вдохновляй и властвуй

Трущев считает, что в религию подаются только два вида людей — те, которые хотят помочь другим и те, которые хотят помочь себе. Он точно относится ко второй категории. Раз так, то и справляться со своими испытаниями ему придется самому.

Сережа порой не понимает: как его угораздило влезть в отношения с таким ребенком? Вроде он взрослый мужик, а тут на тебе – пацан, которому чуть больше двадцати. И, пока в одних аспектах своей жизни Эрик может обскакать любого «взрослого и состоявшегося» человека, в других он – сущее дитё.

«За десять лет человек не меняется до такой степени, чтобы его было не узнать, но этого срока достаточно, чтобы заставать тебя приглядеться повнимательнее: он ли это», – Алан Силлитоу или AU, в котором Макс и Серёжа были знакомы задолго до начала проекта.

— Не хочешь кофейню открыть, а? Кофе тоже «черный», сойдет для причины. Конечно, шутит. Вот только Сережа задумывается вполне серьезно. \ или предыстория «close», в которой PLC только-только открывает «Восход» и собирает людей под одной крышей, не подозревая, что скоро они станут ему семьей. А Свобода… все еще уличный музыкант, бродячий кот и заноза в заднице \

Эрик устало вздохнул, увидев «гостя» — блондин, чуть выше него. Манерный, немного неуверенный в себе. Ничего интересного, даром, что не похож на обычный контингент. Такие или не отличаются фантазией и, неловко краснея, сбегают через пятнадцать минут, на ходу застегивая штаны, или же наоборот, приходят, чтобы воплотить свои самые странные и извращенные фантазии, на которые никогда не решатся с обычными партнерами. Две крайности. Третьего не дано. >whorehouse!au не ради nc, а ради драмы.

Максим в детстве мечтал стать танцором, космонавтом, продавцом в магазине игрушек, но то, что в итоге он будет преступником – даже предположить не мог. Он просто когда-то признался маме: - Хочу быть музыкантом.

— Что это было, Эрик? — Сережа кивком указывает на телефон, который лежит экраном вниз на столике и запивает вопрос виски. Ему и так всё понятно, паззл сложился и теперь в голове лишь крутится мысль, даже не мысль, а вопрос, как он до сих пор мог не замечать очевидного.

Серега подумал, о том, что он всегда любил собак. Но вот ему тридцать, а у него в квартире два кота, своенравных и до жути родных. Хотелось бы надеяться, что все это не превратится в тенденцию, и к сорока их количество не разрастется до десяти. Ему вполне хватает и этих двоих.

Эрик постоянно таскает одежду Серёжи. И это нормально.

Сережа порой не понимает: как его угораздило влезть в отношения с таким ребенком? Вроде он взрослый мужик, а тут на тебе – пацан, которому чуть больше двадцати. И, пока в одних аспектах своей жизни Эрик может обскакать любого «взрослого и состоявшегося» человека, в других он – сущее дитё.