Запись № 22. Я много ему вру в последнее время. Прости. Но я не хочу видеть его усталого от бессонных ночей.
Наступила глубокая осень, сопровождающаяся сотнями упавших листьев и их долгим перегниванием. Правда, не одни они переживают этот процесс. Прямо сейчас у Тэхёна гниют надежды, оставляя после себя щемящую пустоту. Сегодня Чонгуку было назначено полное обследование, включающее кучу анализов и долгую беседу с врачами. Сам парень старался не показывать своё волнение и страх, что проникли в каждую клеточку организма. Тэхёну врать он ещё хоть как-то мог, скрывая достаточно сильное ухудшение собственной памяти, но со специалистами из больницы это точно не прокатит. Те всё сразу поймут, напишут кучу пугающих слов к дополнению о поставленном диагнозе, а потом взвалят эту информацию на Тэхёна, что и так совсем плох. Он не спал всю ночь, ворочался, уходил на кухню и подолгу там сидел. Гук бы с удовольствием забрал все сгустки переполняющих его эмоций себе и в одиночку их похоронил глубоко внутри. Ему-то уже всё равно — знает, что скоро исчезнет. А вот Тэхён должен будет жить дальше. Жить без Чонгука. — Немного ухудшилась координация, верно? — врач листает страницы с результатами диагностики и делает пару отметок в карточке. — Слегка, — соглашается Чонгук, понимая, что врать бесполезно. — Ты опять пришёл с Тэхёном? Позови его в кабинет, пожалуйста. Чон мнётся, не решаясь встать с места, и мужчина это замечает, с неким недопониманием смотря на пациента. Он устало вздыхает и, отложив документы в сторону, ждёт объяснений. — Что-то не так? — У меня есть к Вам просьба, — аккуратно начинает Чонгук, — не могли бы Вы не рассказывать Тэхёну о том, что мне стало хуже? — врач задумчиво отводит взгляд в сторону, переваривая просьбу. — Пожалуйста, не говорите ему об этом. Гук вежливо кланяется мужчине и выходит из кабинета. В коридоре его перехватывает Тэхён и сразу же начинает осыпать вопросами. В чужих глазах отражается паника, а рука, что намертво вцепилась в плечо Чонгука, лишь подтверждает то, насколько ему сейчас тяжело. Ким очень медленно открывает дверь кабинета и скрывается за ней лишь на считанные минуты. Но этого хватает для того, чтобы Чонгук уничтожил пару десятков нервных клеток. Послушает ли его врач? Войдёт ли в его положение и сжалится над измученным Тэхёном? Этого он не может узнать, но всем своим существованием надеется, что ответом на эти вопросы будет «да». Им просто необходимо ещё чуть-чуть времени друг на друга, а те новости лишь всё испортят, подкосят состояние Тэхёна, вгоняя в апатичное состояние. Если им вечность не дана, то Чонгук и на пару лет готов согласиться. Лишь бы эти дни пролетели без горьких слёз и громких всхлипов. Дверь кабинета открывается, и Гук встречается с глазами, наполненными лучиками счастья. В них больше нет того страха и вездесущего отчаяния. Тэхён облегчённо выдыхает и, крепко обняв парня, расслабляется, даже не подозревая, что истину от него так нагло и отчаянно скрыли.***
— Предлагаю выпить за Тэхёна, — Намджун поднимает наполненный вином бокал, обронив пару красных капель на белую скатерть. Как же без этого. — Третий по счёту бокал? — в замешательстве спрашивает Юнги, но всё равно тянется за бутылкой. — А он что, не заслужил, по-твоему? — возникает Гук, нисколько не боясь грозного взгляда старшего. Пока парень пьяный, он чувствует себя всемогущим, совершенно забывая о том, что наутро ему достанется от хёна. Он, в отличие от Чонгука, помнит каждую его колкую фразочку, даже законспектировать порой рвётся. А всё ради того, чтобы на следующий день кряхтеть о неуважении и подорвавшейся дружбе. Бокалы с характерным звоном ударяются друг об друга, и парни в очередной раз поздравляют Тэхёна с днём рождения. Ким действительно чувствует себя счастливым