***
Путь до очередного поселения оказался долгим, и троица добралась до него за пару суток. За это время они ничего не ели, а просто без остановки шли. Киркволл - так называлось это поселение. Более крупное, с казармами для ополчения и деревянными стенами для защиты всего поселения, кроме далёких ферм и лесопилок. Пройдя через ворота, они увидели мощённую камнем дорогу, ведущую на рынок. Красочные палатки торговцев были переполнены разным добром: едой, медикаментами, книгами. А ещё были знахари, крестьяне со своими припасами и кузнецы, хвастающиеся своим товаром. Все здесь жили так, словно их никто не трогал. Словно они жили в идеальном для себя месте, в котором не могло ничего произойти. Так странно и необычно, ведь где-то совсем недалеко водятся бандиты, опасное зверьё и ужасные твари из рассказов стариков. Но жизнь текла тут по-своему. — Вилод, купи еды нам. Если кого найдёшь смелого, то веди его сюда. Уболтаем. А ты, Калеб, найди кузнеца, купи у него немного инструментов - починим твой щит и копьё. Нам всё это добро пригодится, — раздал указания Вальтер и вытер собственное лицо от пота и усталости. Затем он выдал своим братьям драгоценные монеты, ценою в их собственные жизни. А ведь здесь они могли наконец-то отдохнуть. Получив деньги, они разошлись, а юноша направился к местной деревянной церкви и вошёл в неё. Вся церковь – малое помещение с несколькими скамьями, пьедесталом для священной книги и священник, читающий очередную литанию. Сегодня его паствы не было, а юноша аккуратно отряхнул обувь от грязи у порога, стараясь не занести мусор в священное место. Ведь так положено, что в церковь нужно было идти чистым и ухоженным. Чтобы бог мог увидеть твою душу. Какая наглая ложь. Вальтер же сел у пьедестала и сложил руки вместе, опустив голову и проговаривая мольбу. — Святой отец, я хочу попросить у вас возможность помолиться за покой моих братьев. За товарищей и их души, — парень смотрел в деревянный, местами потрескавшийся пол, не поднимая глаза на священника. На что тот развернулся и подошёл к юноше, восклицая своим громким голосом. — Очисти себя от грехов, сын мой! И пусть твой долгий путь будет окончен здесь. Конечно, именем Господа Нашего, молись за покой братьев своих. Во имя Отца Нашего, Господа Нашего, — приподняв левую руку и ладонью начертив крест, священник достал священное писание с пьедестала, запев литанию во имя упокоения. — Простите меня… мы не смогли спасти вас: Вильго, Хрест, Саймон, Симон, Кирк, Лука… простите… покойтесь с миром, пусть ваши души будут спасены, и вы не станете кормом для тварей… мы отомстим за вас… подождите… — с трудом произносил Вальтер имена братьев, стараясь сдержать собственную боль в груди от раны и утраты. Было так тяжело признать, что они оказались во всей его жизни роднее, ближе ему, чем кто-либо другой. — Именем Господа Нашего, да будут защищены его взором и волей. О Господи, спаси имена мучеников и детей твоих: Вильго и Хреста, Саймона и Симона, Кирка и Луку. Именем святых Терентия, Юлия и Антуана, благословляю тебя на путь дальнейший. Не волнуйся, Дитя, я буду молиться за покой твоих братьев, — священник не выражал никаких эмоций, лишь протянул ладонь к юноше. На что тот достал остатки монет и с болью отдал последние деньги для священника. Но на душе стало намного легче, ведь теперь они были отпеты и отправлены в несуществующий рай…***
Спустя некоторое время Калеб вернулся с сумкой необходимых инструментов и выдал остатки денег своему товарищу. Следом он сел на мокрую скамью и просто дышал местным воздухом. Таким терпким, со множеством ароматов и необычных запахов: какая-то выпечка, блюда, специи, даже рыба. Много запахов, но основной был от одного источника – хлеба. Такого сладкого на вкус и жизненно необходимого для них. — Ну что… сколько отдал священнику за упокой остальных? — поинтересовался Калеб, смотря на яркое и чистое небо, по которому безмятежно плыли белоснежные облака. — Десять монет… сколько было, — с тяжестью в голосе произнёс юноша, потирая свой нос и всхлипнув. Он с трудом держался спокойным и готовым на действия. — Эй, малой, помнишь, как месяца три назад ты к нам присоединился? — Калеб толкнул юношу в плечо и перевёл взгляд на него, — Точно такой же сопливый щенок! Вот честно, не изменился! Но что-то в тебе увидел капитан, что-то такое… — И мы всё равно не могли заработать на нормальные доспехи и оружие… мы больше теряли… обманывали нас много… — уточнил уже Вальтер, невольно вспоминая прошлое и садясь рядом с Калебом, который оставил щит и копьё возле сумки с инструментами. — И ты это чуял, поэтому командир и видел это в тебе. У тебя нутро развито на такие вещи. Просто развито. Умеешь деньги находить, — подытожил копейщик, прикрыв глаза. — Эй, вы чё тут уселись, а, хлопцы. Давно