Я назову сына в твою честь

Орофер почти не слышал восторженного лепета Трандуила по поводу предстоящего пикника, потому как всё внимание короля было сосредоточено на его взрослом спутнике. Пронзительные глаза цвета валинорской стали внимательно изучали юного лучника, пытаясь найти подтверждение зародившимся в его мозгу подозрениям. И, о ужас, при ближайшем рассмотрении, таковые были налицо! Во-первых, наследственный цвет глаз, присущий всем потомкам Тингола, за исключением разве что Трандуила, который унаследовал изумрудные глаза от своей красавицы-матери, глаза, покорившие сердце неприступного ледышки-короля и впоследствии разбившие его вдребезги. Во-вторых, Леголас, вне всякого сомнения, унаследовал его телосложение, хоть и пошёл статью в изящную мать. В-третьих, юноша бессознательно копировал его жесты, сам того не замечая. И наконец возраст! Навскидку Орофер дал бы юноше от силы две-три тысячи лет, что означало, что тот вполне мог бы быть его бастардом. Валар! Даже пшенично-золотистые волосы Леголаса подтверждали подозрения Орофера об их кровном родстве, ибо они были точь-в-точь такие же, как у Аралии. Мужчина отчётливо помнил, какими мягкими они были на ощупь, как будто он только вчера пропускал шёлковые пряди эллет сквозь пальцы. Орофер ещё долго бы сличал каждый миллиметр тела юного лучника на предмет фамильного сходства, но Леголас вперился в него испытующим взглядом, оценивая их с Трандуилом шансы получить высочайшее дозволение выбраться сегодня из дворца, и королю пришлось в срочном порядке отвлечься от своего скрупулёзного занятия. Исподтишка сглотнув тяжёлый ком, образовавшийся в горле, Его Величество медленно отвёл глаза в сторону. Бедняга чувствовал себя так, как будто очутился на пути стада разъярённых олифантов, а из оружия у него с собой был лишь перочинный ножичек. Как ни тяжело было признаваться себе в этом, но перед ним стоял его оперившийся кукушонок, которого он супротив доброй воли подбросил в чужое гнездо. Аралия была красива и хороша собой, но происходила из семьи потомственных крестьян, что когда-то жили на задворках Эрин Гален. Времена тогда были неспокойные. Война между светом и тьмой набирала обороты, и жизнь простолюдинов была далека от счастливой и беззаботной, лишённой всяких волнений и горестей идиллии. Откровенно говоря, крестьяне жили впроголодь, постоянно опасаясь за жизни своих многочисленных отпрысков, где каждый лишний рот был тяжким ярмом на шее. Отец Аралии время от времени подрабатывал подсобным рабочим в королевской конюшне, присматривая за лосями и жеребцами Его Величества. Их семья жила за чертой бедности и с трудом могла прокормиться. В основном они питались тем, что Великий Лес пошлёт. Охотились, собирали ягоды, грибы, орехи и коренья. Родители Аралии не могли позволить себе ораву эльфят, собственно, они и дочь-то зачали лишь потому, что не хотели бросать на произвол судьбы свой убогий домик в кроне бука и клочок неплодородной земли на окраине леса. Появление же ещё одного рта в этой семье должно было стать тяжким бременем. Это было сродни тому, чтобы привязать каменную глыбу к ноге лошади и заставить её переплыть бескрайнее море. Шансы, что лошадь дотянет до берега, равнялись нулю. Да, он вручил тогда эллет увесистый кошель золотых монет, но этого явно было недостаточно, чтобы взрастить из эльфёнка мужчину. Муки совести обгладывали измождённый ночным бдением мозг Короля, ни разу не удосужившегося даже поинтересоваться, а не имели ли его пьяные похождения более серьёзных последствий, нежели дикое похмелье с утра и поруганная честь эллет. Если бы у него хватило тогда мозгов прислушаться к мудрому совету Мариниэля и навестить — хотя бы один единственный раз! — обесчещенную им эллет, то Леголас не вырос бы безотцовщиной. Возможно, Аралия даже позволила бы ему забрать сына во дворец, ведь она была умной девой и понимала, что биологический отец её сына мог дать мальчику всё, что её семья не могла предложить — жизнь в достатке и комфорте, образование и лучших мастеров по оружию. Но момент был безвозвратно упущен, и теперь его первенец, взрослый и опытный воин, нянчившийся с младшим братом, о родстве с которым он понятия не имел, — принц-полукровка! — стоял прямо перед ним, как живое напоминание о его грехопадении. Орофер не сомневался в том, что