Инсомния алкогольного дыма

      Дни постепенно сменялись днями, растягиваясь в недели. В жизни Ярослава Гориновского ничего из ряда вон выходящего не происходило. Он также гулял с Греем, ходил на работу, иногда выбирался с коллегами в бар выпить, что происходило настолько редко, что можно было по пальцам одной руки пересчитать. Джек ни разу не поднял тему того знаменательного для обоих утра, которое принесло с собой не только воспоминания о ссоре с Артемом, но и головокружительный минет. Вскоре блондин написал, что его отправили на неделю в другой город для выступления на модном показе, организованном для узкого круга лиц. И почему-то в момент чтения сообщения в голове Ярослава вспыхнула мысль, что не только на подиуме будет ходить Джек, но и у кого-нибудь между ног развлекаться. Подобные размышления ни к чему хорошему Яра бы не привели. Боже, да они ведь даже не встречаются, так к чему вести целибат? Голдман может встречаться с кем хочет и когда хочет, трахаться с любым, с кем бы он не захотел, однако все же что-то мерзкое кололо Яра изнутри, приговаривая, что парень сам себе врет, уговаривая в том, что с Джеком у них ничего нет и не может быть. Ярослав, как мог, отмахивался от неприятных дум, загружая себя работой. На неделю, что Джек пропал, он почти ничего ему не писал, изредка лишь присылал утренние приветствия, а потом долго не отвечал и не прочитывал сообщение, отправленное в ответ. Это бесило. Но не так, как то, что Морев вообще пропал с поля зрения Гориновского. Тот, придя в себя после ссоры, раз пять пытался дозвониться до друга, но тот ему не отвечал, тогда Яр, раздраженный и свирепый, решился связаться с Black Wings. Гришка лишь пожал плечами. Гориновский, чтобы не приезжать в клуб, под предлогом постановки очередных прививок Грею, записался на прием к вокалисту группы. Гриша, узнав, что Ярослав и Артем поссорились, лишь хмыкнул, поглаживая Грея по его косматой голове.       - Мы давно не видели Морева, - дернул плечом явно раздраженный сим фактом Гриша, невольно коснувшись проколов в ушах, где не было привычного пирсинга. – Когда Артем пропал, и мы не смогли до него дозвониться, то сразу поняли, что что-то не так, поэтому наша группа взяла отпуск недели на две. Всем пора перевести дух.       Ярослав ощутил неприятную тревогу, засевшую клубком внизу живота. Если Морев пропал, то, может, с ним произошло нечто неприятное или даже опасное? Гриша, переведя взгляд с пса на его хозяина, подбадривающе улыбнулся второму.       - Не переживай, Яр, с Артемом все будет в порядке, - потянувшись через стол, на котором развалился Грей, Гришка похлопал Гориновского по плечу, чуть сжав куртку. – Он не в первый раз так пропадает. Ты ведь его знаешь.       Ярослав молчаливо кивнул, сжав губы в тонкую полоску. Да, он знал, а вот Гриша был не в курсе их размолвки. И лучше бы дальше оставался в неведенье.       Проведя все процедуры Грею, Яр в задумчивости поехал домой. Что он скажет Артему, когда увидится с ним? Гориновский множество раз предполагал, что, возможно, попросит прощения, что вышло все так? Но это было глупо. Ярослав хоть и не гордился своей ориентации, но никогда не считал ее чем-то зазорным. Плюс ко всему, за что Гориновский должен был извиняться? Он запутался в самом себе и в том, чего он хочет. Парень не признавался другу в любви, но почему-то складывалось ощущение, что именно это он и сделал своим неосторожным признанием в нетрадиционной ориентации. За это просить прощения? Ярослав впервые за свои двадцать восемь лет ощутил себя в тупике, не зная, как из него выбраться.       Вечером одного непримечательного ничем дня, когда Яр сидел дома, разгребая часть отчетов с работы, ему пришла СМС-ка от Джека:       «Привет, my dear. Я вернулся. Как насчет того, чтобы встретиться завтра?;))»       Ярослав поправил на носу очки, которые крайне редко надевал дома. О Джеке Гориновский старался не думать, но это получалось крайне плохо, поскольку тот все-таки занял какую-то часть в его глупом и разбитом сердце. Гориновский был ему благодарен, как никому. И в тоже время Яру было слегка стыдно за то, что Голдман видел его в неподобающем плачевном виде.       