Путь Наёмника

      Луна поднялась на небосвод, освещая долины и реки своим чистым серебряным светом. Даже лес висельников становился менее тёмным и мрачным, но всё равно продолжал скрывать свою страшную правду за маской спокойной ночи.       Костёр разгорался с новой силой, а дрова потрескивали от жара. Многие стражи каравана сидели и выпивали воду с элем или же вином, ели жареную еду или же кашу. Кто на что был горазд, то и делал. Некоторые стояли на охране по периметру, всматриваясь в тёмную чащу леса. Тишина стояла. — Вы слышали историю о таком старом народе, как эти леса, никамийцев? — спросил торговец, отгрызая от куриной лапки кусок мяса. — Это те, кто поклонялся луне? — уточнил Вилод, лежа с закрытыми глаза и подперев под свою голову мешок с важной ему едой. — Именно, странный народец был, — продолжая свою трапезу, караванщик посмотрел на чистую полную луну и с улыбкой вернулся к курятине. — Поговаривают, она давала им силы и была вместилищем власти их богини. — Можете, пожалуйста, рассказать об этом народе, Господин? — с интересом и скромностью попросил Салага, держа обеими руками подаренную ему буханку хлеба. — Да что там рассказывать, — с протяжным вздохом заговорил уже Вальтер, прикрыв свои глаза и также устроившись на траве. — Мёртвый народ, на то и мёртвый, что никто о них и не вспомнит спустя столетия. — Вы неправы, молодой человек. Ох как помнят в крупных городах, прям скупают их артефакты! Да за такие деньжищи, что местные лорды просто нищие по сравнению с господами покупающими! — восхваливая рассказы о награде за артефакты, проговорил быстро караванщик. Отрицательно мотнув головой из стороны в сторону, он добавил. — Вот видите, ваш рекрут хочет знать.       Недовольно фыркнув, из-за пустого сотрясения воздуха о бессмысленной истории, Штайн развернулся спиной к своим братьям и рассказчику и полностью закрыл глаза, пытаясь погрузиться в безмятежный сон. — Так вот, никамийцы славились своей долгой культурой и единым государством, ведь именно они построили великую стену на западе. Конечно, сейчас от стены мало что осталось, но всё же... они достигли своего золотого века, изучая науки и магию, — лишь для этого рассказа караванщик старался игнорировать свою привычку быстрого говора, чтобы слушатели уловили суть его слов. — Магию? — переспросил Адам, откусив от буханки очередной кусок, но вслушиваясь и также замедлившись в поедании. — Да, это был дар их Богини. Точнее, не все могли колдовать, а особые женщины были ведьмами! Женщина была не такой, как в каждой деревне, – знахарка или старая кошёлка! А настоящая, хитрая и прекрасная женщина, знающая такие тайны, которые даже представить невозможно. Так вот, ведьмы были жрицами, служили своей богине, которую изображали как прекрасную девушку с длинными волосами до самой земли, высокую, с хрупкой фигурой и чьё лицо было сокрыто под треснутой маской, — караванщик ухмылялся, вспоминая рассказы, особенно когда его речь зашла о жрицах, тот схватился за свой пах. Явно по привычке, а может, в первобытном желании. — Кхм, будьте добры, без этих жестов, — жёстким тоном попросил Вилод, взглядом уничтожая рассказчика. — Дети среди нас, верно, Салага? — Я-я не ребёнок! Мне 16-ть! — покраснев от обиды, парень, явно никогда не видавший женского тела, усердно вгрызся в булку, что-то бормоча про себя. — Ха-ха, хорошо, мой друг. Продолжим. Богиню они называли Бледной или Лунной Госпожой, и она повелевала мёртвыми. Точнее, как эти умники из собора Спасителя говорили... она отвечала за круговорот жизни и смерти, а её жрицы могли обменивать жизни земных тварей на жизнь человека, лишаясь навек своего дара, — почесав свой затылок и разломав кость, караванщик выпил её содержимое и сразу же закинул в котелок. Поглаживая своё набитое брюхо, он продолжил рассказ. — Воины были закованы в такие доспехи, что их не могли пробить даже зеленокожие, точнее, те были рабами. Представляете, орки-рабы в служении у людей! — Это же невозможно! — воскликнул Адам. — Да ей богу, говорю так, как мне монахи и историки рассказывали! А им-то верить