Лишь шаг до тебя.

Сентябрь, мой срок беременности уже больше шести месяцев. Мне вдруг звонит мама и сообщает, что через полмесяца она приедет в Сеул, в театр, и хочет повидаться со мной. У меня нет сомнений, что она хочет встретиться с Чанелем, и если мы не приедем к ней, то она явится к нам. Я медленно кладу трубку.       -Кто это был? - сердито спрашивает Чанель, входя на кухню. Выглядит он неважно - не брился несколько дней. В последние дни у него отвратительное настроение, потому что все идет не так, как он рассчитывал. В июне он купил на Чеджу недвижимость и три месяца не может приступить к работам, потому что пожилые соседи возражают против его планов. "Старые пердуны. И это называется прогресс!" - бушевал он прошлым вечером, меряя шагами кухню. Когда я пытался успокоить его, что все будет хорошо...       -Ты не понимаешь. Нет никаких гарантий, Кенсу, что я получу разрешение на перепланировку. Я должен был получить его уже сейчас! Мы больше не спим вместе, ему не нравятся перемены, произошедшие с моим телом. Я уже не помню, когда мы в последний раз целовались, и, кажется, его совершенно не интересует наш ребенок.       -Неужели снова твоя мать? - Чанель открывает холодильник. - Где это чертово пиво?       -Там. Ты плохо смотришь.       -Где?! - орет он, как будто я нарочно спрятал пиво.       -На нижней полке. Наконец он достает банку. Открывает.       -Я не собираюсь ехать в Пусан и изображать счастливого супруга. Я говорю, что ему не нужно ехать. Она сама приедет сюда.       -Ох, замечательно. Во мне закипает злость.       -У нас будет ребенок, так что тебе придется взять себя в руки и познакомиться с моими родителями... - Я замолкаю, увидев вспышку гнева в его глазах. Я видел ее прежде, когда требовал от него что-то.       -Я никому ничего не должен, - цедит он, швыряет в раковину пивную банку и пинком опрокидывает кухонный стул.       -Чанель! - ужасаюсь я. - Что на тебя нашло?       -Что на меня нашло? - Он трясет меня за плечи. Его гнев пугает меня, а когда я пытаюсь отодвинуться от него, Чанель меня не отпускает. Его пальцы больно впиваются в мою кожу.       -Я ничего никому не должен, - медленно и внятно говорит он, глядя мне в глаза. - Не говори мне, что я должен взять себя в руки. Никогда не говори мне, что я что-то должен, иначе...       -Но Чанель... Он бьет меня по лицу, да так сильно, что у меня перехватывает дыхание.       -Кенсу, когда я говорю, что нельзя что-то делать, я не шучу. Понял? Охваченный ужасом, я киваю. Моя щека горит.       -Вот и хорошо. - Он отталкивает меня и уходит, хлопнув дверью. В тот день, когда моя мать должна ужинать с нами, я начинаю испытывать ужас еще на работе, в школе. Да, я с ужасом жду вечера. Это будет катастрофа. Перед началом урока я выхожу на улицу, чтобы немного успокоиться. Мне нужно подумать. Лухан сегодня не придет. Мне ужасно не хватает его. Мы кое-как помирились с ним, но на самом деле лишь заклеили трещины пластырем. Наши отношения с Чанелем чуточку улучшились после той ссоры недельной давности. Он много раз извинялся за то, что ударил меня, и клялся, что больше такого не будет. Винил во всем свою работу и многочисленные стрессы. "Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, - говорил он, взяв мое лицо в ладони. - Конечно, я встречусь с твоей мамой. Ты только предупреди меня, когда старая ведьма прилетит на метле", - сказал он, надеясь, что я улыбнусь. А я поймал себя на том, что мне хочется отстраниться, когда он меня целует. Что-то изменилось. Я чувствую себя так, словно очутился на глубине и хочу вынырнуть на поверхность. Но мы зашли слишком далеко, чтобы можно было