Запись №10. Я бросил курить из-за него. Он просто не переносит запах дыма. Но Юнги как-то терпит.
День рождения не может быть грустным и печальным праздником. По крайней мере, так считал Тэхён, ожидая тридцатое декабря, как нечто потрясающее. Дарить подарки, получать подарки, много пить, говорить совершенно несвязанные предложения, пытаясь хоть как-то отблагодарить друзей, не спать всю ночь, а наутро проснуться в подъезде и, под осуждающий взгляд соседки из квартиры напротив, вернуться домой. Этому плану Тэхён придерживался уже на протяжении пяти лет, не пропуская ни единого этапа. Сегодня же всё изменилось. Этот день считается началом иной жизни нескольких человек, чьи судьбы крепко сплетены между собой. Последующие моменты являются отрицанием действительности, которая, на самом деле, не так прекрасна, как может показаться на первый взгляд.***
Тэхён бежал по улице без оглядки, ловя раскрасневшимся лицом холодные снежинки. Крики знакомых голосов давно остались позади, в ушах звенело, поэтому разобрать, что именно ему кричали, было невозможно. Он бегло осматривал каждый знакомый закоулок, опираясь на ориентиры, которые дал Чонгук. «Рядом? Тут две лавочки и, кажется, клумбы. Под снегом не особо видно, но я уверен, что это они. А ещё здесь вкусно пахнет». Тэхён бы с удовольствием поверил в то, что Чонгук просто таким неординарным способом решил поздравить его с днём рождения. Купил букет роз — обязательно белых — стоит на морозе и ждёт того, кому предназначаются эти цветы. Но, увы, это не красивая сказка, а голос Чонгука лишь это подтверждал. Его тембр был блёклый, хриплый, испуганный, совершенно непохожий на обычный. Именно поэтому Тэ умчался из квартиры, наспех успев объяснить парням, что происходит. Те мало что поняли от него быстро говорящего, да и он, на самом деле, тоже ничего не понимает. Тэхёну бы поскорее найти Чонгука и заставить всё объяснить, каждое слово вытянуть. Долго искать не пришлось. Тёмная макушка мелькала в небольшом сквере около знакомого кафе. Тэхён, увидев Гука, помчался прямиком к нему, чувствуя, что от волнения не осталось ни капли — только злость. — Чонгук! — окрикивает парня Тэ сбившимся голосом. — Оглянись по сторонам. Давай, чего ты стоишь! Чонгук видит состояние Тэхёна и, морально готовясь к тому, что ему могут сейчас неплохо так врезать, выполняет просьбу. Местность для него совершенно незнакомая, словно он приехал в другой город. Но то, что Тэхён появился здесь буквально через десять минут после звонка, доказывает обратное. — Видишь? — Тэхён кивает в сторону небольшого кафе. — Мы с тобой вчера тут кофе пили. Я ненавижу кофе, но ты всё равно его заказал. А по этой дороге ты каждый день ходишь в институт! — Я не помню этого, — спокойно отвечает Чонгук, тем самым вызывая у Тэхёна новую волну агрессии. Он приближается к растерянному Чонгуку и, схватив его за воротник куртки, рывком притягивает к себе. Злость словно копилась в нём уже долгое время, и сейчас пришло время выплеснуть её на поверхность. Тэхён в любое другое время обязательно бы сдержался и мягко упрекнул парня в невнимательности. Но только не в момент, когда тот не узнаёт собственный район и таким спокойным тоном говорит об этом. Словно с головой у Чонгука не всё хорошо, а он это даже отрицать не собирается. — Да что ты, блять, вообще помнишь? — словно яд выбрасывает слова Тэхён, и если бы чужие руки не оттолкнули его, то он обязательно бы оставил на лице Чонгука пару смачных отметин. Юнги потерянно смотрел то на первого, то на второго, выбирая, кого всё же стоит заставить объясниться. Он не ждёт чего-то вразумительного от Тэхёна, ведь глаза его блестят от злобы. Старательно выдавленной, на самом деле. Тэ редко агрессирует, особенно на Чонгука, поэтому сейчас им, скорее всего, движет усталость и накопившаяся нервозность, но никак не гнев. Но даже так, говорить с ним сейчас бесполезно, поэтому он обращается к слегка перепуганному Чонгуку. — Что здесь происходит? — Этот идиот сказал, что потерялся! — остервенело