сейчас, видя искренние улыбки друзей и слушая их долгие, бессмысленные разговоры. Хоть они и собирались порой вместе, но при этом всё проходило как-то скомканно и печально. То ли эта квартира навевала неуместные старые воспоминания, то ли просто пропал запал, и крепкая дружба отжила свой срок. Сейчас же понятно, что первый вариант кажется более правдивым, потому что Юнги, как и прежде, шутит странные, понятные лишь ему шутки, Намджун говорит о смысле жизни, доказывая, что никакого смысла нет, Чонгук внимательно всё это слушает и даже успевает пару раз нежно провести по внутренней стороне бедра Тэхёна. А сам Тэ просто наслаждается всем этим балаганом и мысленно ругает себя за то, что хотел отложить празднование. Тэхёна этот день перестал радовать и волновать год назад. Нет уже того рвения, что сопровождало на протяжении всей жизни, заставляя отмечать на полную катушку. Поэтому сегодня утром он заявил Чонгуку, что не собирается звать парней и в принципе хоть что-то делать. План Тэхёна состоял в том, чтобы провести этот день обычно. Можно было бы приготовить закусок и посмотреть какой-нибудь сериал, наслаждаясь обществом друг друга. Тэ устраивало всё, но вот Чонгук обрубил все планы на корню, самостоятельно купив необходимые продукты, алкоголь и в срочном порядке вызвав Юнги с Намджуном. Ким долго противился, угрожал уйти из дома и всю ночь мёрзнуть на улице. Ему неприятен этот день, эта праздничная атмосфера, и он сам ему тоже неприятен. А всё из-за того, что прошёл ровно год после поставленного Чонгуку диагноза. Как Тэхён может быть счастливым в тот самый день, когда вся его — их! — жизнь пошла наперекосяк? О каких вечеринках может идти речь, если в голове вертится чёткая последовательность прошлогоднего дня рождения и его страшного апофеоза? Тэхён правда этого не понимает. И всё так же продолжает не понимать, когда Гук притаскивает домой огромный букет белых роз, шоколадный торт, заказанный в пекарне около дома, сам накрывает на стол и встречает гостей. Ким делает первый глоток вина, получает подарки, поздравления, но даже так отказывается принимать сегодняшнюю дату за праздничную. Она теперь не то что перечёркнута у него в голове, она из каждого календаря мира выжжена, навсегда позабыта. И от своих слов Тэхён не отказывается. Он всё так же продолжает ненавидеть этот день, но уже не так поверхностно, а глубоко. Скрывает на время то отвращение ради Юнги и Намджуна, вступивших в словесную перепалку, и, конечно же, ради Чонгука, что сейчас громко смеётся, очаровывая своей улыбкой, полной безграничного счастья. — Так, завязывайте ругаться и наполняйте бокалы, — встревает в спор Тэ, поднимаясь со своего места. — Я хочу сказать следующий тост. — Ого, да ради такого я готов выпить до дна, — усмехается Юнги, внутренне радуясь за медленно вливающегося в беседу Тэхёна. — Во-первых, парни, спасибо, что приехали сюда несмотря на загруженное расписание и прочие проблемы знаменитых людей, — Ким искусно подшучивает над рэперами, получая в ответ лишь возмущённое лицо Намджуна и закатывающего глаза Юнги. — Ладно, если серьёзно, то я правда вам благодарен. За этот год случилось слишком много дерьма, но даже так, вы оставались рядом и помогали, чем могли. Мне кажется, что я вечность буду должен вам, — Намджун уже собирается прервать Тэхёна и что-то ответить, но тот качает головой, намекая на то, что ещё не закончил. — Во-вторых, Чонгук, ты и сам знаешь, как… Фраза прерывается приевшимся звуком дверного звонка, и Тэ замолкает. Он переглядывается с парнями, потому что сам гостей не ждёт, но и те, видимо, тоже не в курсе этого ночного посетителя. Тэхён ставит так и не выпитый бокал на стол и исчезает из комнаты. Он открывает дверь, и лёгкая улыбка сразу же пропадает с его лица, заменяясь полным недоумением и