юноша не знает о своём истинном происхождении, благо знай он, чья кровь течёт в его жилах, их первый разговор состоялся бы совершенно в ином ключе. Бастард или нет, но законы Эрин Гален никто не отменял. Первенец Короля наследовал корону вне зависимости от того, был ли он зачат в законном браке или вследствие адюльтера. Если бы от стыда можно было сгореть, то от Орофера осталась бы лишь горстка пепла. — Так мы можем поехать на пикник, ada? — звонкий голосок Трандуила оторвал отца от линчевания своей персоны за босоногое, голодное и беспризорное детство старшего чада и заставил обратить внимание на младшее. В изумрудных глазах застыла немая мольба. Орофер устало потёр виски. Он уже лишил мальчика отца и не желал лишать его ещё и возможности узнать младшего брата. К тому же, это могло сыграть на руку всем заинтересованным сторонам и хоть как-то компенсировать упущенное время и возможности. — Можете, — огласил вердикт король, чем заслужил благодарные улыбки от обоих сыновей, и с горечью отметил про себя, что Леголас улыбался в точности, как Трандуил, — лучезарно и озорно — а маска грозного правителя и строгого отца, которую Орофер напялил, дабы замаскировать обуявшее его смятение, на старшего принца не произвела ни малейшего впечатления. — Но вы должны вернуться во дворец до темноты. Орки на границах становятся наглее день ото дня, и у меня нет никакого желания рыскать ночью по лесу в поисках ваших обглоданных тушек! Понятно излагаю?! — Так точно, мой король! Я прослежу за тем, чтобы этот пострелёнок вернулся домой к началу сказки, — отрапортовал Леголас и, взлохматив платиновые волосы отца, к его вящему неудовольствию, подтолкнул мелкое недоразумение к выходу. У Орофера же от столь официального обращения к нему родной кровинушки по спине пробежала стайка мурашек, а желудок совершил кульбит. Это всё было так неправильно! — Прекрати сейчас же! — возмутился эльфёнок. Но то, как едва уловимо приподнялись уголки губ негодующего младшего принца, говорило о том, что не так уж Его Высочество и злилось. Трандуил высунул язычок и огрызнулся: — К твоему сведению, мне не нужна сказка на ночь, чтобы уснуть! И никакой я не пострелёнок! Леголас лишь закатил глаза и снова взъерошил волосы упрямца, ещё целенаправленнее подталкивая ослёнка к двери. — Как вам будет угодно, Ваше Высочество. Шевелитесь, пока ваш отец не передумал и не решил запереть вас в библиотеке ради общего блага. Перспектива провести остаток дня среди пыльных томов не только подействовала отрезвляюще на упрямую голову Трандуила, но и придала ускорение вяло передвигавшей лапками тушке. Эльфёнок вцепился в руку новой няньки и скоренько уволок Леголаса за собой. Стоило им скрыться из виду, как Орофер спрятал лицо в ладони и выпалил, обращаясь к возвышавшемуся позади него советнику, всё это время безмолвно наблюдавшему за юным лучником. — Теперь ты видишь, Мариниэль? Я не спятил! — пробормотал король. — Леголас совершенно точно мой сын, у меня в этом нет ни малейшего сомнения! — Может быть, да, мой король, а может быть, нет, — невозмутимо заметил советник. — Думаю, вам не помешает мнение третьей стороны — верного друга, который по счастливой случайности неплохо разбирается в биологии. Это крайне щепетильное дело государственной важности и оно требует взвешенного и основательного подхода. Орофер нахмурил широкие брови, взвешивая резонность слов мудрого советника. — Хорошо. Отправь приглашение Эарендилю. У Трандуила ведь скоро день зачатия, — мрачное лицо короля озарилось нежной улыбкой. — Думаю, мой повеса будет рад повидаться с двумя из ларца, одинаковыми с лица. — Уверен, Трандуил будет на седьмом небе от счастья, милорд. — Чего не скажешь о моих поварах, — озорно усмехнулся Орофер. — Помнишь, что эти сорванцы учинили в прошлый раз? — Разве такое можно забыть, милорд? — мученически закатил глаза советник. — После их экспериментального рагу всему дворцу пришлось сесть на брокколевую диету аж на целый месяц. — Думаю, следует позаботиться о том, чтобы эта история не получила продолжения, — подмигнул ему король. — Как только эти бестии переступят порог дворца, я лично закрою двери кухни на ключ! Жаль, что нельзя и близняшек замуровать где-нибудь в подземелье до отбытия их папаши. Святой человек. Да ниспошлют ему Валар неиссякаемую чашу терпения!