отвечает Тэхён, выдыхая пары тёплого воздуха. — Мы живём тут уже больше года, ходим по одной и той же дороге, в одни и те же места, но он этого не помнит. Это шутка? Она не смешная, Чонгук! Я прождал тебя три часа, от телефона ни на шаг не отходил, а ты мало того, что про мой день рождения забыл, так ещё и такое представление устроил! — Заткнись, — холодно отрезает Юнги. Такие грубости в сторону своих друзей Юнги никогда себе не позволял. Какие бы глупые поступки они ни совершали, какую бы чушь ни несли — он лучше промолчит. Но сейчас, видя нескрываемое сожаление на лице Чонгука, его понурые плечи и искусанные губы, понимаешь, что с ним что-то не так. Это не очередная глупая шутка, придуманная для всеобщего веселья. Гук, словно маленький ребёнок, потерявшийся в огромном торговом центре под названием жизнь. Он знает лишь несколько отделов, в которые когда-то заходил вместе с мамой, но отчего-то с каждой секундой воспоминания о них исчезают. Растворяются в воздухе, словно пыль, и разносятся по пустому скверу. Если хорошенько подумать, то очень страшно потеряться там, где наизусть знаешь каждый уголок. — Ты правда не помнишь? — Нет, — пронзает воздух и заставляет замереть всех. Даже Намджун и Чимин, которые всё-таки отыскали парней, испуганно молчат. — Какое сегодня число? — Юнги понимает, что со стороны этот вопрос прозвучит странно и неуместно, но лучшего способа проверить свои опасения он не нашёл. Чонгук же продолжает смотреть куда-то в сторону, своим молчанием намекая на то, что ответа не последует. — Хорошо, упростим задачу. Какой сейчас месяц? — Ноябрь.***
Что-то странное поселилось в двух сердцах с того дня. Тэхён и Чонгук вернулись домой вместе, поддерживая на протяжении всей дороги немую беседу. Юнги и Намджун не стали им мешать, наплевали на оставленные в квартире вещи и, захватив мрачного Чимина, разъехались по домам. Так же, не говоря друг другу ни слова. Если парни просто не знали, что именно должны говорить, то Тэхён просто боялся спросить, а Чонгук так не хотел отвечать. Он же не глупый мальчик и сам начал осознавать свои проблемы около двух недель назад, когда на одной из лекций понял, что находится совершенно не в своей группе, да и в целом не на том факультете. Спасибо той странноватой девушке с первой парты, которая намекнула ему на это, иначе Чонгук так бы и просидел на паре по квантовой физике. И да, ему бы не показалось странным, что вместо истории искусств он выслушивает нудный рассказ о механически-полевых системах и законах их движения. Некая волна смятения окутала Чонгука на мгновение, заставляя думать о самом худшем. Но он совсем не смыслит в медицине, не знает, какие процессы в голове происходят и как это влияет на состояние организма в целом. Гук понятия не имел, насколько сильно они взаимосвязаны. Поэтому до последнего откладывал поход ко врачам. Да он даже не знал, к кому необходимо обратиться, когда единственным твоим симптомом является «рассеянность». Тэхёну он ничего не говорил. Не видел смысла заставлять его переживать по таким пустякам, ведь он сейчас и так бегает от одного потенциального места работы к другому, чтобы пройти собеседование. Пока ни одно удачно не закончилось. Это безумно его огорчало и вгоняло в апатичное состояние, а Чонгуку лишь оставалось подбадривать Тэхёна и хоть как-то пытаться внушить уверенность. Так, мысли о собственном здоровье сошли на нет, а проблемы с памятью стали обыденностью. Лишь сегодня, когда в памяти не всплыло одной из самых важных дат, Гук понял, что с ним всё намного серьёзнее, чем он думал. Первое, что он почувствовал в момент осознания — неприятное чувство страха, ползущее, словно змея, вверх по позвоночнику. Ничего лучше, чем скрыться подальше от глаз счастливого Тэхёна, так искренне благодарящего Чимина за поздравления, он не нашёл. Гук бежал вперёд, ловя обжигающий холодный воздух, пока в горле не начало саднить и он не упал в сугроб снега. От обиды, смешанной с горьким чувством бессилия, хотелось