Только живи

В отделении кроме Гринберга, Илоны и медсестер никого не было. И слава Богу. Гринберг, как обычно, щупал где-нибудь очередную пышечку, а Илона, после некоторых событий обходила Макса стороной. В ординаторской в настоящий момент находились двое. Расстегнутый халат еле держался на одном её плече, белый топ и лифчик он стянул вниз, в очередной раз теряя рассудок от своей Женьки. Целовал шею её, вдыхая знакомый аромат тела, лаская руками набухшую грудь. Она откинулась назад, прямо на незаполненные еще истории болезни, давая ему доступ к запретным для других местам, шалея от остроты ощущений, расходившихся по телу миллионами пульсирующих точек и предвкушая скорую разрядку. Ее руки нежно крутили завитки в его каре, его же отчаянно стискивали податливое тело, прижимая бедра девушки к себе настолько близко, насколько это возможно. Возбуждение разливалось легким тремором, вибрацией пальцев, глубоким рваным дыханием, задерживаемым на пике наслаждения. Ему хотелось её целовать. Нащупав пальцами край чулка, Макс застонал: - Женька, ты невозможная. Почему ты такая невозможная? Тело её давно уже звенело призывным SOS, пульсируя в животе электричеством бешенного желания. С ним вседа так. Только с ним так. Дура-дура-дура, стучало в мозгу. Тело выгнулось под чувственными ласками, откидываясь ещё дальше на стол, когда рука его проникла ей под трусики. - Мокрая. Мокрая какая. - Макс, пожалуйста, не могу больше... Её хриплый голос накрыл его и он вошел в неё, такую податливую и желанную, убыстряясь с каждой минутой, впечатывая её в этот долбаный стол, в истории болезни эти дурацкие, эгоистично намотав её роскошные волосы на руку, оттягивая голову её вниз, вырисовыя языком узоры на тонкой шее, гася рваные стоны глубокими поцелуями. На спине появилась испарина, это первый признак её близкого оргазма. Макс знал, Макс контролировал. А когда почувствовал ее конвульсии, еще глубже загоняя источник наслаждения, потянул резко за волосы, грубо даже, и припал к ложбинке возле худой ключицы, чтобы выдохнуть чуть слышным стоном имя её, содрогаясь вслед за ней. Она горячо дышала ему в шею, судорожно сжимая пальцы на его спине, благодарно принимая волны его долгого оргазма внутри себя. Он размотал волосы её, провел легонько пальцами по спине, поднимая красивую пока еще жену со стола, поцеловал в висок, поглаживая шершавым своим пальцем правильную до невозможности скулу, поправил лифчик и топ, возвращая халат на место. 9 минут. Целая жизнь. Сказочно. Быстро. Сказочно быстро. Просто зашёл просто напомнить, что в четверг развод. Просто оказались одни и он опять не смог удержаться от вечных ее соблазнительных провокаций. В этот раз это была горячая рука на его коленке и чулок, который она поправила как бы невзначай. Умела, чертовка, мужиков с ума сводить. - И ведь я ее этому научил, - подумал отстраненно Макс. Открыл окно, пока она поправлялась, закурил. - Жень, пора прекращать это. Как бы кайфово нам не было... Она не ответила, но молча не согласилась. - Пора прекращать. Это ненормально. Надо уже пытаться жить дальше. В конце концов, развод в четверг. В конце концов, личная жизнь у обоих. Она подошла сзади, положила голову ему на плечо, обняла , как будто запечатала под замок. - Ты, конечно, решений своих не меняешь, я знаю. Но ведь нам хорошо вместе. Особенно, когда не живем под одной крышей.