надо, святые и умнейшие люди! — явно привирая про некоторые факты, караванщик прикрывался своим знакомством с такими людьми. — Это, конечно, сказки, — огрызаясь, вмешался Вилод, не понимая, зачем врать о таких фактах. — Сгинули никамийцы, да так, что их кладбища и братские могилы везде находят. А городов не осталось, совсем. Кто их вырезал или, может, померли из-за чего – никто не знает. Даже ваши знакомые историки и монахи. — А вы, мил-человек, много знаете, — одарил его караванщик хитрым взглядом, старательно пытаясь подловить собеседника, и указал пальцем на него. — Я хоть и работал, и жил в деревушке, но мой брат был монахом. Он работал над старыми свитками и часто отправлялся в экспедиции за артефактами. Уж он-то более честен, — усмехнувшись и поковырявшись пальцев в своих зубах, Вилод повернул голову в сторону собеседника и следом приказал. — Ложись спать, Салага, рано вставать. Держи свой нож прямо под собой, чтобы никто не отобрал, как наш командир. — Д-да, дядь! — взявшись за охотничий нож и положив его под себя, юноша улёгся на траве и положил голову на ноги Вилода. — Ну ладно, ваше право. Спокойного вам сна, — фыркнув и закатив глаза, караванщик, сидевший у костра, встал и направился к пустой повозке. Забравшись в неё, он лёг там под каким-то одеялом, а под голову подсунул мягкую подушку из шкур.       Ночь продолжалась, и луна доходила до своего зенита, всё, также ярко освещая серебряной чистотой света. Охрана каравана погрузилась в дрёму, как и постовые. Спокойная ночь, почему бы не отдохнуть в это время? Но этот мир нельзя исправить, в нём никогда нельзя расслабляться.       Вой раздался посреди ночи. Листва шелестела на ветру. Это был волк, а может, чей-то пёс из охотничьего племени. Кто его знает. Но смердящая вонь: отвратительный запах гнили и тухлятины будил сам по себе. Караванщик проснулся, а его стражники уже подхватывали своё оружие, чуя источник запаха. Они оскалились и приготовились, а кто-то надевал в спешке шлем и латные сапоги. — Кто здесь?! — прокричал кто-то из наёмников, кинув в полумрак свой факел. Мгновения тёплого света показали идущих вперёд, прямо на караван, мертвецов. Тех самых, что были на ветвях деревьев. Тех самых.       Смердящая орда двигалась медленно, но строем. Они закрывали собой того, кто побеспокоил покой мёртвых. Толстый и высокий мужчина в тёмных одеждах и широкополой шляпе шёл и смеривал их высокомерным взглядом, а вслед за ним шли трое крепких мужчин с тесаками да мешками на голове. — Miserable Roulotten. Mecht et mir näischt aus, wann ech mech eurem Wee anschliesse? — донеслось до всех из уст некроманта, чьё лицо растянулось в широкой улыбке. После чего он ударил своим посохом по земле и прокричал: «Geet Se, meng Knechte!». — Чёрт, подъём! Враги! К оружию! — кто-то кричал из повозки, но стало ясно кто, как только караванщик быстро слез со своего насиженного места и взял за поводья коней, отводя их дальше и уже готовясь уехать от орды мертвецов. — Задержите их, пока я уеду! Н-но! — ударенные поводьями кони ринулись вперёд, быстро скрываясь между стволами деревьев, откуда практически сразу послышались безумное ржание лошадей и истошные крики владельца каравана.       Братья поднялись со своих мест и вынули оружие. Вилод крепче сжимал древко своего топора, а Салага непонимающе и с диким волнением держал охотничий нож. Его ноги дрожали, а клинок в руках дёргался из стороны в сторону. — Вилод, прикрывай Адама, мы будем отходить, пока орда эта не зажала всех тут нас на дороге! — прокомандовал Штайн со слезами на глазах, из-за острой и вездесущей вони. — Сзади! — прокричал один из стражников, пронзив стрелой череп мертвеца, вышедшего из-за угла. — Их десятки! Нам некуда отступать! — доносилось уже с флангов. — Чёрт... дерьмо... — сквозь зубы с шипением проговорил Вальтер и осмотрелся по сторонам, стараясь уловить хотя бы возможность сбежать из этой бойни. Их еле наберётся дюжина, а тут некромант с армией мертвецов. «Что делать, что делать?! Куда бежать?!» – думал тот, всё чаще возвращаясь к не очень хорошему решению. — Вилод... — спокойно начал он, опустив клинок с рукой на уровень бедра. — Нам некуда отступать... придётся драться с этими мертвецами... — незаметно всё же немного сглотнув, заключил: — Надо добраться до некроманта и убить его...       