повернуть назад. После работы я мчусь по магазинам и покупаю все необходимое для ужина - вместе с букетом лилий. Потом вытаскиваю из шкафчика пылесос и устраиваю адскую уборку в нашей запущенной квартире. Полирую мебель, пока нигде не останется и пятнышка пыли. Застилаю кровать и отскребаю до блеска кухонные поверхности. Начав, я не могу остановиться. Протирая грязное зеркало над камином, я ловлю свое отражение. Красные глаза, лицо пятнами, усталый вид. Я давно не ем свои "пять в день" - пять полезных продуктов. Нет-нет, надо все менять. Я буду лучше ухаживать за собой, а когда родится наш малыш, когда у Чанеля все наладится на работе, все вернется. Ведь прежде мы были с ним счастливы, верно? Стол накрыт, зажжены свечи, лилии в вазе, киш, открытый пирог стоит в духовке. Я одет в синий костюм, под которым вырисовывается мой аккуратный живот, на ногах у меня мягкие тапочки. Звонит Чанель, говорит, что едет. Спрашивает, что пьет моя мать, тогда он купит по дороге бутылку. Я сообщаю ему, что моя мать не пьет вообще.       -Кажется, у тебя хорошее настроение, - говорю я с надеждой.       -Я потом тебе все расскажу. Кенсу, как ребенок?       -Что?       -Извини, что я тогда был в скверном виде. Я с облегчением отключаю мобильный, поправляю на столе ножи и вилки. Сегодня вечером я не могу пить при маме. Это хорошо. Мне вообще не нужно пить. Звонят в дверь, я набираю в грудь воздуха, чтобы справиться с волнением. В квартиру входит мама. На ней бежевые брюки, кремовая шелковая блузка и малиновый кашемировый кардиган. Она остановилась у своей старой школьной подруги в Хондэ, недалеко от лавок с винтажной одеждой. Мы обнимаемся. Мама всегда отстраняется первая. Потом она вручает мне прямоугольный кусок сотового меда, который, по ее словам, восхитительно вкусный на тостах или при добавлении в натуральный йогурт.       -Квартира выглядит мило, - говорит она, когда я веду ее по коридору мимо чистейшей гостиной на кухню, где накрыт на три персоны маленький деревянный стол, а в его середине стоит ваза с лилиями. Она говорит, что я хорошо выгляжу.       -Какой аккуратный живот, - восклицает она. - У меня он был гораздо больше, чем у тебя, когда я носила Лухана. Мне все говорили, что я вот-вот рожу. Я спрашиваю, как там папа.       -В своем репертуаре. Я спросила, хочет ли он поехать со мной, но ты ведь знаешь, какой он сейчас. Любит сидеть дома. Да, папа такой, раздраженно думаю я, потом предлагаю ей на выбор напитки. Бузина? Лайм? Она выбирает бузину.       -Я так давно тебя не видела, дорогой. Даже забыла твое лицо.       -Ой, мам, я все время был очень занят, в школе столько хлопот.       Все-таки у тебя немного усталый вид, - признает теперь она. - Ты не перерабатываешь там?       -Нет-нет, все нормально. - Я гляжу на часы. - Чанель должен приехать с минуты на минуту. - Я показываю ей снимок УЗИ, сделанный в двадцать недель. Он висит на дверце холодильника. Мама вздыхает.       -Мне надо было пойти туда с тобой.       -Мам, слишком далеко от вас.       -Я могла бы переночевать у тебя, - отвечает она и вглядывается в УЗИ. - Я рада, что ты не стала выяснять пол.       -Чанель не хотел.       -Лухан почти ничего не рассказывал мне о Чанеле и о том, почему он уехал из квартиры. Может, они не ладили между собой? Я слышу знакомую критическую нотку в ее тоне.       -Нет, мам, у них нормальные отношения. - Я отворачиваюсь и проверяю овощи. - Только я не думаю, что ему было интересно смотреть на нас. - Я вспомнил, как мы спорили на кухне, как Лухан совал мне листовки про алкоголизм, а я швырнул их ему в лицо. Боже, как я скучаю, скучаю по нему, но... - Вообще-то ему хотелось жить у своей подружки.       -Розэ очаровательная, - говорит она. - Они приезжали к нам неделю назад. Слава богу, мы слышим, как поворачивается ключ в замке. Чанель влетает в дом с цветами, устремляется прямо к моей матери и целует ее в обе щеки.       -Как мне приятно познакомится с вами, миссис До, - говорит он, сжимая ей руку. - Простите, что припоздал. Немыслимые пробки. - Чанель чисто выбрит и принял душ в спортивном зале. На нем аккуратные брюки и свежевыглаженная белая рубашка. От него пахнет лосьоном после бритья. Короче, он отмыт не хуже, чем эта квартира. Он всегда нравится мне в белой рубашке.       -Я так много слышал о вас, - говорит он маме. - Извините, что мы не могли приехать к вам в Пусан. - Ну и актер! У него это не отнимешь. - Не знаю, говорил ли вам Кенсу, но сейчас мне приходилось вести много споров по планированию. Но теперь, - он поворачивается ко мне, - все уладилось! Сегодня наконец-то пришло разрешение. Кенсу, все системы заработали!       -Ах, какое облегчение! - говорю я, а он обнимает меня и целует.       -Как там мой замечательный бамбино? Или моя бамбина? - Чанель гладит мой живот. - Вы заметили, миссис До, ваш сын расцвел? Я понимаю, что мама не сказала почти ни слова после того, как Чанель эффектно прибыл и начал свой оскароносный перформанс. Она смотрит на него так, словно он абсолютно не тот, кого она ожидала увидеть.       -Да, - говорит она в конце концов. - Зовите меня Джина. За ужином мама спрашивает у Чанеля, сколько он работает в бизнесе с недвижимостью.       -Недолго, около пяти лет. Я начинал с малого, с моей первой квартиры. Из маленьких желудей вырастают большие дубы. Все дело в том, чтобы купить правильный дом по правильной цене. Игра не для слабонервных, но если вести дела правильно, миссис До...       -Пожалуйста, зовите меня Джина, - со смешком напоминает мама.       -Там много ковбоев, - продолжает он, пока я гоняю по тарелке брокколи, - но я всегда умел заметить перспективную сделку.       -Чем вы занимались до этого? - спрашивает мама.       -О... За все мои грехи я был агентом по продажам домов. Многое узнал о рынке, многому научился, но мне не нравилось быть маленькой рыбешкой в большом аквариуме. Теперь я осуществляю свою мечту стать собственным боссом. Сколько еще лапши он повесит на уши маме? Чанель объясняет ей, как он собирается расширить и модернизировать дом на Чеджу, говорит о полах с подогревом, кинозале на цокольном этаже, суперсовременной кухне. Мама уже поглядывает на него со скепсисом.       -Простите, Чанель, я не хотела вас перебивать, - говорит она, - но мы с супругом читали новости о банкротстве как раз этого банка и немного беспокоимся. Как вы считаете, ваши инвестиции безопасны?       -Ах, все хорошо, миссис До, это был случайный инцидент. Я извиняюсь, говорю, что мне нужно в туалет, и быстро иду в спальню. там открываю гардероб и приподнимаю крышку одной из старых коробок из-под обуви. Всего один глоток, больше мне и не надо. Многие иногда пьют во время беременности стакан вина. Я не сомневаюсь, что мама приглушит хорошие новости Чанеля. Я не уверен, что он понравился ей. Ей точно нравился Джо, тот доктор, который обвинил меня в алкоголизме. Какая выдержка! Я делаю еще один большой глоток и убираю бутылку. Крадусь в ванную, спускаю воду и полощу рот. Вернувшись на кухню, спрашиваю, не желают ли мама и Чанель добавку.       -Киш восхитительный, - отвечает мама, но отказывается, сказав, что она наелась. Чанель берет вторую порцию киша, заявив, что очень голодный.       -Так вы уже покупаете что-то для малыша? - спрашивает мама и тут же делает мне замечание: - Кенсу, не грызи ногти. Я убираю палец изо рта.       -Я вот что подумала, Кенсу: пока я здесь, мы можем пойти и купить тебе что-то, когда ты закончишь работу.       -Превосходная мысль, - говорит Чанель.       -Кенсу, я хочу купить тебе то, что тебе действительно нужно. Может быть, колыбельку или коляску?       -Вы невероятно добры, - снова влезает Чанель. Я киваю.       -Мы еще не купили колыбельку. - Вообще-то, мы ничего не купили, но я не могу сказать это маме.       -Мне интересно, - говорит мама, пока я очищаю тарелки, - что вы планируете на будущее? Чанель, вы собираетесь купить собственную квартиру?       -Ну,по моим расчетам, этот проект на Чеджу займет шесть-девять месяцев, миссис До. Когда родится ребенок, я продам тот дом, правда, дорогой?       -Абсолютно, - отвечаю я, не слушая ни слова и думая только о моей коробке из-под обуви. Я касаюсь плеча Чанеля. - Нам надо подумать о многом. Это замечательно.       -Важно все планировать заранее, - советует мама. - Когда родится ребенок, начнутся утомительные хлопоты. В собственном доме они гораздо приятнее.       -Согласен, - говорит Чанель.       -Ты вернешься в школу? - спрашивает меня мама.       -Конечно, - говорит Чанель, - я недостаточно прикрываю нас, даже когда я продам дом на Чеджу... У нас все под контролем, миссис До.       -Я хочу быть с малышом все время, - говорю я, положив руку на свой живот. - Хотя бы первое время. Но я люблю свою работу, мама. - Я с нежностью думаю о своем классе, о Лотти, которая называет меня просто Кенсу. - Я буду очень скучать, если уйду с работы. Мама теребит краешек салфетки.       -Еще нам с папой интересно узнать, есть ли у вас планы насчет свадьбы? Думаете ли вы?..       -Ой, мама!       -Все впереди, - говорит Чанель. - Я не уверен, что сейчас Кенсу сможет надеть белый костюм. Мама сидит с каменным лицом.       -Простите, - говорю я и выскальзываю из кухни, сетуя на слабый мочевой пузырь. Я сажусь на край кровати и снова глубоко дышу. Скорее бы мама ушла. Я так и знал, что она заговорит о свадьбе. Рождение ребенка до замужества противоречит всем принципам моих родителей. Я тихонько поднимаю крышку коробки.       -Кенсу? - Мама стоит в дверях и глядит на бутылку в моей руке. Застигнутый врасплох, я вскакиваю.       -Я просто... ну...       -Ты пьешь?       -Просто глоточек, и все. - Я нервно смеюсь. - Это не то, что ты думаешь.       -Зачем тогда ты прячешь бутылку?       -Я не прячу.       -Кенсу, что происходит?       -Ничего. - Я улыбаюсь. - Чанель замечательный, правда?       -Кенсу, ты в положении.       -Я сделал всего пару глоточков.       -Лухан говорил...       -Ох, вот опять! Ты всегда веришь тому, что говорит Лухан.       -Он беспокоится. Скажи мне честно. Ты много пьешь?       -Давай отложим этот разговор. Чанель наверняка удивляется, где мы.       -Он не годится для тебя.       -Почему?       -Он слишком много болтает.       -Мне просто не верится, что мы говорим об этом, - сердито говорю я. Мама хватает меня за руку, не дает выйти из комнаты.       -Кенсу, послушай меня, ты должен меня выслушать.       -Ох, какое твое дело, мам? Тебе никогда не было до меня дела, так какого черта я должен выслушивать тебя сейчас? Мама отшатывается от меня.       -Неправда.       -Не надо врываться в мою жизнь и разрушать ее.       -Но у меня нет доверия к этому человеку...       -Ты ошибаешься.       -Тебе нужна помощь.       -Помощь? Что там говорил тебе Лухан?       -Еще не поздно...       -Что тут происходит? - говорит Чанель, переводя взгляд с меня на мою мать.       -Ничего, - отвечаю я, поправляя костюм. - Мама собирается уйти, правда, ма?