Первый день весны

      До дворца Его Величества Трандуила братья добрались не проронив ни слова.       Когда взору Леголаса предстал высокий лесистый холм, изгнанник, столь много раз просыпавшийся в слезах оттого, что так и не сумел открыть запретную дверь, робко ступил на каменный мост, перекинутый через быструю реку, не до конца веря, что всё это происходит взаправду. Белоснежные резные ворота распахнулись настежь, стоило изгнаннику сделать первый шаг им навстречу, и Леголас невольно обернулся, бросив прощальный взгляд на лес.       Словно прочитав мысли беглеца, Келейдур опасно сощурился, кивнул в сторону лучников, что охраняли вход во дворец, и толкнул неуверенно переминавшегося с ноги на ногу юношу в спину. Стоило путникам оказаться внутри, как зачарованные ворота захлопнулись, словно дверца мышеловки, отрезая все пути к отступлению. Леголас обернулся и бросил на наследного принца обиженный взгляд, но тот выглядел подавленным и взволнованным, и изгнанник решил сменить гнев на милость, одарив приунывшего эльфа ослепительной улыбкой.       — Весело тебе, да? — тяжело вздохнул Келейдур и закатил глаза. — Хочешь Трандуила до белого каления довести, даже рот не успев открыть, продолжай в том же духе.       — Прости, это нервное, — ещё шире заулыбался Леголас. — Я так давно не был дома, что забыл, как соскучился по этому чудесному мрачному подземелью.       — Если хочешь снова увидеть своего сына, настоятельно советую тебе держать свой рот на замке! Не дерзи, не пререкайся, со всем, что он скажет, соглашайся! Когда войдём в тронный зал, падай ниц, не смотри ему в глаза и жди пока разрешит встать. Если разрешит… Если не разрешит, оно и к лучшему.       Леголас непонимающе захлопал ресницами.       — В глаза ему смотреть не придётся, дурья твоя башка! — пояснил брат.       — А если встать прикажет? — робко мяукнул Леголас, повесив ушки.       — Состроишь жалостливую моську и пустишь горькую слезу. Авось, всё закончится благополучно.       — Это как? — решил уточнить принц. Чутьё подсказывало ему, что их понятия о благополучном исходе данного визита сильно разнились.       — Бросит в подземелье на пару-тройку лет, — смерив беззаботно озиравшегося по сторонам юношу насмешливым взглядом, Келейдур драматически закатил глаза и спрятал лицо в ладонях. — Хотя в твоём случае, счёт идёт скорее на тысячелетия.       — Дышать-то хоть можно в его присутствии? — проворчал юный принц.       Брат обречённо вздохнул и побрёл в тронный зал, то и дело подгоняя раздражённым порыкиванием вздорного мальчишку, еле волочившего ноги.       Дворец Его Величества был в точности таким, каким Леголас его запомнил. Словно и не было этих девяти лет. Высокие потолки, вырубленные в основании пещеры, простиравшейся глубоко под землёй; бесконечные запутанные лабиринты тоннелей, освещаемые хрустальными фонарями, свисавшими с каменного потолка; стайки придворных, тыкавших в него пальцами.       «Изменник», «Предатель», «Шлюха» — пожалуй, были самыми добрыми титулами, которыми они наградили стройного красивого эльфа, что вышагивал впереди наследного принца с таким достоинством и невозмутимой грацией, как будто прогуливался по благоухающему весеннему саду, а не собирался предстать пред грозным ликом Лесного Короля.       Витиеватый туннель вывел братьев в тронный зал с высокими каменными колоннами, где на резном троне восседал величественный и прекрасный Король Эльфов. Узреть божество мог каждый, а вот удостоиться аудиенции лишь избранные. Чтобы пробраться к Королю, нужно было миновать с десяток его личных телохранителей, не считая тех, кто скрывались в тени. Грозное божество, не ведавшее жалости, непринуждённо раскинулось на своём пьедестале. Грациозно закинув ногу на ногу, с неизменным кубком превосходного дорвинионского в руке, который от бесславного падения удерживали лишь подушечки длинных пальцев, украшенные изящными замысловатыми кольцами, Его Величество слушал доклад своих советников, когда стражи известили его о том, что наследный принц Келейдур просит его аудиенции. Ни один мускул не дрогнул на прекрасном лице Владыки, и Леголас не мог не позавидовать его выдержке. Сам он трясся как осиновый лист, и если бы не рука брата, крепко державшая его за локоть, свалился бы на пол без чувств.       