Вилод посмотрел на своего командира, и его слова заставили того шире улыбнуться. С уст дровосека вырвался громкий и звонкий смех, после чего он посмотрел на Адама и также широко улыбнулся. — Рад был быть твоим братом, Вальтер. И тебе спасибо, Салага. Ну что, в атаку! — воскликнул тот.       Перекинув топор на другую – правую, ведущую руку, Вилод побежал на врага. И, достаточно приблизившись, замахнулся грубым рубящим ударом. Лезвие топора пробило рёбра первого мертвеца, проходя через мышцы и кости и выходя через другой бок. И оно сразу же перешло в шею второго рядом идущего мертвеца, отправляя того в забвение, уже однозначное.       Вальтер посмеялся с действий своего товарища и также ринулся в бой, занеся свой верный каролинг и пробив колющим ударом голову мертвеца. А юный Адам всё продолжал трястись «за спинами» своих дерущихся братьев. — Я должен... должен... А-а-а-а! — с полной грудью юноша, борясь со своим страхом, побежал с криком на мертвеца с закрытыми глазами.       Его нож вонзился между рёбер, застряв в том. Но жертва не собиралась падать замертво, нет, она ещё была жива. И лишь стоило мертвецу замахнуться кривой острой костью, как его голову пробила палица безымянного наёмника, в чью шею впился очередной мертвец.       Кровь хлынула фонтаном, обливая воскрешённого и его жертву. Никаких звуков, только хрипы и застывший от шока взгляд. От такого Адам схватил близлежащий камень и огрел им по черепушке дохляка, после чего начал совершать несколько ударов подряд, пока не разложил череп.       Орда же не прекращала своё движение, она давила толпой сдерживающих наёмников. Мертвецы били своими острыми костями, ломая их об щиты, но продолжая своей массой надвигаться. Они кусались за любую часть тела, а фанатики в мешках бегали среди живых мертвецов, собирая урожай крови и оторванных конечностей. Всё бы ничего, но от них исходило зловещее хихиканье, довольное и порядком безумное.       Наёмники держались, сколько могли, трупы падали. Тела изувечены: кому-то разорвало щеку и пробило через глаз костью, от кого-то оторвали кусок шеи с сонной артерией, некоторых заживо раздирали, отрывая конечности и вынимая внутренности, которые натягивались и на месте съедались упырями, которыми двигал приказ мастера, или это был остаточный инстинкт?       Но добраться до некроманта было очень трудно, его защищали, закрывали. А он продолжал читать свои заклинания на ином языке, поднимая вновь в бой павших с обеих сторон. А его верные фанатики прыгали и скакали вокруг него, кроме одного.       Мужчина в мешке, более худощавый и с кучей порезов и ссадин по всему телу, ударил своего владельца лежащей неподалёку палкой. И лишь стоило тому упасть от боли, как предатель начал колоть грудь и старательно пробивать лёгкие своим импровизированным копьём. Каждый удар раздавался с характерным треском палки и хрустом костей, заканчиваясь хлюпаньем пробитого мяса и органов.       Остальные, увидев такое предательство, накинулись на своего собрата, хватая его за конечности и сняв с его головы мешок. Один взялся за нож и отрезал тому ухо, которое засунул себе под ткань и с аппетитом съел. Но мертвецы тем временем гибли, уже из-за отсутствия тех самых сил некроманта, что их пробудили ото сна. Они сами падали, загромождая собой всю поляну и дорогу.       Наказание предателя бы продолжалось и дальше, если бы не подоспевший Вилод, что взмахом топора рассёк от головы до паха фанатика-каннибала. А следом раскидал их тупой частью топора навстречу выжившим, которые уже с превеликим удовольствием насладились убийством тех, кто был виновен в этом бое.       