Приподняв очки, Яр потер переносицу. Он долго не решался написать ответное сообщение, попросту не зная, что сказать парню. Хотел бы он с ним встретиться? Если да, то оба будут в курсе, чем, вполне вероятно, закончится для них вечер. Ярослав и хотел, и не хотел этого одновременно. Внутренний голосок подсказывал ему, что не стоит слишком близко подпускать к себе синеглазого блондина. Ярослав боялся вновь испытать душевную боль, ведь раны от старой так и не заросли.       Вовремя Гориновский вспомнил о разговоре с отцом утром, который сказал, что в соседнем городе открывается филиал их строительной компании, и им нужен аналитик для того, чтобы быстро встать на ноги. Экономическое образование Яра было как нельзя кстати, но Гориновский-младший сомневался, стоит ли ему на целый месяц покидать главный штаб, оставляя без управления целый отдел, но в тоже время у него был замечательный заместитель, справляющийся с большей частью дел, когда у Яра попросту от усталости закрывались глаза. Отец не давил на сына, позволяя ему самому выбрать, чего он хочет, а Яру хотелось покоя. На время отдохнуть от всех мотыляний судьбы. В последнее время его жизнь и так стала похожа на американские горки, сойти с вагонетки которой, мчащейся на всех парах, Ярослав попросту не мог. Так что решение пришло мгновенно. Набрав отца, Ярослав сказал Евгению Петровичу, что согласен на месяц укатить разбираться с дочерней фирмой. Гориновский-старший обрадовался, не став спрашивать причины. Он сообщил, что подготовит все документы о временном переводе и сообщит, куда и когда сыну нужно будет подъехать. После разговора с отцом, Ярослав, скрепя сердцем, написал Артему сообщение, рассказав, что уезжает в другой город на месяц и надеется, что тот вскоре созреет для разговора с ним. А вот писать сообщение Джеку оказалось гораздо трудней. Размышляя, о чем лучше бы сообщить, Ярослав так сломал голову, что она начала гудеть. Махнув рукой, парень написал:       «Извини, но никак, Джек. Я уезжаю по работе до конца следующего месяца. Никак не выйдет встретиться»       Джек прочитал сообщение. Он всегда быстро читал, когда не был занят, и Ярослав знал об этом. Но блондин ничего не отвечал, и, погипнотизировав телефон еще буквально пять минут, Гориновский вернулся к отчетам.       «Ты меня избегаешь?»       Получив сообщение, Ярослав протяжно вздохнул. Он представил, с каким серьезным лицом писал вопрос Джек. Нет, это был не вопрос, а скорее констатация факта. Вопросительный знак Голдман поставил только для того, чтобы дать Яру выбор ответить «да» или «нет», но оба знали, каким будет сообщение, посланное вслед вопросу. Оно состояло из двух букв. Ярославу нужно было время, чтобы понять, что вообще происходит в его чертовой ненормальной жизни. В один день он поссорился с лучшим другом, а на следующее утро уже наслаждался ласками человека, который давеча баюкал его в своих объятиях, пока Яр захлебывался слезами. Гориновский не привык к подобным фееричным событиям в своей жизни.       И, вопреки всему, Ярослав, зная, что совсем не то имеет в виду, написал сообщение Джеку:       «Нет»       И больше ни о чем они не переписывались. Джек не пожелал спокойной ночи, как делал это обычно, не спросил, что происходит. Он словно отступил назад, дал шанс Ярославу самому понять, чего тот хочет, и за это Гориновский был благодарен, хотя сам понимал, что поступает крайне глупо. В его жизни появился человек, которому он нравится не за толстый кошелек, не за красивую мордашку (наверное?), а за то, кем он является на самом деле со всеми тараканами, разбитым сердцем и заморочками перфекциониста-педанта. И этого человека Ярослав сам же и отталкивал.       