выть, рвать волосы на голове, причиняя себе ещё большую боль. Чонгук чувствовал непосильный груз вины перед всем миром в лице Тэхёна. И чем больше он думал о том парне с миллионами ярких звёзд в глазах, тем сильнее вокруг его шеи обвивалась змея. И да, Чонгук слышал, как неустанно вибрировал в кармане телефон, но рука никак не поднималась, чтобы ответить. Просто он знал, что звонивший — самый последний человек, с которым сейчас ему хотелось бы поговорить. Услышать взволнованный голос Тэхёна стало подобно самой мучительной пытке, что только могло придумать человечество. Когда прошло около часа нахождения в холодном снегу, Чонгук решил пройтись по скверу, погружаясь в собственные думы ещё глубже прежнего. Самокопание, которым он не привык заниматься, неожиданно стало приятной процедурой. Это как снимать швы с только что начинающей заживать раны: омерзительно больно, но с накатывающим чувством облегчения. Чонгук знал, что рано или поздно придётся вернуться домой и объяснить Тэхёну своё поведение. Но перед этим он должен купить ему хоть что-то в качестве извинения, а все плохие предположения о собственном здоровье оставить на завтра. Гук не хотел окончательно портить и без того не самый счастливый праздник Тэхёна. Но судьба, как оказалось, испытывает бесконечное презрение к нему и вновь поворачивает всё против, вычёркивая очередное воспоминание. — Прости меня, — первое, что говорит Тэхён, как только заходит в квартиру. Всю дорогу он корил себя за сказанные в порыве злости слова, за своё неумение слушать и самое главное — недоверие. Тэхён предпочёл считать, что Чонгук обманывает его, неумело шутит, притворяясь дурачком, и, на самом деле, сейчас он был бы чертовски рад, если бы это оказалось правдой. — Я нёс полнейшую чушь и был неправ, я… — договорить Тэхён не успевает. Чонгук разворачивается и прижимает его к себе настолько сильно, что, кажется, вот-вот послышится хруст костей. Чонгук понимает, что Тэхён не осознавал и половины того, что говорил, просто поддался бушующим эмоциям. Сейчас не время для ссор и недомолвок. Чонгук правда понятия не имеет, что с ним происходит и чем это чревато, но одно он знает точно: Тэхён не должен страдать, вешать на себя ярлык «виноватого» и молить о прощении. За сегодняшний день Чонгук усвоил две вещи: первое — воспоминания подобны бриллиантам — бесценны, второе — слово «завтра» как кара небесная. Оно может вовсе не настать для Чонгука, и эта неизвестность пугает больше всего. Не настать конкретно для этого Чонгука, находящегося сейчас в маленькой квартирке, в которой он прожил бок о бок с самым дорогим ему человеком лучшую часть своей жизни. Возможно, с наступлением нового дня парень уже забудет о крепких, печальных объятиях, о всех словах, сказанных Тэхёном, и его улыбке, которую сейчас он так старательно выдавливает, глядя на измотанного Гука. Он больше не тешит себя банальными отговорками, а принимает действительность как таковую и может лишь молить богов не забирать те ценные воспоминания, связанные со смыслом всей своей жизни — Тэхёном. — Всё будет хорошо, — последнее, что говорит перед сном Ким. Он даже не знает, кого пытается заставить уверовать в это сильнее, себя или Чонгука. Чужие руки лишь крепче прижимают Тэхёна к себе, а у уха раздаётся тихий шепот: «конечно». Но оба знают, что ничего хорошего в их жизни уже можно и не ждать.***
Тэхён отрывисто дышит, зарываясь в длинный ворот свитера. В больнице стоит жуткий запах медикаментов и, как ни странно, смерти. Может быть, из-за того, что он так и не смог уснуть этой ночью или это его фантазия разыгралась, но сейчас Тэ отчётливо видит, как Она семенит по коридорам здания и останавливается напротив одного из многочисленных кабинетов. Именно в него минутами ранее зашёл Чонгук, всё утро уверяющий Тэхёна в том, что чувствует он себя как никогда хорошо. Ким умоляюще смотрит на неё и, кажется, вот-вот голыми руками собственное сердце вырвет и вручит, принося всё своё существование в жертву. Но Она