Прошёл час, а гигантское кострище в вырытой яме не собиралось гаснуть. Наоборот, пламя лишь ярче светило и поднималось выше, уничтожая трупы. — Кто здесь командир? — раздался вопрос уставшим голосом худощавого человека в гамбезоне и с арбалетом в руках. Его поясная сумка с болтами была полностью опустошена, — Я спрашиваю, кто здесь командир отряда наёмников, они вообще живы?! — Да здесь мы, здесь, — ответил Вальтер, зашивая иглой из кости рыбы плечо Адама, — Ты как умудрился? — Я-я... командир, он напал сзади и своей когтистой... кх... — прошипев, Салага еле сдерживал свои слёзы. Он не мог повернуть голову, так как стыдился и боялся собственной раны. — Молчи и не дёргайся, идиот. Больше смотри по тылам и бокам, проживёшь дольше... — сглотнув и кивнув в сторону костра, Вальтер продолжал работать иглой и вскоре её убрал. — Держи, — протянув раскалённый добела нож, Вилод посмотрел на Салагу с явным сочувствием. Но всё же с неприкрытой радостью, что ему удалось выжить и убить хотя бы своего первого врага.       Кивнув в ответ, Штайн подставил плечо своего подопечного под раскалённую сталь. И при соприкосновении раздался громкий шипящий звук. Но рана была уже достаточно обработана. — Зачем было зашивать сначала? — подошёл тот самый арбалетчик, непонимающе посмотрев. — Я думал, рана неглубокая, потому зашивал. А она оказалась более глубокой, ответ ясен? — с грубостью ответил Штайн, посмотрев на своего собеседника.       Это был коренастый и низкий человек с голубыми глазами, короткими каштановыми волосами и крепкой фигурой. Вальтер было подумал, что перед ним опытный наёмник, из-за снаряжения, но вопрос того выдал. — Что будете делать с этим фанатиком? — спросил один из выживших караванщиков, указывая на прижавшегося к дереву мужчину с мешком на голове.       Вальтер встал с места, потрепав волосы Салаги, и направился к предателю некроманта. Встав перед ним и протянув свою руку, он начал говорить: — Ты предал своего мастера, чтобы мы выжили? Или тебе были непонятны его безумства, и ты желал спасения? — спокойно задавая вопросы, Штайн ожидал ответа.       Но фанатик схватился обеими руками за эту руку и на коленях прижал её к своей груди, что-то мыча и говоря какие-то неразборчивые слова. От такой прыти Вальтер чуть не упал сам, но всё-таки устоял на ногах. Хоть его рука и болела от неудачного удара мертвяка. — Что он делает? — возмутился арбалетчик. — Клянётся в верности, жить захотел, судя по всему, — ответил тому Вальтер, помогая встать безухому и снимая с его головы мешок. И зря. Мало того, что тот был без уха, так он был лишён и своего носа. На том месте была лишь пустота, что давно была залечена каким-то не особо опытным медиком. После чего Вальтер помотал головой и вновь надел мешок на голову фанатика. — Ладно... понял. Закрытый шлем тебе нужен. Салага, Вилод, снимите с павших наёмников доспехи. Ты, арбалетчик. С выжившими будешь уходить или останешься тут? — Я?! Да ты чего удумал мародёрствовать? Не уважаешь моих... — арбалетчику уже хотелось закончить фразу словами «моих товарищей», но его нагло перебили. — Твоих «кого»? Братьев? Товарищей? Ты их имена знаешь? Если знаешь, бери и копай им могилу самостоятельно, и мы не тронем их снаряжение, — с неким презрением и неуважением отвечал Вальтер, ожидая ответных слов арбалетчика.       Арбалетчик же вздохнул и молча взял в руки лопату, отойдя от края дороги. Он начал активно копать могилу шаг за шагом. Шли минуты, растянувшийся на десятки, и тот вскоре остановился, осознав, что это бессмысленно. — Кого я обманываю... я их не знал... — произнёс он полушёпотом. — Копай дальше, Вилод, ты снял с них доспехи и собрал оружие? — уточнил Вальтер, подходя к арбалетчику и протягивая ему руку. — Как звать-то? — Да собрал я, вот оставили нам повозку с конём, туда загрузил. Салага, залезай и ты, Мешочник, — довольно громко тот отвечал, помогая Адаму залезть и не повредить снятые доспехи. А после следом помог фанатику, что руками сжимал какое-то ожерелье, висевшее на его шее. — Вы меня бросаете?... — выйдя из некой прострации, тот повернулся в направлении Вальтера, уже когда заметил этот жест, пожал руку и сразу же попытался ответить. — Кальвин... сэр... — Вот и отлично, а теперь освобождай яму. Я буду копать, потом Вилод. По очереди. За работу!