неумение отпускать

— Что? Серёж, что за бред? — хихикает Максим, игнорируя мерзкое чувство, что буквально разъедает изнутри. Ему от самого себя тошно, но желание огородить свою девушку от всего, что может помешать их отношениям, побеждает. Вдох-выдох. Всё хорошо. Он всё еще держит контроль над ситуацией. — Не делай вид, будто бы ты ничего не понимаешь, мне Кристина все рассказала,— его голос звучит устрашающе, а взгляд искрится чем-то, очень похожим на ненависть. Свобода впервые видит его таким. У обоих глаза пламенем горят. Обжечься — плёвое дело. Трущёв, сжимая кулаки до побелевших костяшек, опаляет Анисимова щеку своим горячим дыханием. Соберись, Максим. Срочно. Проигрывать нельзя. Особенно, в самом начале игры. Особенно, если ты сам её и затеял. Особенно, если у руля хочешь стоять, кукловодом главным быть. Кто же знал, что марионетки так скоро из строя выйдут и непослушными окажутся. — Я не понимаю, правда! Наверное, какая-то ерундень вышла случайно. Может, Кристина просто ключ не нашла? — разводит руками с напускным возмущением Максим. Знает, что тот самый ключ, который парню столько неудобств треклятых принес, в его кармане находится прямо сейчас. Свобода почти физически ощущает его через тонкую джинсу, — В общем, Серёж, честно, все у нас нормально. Мы оба сонные утром были, могли что-то напутать. Серьёзно. Он улыбается для пущей уверенности. И Трущёв, кажется, остывать начинает. — Ладно, Макс, — он пару шагов назад делает, дыхание усмирить пытаясь. Обоим можно выдохнуть. — А ты чего тут? — Анисимов всё же решается задать вопрос, который крутится на языке с самого начала встречи. По краю обрыва ходить понравилось. — Хотел с Крис прогуляться, но, видимо, уже всё, — разводит плечами Трущёв. Анисимов клянется, в этот момент у него земля из-под ног ушла. Не предупреждая, резко и заставляя его сердце пару ударов пропустить. Насильно его кровью обливая. — С Крис?! — не сдерживается он, спрашивает тоном, мол «Ещё-секунда-и-я-взорвусь». Но проигрывать не хочется отчаянно. До скрежета в зубах на покрасневшем лице. Он ведь не настолько глуп, чтобы лишиться друга и девушки в один миг. Он хитрее. Поэтому не даёт другу и слова вставить, перебивая его: — Я имею в виду, здорово. Просто не думал, что вы общаетесь. Вот и удивился, — Трущёв медленно кивает, но покачивает головой. Хотя осадок едкий никуда из сердца Серёжи не уходит. Он всю дорогу домой думает о случившемся. *** — Кристин, привет, иди-ка сюда, пожалуйста, — заходит Максим в квартиру. Ключ небрежно на стол кинут, а у Кошелевой сердце в пятки от звука этого. Он всё знает. Чтобы определить это, экстрасенсом быть не нужно. Кошелева, глаза виновато опустив, появляется в прихожей почти сразу. Злить его ожиданиями сейчас будет ещё хуже. Секунда — она уже у стены зажата. Он стоит к ней непозволительно близко, почти вплотную. Она в его запахе задыхается — едкий сигаретный и освежающий мятный на девчонку действуют отрезвляюще. В глазах напротив рушатся целые планеты, взрываются беспощадно. Темноту оставляют за собой. Чернота страшит. Ей неприятно. Девчонка знает, что последует за этим молчанием затянувшимся. Знает, и время оттянуть никак не сможет, только лишь ледяное дыхание на шее ощущает, оно как напоминание о том, что ещё чуть-чуть осталось до того, как он взорвется, и пощады девушке ждать не придётся. Тик-так. Три. Два. Один. — Какого черта? — шепчет Анисимов, скалит лицо. Ответа нет, и Свобода лишь