la peur

Наигранный, звонко-неприятный смех героини колет-царапает слух. В Поттер так много «слишком», что Дафна боязливо обходила её в коридорах стороной, голову держа высоко-высоко аж до выпуска. Бокал с красным сухим летит в стену. Одного взгляда, брошенного на Дафну Нотт на министерском приёме хватает, чтобы правильная Адара с другой фамилией — AM, звучит не плохо — нашла сожженые, похороненые внутри грудной клетки оставшиеся чувства, которые она так желала заглушить. Малфой поправляет корсет чёрного платья, короткие рыжие вихри и уходит. Реальный мир меркнет и убегают из-под ног, настолько ярко героиню накрывают восспоминания. Замерзшая, сидящая на Астрономической башне аж до февраля Дафна, что увлеклась ночным небом, и Адара, что раз за разом закатывала глаза, носила в термосе кофе и про звёзды знала только то, что они есть. Поцелуи тонких губ со вкусом малиновых леденцов и звёздной пыли. Когда пальцы легонько-испугано проходятся по груди, казалось, одним прикосновением залечивая дымящуюсь дыру в сломаных ребрах. Смеющаяся, заплетающая в золотисто-безцветные локоны созвездия, полевые цветы и новую, счастливую реальность с обломками вечности Адара была будто выжжена у Дафны на подкорке мозга. Адара, что обнимает-спасает-согревает и бегает за пятикурстницей, как побитая собачка, с потухшим, чертовски затравленным взглядом, героиня, что ждёт одобрения насмешливых глаз цвета подожженного рома и их обладательницы, с тихим, уничтожительным смехом, и « Нет, Герми, я абсолютно не влюблена ». Фальшиво, пафосно оправдывается Поттер. А внизу живота тянет узлом, боль закрадывается в уголки подсознания, и та лишь резко дергает серый свитер, он скрывает даже красные от порезов запястья. Зашнуровывая корсет свадебного платья подруге, она не может не поцеловать снежную королеву в последний раз. Так, чтобы остро, кусая-сминая бледные губы, запуская пальцы в бесцветные локоны, уже уложенные в свадебную прическу. Так, чтобы до боли: багровые укусы на груди, тщательно спрятанные в корсете изумрудного платья сойдут через три дня, а тихое-сломанное «Малфой, я тебя люблю» будет звучать в голове всю оставшуюся жизнь.