отказывается, одним взглядом говорит — ещё не время, и испаряется в мутном воздухе. Не в силах больше сидеть на одном месте, Тэхён вскакивает и идёт к приоткрытому окну. На улице ровным счётом никого. Все давно вернулись домой и собираются за праздничным столом, чтобы проводить уходящий год. Тэхён тоже бы не прочь исчезнуть из больницы и очутиться дома, а точнее — в его подъезде. Ведь после бурного празднования своего дня рождения он просыпается исключительно там и лишь потом возвращается в квартиру под громкий смех друзей. А потом Тэхён бы пошёл на балкон за Чонгуком, который вечно, когда напьётся, угрожает сигануть вниз, если его любимый-самый лучший-потрясающий-невыносимо совершенный (и так далее по списку) парень не согласится родить ему детей. По некоторым обстоятельствам, которые ясны всем, кроме одного Чонгука, Тэхён всегда отказывает, потому тот так и остаётся на холодном балконе. На следующий день из-за переохлаждения Чонгук заболевает, поэтому вчера Тэхён хотел сказать ему злополучное «я согласен», лишь бы тот перестал бунтовать и вернулся в тёплое помещение. Но этого делать не понадобилось, как и, впрочем, все остальные этапы «пробуждения». Утро Тэхёна началось со звонка Юнги. Его голос звучал устало и отстранённо. — Тэхён, я договорился с одним из лучших неврологов города. Заставь его сходить на приём, сколько уже можно жить в неведении. — Но сегодня же новый год, — растерянно отвечает Тэхён. Он был явно не готов к такому поступку со стороны Юнги. Ладно-ладно, он просто не готов. — Как ты смог записаться на приём? А деньги? — Сейчас не время говорить о такой ерунде. Я понимаю, что ни ты, ни Гук не хотели так скоро узнать о том, что с ним происходит. Но сам себе хотя бы не ври — долго страх тушить не получится. Чонгук на поход ко врачу согласился быстро. В его глазах читались страх и все его производные, но говорил он лишь о хорошем. Даже начал строить планы на сегодняшний вечер. Он был явно огорчён тем, что вчера они так и не смогли отметить день рождения Тэхёна, и сегодня намеревался вновь всех собрать. Ким на это лишь кивал и натянуто улыбался. Он, кажется, единственный, кто переживал, да ещё настолько сильно, что пальцы на руках подрагивали, а на губах не осталось живого места. Тэхён не любит думать о плохом, поэтому продолжает уверять себя в том, что вся эта ситуация — сплошная ошибка. Никакой невролог Чонгуку не нужен, а вот отдых бы не помешал. Как насчёт Италии? К берегу тёплого моря, туда, где узкие улочки и разноцветные дома, виноградники и нет этого вездесущего отчаяния. Да и плевать на Италию, впрочем. Даже их уютная квартирка подошла бы. Закрыться в ней на пять замков, выключить все гаджеты и надышаться друг другом. Надеть кислородную маску слов, парфюма, простого шанса на какое-то «мы». Но даже тут найдётся тот, кто расставит всё по своим местам, растащит в разные углы комнаты, изолирует, рассадив. А Тэхён всё равно будет верить в счастливый конец. Тьма не вечна, ведь так? Из раздумий его вырывает скрипнувшая дверь кабинета. Тэхён, собрав всю волю в кулак, следует к невысокому мужчине и с волнением в глазах ждёт, когда тот начнёт говорить. — Тэхён, как я понимаю, это Вы? — спрашивает врач и оглядывает парня с ног до головы. — Да, — дрожащий голос выдаёт волнение. — Вы уже осмотрели Чонгука? Мужчина лишь кивает и жестом предлагает Тэхёну пройти в кабинет. По его спокойному лицу невозможно понять, какие новости стоит ожидать. Врачебная этика не позволяет показывать эмоции и тем более лезть в чужие жизни. Они — посредники, и единственной их задачей является вынесение приговора. А будет ли тот предсмертным, решать только судьбе. Тэхён проскальзывает в кабинет и сразу ищет Чонгука. Парень сидит в кресле и стеклянным взглядом смотрит на бумагу перед собой. На звук закрывающейся двери он не реагирует, что уж говорить об онемевшем Тэхёне. Он садится рядышком, на соседнее кресло, и выжидающе смотрит то на Чонгука, то на врача. Последний всё-таки прерывает тишину. — Тэхён, как давно