скрытой печалью под ним. Пак Чимин стоит на пороге его квартиры, смотрит на Тэхёна внимательно, словно пытаясь воссоздать в памяти позабытые черты друга. Если, конечно, их ещё можно назвать друзьями. — Тэ, прости, что без предупреждения, — смущённо произносит Чимин. — Но мне ужасно хотелось поздравить тебя. Он протягивает небольшую коробочку, обёрнутую цветной подарочной упаковкой, и улыбка расцветает на его лице. Словно не было этого полугодового исчезновения, молчания в ответ на десятки сообщений и звонков. Тэхён так и стоит, не шелохнувшись. Подарок принимать как-то не хочется, хотя тот вроде как от души преподносится. Чимин практически не изменился: всё та же яркая улыбка, способная заставить трепетать весь мир, светлые волосы с тёмными корнями на макушке, тело идеальное — его обшить хочется. Только вся ситуация какая-то отвратительная, и Чимин тоже, кстати, отвратительный. — Позволишь? — Пак протискивается в квартиру и без какого-либо стеснения появляется в гостиной. — Всем привет. Тишина обволакивает комнату. Бокал, что Чонгук всё это время держал на весу, с характерным звоном ставится на стол, а сам парень удивлённо рассматривает давнего знакомого. Происходящее довольно странно и в целом неприятно. Чимин сбежал несколько месяцев назад, но вдруг неожиданно решил вернуться, да ещё и так спокойно ведёт себя, что диковато становится. Он словно стакан живительной влаги для мертвеца — поздно и не к месту. — Ты считаешь, что вправе заявляться сюда спустя полгода? — нарушает молчание Юнги, буквально выплёвывая слова прямо в лицо Чимину. А тот лишь меняет свою напускную улыбку на гримасу, полную плохо замаскированной боли, и пожимает плечами. — Где ты был? — Тэхён звучит вяло, и видно, что ему тяжело. Его лучший друг подался в бега, не объяснившись, и он уже даже не мечтал увидеть Пака вновь. Но вот он, живее всех живых, заявляется на и так не самый счастливый праздник, тем самым портя его окончательно. — Я вернулся домой, в Пусан. Мне нужно было всё обдумать. — Так и пиздуй назад, в свой Пусан, — отстранённо отвечает Юнги, раня парня ядовитыми словами. — Продолжай решать там свои проблемы и, будь так добр, не создавай их нам. Мин сейчас сгорает от желания схватить Чимина и самостоятельно вывести из квартиры. Он здесь лишний и, хотя сам это прекрасно понимает, продолжает внимательно рассматривать разочарованные, но по-прежнему родные лица. Пак наглый в каком-то смысле, ему глубоко плевать на чувства других, если самому вдруг чего-то хочется. Именно так Чимин залез к Юнги в душу, наследил там и исчез. И метки эти не отмываются более, навсегда внутри запечатались и порой напоминают о себе леденящей сердце болью. — Я не хотел, чтобы так получилось, — оправдывается Чимин, при этом внимательно смотря на Тэхёна, ища в том малейшую поддержку. Но Ким молчит, прислоняется к стене и молчит. — Уходи, Чимин, — отвечает резко протрезвевший Чонгук, при этом мягко принимая подарок за Тэ и лишь одним кивком благодаря. — Уже поздно, тебе пора. — Но… — Прощай, — раздаётся в стенах квартиры, и Чонгук кивает в сторону выхода. Чимин застывает в растерянности и не верит в услышанное. «Прощай» — это то слово, которое он сам побоялся сказать, знал, что не вынесет одиночества и вернётся. Только вот не подумал Пак, что, вернувшись, встретят его не с радостными расспросами и тёплыми объятиями, а убийственным молчанием, прерываемым лишь грубыми словами. Теперь всё предельно ясно, и Чимин, продолжая слышать эхом повторяющуюся последнюю фразу Чонгука, идёт в указанную сторону. Его нить давно потерялась среди других, не связываясь более ни с одним из некогда лучших и самых преданных друзей. Сам виноват, теперь сам же за сделанное платится. Чимин бежал от себя, своих чувств и головокружительной темноты антрацитовых