Трандуил равнодушно скользнул взглядом по сыновьям, стоявшим у его ног. Леголас кожей почувствовал на себе этот обжигающе холодный взгляд, что выворачивал душу наизнанку и заставлял мурашек сбиваться в кучку в благоговейном ужасе перед повелителем судеб. Советники, столпившиеся у подножья трона Короля, злобно зашипели, как растревоженный клубок гадюк, расступаясь перед принцами крови.       Келейдур приблизился к Королю и склонил голову в почтении, как и подобает примерному сыну, младшее же недоразумение сверлило отца исподлобья непокорным взглядом.       — На колени, выродок! — бросил Главный Советник Трандуила дерзкому юноше.       Леголас презрительно вздёрнул бровь, склонил голову к плечу, бессознательно копируя повадки своего грозного отца, и заявил:       — А ты рискни сохранностью своей откормленной рожи и попробуй поставить меня на колени, хрыч надменный!        Благородное лицо, напоминавшее восковую маску побелело и покрылось красными пятнами. Советник открывал и закрывал рот как выброшенная на берег рыбка, и Леголасу стоило невероятных усилий не расхохотаться ему прямо в лицо.       — Да как ты смеешь, мразь!       Он не успел высказать всё, что думает о мелком зарвавшемся ублюдке, ведь по тронному залу раскатом грома прокатился приказ, оспаривать который не отважился бы никто в здравом уме:       — Оставьте нас.       Каждый из Советников Его Величества счёл своим долгом бросить на изгнанника презрительный взгляд перед тем, как удалиться, медленно и надменно. Лишь Келейдур и телохранители Короля не сдвинулись с места.       — Я неясно выразился? — пророкотал дракон со своего лежбища.       — Я не оставлю его наедине с тобой, — невозмутимо ответил Келейдур.       Одним слитным движением Король поднялся на ноги. В этом движении было столько скрытой угрозы и властности, что Леголас испуганно прижал ушки и поспешил укрыться за широкой спиной брата. Наследный принц даже глазом не моргнул. Два титана сошлись в поединке, и на миг Леголасу показалось, что в прохладном тронном зале стало непривычно душно и жарко, как в жерле вулкана.       — Вон, — повторил спокойный, чересчур спокойный голос. Обычно за таким приказом следовал грозный рык разъярённого льва, министры лишались постов, а капитаны — золотых плащей.       Телохранители Короля склонили головы в почтении и поспешили ретироваться. Леголас было попятился к двери вслед за ними, но застыл, пригвождённый к полу тяжёлым взглядом. Келейдур же и не подумал сдвинуться с места, как будто приказ Короля его не касался.       Отец и сын ещё долго препирались друг с другом, не нарушая оглушительную тишину пустынного зала ненужными словами. В конце концов, Трандуил закатил глаза, отстегнул портупею от пояса и бросил свой меч Келейдуру. Тот словил легендарный клинок одной рукой, бросил на отца предостерегающий взгляд, царственно прошествовал к выходу, на прощание процедив сквозь плотно сжатые зубы:       — На колени, тупой щенок!       Леголас проводил последний оплот спасения взглядом приговорённого к повешению через линчевание. Он мог бы поклясться, что по стене тронного зала пошла трещина, когда брат захлопнул за собой дверь, но, увы, не смог рассмотреть поподробнее, потому как два зелёных пугающих глаза теперь сфокусировались на нём.