Вы знакомы с Чонгуком? — Больше трёх лет, — моментальный ответ. — В последнее время он был немного рассеян, правда? Не мог узнать знакомые предметы, терялся, часто забывал недавние события, а что-то новое так вообще отказывался запоминать. Так? Тэхён неуверенно кивает, всё ещё поглядывая на апатичного Чонгука, который так и не изменил первоначального положения. — Мы провели исследование, — мужчина протягивает Тэхёну лист с томографией головного мозга. — Слева мозг абсолютно здорового человека, а справа снимок, сделанный совсем недавно, — взгляд врача падает на Гука. — На снимке видно атрофию мозга. Шкала оценки психического статуса тоже не в лучшем состоянии. — Я не понимаю, — шепчет Тэхён. Голос затаился в глубинах, не желая выбираться на поверхность. Парень слышит, как сердце замедляет ход, а бумага, которую он держал всё это время в руках, падает на онемевшие колени. — Это деменция, если быть конкретнее — болезнь Альцгеймера*. Мне жаль. Тэхён забывает, как дышать. Мир рушится на его глазах, осыпаясь на миллионы частиц, в каждой из которых он видит Чонгука. Он цепляется пальцами за подлокотник, потому что земля уходит из-под ног, словно всё идёт ко дну. Слова застревают в горле, и всё, что он сейчас может, это шевелить губами, не произнося ни слова. — Это практически невозможно, — мужчина снимает очки и нервно отбрасывает их в сторону. — Ему всего лишь двадцать два, но болезнь прогрессирует уже приличное время и… — Что теперь? — неожиданно спрашивает Чонгук. — Сколько я ещё продержусь? Этой фразы хватает, чтобы Тэхён окончательно потерял самого себя. Тело ломит, сердце болит: хочется взять пинцетик и извлечь стеклышки все, осколки, блики, отклики, угольки. А потом распасться до молекул, исчезая в воздухе. Но не получается. Тэхён всё так же сидит в кабинете, пропитанном медикаментами, и чувствует, как гниют нити внутри него. Он едва ли жив на треть, словно сеть разорван и никому не нужен. Руки сами тянутся ко рту и закрывают его, лишь бы вопль громкий не вырвался. — Я не могу дать точных прогнозов: может, год, а может, пять лет. Но существуют лекарства, которые могут затормозить процесс развития болезни. — Пять лет? — переспрашивает Тэхён, чувствуя, как щёки опаляют горячие слёзы. — В лучшем случае семь. — Так мало — фраза остаётся погребённой в осколках души и неуслышанной. Истина раскрылась, словно разрыв, как кровотечение — ни скрыть, ни вытерпеть. Тэхён смотрит глазами, полными боли, на Чонгука, что принимает вердикт как должное, и ему становится лишь хуже. Хочется кричать, задаваясь лишь одним вопросом: за что? Почему именно он? А внутренний безликий собеседник лишь усмехается и театрально пожимает плечами: а почему бы и не он? — Вы не против, если мы договорим позже? — спрашивает Чонгук у врача. Тот удивляется, но кивает в знак согласия, протягивая парню визитку с номером телефона. Чонгук мимолётно благодарит мужчину и наконец-то обращает внимание на разбитого Тэхёна. Времени на то, чтобы собирать разбросанные по кабинету останки сердца, у парня совсем нет, поэтому Гук хватает его за руку и, придерживая за талию, выводит в коридор. Приговор, вынесенный врачом (врачом-палачом), тупым, ржавым ножом пронзил Чонгука. Он ждал всё что угодно, но не с таким печальным исходом. Первые минуты после того, как он в полной мере осознал свою дальнейшую судьбу, ему хотелось сразу же выпрыгнуть из окна кабинета и стать кровавой массой. Кто захочет жить, зная, что в любой момент его мозг может вовсе прекратить всякую деятельность? Верно — никто. Каков смысл просыпаться каждое утро, если вчерашний день ты уже забыл? Зачем смотреть совсем недавно вышедший фильм, если спустя пару часов его сюжет станет для тебя загадкой? Для чего ходить на учёбу, если на следующем зачёте ты и слова не вспомнишь из прошлой лекции? Именно эти мысли первыми посетили Чонгука, разбивая все планы на дальнейшую жизнь. Но всё это теряло смысл, становилось ненужным по сравнению с осознанием того, что очень скоро Тэхён