На следующий день Ярослав завез Грея маме. Женщина оказалась не в восторге от того, что ей придется приглядывать за большой псиной, но со вздохом согласилась приютить зверя у себя, объявив, что Яр просто обязан после этого привести много сладостей и приятностей из того города, в который он уезжает. Отсмеявшись, поцеловав мать в щеку и сказав, что она лучшая на свете, Яр поехал в офис. Документы о его временном переводе в дочернюю фирму были готовы за ночь, поэтому, собрав бумаги в папки, Ярослав дал наставления всем своим подчиненным, сказав строгим и начальственным голосом, что его отсутствие не значит, что те могут лодырничать. Коллеги, хоть и побаивались всегда собранного и серьезного Ярослава, не смогли скрыть улыбки. Остаток дня у Ярослава был свободен, поэтому он отправился в тренажерку. Его взгляд невольно искал Джека, стоило ему зайти в большой зал, усыпанный разномастными тренажерами и разнообразным инвентарем. Но в тренажерке был напарник Голдмана, и Ярослав укорил себя в том, что он вообще не должен думать о блондине, но мысли о нем появились непреднамеренно сразу, как только Ярослав зашел в раздевалку. В памяти еще были свежи воспоминания о том, как Джек, притиснув его к шкафчикам, прижимал к себе, жадно целуя в губы.       Отзанимавшись, вернувшись домой, Ярослав быстро собрал сумку, покидав самые важные вещи. За счет компании ему сняли небольшой номер в гостинице, так что проблем с обустройством не намечалось. Вставала другая проблема – добираться нужно было около шести часов на машине, а за рулем столь долго Яр давно не был. Тем не менее, Гориновский оказался рад тому, что целых шесть часов он будет предоставлен сам себе, стараясь не думать ни о чем неприятном, что так или иначе просачивалось ему в голову.

***

      - Нет же, я ведь говорил уже множество раз, - Ярослав тыкнул пальцем в кучку цифр, написанных на листе бумаги, лежащем перед ним. – Если вы собираетесь отправлять отчет в таком виде, то хотя бы задумайтесь о том, что следует эти цифры подогнать к тем, что были в прошлом месяце.       Ярослав витиевато и в меру понятно старался объяснить новым сотрудникам, в чем их промашки. Незаметно пролетело две недели с тех пор, как Яр влился в новый коллектив. Люди, работающие с ним, оказались очень хорошими работниками, но слишком молодыми и неопытными. По сути, они схватывали на лету, но мелкие прорехи все равно замечались цепким взглядом Ярослава. Подчиненные к нему прониклись глубокой симпатией, а девушки первое время даже пытались заигрывать с ним, но, натыкаясь на глухую стену, отметали попытки соблазнить красивого начальника. Гориновский без устали посвятил себя новой работе. Он впахивал на ней с утра до ночи, занимая себя процессами далеко стоящими от любовной драмы в его жизни. Вскоре, погрузившись с головой в новое задание – не дать дочерней фирме потухнуть на корню, вляпавшись в финансовые махинации не очень честных людей, Ярослав ощутил себя так, словно нечто тяжелое и сжимающее вытянули из его груди. Работа, как и всегда, спасала парня от многих проблем. Он понимал, что поступает порой в корне неверно, отмахиваясь от личной жизни, но так было куда лучше, по его скромному мнению.       Отработав до поздней ночи, Ярослав вернулся в свой номер, только тогда проверив телефон на наличие личных звонков и СМС. Пусто. С Джеком Яр не созванивался и не переписывался с того дня, как сообщил тому, что уезжает. Тот, видимо, обиделся. И, вопреки всему, Гориновский вдруг ощутил, что скучает по белозубой и беззаботной улыбке Голдмана, но писать самому было не очень хорошо, ведь в таком случае им нужно будет обо всем серьезно поговорить, а разговаривать по душам Ярослав еще не был готов, понимая, что в таком случае отвлечется от работы. С Моревым Ярослав также не поддерживал связь. Он множество раз хотел тому позвонить, но отдергивал себя по той же причине, почему и не хотел писать Джеку. Это отвлекало.       Приняв душ, сытно поужинав, Ярослав упал на постель, зарывшись носом в подушку. Когда его жизни пошла по одному месту? Он сам понимал, что слишком трагично все воспринимает, но ссора с Артемом подкосила знатно.       Перевернувшись, потянувшись к телефону, стоящему на подзарядке, Ярослав сам не зная, зачем, поддавшись внезапному порыву, чувствуя, что нужно поступить именно так, написал сообщение, отправив его Джеку:       «Привет. Как дела?»       