намного легче, чем забрать с собой как можно больше воспоминаний, направляясь туда, где ничего не сможет их оживить. Запах древнего леса в пору цветения опьянял. Этот бархатный, чувственный, очень тёплый, практически интимный аромат раскрывался лишь тем, кто умел ждать. Пряные и терпкие базовые нотки ясеня, дуба и липы, оттенённые элегантными верхними нотами жасмина и розы, постепенно сменялись истинной мужественностью глубоких и сухих нот выделанной кожи, хвои и камфоры, подчёркнутых кедровым деревом… Горьковато-острый, смешанный с розовыми лучами рассвета, пчелиным монотонным гулом и весенними грозами. Резкий, сладкий, свежий, дурманящий. Настоящий. Леголас давно перестал ассоциировать дом с конкретным местом, вместо этого он стал соотносить дом с ощущением тепла и покоя. Объятия Глорфиндела стали для него домом. И всё же этот ни с чем не сравнимый запах до сих пор снился ему по ночам. И вот мечта идиота сбылась — после девяти лет, проведённых на чужбине, он наконец-то вернулся домой. Домой, где ему не были рады и где никто его не ждал. Никто. Кроме Трандуила, который… Честно говоря, принц понятия не имел, что отец собирался с ним сотворить. Даже его богатой фантазии не хватило бы, чтобы просчитать все возможные варианты пыток и наказаний, которым Его Величество мог при желании подвергнуть непокорного, бесстыжего, блудного сына за все те унижения и боль, что он ему доставил. Принц тяжело вздохнул, гордо вздёрнул подбородок, расправил плечи и сделал первый шаг. Опасное это дело, выходить за порог: стоит ступить на эльфийскую тропу и, если дашь волю ногам, неизвестно куда она тебя приведёт… Как бы он хотел, чтобы кто-то, желательно отец, сказал ему это раньше, до того, как он ступил на этот извилистый путь, но, увы, до всего пришлось доходить своим умом. Как он и ожидал, прокрасться в лес незамеченным ему не удалось. Древний старичок тянулся к своему потерянному лисёнку веточками, гладил его по белоснежным волосам, осыпал зелёными листочками и пел… Эрин Гален трубил в фанфары о возвращении лисёнка домой. «Ну хоть кто-то мне рад», — печально вздохнул принц-изгнанник и побрёл вглубь леса. Его уже ждали. Он не видел своих конвоиров, собственно, он никогда и не увидел бы их, не пожелай они того сами, — лесные эльфы были гениями маскировки. Но принцу не было до них никакого дела. «Покажи мне то, что скрыто, старый друг», — одними губами прошептал Леголас. Древний лес тяжело вздохнул и разомкнул объятия, приглашая принца проследовать туда, где билось заключённое в камень сердце Эрин Гален. В цепях ядовитого плюща скрывалась статуя, покрытая мхом, испещрённая мелкими трещинками. Она простояла тут много веков, сокрытая от посторонних глаз. Изгнанник погладил прекрасную, но безумно печальную деву по щеке. Глаза, такие же, как у него, но неживые, остекленевшие, смотрели куда-то в сторону. И Леголас невольно словил себя на мысли, что хотел бы, чтобы nana хотя бы один раз посмотрела на него. Глупое желание, несбыточное, но оттого самое сокровенное… — Ты изменился, — окликнул его властный голос, доносившийся откуда-то сверху. Тёмная фигура бесшумно приземлилась за спиной и приставила кинжал к горлу. — Стал чуточку выше, чем гном. — Mae govannen, Кел, — улыбнулся Леголас, не поворачивая головы. — Эрин Гален тоже изменился. Это ada развлекается, или лес действительно стал более… хм… мрачным? — Жутким и пугающим, ты хотел сказать? — рассмеялся Келейдур, убрав кинжал в ножны. — Смертные теперь зовут его Лихолесьем. Древний лес обиженно фыркнул и отвесил подзатыльник наследному принцу. — Эй, дружище! Это ж правда… — ойкнул старший сын Короля и потёр ушибленную макушку. — Из Дол Гулдура расползается всякая нечисть. Пауки оккупировали южную часть леса и планомерно продвигаются на север. Орки разгуливают как у себя дома. Порой мне кажется, что завтра я проснусь и увижу балрога, мирно потягивающего винишко у ворот дворца. — Король требует доставить изменника во дворец, aranen! Без промедления! — спрыгнул на землю вооружённый до зубов телохранитель Трандуила, его примеру последовали ещё трое. — Оружие на землю, руки за спину, предатель! — Гостеприимство лесных эльфов неподражаемо! — фыркнул принц-изгнанник, но покорно стянул со спины лук и колчан со стрелами, парные кинжалы, расстегнул портупею с мечом и протянул арсенал старшему брату. — Присмотришь? — Лук галадрим, плащ галадрим… — с любопытством