глаз. Думал, что скоро пройдёт вся эта напускная нездоровая зависимость от чужих губ и он вернётся, перевоплотившись в «старого» Пак Чимина, не знавшего забот и сокрушительной ненависти к своей сущности. Ошибся. Сегодня парню чётко дали понять, что ему здесь совсем не рады. Уходя — уходи. Чимин останавливается лишь на секунду в холодном подъезде и бросает последний взгляд, полный надежды, в сторону Чонгука. Тот лишь кивает и быстро сужает щёлку света, тем самым закрывая дверь. Конечно, каждый из парней соврёт, если скажет, что ненавидит Чимина. Но осадок на душе у них остался, и довольно сложно так сразу пробудить остатки дружбы. Тэхёну сказать Чимину нечего. Но в то же время ему чертовски хочется снова, как раньше, завалиться с парнем в какой-нибудь клуб, а потом слёзно просить Чонгука забрать их оттуда. Намджун же предпочёл вообще в ситуацию не вклиниваться. Сам знает, что Пак всё понял и навряд ли вернётся назад. Гуку странно. Он знает, из-за кого сбежал Чимин и от чего пытался избавиться, но даже это плохо оправдывает тотальное полугодовое игнорирование. А Юнги — та самая причина побега — лишь злится, проклинает и всё так же любит. Потому что не исчезнут эти чувства никогда, а лишь затихнут и при новой встрече вновь захлестнут с головой. — Чёртов Пак Чимин, — шепчет Юнги и опрокидывает в себя бокал вина, понимая, что этого ничтожно мало. Юнги как-то сильно хочется домой и желательно как можно быстрее. Но он выпил и за руль уже точно не сядет, а значит, придётся идти пешком через весь город. Вернуться в холодную квартиру без проблесков света, олицетворяющую счастье. Вновь засесть за белыми листами в попытке написать хоть слово, а лучше выпить чего-нибудь крепкого. Но это не тот самый дом, в который так сильно хочет вернуться Юнги. Он грезит о тёмных стенах длинного коридора, где наверняка всё ещё остался цитрусовый печальный аромат человека, что так сильно засел в душе. — Я, наверное, пойду, — сообщает Юнги, когда Чонгук занимает прежнее место. И никто Юнги отговаривать не собирается, ведь парни знают о его мнимой связи с Чимином и чувствах, которым так и не дали расцвести. Тэхён лишь добродушно кивает на слова Юнги и ждёт, пока тот соберётся с мыслями и уйдёт домой. Держать его тут смысла нет, Мин не любит показывать свою слабость, поэтому и старается как можно быстрее скрыться в тени. Намджун, пропитавшийся атмосферой разочарования и тоски, тоже уходит, перед этим извинившись и обещая зайти завтра. Он хоть и не общался с Чимином настолько близко, как Тэ, например, но всё же считал своим другом. Сейчас же многое поменялось, и то исчезновение можно смело расценивать исключительно как побег, а не временное отсутствие. Вокруг одна ложь, и Намджуну не хочется в ней раствориться, пропитываясь. Поэтому он не стал помогать Чимину, хотя безумно хотелось это сделать. Чонгук не знает, как реагировать на произошедшее. Он многое не помнит о Чимине и даже практически забыл очертания его лица. Но самое главное — внезапное исчезновение, предательство Юнги он навсегда в памяти отпечатал. Пака нельзя оправдать, невозможно осудить, ведь не каждый сможет справиться с самим собой, не прибегнув к потерям. Единственное, о чём сейчас думает и переживает Чонгук, — это Тэхён. Сначала он, конечно, расстроился после встречи с давним другом. Это по одному лишь лицу было видно. Но сейчас он вроде как принял попытку Чимина объясниться и, проводив последних гостей, спокойно распивает остатки вина. — Паршиво? — Чонгук присаживается рядом и делает один глоток из чужого бокала. — Да не сказал бы. Я от этого дня ждал даже большего. Конца света или исчезновения всех шоколадных кексов на земле, например. — Эти два события, по-твоему, синонимичны? — спрашивает Чон, растягивая губы в улыбке. Тэхён лишь несколько секунд