На грани мрака и рассвета

***

      - То есть это сделал Император? Он дал вам код, чтобы уничтожить достроенную Звезду Смерти… он сделал это собственными руками?       - Да, - коротко ответила Лея. - И теперь я спрашиваю тебя: выносить ли мне все это в Совет?       Она наблюдала, как Тэж Масса откинулась назад, прикрыв рукой губы и обдумывая все, что Лея только что ей сказала. Лея поймала себя на том, что затаила дыхание. Она сидела за столом в офисе Тэж, и тонированное стекло затуманилось. Хан устроился в типичной для него манере галантного кавалера на стуле рядом с дверью. Хотя напряженная поза была для него обычной, спрятанное глубоко внутри невысказанное волнение давало о себе знать в том, как он теребил застежки своего летного костюма. Он не хотел, чтобы она приходила сюда - Лея знала это; он хотел, чтобы все осталось между ними. Но случившееся было слишком значительным и слишком важным, и Лее пришлось обсудить это с кем-то беспристрастным. Она выбрала Тэж и уже знала, что это правильный выбор; глава разведслужбы уже знала, что Лея однажды встретила Люка – и сохранила обычную невозмутимость, получив известие о второй встрече... хотя результат этой встречи потряс даже ее.       Что еще раз доказывало значимость происходящего.       Скользя взглядом по пустому экрану автомемо, Лея думала о том, что решение полагаться на собственные выводы в этом деле теперь невыполнимо. Даже с самыми лучшими намерениями. Она знала, что отныне лично вовлечена в это. Она втягивалась медленно и постепенно, убеждая себя делать какие-то эмоциональные инвестиции в ее продолжающиеся дискуссии с Императором. Она больше не могла сохранять сдержанную, сбалансированную точку зрения и знала это, поэтому теперь полагалась на совет тех, кому она доверяла, чтобы обеспечить равновесие, в котором она нуждалась. Было ли это признаком ее ограниченности, неспособности прийти к решению - или просто констатацией факта? Должна ли она следовать голосу сердца - или дело слишком важно, чтобы пойти на поводу чувств? Погруженная в свои мысли, Лея праздно водила пальцем по экрану, рисуя снова и снова одну и ту же картинку – круги, сцепленные друг с другом. Что-то тут не так. Чего-то не хватает. Покачав головой, она перечеркнула круги, и они исчезли.       Ей стало интересно, что Император будет делать в такой ситуации, и резко мотнула головой, злясь на себя. Она даже не рассматривала этот момент! А может, и рассматривала. Он сохраняет единство своей Империи с помощью всего, что брошено против нее Альянсом повстанцев. Отец сказал бы ей, что уважение к врагу – не признак слабости, а просто признание того, что перед тобой более компетентный лидер. Это ведь разумно - уважать противника?       Тэж покачала головой, губы сжались в жесткую линию.       - Нет. В настоящее время я посоветовала бы вам ничего не предавать огласке - даже в Совете. Я занесу все в протокол, чтобы можно было подтвердить, что вы приходили ко мне с этим. Но в нынешней обстановке я бы посоветовала не сообщать Совету, что вы встречались с Императором. Если информация занесена в протокол, вы можете в любой момент изменить решение, не потеряв лицо - потому что вы пришли ко мне и обо всем сообщили, и это я вас отговорила.       - Не говорить даже умеренным вроде генерала Риекана?       - Я бы так сказала: как только информация куда-нибудь под каким-нибудь видом просочится, вам будет это уже не остановить, мэм. Завтра я могу изменить свое мнение, когда у меня будет больше времени, чтобы рассмотреть последствия, но сейчас - нет. Сейчас я бы посоветовала вам держать оборону. Лея беспокойно вздохнула, поднялась и начала мерить шагами тесный кабинет.       - Мне ... неловко скрывать это от Совета.       - Я не понимаю, что Совет получит за это время, кроме дальнейшей дестабилизации.       Это была горькая правда - Лея знала сама. Совет уже разрывало противоборство оппозиционных фракций – благодаря непрерывным призывам Мадина к тому, что он эвфемистически назвал «более активной позицией».       - Возможно, в этом и есть тайная цель Императора, - добавила Тэж.       - Тогда зачем мне скрывать это ото всех?       - Ход старый, как мир, - Хан пожал плечами, откидываясь на спинку стула. - Если я попрошу тебя думать о чем-то угодно, кроме таунтауна, о чем ты будешь думать?       Лея прищурилась:       - Я думала, мы это уже проходили.       - Работает, верно? - усмехнулся Хан.       - Может быть, - согласилась Лея. - Я просто не понимаю, к чему ты это.       - Я не дурак, сол... Лея, - сказал Хан, глядя на Массу, - и не наивный – я в этом отчего-то уверен. Я знаю, что Люк – уже не тот парень, который свалил с Татуина девять лет назад – чтоб мне сдохнуть, он не смог бы остаться таким, даже если бы остался в Альянсе. Но это не значит, что он перестал быть собой.       - Возможно, стоит подумать вот о чем: от того, что мы предадим это огласке, проиграть должен Император, а не мы, - предложила Тэж, как обычно, выступая в роли голоса разума. – Если принимать во внимание исключительно его последний шаг - почему он не хочет сделать публичное заявление? У него есть причина, иначе он сделал бы это. Почему не сделать это достоянием гласности?       Хан вздохнул, подбирая слова - хотя бы потому, что знал о том, как это повлияет на Лею.       - Ладно ... потому что... Звезда стоила кучу денег.       - Нет... может быть ...       Лея покачала головой, вышагивая и сцепив пальцы на подбородке. Слишком сложно! Попасть в положение, в котором приходится дважды продумывать каждый шаг – и это в отношении человека, которому она в глубине души, возможно, даже хотела верить! Где заканчиваются ее личные чувства и начинается ее способность быть лидером?       - У него должна быть причина. Он ничего не делает просто так.       - Хорошо, - повторил Хан, - это расстроит его армию. У него есть то, что сделает ее практически непобедимой, и вдруг он берет и разносит эту штуку.       Лея щелкнула пальцами.       - Точно! Плюс, он не хочет давать своей армии больше силы, чем у нее есть. Он сказал то, что уже говорил: что не доверяет военным.       - Тогда если он отдает им Звезду, он отдает ее прямиком тем, кто заправляет в армии. То есть возможность вынудить его торговаться или вообще спихнуть его. И он не хочет показать, что им не доверяет.       - Не хочет подстрекать к мятежу,- согласилась Лея, кивнув. – Похоже, мы с его военными проходим у него по одному разряду.       - Он никогда не захочет пустить ее в ход, - добавил Хан очень уверенно, - но никому не даст пустить ее в ход против себя.       Тэж пожала плечами.       - Разве что для того, чтобы заручиться вашим доверием. Ему не хуже нашего известно: сделай вы такое признание - и оно станет дестабилизирующим фактором для вашего положения как лидера. Если же он освобождает вас от бремени публичного признания – тогда его намерения остаются неизменными. И он действительно пытается вам помочь?       - А может, просто хочет доказательств того, что он может тебе доверять, - нейтральным тоном возразил Хан. - Он же попросил тебя не болтать об этом. Лея нахмурилась, собираясь спросить, зачем ему нужна именно она, чтобы доказать свою надежность, - и тут сообразила, что уже сказала об этом Тэж. Хан все еще смотрел на нее, что напомнило ей о необходимости увидеть картину в целом. Да, именно она семь лет назад предала огласке доказательства происхождения Люка. Но почему она должна винить себя за то, что раскрыла шпиона?!       Тэж покачала головой.       - Это все предположения и еще раз предположения. Мы не узнаем истину, даже если споткнемся об нее.       - Могла бы просто спросить его, - пожал плечами Хан. Его голос заставил обеих женщин повернуться к нему. – Что если в крайний раз он тебе наврал?       - Я не знаю! - выпалила Лея. - Вот в чем дело!       - Нет, это не главное, - возразил Хан, не сводя с нее глаз. - Дело в другом. Объявишь ты об этом во всеуслышание или нет, а он свой ход сделал. И вот я спрашиваю: чем ты ответишь?       - О чем ты?       - Ты говоришь, он так доказывает свои намерения, верно? По моим расчетам, это значит, что теперь твой ход.       Лея перестала шагать. Конечно, он прав. Может ли она позволить себе не рисковать? А если она просто не отреагирует? Правда состояла в том, что в глубине души Лея всегда задавалась вопросом: будут ли тому причиной ее собственные подозрения, если она спустит в утилизатор первую за последние тридцать лет подлинную возможность сделать шаг вперед.       Тэж слегка выпрямилась, ее голос звучал настороженно.       - О чем именно он просил?       - Сократить масштаб боевых действий, - ответила Лея. - Первый этап, который приведет к официальным переговорам.       Масса задумчиво кивнула.       - Вот почему он прервал атаку в Фондоре.       - Он так и сказал, - подтвердила Лея.       Тэж снова кивнула. Похоже, она почувствовала почву под ногами и знала, каков должен быть ответ.       - Думаю, это разумный довод для Совета, потому что основан исключительно на действиях Империи. Если вы намерены выставить этот жест прелюдией к переговорам, вам рано или поздно придется заставить Альянс умерить активность, и начнутся вопросы. Лучше бить, чем отвечать на удар.       Хан поудобнее устроился на стуле.       - Ну прямо праздник намечается. Круче только вычищать шерсть Чуи из воздухообменника «Сокола».       Лея подарила ему кривую полуулыбку и вздохнула, хотя это не заставило расслабиться ее перенапряженные мышцы.       - Спасибо, мне очень полегчало.       - Извините, Ваше высочество, вы не могли бы повторить?       Тем, кто это произнес, был Акбар, командующий личным флотом Леи и ее надежный сторонник.       - Я рекомендую сократить масштаб боевых действий против Империи на время испытательного срока, - повторила Лея. - В рамках более глобальной стратегии.       - И эта стратегия существует? - спросила коммандер Одиг. Одна из представителей высшего командования Альянса, одна из тех, кто образовал Совет Альянса, а с недавних пор - сторонница Мадина и его агрессивной позиции, добившаяся того, что треть Совета перешла в оппозицию. То, чего Лея вполне ожидала от этого предложения. Как и генерал Верт, Одиг всегда склонялась к перспективе более активного применения вооруженных сил. Но именно способность Мадина играть на этом укрепила ее позицию и обеспечила ей поддержку, необходимую, чтобы эмоционально бросить вызов любому умеренному предложению.       - Я считаю, что действия, предпринятые Империей на верфи Фондора, означают четкое и негласное приглашение сократить боевые действия. Возможно, даже предвещают желание начать переговоры, - сказала Лея. - Я согласна с главой разведки, и есть многочисленные файлы, относящиеся к событиям этого дня. Ясно, что там присутствовал сам Император. И мы должны понимать, что действия, предпринятые им в этот день, несомненно, предназначались для его команды. Если вы проверите записи переговоров, полученные от пилотов-участников, вы заметите, что до прихода «Патриота» Звездные разрушители готовились провести жесткое наступление.       - Вы также должны обратить внимание на другую часть переговоров. Когда «Патриот» прибыл, он дал залп из электромагнитных орудий, в результате чего было уничтожено более пятидесяти истребителей, - возразил Мадин. - «Патриот» больше не атаковал, потому что не было нужды, мэм. Он выиграл этот бой.       - Да, так и было. А затем он незамедлительно связался с нами и позволил нам подобрать наших пилотов. Которым он мог запросто дать умереть.       Лея оглядела большой круглый стол – голова вскинута, голос звучит очень уверенно, ни тени сомнения, которую сможет засечь эта сверх-проницательная аудитория.       - Это был беспрецедентный шаг. Нам отправили послание, сэр. Нам недвусмысленно показали, что все предыдущие предположения устарели. Мы стали свидетелями акта доброй воли, совершенного из лучших побуждений.       - Я бы сказал вам, мэм, что сообщение, которое нам отправили, было актом демонстрации превосходства и насмешкой.       - Которая проявилась в том, что он пощадил пилотов?       - Если бы он пожелал пощадить их, мэм, он мог не начинать атаку. Мы потеряли шестерых бойцов на ранних этапах нашего отступления, - отчеканил Верт.       - Вы всерьез ожидаете, что имперцы не отреагируют, когда кто-то нападает на суверенную территорию? Оглянитесь на последнее десятилетие: наша история – это история военной эскалации. Какой реакции вы ожидаете, генерал? Может быть, это было целью светочей политики, которые основали и сформировали Альянс? И снова я повторяю, генерал Верт: атака была приостановлена, когда «Патриот» вступил в битву.       - Потому что бой был успешно завершен! - воскликнул Мадин.       - Как часто у вас возникает возможность остановить войну? – Лея попыталась зайти с другой стороны. - Как часто удается проделать такое, не потеряв больше ни одной жизни? Просто изменив отношение. Просто заменив готовность осуждать готовностью слушать. Рискнуть. Сделать шаг, который на самом деле приблизит нас к тому, чтобы соответствовать изначальным идеалам Альянса. Первый шаг был сделан ими, не нами – и нам не нужно ничего, кроме терпения, чтобы ждать и наблюдать за результатом прекращения боевых действий. И это может дать нам очень много.       Зал погрузился в тишину, и Лея знала, что ее слова достигли сознания хотя бы некоторых из тех, кто тут сидел. Но не всех.       - Убедительно, мэм - хотя немного наивно, - уклончиво проговорил Мадин. - Возможно, мне стоит пригласить напарников лейтенантов Раскина и Феллола - оба погибли на этой неделе во время боевых действий. Вы могли бы рассказать им об этом. Возможно, я могу запросить в разведслужбе список сочувствующих Альянсу, которых просто не стало ... они пропали без вести на этой неделе. Возможно, я должен передать ваше послание жителям Беттока и Талласо, или Кашиика, или Фислана, которые все еще стонут под невыносимым игом Имперской оккупации.       - Я не говорила, что это положит конец всему, что делает Империя, генерал. Я сказала, что это возможность начать переговоры – положить начало переменам.       - Если бы они хотели поговорить, мы были там, - заявил генерал Верт, неизменный сторонник Мадина. - Все, что им нужно было сделать - это открыть канал.       - И вы стали бы слушать, генерал? - спросила Лея. - Смогли бы рассмотреть предложение, сделанное с той же открытостью, с какой вы сегодня рассматриваете мое?       Двусмысленность заявления не укрылась от Верта, и генерал замолчал, сжав губы.       - Это был единичный случай, - заметил Мадин. - Вы хотите, чтобы из-за него мы внесли далеко идущие изменения в политический курс Альянса?       На долю секунды Лея испытала соблазн рассказать все и посмотреть, как их это ошеломит. Что тогда они запоют? Что скажут Мадин и его соратники о том, что их собственный начальник штаба уже беседовал с Императором дважды, лицом к лицу?! Она слегка осела в своем кресле, хорошо понимая, что они скажут. Вероятно, попытаются подвергнуть ее остракизму.       - Это не отменяет ни его действия, ни его намерения, генерал - особенно учитывая их первопричину. Любой путь начинается с одного шага. Я искренне верю, что он прощупывал почву... Неужели мы так закостенели в следовании этому курсу, что потеряли способность что-либо замечать? Чем мы лучше имперцев, которых осуждаем за узколобость?       - Возможно, вы правы. Но именно те действия, которые вы призываете прекратить, побудили Империю сделать этот шаг, мэм.       - Мы уверены, генерал? - Тэж Масса, благослови ее Сила, наконец-то выступила в защиту Леи.