Limit of trust

      На Тома нельзя было смотреть без слёз — во всяком случае, хотелось плакать. Торду — так точно. Тот прямо увядал на глазах. А за последние несколько недель на него обрушилось несколько бед, и одна краше другой: потеря нескольких баз (и не самых маленьких), пропажа друга. Не удивительно, что это его немного, но сломало. Выбело из колеи — хоть бы ненадолго: мятежникам нужен их лидер. Лидер, которого не могут сломить никакие потрясения и беды.       Да и Торд не сильно-то горевал из-за последнего, да и, если честно, он не считал Эдда другом, а лучшим — и подавно. Скорее — хорошим приятелем. Может, дело было в ревности к Тому (их с Эддом отношения, которые они умудрялись скрывать целых два года, были для Ларссона как гром среди ясного неба). Ведь, что скрывать, он дорожил Риджуэллом больше всего на свете (порой — даже слишком). Том — его единственный настоящий друг, самый важный человек в жизни Ларссона. Да, называть свои чувства любовью Торд отказывался, ведь, во-первых, они оба парни, а во-вторых, Ларссон слишком много лет уделял внимание только своей внешности и самому себе. Так что тут, скорее всего, только привязанность к другому человеку, которую легко можно спутать с любовью или влюбленностью — что вполне вероятно.       Но глупо было бы отрицать или скрывать, что Торда не очень-то радовал их союз. Когда Ларссон по чистой случайности застал их за очень откровенным разговором, — не в том плане, в котором может показаться — он почувствовал, что мир в ту же секунду рухнул. И нет, не потому что Том встречался с Эддом, давним другом и парнем. Хотя, по правде, Торд даже не мог понять, что бесило его в их отношениях, которые были самыми что ни на есть обычными. Но, несмотря на это, что-то казалось неправильным, нереальным, что они вместе. Пара. Что-то говорило ему «им не суждено быть вместе. Так почему они встречаются?». Даже спустя пять лет он так и нашёл ответа на этот вопрос. На вопрос, что ему не нравилось в Томе и Эдде как в паре и почему ему было так неприятно видеть их вместе.       Ладно, пора бы забыть об этом. Хоть на время. К тому же у этих отношений конец не счастливый — они расстались, но сохранили дружбу — и Торд смог вздохнуть спокойно. Наверное. Всё же по поведению Тома может показаться, что он всё ещё души не чает в Эдде (и это мягко сказано). А тут ещё Гоулд смог связаться с ними, дав понять, что жив. А Том будто стал одержим тем, чтобы найти и спасти его. Почему-то. И это бесило. Нет, Эдд его друг (приятель) и он волновался за него, но не настолько же. Это явно ненормально и переходит за грань простой обеспокоенности за жизнь друга, ведь Гоулд не так уж и беспомощен и вполне может позаботиться о себе сам. Он способен защититься.       Торд вздохнул, прервав свои воспоминания и раздумья. Надо бы подбодрить Тома, а то он совсем раскис. С этими мыслями он постучал в дверь. Хоть бы ответил.       — Войдите, — послышалось за ней и Ларссон вошёл в комнату. Небольшую и не самую светлую по тонам. С экраном на пару камер. А перед ним, смотря в монитор, сидел Том. Всё такой же мрачный и задумчивый, как и в последнее время — точнее — полмесяца. Даже не соизволил обернуться.       Торд решил начать первым, но на это ему потребовалось пару секунд. Чтобы подобрать слова и успокоиться.       — Том, отдохни. Ты не спал несколько ночей, а это опасно. Подумай о своём здоровье. Хотя бы на своё отражение взгляни — на тебя же без слёз не взглянешь: измученный взгляд, а под глазами — круги. Вечно понурый ходишь. Может поспишь сегодня хоть пару часов?       Это всё было правдой. Каждое слово. Ведь когда Ларссон смотрел на друга, сердце кровью обливалось. Ради чего все эти истязания? Для кого? Кому это надо? Он не знал. Не мог ответить на эти вопросы, что зародились в его голове. Сейчас Торд не мог понять даже смысл действий Тома, — отчасти — и это огорчало.       Ведь Ларссон думал, что знает его лучше всех. Понимает с полуслова. Видимо, не всегда.       — Я не могу. Мне стоит найти ещё базы. И Эдда. Пусть он и говорил, что нам не следует его искать. Но я знаю, что это не так, что мы нужны ему, и помощь Эдду — наша главная цель.       Торд мысленно вздохнул. Опять за своё. Хотя чего ещё можно от него ожидать? Он подошёл к Риджуэллу и повернул его лицом к себе, заставив посмотреть на себя.       — Слушай… Эдд в порядке. Он жив и невредим, иначе бы не смог связаться с на… С тобой. Да и тебя же попросили пока не искать, — Ларссон говорил спокойно и размеренно, надеясь, что его слова возымеют эффект.       А на душе будто кошки скребли. Что в Эдде такого? Что? Чем он так особен? Ларссон же тоже его друг. Хотя вряд ли бы Том волновался так как за Гоулда, окажись Торд в подобной ситуации. Забыл бы и всё, даже не заботясь, выжил он или нет. И это огорчало ещё больше.       Эдд же важнее, чем он.       — Но так нельзя поступать. Мы же друзья и должны хотя бы попробовать найти его, разве нет? К тому же Эдд ослеп и беспомощен, — парировал Том на его слова, стоя на своём. Всё же если ему что-то взбредёт в голову, то тут уж ничего не поделаешь. Не исправишь.       — А как он тогда смог связаться с тобой, раз так беззащитен? — не выдержал Торд: в голосе зазвучала неприязнь и даже раздражение, неприязнь к самому Гоулду. Парень знал, что такие эмоции неправильные, — он же ему не чужой человек и не враг — но ничего не мог с этим поделать.       У него же (Торда) красивое лицо — было когда-то. Он предан делу Тома и готов выполнить любой его приказ, в отличии от Эдда.       Так почему за него не переживают так же?       — Торд, хватит.       — Я понимаю, ты всё ещё любишь его, но Эдд не глуп и способен постоять за себя.       Том вопросительно выгнул бровь.       — Всё ещё люблю? Эдда? — переспросил он, явно пребывая в небольшом шоке от услышанного, добавив: — Брось, я пережил наше расставание. Всё это в прошлом и мы теперь только друзья. Правда. Если бы такое случилось с тобой, я бы вёл себя так же, говорил тоже самое.       Тот замер. Это… Правда? Он не лжёт? Торду тут же стало немного легче от этих слов. И стыдно за то, что позволил себе высказаться, даже в таком, казалось бы, нейтральном ключе.       Он думал, что у Тома ещё остались чувства к Гоулду, пусть и прошло пару лет с окончания их романа.       Какой же Торд глупец.       — Правда? — выдал Ларссон, когда смог отойти от небольшого удивления, которое ему принесли слова Риджуэлла. Всё же это было очень неожиданно. Но он выдохнул и решил сказать, что хотел. Ради чего он здесь. — Том… Я… Не то, чтобы ревновал, просто… Просто ты так изводишь себя… Пожар на складе, который был одной из наших баз, потеря ещё одной базы, пропажа Эдда… Да, это проблема, с этим стоит бороться, исправлять. Но не одному же, изводя себя. У тебя есть команда. Так раздели обязанности между ними или поручи парочке людей хоть что-то. Ты же не один и тебе хотят помочь…       — Торд… — монолог друга будто лишил Тома дара речи.       — Смотри, моё прекрасное лицо изуродовано, — Ларссон, для большего эффекта, показал на своё лицо указательным пальцем. — Потому что я в своё время пошёл с тобой против лиловой армии вместо того, чтобы остаться в тени и не злить её. Но я пошёл с тобой. А если бы не сделал этого — оно бы не было изуродовано после того взрыва. Однако мне даже на это всё равно. Главное — сражаться рядом с тобой. И я всегда готов выполнить любое твоё задание. Пожелание. Просто дай приказ, попроси…       — Хорошо… — Том сдался, будучи поражённым тем, что ему сказали. — Думаю, я могу тебе доверять… Можешь посидеть за монитором, пока я отдыхаю?       Торд, конечно же, согласился, а вскоре Том, уставший и измученный, пошёл отсыпаться, чем озноменовал победу Ларссона, которой тот был доволен.       И сидя за тем самым экраном, он снова начал капаться в своих чувствах к другу.       Да, Томас Риджуэлл самый главный и дорогой человек в его жизни. Но можно ли подобное назвать любовью? Кто знает.       «Но что бы ты не решил, Том, я всегда буду на твоей стороне. Помни об этом.»