останется один. Гук больше никогда не сможет обнять его, подарить частичку недостающего тепла, завтракать вместе с ним, греться у камина, засыпать. Любить. Чонгук исчезнет, оставив после себя сотню порезов на теле парня, которые больше никогда не заживут и вскоре превратятся в огромную гнойную рану. И тут ни один врач не поможет. Тэхён уже разлагаться начал, хотя первым положено это делать далеко не ему. Он еле стоит на ногах и только благодаря опоре в виде Чонгука добирается до ближайшей лавочки. В голове Тэхён прокручивает каждую фразу, услышанную в кабинете, ждёт, когда те на подкорке сознания чёрными пятнами выжгутся. Тэхён чувствует, как родные руки накрывают и, словно в последний раз, крепко обнимают. Парень больше не может этого выдержать. Он ревёт в голос, ревёт так, как никогда не ревел. Давится, захлёбывается слезами, сжимает в пальцах высветленные волосы и всхлипывает. А внутри умирает та часть Тэхёна, которую он однажды подарил глупому мальчишке с самым безобразным характером в мире.***
Домой парни возвращаются очень нескоро. Тэхёну понадобилось около получаса, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Морально он уничтожен, словно в мясорубке прокрутили. Но Тэхён понимал, что Чонгуку тяжелее в десятикратном размере. Поэтому он не переставал отпускать руку парня, говорил о каких-то лекарствах, которые Юнги обязательно поможет им достать, обещал всегда быть рядом. Только вот Гук на это лишь кивал и болезненно-жгуче смотрел на поражённого отчаяньем Тэхёна. На самом деле, ему тоже очень сильно хотелось расплакаться прямиком в такси, на виду у всего мира и возненавидеть Всевышнего за посланное наказание. Но он терпел. Сжимал челюсть со всей силы, сжимал кулаки до побеления костяшек и терпел. Чонгук понимал, что если он сдаст позиции, то Тэхён совсем сойдёт с ума, а этого никак нельзя допустить. В квартиру они заходят молча. Стены как будто стали намного ближе друг к другу — душат. И создаётся такое ощущение, что вокруг уже нет того света, а мрак пробирается из углов и тянется к хозяевам дома. Тэхёну становится сложно дышать, и он опирается на дверной косяк, так и не дойдя до кухни. Чонгук видит это и хочет поскорее помочь ему, но цепкие руки тьмы останавливают парня, и он, сорвавшись, исчезает в ванной. А у Тэ от такой картины вновь слёзы по щекам текут. — Тэхён? — слышится знакомый голос из коридора. — Вы дома? Чимин проскальзывает в комнату и, видя бледного друга, сразу же приносит ему стакан холодной воды. Тэхён жадно пьёт, пропуская мимо рта несколько крупных струек. Жестом он просит принести ещё, и Пак, испуганный поведением друга, выполняет просьбу. Он знал о том, что сегодня у Чонгука назначен приём, поэтому всю ночь и утро не находил себе места. Он бродил по комнате, периодически заваривая кружку горячего чая, и громко хлебал его, тем самым разбудив всех своих соседей. Из совсем недавно снятой квартиры парня успешно выгнали из-за частых громких вечеринок. Поэтому сейчас Чимин временно живёт в общежитии, а совершать подобные действия в час ночи, пока у тебя под боком спит пара уставших студентов, было ошибкой. Пака покрыли матом и послали куда подальше. Вот он и ушёл к Юнги. Он же всегда готов приютить. А потом, когда Чимин нашёл себе партнёра по нервному ожиданию, они просто сидели и поглядывали на настенные часы, мысленно умоляя судьбу сжалиться над Чонгуком. Но, как только Чимин зашёл в подъезд и увидел незакрытую дверь в квартиру друзей, то сразу понял, что их мольбы не были услышаны. А еле дышащий Тэхён это только подтверждал. Пока Пак бегал за водой, в квартиру зашёл Юнги. Он ничего не говорил, но по его взгляду было видно, что он переживает. Его бледное лицо немного расслабляется, когда он видит Чонгука. Юнги уже хочет что-то сказать, но Гук его опережает, выдавая то, о чём даже думать никогда не смел. О чём думать не смел никто из присутствующих. — Тэхён, давай расстанемся.Запись №11. Объятия — сплошная тревога, А слёзы стали рутиной. Избавь его от этих мук.