вглядывается в стену напротив и уверенно кивает. А чего Гук ждал? Это же шоколадные кексы, в конце концов! — Так что визит Чимина был предначертан судьбой. — Давно ли ты веришь в такую вещь, как судьба? — усмехается Чонгук и, обнимая парня, притягивает его к себе, тем самым заставляя Тэхёна упасть вместе с ним на диван. Благо бокал к тому времени уже был пуст. — Я думаю, судьба существует, и она та ещё мерзопакостная штука, — пыхтит Ким и, поставив бокал на пол, ближе прижимается к Чонгуку. Тэхён правда спокойно воспринял сегодняшний неожиданный визит Чимина. В любом случае рано или поздно это должно было произойти. Так почему бы и не сегодня? В день, когда сердце на мелкие кусочки разрывается и просит покоя. Почему бы и нет? Тэ согласился на небольшой праздник и серьёзно бы удивился, если он прошёл без всякого рода происшествий. То ли судьбе парень не угодил, то ли в прошлой жизни натворил дел, и теперь Бог над ним издевается — не ясно. Но в итоге всё равно получаются одни лишь страдания. За этот год Тэхён привык к ним и принимает уже как должное, словно те и одной слезы его не стоят. Он смирился. Смирился с тем, что в квартире всегда пахнет таблетками. Смирился с тем, что порой приходится объяснять Чонгуку элементарные вещи, потому что тот их не помнит. Смирился с тем, что любимая работа больше не занимает и крохотную частичку его жизни. Смирился с тем, что вокруг все лгут. Смирился с тем, что скоро останется совсем один. Тэхён от этих мыслей поёживается и ищет тепла в крепких объятиях Гука. Тот всё ещё продолжает говорить о всякой ерунде, периодически вбрасывая совершенно несмешные шутки. Хоть что-то осталось от старого Чонгука. Тэ даже посмеялся пару раз, чтобы не расстраивать местного комика, но тот сразу же уловил нотки лжи во вроде бы настоящем смехе и несильно ущипнул за бок. А после этого последовала эпопея о том, что Тэхён слишком сильно похудел и завтра его ждёт поход по ресторанам. Парень бы обязательно поспорил с Чонгуком, если бы этот диалог происходил несколько месяцев назад, потому что поесть они и дома могут, а деньги тратить незачем. Но сегодня Тэхён просто добродушно соглашается и медленно проваливается в сон, пока над ухом всё ещё слышит чужой шёпот. Снится Тэхёну что-то действительно хорошее, потому что во сне он улыбается и впервые за последнее время совершенно не хочет просыпаться. Он видит какую-то длинную аллею, напоминающую запутанный лабиринт, выход из которого найти практически невозможно. Да и не хочется, на самом деле. Вокруг светло и тепло, по-особенному свободно, нет напускного страха, тёмных мыслей и всепоглощающей боли. Тэ так хорошо, что ему хочется поскорее показать это место Чонгуку, подарить свежий глоток воздуха и окунуть в терпкий аромат растущих вокруг пионов. Его мысли словно кто-то прочитал, и сквозь дрёму Ким слышит голос парня, идущий издалека. Но Гука всё ещё нет в этом сне и, кажется, не будет никогда. Он не предназначен для счастья. Тэхён быстро открывает глаза и подскакивает с дивана, облокачиваясь на руки. Сердце бешено колотится, а начинавшееся прекрасное сновидение вновь превратилось в кошмар. Ничего удивительного. Справа раздаётся негромкий кашель, и Тэхён оборачивается на него, встречаясь с удивлённым взглядом Чонгука. Тот, видимо, испугался резкого пробуждения Тэ и ждал объяснений. Но парень лишь отмахнулся от этого и вернулся на всё ещё тёплое место. Не хотелось так рано вставать, но и сон, видимо, больше не придёт, поэтому Тэхён просто обнимает Чонгука и прикрывает слегка покрасневшие глаза. Рукой он чувствует напряжение чужих мышц, и это слегка настораживает, а потом, когда Гук небрежно скидывает чужую руку с себя, вообще пугает. — Что-то не так? — сонным голосом спрашивает Тэхён. — Простите, конечно, но Вы кто?Запись № 23. …