Самое наитупейшее СМС, которое можно было написать, не общавшись с человеком чуть больше двух недель. Когда Яр осознал, что сделал, он стукнул себя ладонью по лбу. Как маленький, ей Богу. Ему двадцать восемь, а поступки порой такие, словно их совершает либо девчонка, либо парень, не вышедший из пубертата. Но, должно признать, у Яра впервые с кем-то завязались такие странные до одури отношения, поэтому можно было немного дать послабление находящему в раздрае парню.       «Доброй ночи, my dear, - пришло сообщение ровно через три минуты. Не то чтобы Яр засекал, ага. – Ты в курсе, сколько сейчас времени?»       И только после прочтения СМС, Яр обратил внимание на часы, светящиеся яркими цифрами на дисплее телефона. Начало третьего ночи. Еб вашу…       «Прости! Боже, я совсем не посмотрел на время. Извини, что разбудил. Спокойной ночи»       Простонав, Ярослав постучал себя по лбу, чувствуя, как краснеет. Идиот. Вот что за идиот?! Но не успел Гориновский погрузиться в пучину самокопания, как его сотовый зазвонил веселой мелодией. Одним глазом взглянув на номер звонившего контакта, Яр взял трубку, секунд десять поколебавшись, стоит ли это делать.       - Привет, дорогой, - мурлыкающий тон Джека оказался на тональность ниже, чем обычно, и Ярослав подумал, что тот, скорее всего, немного выпил. – Ты чего так поздно не спишь?       Ярослав поймал себя на мысли, что Голдман разговаривает с ним так, словно не было двухнедельного затишья, словно только вчера они в последний раз вели диалог. Это не то чтобы смущало, а скорее коробило. Ярослав-то надеялся, что в голосе Джека будет хоть сколько-нибудь раздражения или обиды на него. А Голдману словно было все равно на их молчаливую размолвку. Гориновский нахмурился, услышав по ту сторону трубки странное шебуршание, а потом Джек судорожно выдохнул ему на ухо, тихо с кем-то заговорив.       - Ты не один? – холод моментально отразился в голосе Яра, который с силой стиснул в руке сотовый.       - Не один, - все-таки пьяно хохотнул Джек, дав отличный ответ Гориновскому, в каком состоянии блондин на данный момент находится. – Более того, я занимаюсь кое-какими… ох, да-а-а-а, - Джек в трубку мягко и протяжно простонал, из-за чего по коже Яра пробежали мурашки, а во рту мгновенно пересохло. – Я занимаюсь кое-чем приятным, - закончил Голдман, тихо засмеявшись.       - Тогда не буду тебя отвлекать, - еле выдавил из себя Гориновский, нахмурившись. – Думаю, твоему собеседнику не понравится, что ты разговариваешь со мной во время «кое-чего приятного», - передразнил со всей возможной язвительностью Ярослав, чувствуя, как начинает злиться на Джека на что-то, сам не зная, на что.       - Ох, my dear, мой любовник на одну ночь совсем не против того, что я с тобой разговариваю, верно?       Послышалось постороннее мычание невидимого для Ярослава собеседника Голдмана. На одно мгновение Яру стало противно от мысли, чем занимается Джек. Не с ним. С другим, но волна возбуждения уже успела окатить все напряженное тело Ярослава, концентрируясь пульсирующими толчками внизу живота. Гориновский возбудился от мысли, что Джек сейчас занимается сексом с кем-то. Кто-то явно ему отсасывал, судя по чмокающим звукам, которые доносились по ту сторону трубки и тяжелому дыханию парня. Ярослав прикусил губу. Перед ним, как наяву встал образ возбужденного Джека: его раскрасневшиеся от поцелуев и укусов губы, легкий всполох румянца на скулах, поблескивающие во тьме сапфировые глаза. А еще Ярослав вспомнил, что у Голдмана достаточно большой член, который наверняка приятно было бы трогать, поглаживать, а после – заглатывать по горло, пуская вибрирующие волны. Яр представил, как пальцы Джека бережно, но нетерпеливо надавливали бы на затылок, умоляя взять глубже. У Гориновского давно никого не было. По сути, последним, с кем так или иначе у него был секс, являлся Джек, который в данный момент стонал ему в трубку, лепеча что-то на английском. Яру следовало бы бросить трубку, но все тело сковало напряжение, вызванное долгой физической неудовлетворенностью. Сцепив зубы, Ярослав невольно потянулся к пижамным штанам, касаясь своего полувозбужденного члена.       - Ты не сбросил вызов, дорогой? – словно удивился Джек, приятно мурлыча баритоном. – Приятный сюрприз.       - Для меня не очень, - рыкнул в ответ раздраженный Яр, сам понимая, что поступает глупо. – Ты занимаешься с кем-то сексом, и при этом разговариваешь со мной.       - А я представляю на месте этого парня тебя, - сладко выстонал Голдман, и Ярослава скрутило спазмом желания.       Гориновский до боли прикусил нижнюю губу. Запустив ладонь в пижамные штаны, он сжал член, плотно проведя по всей длине ствола. У головки пальцы сомкнулись сильней, и Яр вздрогнул, тихо простонав.       - М-м-м, кажется, не один я сейчас наслаждаюсь, - прошептал Голдман. – Скажи, my dear, что бы ты сейчас сделал, если бы был со мной?       Ярослав посильней сцепил зубы, чтобы не начать говорить. Поудобней устроившись, он положил сотовый на подушку, предварительно включив громкоговоритель. Вторая рука, не ласкающая член, коснулась груди, сжав сосок, и Ярослава сильно тряхнуло. Парень не сдержал стон, в один момент вспомнив, что Джек его услышит.       - О, да, Господи, какой у тебя чертовски сексуальный голос, Яр, - чуть ли не в первый раз назвал его по имени Голдман. – Ладно, если ты не хочешь говорить, то скажу я.       Гориновский закрыл глаза. По ту сторону телефона снова раздались чмокающие звуки, которые усилились, и Джек несдержанно выдохнул ругательство.       - Ты бы сейчас у меня отсасывал, - хрипло выдал возбужденный голос. – Твой язык широким движением прошелся бы по всей длине моего члена. Чувствуешь, какой он возбужденный? Это все из-за тебя.       Ярослав едва подавил всхлип, рвущийся наружу. Парень прилагал много усилий, чтобы не застонать и не выдавить из себя ответ. Облизав губы, Яр перестал терзать пальцами грудь, запустив их в рот. Кончики пальцев коснулись языка, и Ярослав представил, что это не его рука, а Джека, который играется с ним, возбуждает еще сильней. Чуть выгнувшись на постели, согнув в коленях ноги, второй рукой Яр быстрей задвигал на члене.       - Я бы поглаживал тебя ладонью по затылку, подсказывая, какой темп мне нравится больше. Ты чувствуешь на своем языке мой вкус? М-м-м, - Джек протяжно выдохнул, что-то забормотал неразборчиво, охнул, а потом снова заговорил, но куда более хрипло: - Твой язык такой горячий. Господи, my dear, я так тебя хочу. Хочу ощутить тебя прямо сейчас.       Ярослав чуть не произнёс: «Я тоже». Нахмурившись, Гориновский вместо этого не сдержал очередного хриплого стона. Рука на члене задвигалась быстрей, и бедра невольно начали приподниматься над постелью, подмахивая вверх. Яр хотел Джека прямо сейчас. Он хотел воплотить слова Голдмана в реальность. И пусть было слегка стыдно, неловко это признавать, но Ярослав больше не мог терпеть. Ему нужна была разрядка, и не важно, каким способом.       Говорить связно Джек больше не мог. Минуту он стонал в трубку, а Яр тихо ему вторил, лаская сам себя. Вскоре Голдман вскрикнул как-то особенно громко, хрипло, и Гориновский понял, что он кончил, и понимание этого факта довело Ярослава до финала. Он, плотно и крепко сжимая член, излился себе на живот. Белесые капли попали на грудь, и Яр, поглаживая себя, стер сперму, невольно представляя, что это Джек кончил на него. В трубке на том конце повисла почти что тишина, и Ярослав, отойдя от оргазма, потянулся к сотовому, чтобы обрубить связь, как Джек неожиданно заговорил:       - Когда ты приедешь, я не выпущу тебя из постели, пока мы не переспим, - это было последнее, что услышал произнесенное серьезным тоном Ярослав.       Джек сбросил вызов, и Яр, чувствуя, как у него горят щеки, закрыл лицо ладонями, тихо простонав. Все, он больше не мог отрицать тот факт, что он хочет Джека. Хочет. До звона в ушах, до боли в яйцах он желает этого несносного, но очень сексуально блондина. Ему бы обидеться на то, что Голдман занимался сексом с другим, но парень-то думал о нем. Это немногое, но меняло.