замечает мелкие морщинки, что разбегаются вокруг её боящихся глаз. Во взгляде — чистый страх. В горле — ком. В голове — туман. Что она натворила, глупенькая. Девчонка жмурится. Пытается спрятаться от взгляда угнетающего, хоть где-нибудь, бежать готова. — Я повторяю: какого черта? Она трясет головой. Нет. Нетненет. Это все неправда. Ложь. Вымысел. Ей лишь снится этот кошмар. Взаправду такого быть не может. Только вот саму себя не обманешь, и Кристине приходится глаза открыть. Снова в правдивую историю окунуться, что несчастной оказалась. Продолжить мерзнуть в его руках. — Я просто хотела погулять с Серёжей, — шепчет она, — Просто погулять, Максим. Я что, не могу этого сделать? Ей хочется закричать: «Проснись!». Но знает, что не проснётся, сном увлекся слишком. — Если что, я о тебе пекусь! — Мне не нужна такая опека! Я не маленькая! — наоборот. Маленькая, неокрепшая еще, сломать тебя — легче простого, одним касанием неосторожным. Ещё одна попытка вырваться вот-вот увенчается не успехом вовсе, а печальным концом. Зря она это сказала. Девушка сразу же о своих словах жалеет, руку ко рту поднося. Это плохая затея была. Достучаться до Анисимова не удалось, потому что Кристина будто бы в замедленной съемке видит то, как рука Максима приближается к её щеке нежной. Она даже не сопротивляется, а наоборот позволяет ему делать с ней всё, что в голову взбредёт. Ведь бесполезно. Больше нет сил. Быстро же ты сдалась, Крис. Щека горит, пылает пламенем. Сбив дыхание напрочь, Кошелева касается кожи тонкой подушечками пальцев, как бы ища подтверждение тому, что всё взаправду. Что он правда поднял на неё руку. Что это не злая воображения шутка. И да. Девчонке не кажется. Она вот-вот заплачет, близка к грани. — Максим? — шепчет Кристина. Произносит одними губами, без голоса почти. Но он слышит всё так хорошо, что становится страшно. И ему не жаль. Анисимов зол. Зол до такой степени, что на его лбу выступила венка пульсирующая. Почему он должен её с кем-то делить? Кристина ведь уйти запросто может, Свобода доверять резко перестал. Хочет, чтоб контроль только им осуществлялся. Так спокойнее, так лучше. Так правильно. В её медовых глазах уже застыли норовящие упасть слёзы. Осколки несбыточных надежд внутри Кошелевой разбиваются так же громко, как и хлопает дверь. Прежде чем он успевает что-то сделать. Она не выдержала, ушла. Лишь бы не показывать всю свою слабость при Максиме. Он никогда не поймёт. Никогда не захочет услышать многочисленных, но безрезультатно испарившихся слов, так и не дошедших до адресата, не будет думать, задел ли её душу хрупкую. Парню плевать. Кристина задыхается. Стрелка часов давно уже за полночь перевалила, а ей не спится всё. Слишком близко девчонку к отчаянию подвели и, может, она найдёт в себе силы освободиться самостоятельно от этих душащих отношений, но точно не сегодня. Счастье ей, кажется, не дано. Не в этой реальности. За окном фонари бьют прямо ей в лицо, и девушку мысль посещает. Она берёт телефон в руки и открывает первый диалог. Сердце отчего-то колотится в бешеном ритме, мешая Кошелевой сосредоточиться. Пальцы, спешно набирая текст, стучат по клавиатуре. от: Кристина «Серёж, привет. Прости, что так поздно, но я не могу молчать. Нам очень срочно нужно встретиться. Мне кажется, что ты единственный человек, который может мне помочь сейчас. Только не говори Максиму, это важно. Прошу.» 01:49 от: Кристина «Ты мне нужен.» 01:49 Знал бы ты, насколько.