повертел в руках оружие лучников Золотого леса Келейдур и нахмурил чёрные породистые брови. — Ты выглядишь точь-в-точь как страж Галадриэль. Теперь ты служишь лесной колдунье? — Я служу лорду Глорфинделу, — спокойно ответил Леголас. — Отведёшь меня к Его Величеству или прикончишь прямо здесь, лишив его этого сомнительного удовольствия? — Если ты не прикусишь язычок, то тебя прикончат его телохранители! — прошипел старший брат юноше на ухо и, опасно сощурившись, прорычал: — Ты мне ничего не забыл отдать, Леголас? Младший принц закатил глаза и вытянул кинжал из голенища сапога. — Подавись! — буркнул Леголас, швырнув брату подарок воинов Глорфиндела. — Ты как со старшими разговариваешь, сучонок ты недопоротый! Иль забыл уже, как орал у меня на колене? — рыкнул на ощетинившегося мальчишку Келейдур. — Ну и норов. Дикий как степной жеребец. Совсем тебя твой Нолдо разбаловал, как я посмотрю. — Руки вязать будешь или как? — фыркнул Леголас, повернулся к брату спиной и протянул руки назад. Один из телохранителей Трандуила услужливо протянул наследному принцу верёвку, но тот бросил на него такой взгляд, что воин отпрянул назад. Келейдур схватил младшего брата за плечо и повернул к себе лицом. Леголас вопросительно вздёрнул бровь, но брат смотрел не на него, а на его волосы. «Косы Глорфиндела, ну конечно!» — в суматохе этих дней он и забыл, когда последний раз принимал ванну. Келейдур, между тем, с каким-то нечитаемым выражением лица очертил кончиком пальца плетение на виске Леголаса. — Ты же ещё эльфёнок! — прорычал наследный принц. — Я не… — мяукнул Леголас, потянулся к вискам и обомлел. У него на голове красовались косы воина. Их мог заплести только капитан в знак уважения! Глупая неверующая улыбка скользнула по губам юноши. — Ах, это… Ты же не знаешь, на нас же орки напали. Я уж думал, всё — конец котёнку. Они половину отряда вырезали и ранили моего лучшего друга Файриона, а ведь он… Но брат его уже не слушал. Келейдур посмотрел на свою ладонь, липкую от крови, нецензурно выругался и откинул серый шерстяной плащ с плеч младшего братишки. На правом от безумной скачки открылась едва успевшая затянуться рана. — Ты ранен! — Пустяки. Бывало и хуже, — безразлично взглянул на залитое кровью плечо Леголас. Но, заметив, как помрачнел его брат, вздохнул: — Порченый трофей, но уж какой есть! Да и какая ему, собственно, разница. — Дураком был, дураком и помрёшь! — рявкнул на него наследный принц. Леголас пожал плечами и бодренько зашагал в направлении королевского дворца. — Куда ты собрался, дурень малолетний? Ты же сознание потеряешь через полчаса! — К папочке! Куда ж ещё… — обернулся на окрик младший принц и непонимающе уставился на старшего брата. — Ну бросишь моё бездыханное тело к подножью его трона, может, ему полегчает. Келейдур отвесил младшему брату подзатыльник, смачно выругался в очередной раз и кивнул на поваленное бурей дерево. Наследник Трандуила стянул с пояса походную сумку и приказал принцу снять тунику. Леголас без возражений подчинился. Заметив митриловые колечки в сосках младшего брата, Кел заворчал что-то про то, что он отрежет Глорфинделу яйца и скормит их ему на завтрак, но привычными, доведёнными до автоматизма движениями быстро промыл рану, прикоснулся губами к глубокому порезу и зашептал что-то на древнем языке. Рана затянулась на глазах у изумлённого брата. Келейдур, не обращая никакого внимания на выпученные синие глазки, смазал целебной мазью багряный шрам, сменил повязку и, как-то подозрительно покосившись на юнца, швырнул ему в лицо тунику. — Кел, ты колдун! — шокированно выдохнул Леголас, прикрыв поджарое гибкое тело клочком ткани. — Правда? А я и не знал. Но, спасибо, что просветил, мистер-дальше-своего-носа-ничего-не вижу, — захохотал Келейдур и хотел что-то добавить, но его грубо прервали. — Теперь мы можем отвести изменника к Королю, aranen? Или, может, сперва прикажете искупать и накормить эту мразь? — Шёл бы ты в жопу, Саэлдур! — рыкнул на ехидно ухмылявшегося стражника Келейдур. Тот оскорблённо поджал губы и отпрянул назад. Наследный принц взял брата за здоровое плечо и легонько, но настойчиво толкнул вперёд. — Я сам сопровожу Его младшее Высочество во дворец! Шевели лапками, князь! Леголас, едва сдерживая улыбку, поспешил исполнить приказ. Когда в наследном принце просыпался «внутренний Трандуил», он был почти так же опасен и безжалостен, как Лесной Король.