- Есть ли у нас факты, которые могут служить доказательствами? Насколько мне известно, в нашей политике давно не происходило изменений, которые могли бы стать причиной такого шага. Также не был никаких заметных изменений в деятельности Империи. Или я чего-то не знаю...?       - Я говорю об истощении ресурсов.       - Как я уже говорила, во внутренних структурах Империи не было замечено никаких изменений, которые могли бы подтвердить такую теорию.       - Тогда чем продиктовано это действие? - спросил Акбар, взгляд его глянцевитых глаз устремился на Лею.       Лея поджала губы. Если она сделает это сейчас – если назовет его имя – то фактически свяжет себя с человеком, которого она объявила своим врагом.       И снова Тэж пришла на помощь, спасая Лею от необходимости признать нежелательную связь.       - Если бы я должна была списать это на один фактор, адмирал, то это было бы изменение в составе командования.       - В самом деле? – переспросил коммандер Верт. - Тогда он, похоже, не торопился прийти к этому решению.       - Я бы предположила, что новому Императору нужно было навести порядок в собственном доме, а уже потом делать широкие жесты, коммандер Верт, - легко парировала Тэж ответил легко, не поднимая глаз, и Лея снова удивилась безошибочной способности шефа безопасности поддержать ее и все же сохранить свою позицию полностью нейтральной, а свою профессиональную репутацию незапятнанной. - Учитывая изменения в Императорских эдиктах, которые он публиковал с момента прихода к власти, я очень сомневаюсь, что он внезапно сменил убеждения.       - Это лишь предположение, коммандер, - отрезал Мадин. - Скажите, оно сделано на основе тщательной оценки разведданных ... или это просто догадка?       - Простите, генерал, но вряд ли все, что мы выложили на этот стол, должно быть подкреплено эмпирическими доказательствами. Судя по тому, как до сих пор шла дискуссия, я не в этом не уверена.       - Мне расценивать это как «нет?»       - Нет, сэр, это не подкреплено доказательствами, - невозмутимо отозвалась сказал Тэж. - Это просто очевидно.       - Значит ... простите, если повторюсь, но я хочу прояснить этот момент: вы хотите, чтобы мы прекратили военные действия на основе этого одного события?       - Спасибо, генерал Мадин, - сухо проговорил генерал Риекан, - Думаю, вы все для себя прояснили.       Еще один голос разума во всей этой катавасии. Лея улыбнулась. Состоявшееся по обоюдному согласию продвижение Риекана с должности командующего противокосмической обороны сектора до военного министра заставило Мадина отказаться от попыток заполучить это место. Риекан не особо жаждал его, но согласился с повышением, зная, что при этом Лея получила Совет более открытый, менее ориентированный на решение вопросов силой оружия - Совет, который ей нужен, чтобы противостоять Мадину.       - Простите, генерал,но я боюсь, что нет, - горячо возразил Мадин. - Потому что мы все еще рассматриваем прекращение боевых действий, а именно они привели к тому, что Империя пошатнулась. Я бы сказал, что наш ответ должен состоять в эскалации вторжения. Лея поднялась.       - Позвольте напомнить вам, сэр, что мы не военная организация, а политическая, вынужденная применять оружие. И я не буду тем, из-за кого Альянс откажется от своей политической родословной и превратится в хунту.       - И что нам делать, мэм? Побеседовать с Империей?       - Вы предпочли бы бросить против нее жизни, генерал? Вы согласны во имя свободы получить убитых и раненых по обе стороны фронта, когда ваш противник предлагает бескровное перемирие? Неужели мы все так погрязли в этом конфликте, что не замечаем этого?       Сидящие в зале отвернулись, никто не произносил ни слова.       - Со всем уважением, мэм, вы просите членов Совета принять решение, которое изменит курс Альянса, без предупреждения и надлежащего обсуждения. Голос Одиг по-прежнему звучал спокойно и рассудительно. Но Лея знала, что коммандер просто давит на нее, выигрывая для Мадина время на восстановление позиции. Он часто полагался на ее многолетний опыт работы в Совете, когда ему требовалось купить доверие и выработать необходимые правила.       