Разве мы делаем кому-то плохо? Макс посмотрел на нее, глаза в глаза, чуть повернув голову назад: - Жить под одной крышей - семья, Жень. А когда ты говоришь, что хорошо вместе - это просто секс. А просто секс у меня случается и без тебя. А мне семья нужна. Он повернулся, провел большими своими ладонями по ее рукам, как будто вытянул в струнку и ушел, поцеловав, по обыкновению, в висок. Грустно, блядь. Плакать хотелось, но она не плакала. Сама ведь виновата. Они с ним такие циники, а вот ранило почему-то... В сердце. - Привет, мартышка, - воскликнул он, узнав девушку. Она сидела напротив палаты, около которой маячил полицейский, закусив губу, в коридоре со скетчбуком, сосредоточенно водя карандашом по бумаге. Левой рукой. Правую, в гипсе, используя как подставку для блокнота. Волосы падали ей на лицо, прикрывая множество царапин. - Ты левша? Она недоуменно посмотрела на мужчину, но потом что-то смутное как бы припомнила и улыбнулась ему в ответ. - Ага. Я не могу пока много говорить. Голос только восстанавливается. - Я знаю. Если ты помнишь, это я тебя сюда привез. Максим, - протянул он руку девушке. - Кристина. Но вы и так уже, наверно, знаете. - А ты помнишь меня, в баре, с парнем ты ругалась? Он тогда чуть стену не разнес... Она уставилась на него, вспоминая тот день, о котором он говорит. Настроение её сразу поменялось. - Не хочу об этом. Но вы меня простите... Тогда... Я вас тогда, кажется, поцеловала... - Отчего ж простить, приятно было целоваться с тобой. Что, не бросил играть? По щекам её потекли слезы, как будто только и ждали неосторожного какого слова. Она отрицательно помотала головой. - А я, представь, помню, этот поцелуй твой. Странный ты тогда способ нашла парня угомонить. Убедительный. - Не надо. Пожалуйста. Из кабинета вышла Женька, поправляя халат. Увидев их, пошла в противоположном направлении. - Вы же сейчас клеитесь? Благодарности ждете? В виде случайного траха, да? Зря. Макс прыснул. - Видишь вон ту красотку? Это моя жена, в скором времени бывшая, правда. Так что с этим все окей, малышка. А тебе надо почаще на себя в зеркало смотреть, “клеитесь”, - передразнил Макс девчонку, - Ты ж ребенок еще... - Только вот пападосы отчего-то у меня не детские, сука. Она красивая, жена ваша. - Ты смешно ругаешься. Но тогда прям красиво было. Не смешно. - Так, всё, шли же себе мимо, вот и идите, - она махнула рукой со скетчбуком в наравлении лифта, откуда шел молодой человек. Тот самый. - О, нет, только не он, оглянулась она на полицейского, - Ему нельзя здесь. Макс сорвался с места: - Все нормально будет, - бросил. Молодой человек не узнал случайного свидетеля, когда Макс потащил его, увлекая подальше от полицейского. - Видишь там дядю в форме? - спросил Макс, - Он девочку твою охраняет от твоих друзей, которые ее из-за тебя, козла, прессанули, бабло своё желая получить. Хорошо хоть не трахнули. Что не факт. От освидетельствования она, кстати, отказалась. А еще у него к тебе несколько вопросов. - И что мне делать? - А ты уже сделал все. Правда, кроме того, что нужно. Деньги ищи, балбес. Это твоя проблема, а не её. А они не отстанут, поверь. - Блин, мне поговорить с ней надо, сказать... Я видеть её хочу. - Живой, надеюсь? Осознав ужас услышанного, парень стек по стене, закрыл лицо руками. - Что, все так серьезно? - А ты что, на жвачку играл? - На бабло. Пятьдесят зеленью. - Тысяч? Голова тебе для чего? Телефон есть у тебя? Макс забил свой номер в протянутую мобилу парня. - Звони. Буду держать в курсе. Исчезни быстро. Макс вернулся к девушке, боявшейся даже дышать все то время, пока