взбучки не получали? — посмеялся Вилод, протягивая своим товарищам пару буханок хлеба и фляжку с водой. — Тут столько девок, аж жуть как охота на сеновал отвести хоть б одну, — обыденно говорил дровосек, показывая свою природу. Да, девки для него многое значили, да и он был слишком прост. — Спасибо, сколько осталось у вас после покупки? — Вальтер жадно вгрызся в буханку, отрывая от неё куски и глотая их, практически не пережёвывая. Голод - не тётка, а тут такая вкуснейшая пища, что не хочется оставить даже малейшей крошки. — У меня от покупки инструментов осталось где-то полторы сотни, положил обратно, — ответил Калеб, указывая взглядом на мешочек с монетами и также жадно поедая хлеб. — Три десятка.. Да, и ещё, какой-то мужик хочет с нами. Ток, суматошный он какой-то, кулаки чешутся шоль у него. В общем, странный — Вилод сел на мостовую и продолжил расправляться с буханкой. — Отлично, хотя бы кто-то с нами путь продолжит. Ну и где он? — осмотревшись и не понимая, когда появится таинственный рекрут, Вальтер попробовал выпрямиться, но боль в груди лишь сильнее пронзила его, и он согнулся сильнее. — Да сожрал он его с потрохами! Ты смотри как медленно он жрёт свой хлеб! — со смехом и возмущением высказался Калеб, чуть ли не отбирая булку у товарища. — Да придёт он. К вечеру. Когда время близилось к вечеру, к троице пришёл мужчина с разбитым носом и круглым лицом. У него были оборванная верхняя губа и плотное телосложение. И в целом он – скала, одним словом. Всё его тело кричало о том, что он дрался, но улыбка не сходила с его лица, и также был замечен выбитый зуб во рту. — Ну чё, вы тут работёнку даёте за кулаки? — мужчина сразу перешёл к делу, разминая свои кулаки и показывая свою гордую крепкую грудь, побив несколько раз по ней кулаком. — О, вот этот задира, я про него говорил, малой, — Вилод поднялся, указывая пальцем на мужчину. — Вилод, сел! — прокомандовал Вальтер, уже полностью собравшись с силами и даже выпрямившись, отчего боль яснее ударила по нему, но он стерпел. — Я здесь командир, и теперь я командир Штайн, уяснили оба? — Вальтер зарычал в своей звериной природе, указывая явно на главенство, на что оба товарища лишь посмеялись и согласно кивнули. — Такой сопляк будет мной командовать? — из уст верзилы разразился смешок, но его сразу приструнили. Штайн достал свой клинок и ударил гардой прямо в живот скалы. После чего схватил того за волосы и поставил на колени перед собой. — Да, сопляк. Имя твоё?! Живо, говори, иначе глотку перережу тебе, — в памяти всплывали картины прошлого, то, как прошлый командир принимал его в группу. Грубо. Показывая свою власть над всеми, но по-разному: кого-то бил, кого-то мог грозно и по-отцовски пригласить. — Казимир! Казимир, командир! — с уже явным одобрением говорил тот, поняв, кто есть кто, и, поднявшись, убрал руку со своих волос и продолжил. — И могу драться чем угодно, командир! Хоть кулаками, но порву. Но хочу денег! Денег! А то достали меня эти крысы трактирные! — Семь крон в день. Итого, в неделю 49. В месяц ты будешь получать 156 крон. Хорошо себя покажешь – будешь больше получать, уяснил? Калеб, какие-то контракты видал? — обернувшись и посмотрев на брата, Вальтер продолжал разминать спину через боль, сопротивляясь своей слабости. — Ага. Каких-то бандитов найти и прикончить. Отвести? — Калеб живо поднялся со скамьи, взяв сумку с инструментами и поправляя свой щит и копьё. — Конечно, а ты, Казимир, чтобы у ворот поселения был с хоть каким-то оружием и бронёй. Пройдёшь первый бой – купим тебе что-то лучше, а сейчас не заслужил! Понял?! — Да-да, буду там ждать! — Казимир послушно кивнул, после чего побежал куда-то, но явно уже вдохновлённый идеей.***
Через несколько часов Штайн зашёл в малый дом, в котором его встретил мужчина с чёрными усами. Недорогая одежда, простые манеры, но со взглядом человека, который уважает других. — Доброй ночи вам, командир наёмников. Вижу, вы откликнулись на моё объявление об охоте на бандитов? — мужчина встал из-за своего стола, пройдя к окну строевым шагом. Не бросая взгляд на командира и рассказывая всё максимально просто, продолжил: — Говорят, они нападают на наши караваны те, что на юге. Караваны не особо защищены, так как это обычные крестьяне, и эти ублюдки этим пользуются. Ваша задача – их убить. 450 крон за головы бандитов. — 500 и аванс в 100. Иначе никак, простите, но мы недавно понесли потери, и необходимо достойно похоронить погибших. Прошу понять, — выдвигая требованиями, высказался Штайн, поправляя воротник своей кофты и хауберк с мечом за спиной. — 500 с авансом в 50 крон. Ни больше, ни меньше. И я понимаю, потому попрошу нашего священника вам уступить в цене на панихиду. — Согласен. На юге... Будем через несколько дней. — Надеюсь на это.