И сегодня он, конечно, не спешит, двигаясь в ее фарватере.       - В этих обстоятельствах я хочу предложить провести заседание Совета через четыре недели, чтобы подготовить все необходимое для дальнейшего обсуждения.       Риекан выпрямился, а Лея повернулась к Мадину.       - Мы обсуждаем это сейчас, генерал.       - Безусловно, мэм. Однако я уверен, что говорю на этой встрече от лица всех присутствующих, когда признаю, что чувствую себя в невыгодном положении. Было бы... неконституционным проталкивать столь крупный стратегический прецедент на таких условиях - вы согласны?       Лея побледнела. Срок был беспрецедентным. Она осознавала, что Мадин играет с принципами демократии, как прежде играл с другими военными соглашениями, но также понимала, что, по большому счету, он прав. Сейчас она не имеет права протаскивать это решение. У тех, кто находится здесь, не было времени изучить факты ... но через месяц?       - А до тех пор?       - А до тех пор я бы посоветовал вам сделать то же самое в рамках подготовки к расширенным обсуждениям, мэм. Или вы ожидаете, что мы принципиально изменим политику Альянса по итогам одной встречи? Я уверен, что говорю от лица всех присутствующих, когда утверждаю, что это нововведение пусть и неожиданно, но, по крайней мере, может иметь место. Возможно, когда мы немного подготовимся, мы можем более результативно обсудить это откровенно необычное предложение. На данный момент я считаю, что мы должны тщательно учитывать все требования. А также наши собственные принципы и соображения совести - в отношении всех тех, кто отдал свою жизнь в этом конфликте.       О, он слишком хорош. Лея знала это. Слова с двойным смыслом, намеки на чувство вины и прошлые обиды, разбросанные тут и там под видом рекомендаций и оставленные гнить в ранах. И она хорошо знала, что в промежутке между заседаниями он действительно будет приводить свои аргументы в порядок, а также искать любую поддержку, которую он мог бы получить, используя любые неопределенные ситуации, чтобы подстрекать других укреплять его позицию. И он ясно дал понять всем, что возвращение к этому вопросу станет лишь началом дискуссий - еще один пример тактики проволочек.       Лея слишком хорошо знала, что Мадин стал магнитом для всех фанатиков и радикалов, чье существование состояло скорее в том, чтобы вредить Империи, нежели в том, чтобы не допустить заключения мира в любом возможном варианте. Тэж Масса не раз предупреждала, что Мадин продолжает свои мелкие игры во власть, хотя и отвергала утверждения Хана, будто Мадин стоит на пороге того, чтобы организовать раскол Альянса.       Тем не менее, Лея внезапно осознала, что сегодня лишь ослабила ее положение собственными действиями. Это не означало, что она считала их неправильными – кто сказал, что демократия движется торной дорогой? - но она всецело осознавала, какие трещины и разломы один человек с амбициями смог создать в ее собственном Совете.       - Хорошо. Тогда я предлагаю перерыв в три недели. За это время мы все сможем более широко взглянуть на проблему, как вы говорите, генерал Мадин - не привязываясь к прошлому, к обидам и предрассудкам, которые оно может породить.       Она стояла, преднамеренно встречаясь взглядом с каждым из присутствующих, желая, чтобы они запомнили ее слова, поняли значение их решения.       - У нас есть возможность, которой раньше не было, - страстно произнесла Лея, вызывая слова из какого-то отдаленного уголка памяти. – Нам недостаточно цели - мы должны найти путь, чтобы дойти до нее. И если мы увидим эту, где бы она ни была - мы должны вцепиться в нее обеими руками... потому что она может больше никогда не появиться снова.       И лишь когда зал опустел, и Лея осталась одна, размышляя над собственными словами, она поняла, откуда они пришли...