его, этого волосатого доктора не было. - Любишь его? - Скорее, нет. Жалею. - Ну и дура. Он тебя не жалеет. К тебе приходит кто-нибудь? - Ребята приходят. Институтские. Соня, Леша, Олег. Диана приходила со своим. Они каждый день приходят. Новости рассказывают, приветы передают. Никита еще с женой заходили. - А родители? - Бабушка только. Но ей я сказала, что уехала волонтером работать. Ей нельзя волноваться. - И она поверила? - Я попросила, чтобы Соня как-будто из деканата позвонила. Она, пока бабушки не было, собрала мне тут кое-что. Я звоню ей. Звоню. Она не знает. - Тебе что-то нужно тут? Одежду, покушать, книги? Рисуешь, смотрю? Может, для рисования чего? У вас с Женей, конечно, не один размер, но что-то можно подобрать, думаю. - С Женей? - Женой моей, твоим доктором, - показал подбородком Максим в направлении, куда скрылась жена его, будущая бывшая. - Ой, нет, не удобно. - Удобно. Еще как удобно. Я ж не секс тебе предлагаю. - Да, было бы занятно, - впервые улыбнулась она. - Пять минут назад волновалась так от мысли о том, что я могу тебя принудить... А тут занятно стало. Интересно, и чего ж занятного ты находишь в сексе? - Ну, блин, может она неправильно поймет... - Мы уже давно друг друга неправильно понимаем. Прекращай. Вот тебе мой телефон. Твой сейчас в истории спишу. Звони, что надо будет. Не стесняйся. А Женю сейчас попрошу чего-нибудь тебе из одежды принести. Она хорошая. - Чего ж разводитесь? - Жизнь, мартышка... Тут одним словом не объяснить... Я парню твоему звонить обещал, в курсе держать. Зовут-то его как? - Сережа его зовут. Но он не мой парень давно, сколько уже говорить. - Не злись. У тебя, получается, из твоих здесь друзья, да бабушка, которая не в курсе, да Сережа, которому нельзя здесь появляться. Да мы с Женей. - С чего это вы мои? - А целовать не надо было мужчин чужих всяких, - Макс подмигнул ей и улыбнулся. Теперь ты за меня обязана замуж выйти, как порядочная девушка. Усекла? - Ну вы и балаболка, - растянула Кристина губы в неком подобии улыбки. - У меня завтра сутки, приду послезавтра. Лишнего про Сережу своего никому по телефону не говори, что приходил, где искать. Про меня тоже. Я тебе другую симку принесу. Вообще с чужими не контактируй. Поняла? - Поняла. А как там этот? Который меня... - Водила твой экстремальный? Пикает пока. Пикает... В коме. И хорошо б ему из нее не возвращаться. - Он страшный человек. Он... Она опять замкнулась. Максим положил руку ей на спину, ощущая как выпирает острая лопатка под пижамой в крокодильчиках, невольно сравнивая это прикосновение с недавним к Жене, к ее спине голой, минут пятнадцать назад всего. - Он изнасиловал тебя? - вопрос в лоб, лучше, чем всякие бесполезные деликатные подкаты. - Нет. Нет, отложил на потом, слава Богу. Он бил... Но, я полиции не говорила... Все равно вон в корсете. Какая разница, как я переломы заработала. Он присел перед девочкой на колени, взял её маленькую руку в свою большую ладонь: - Тебе больше не стоит переживать. Я позабочусь о тебе. Я и мои друзья. Надо как-нибудь отвлечь их от тебя. Подумаю. Как раз сутки впереди. Подумаю. Приду послезавтра. - А можно мне карандаши, пожалуйста. - Цветные? - Нет, - она чуть сжала его руку в своей, - обычные, чернографитные простые карандаши. И пакетик мармеладных мишек. - Ну конечно, мартышка. -Кристина, - уходя, он заставил оглянуться её ещё раз, - все будет хорошо. Казалось, она поверила. Но, почему мартышка? Легкая улыбка тронула её губы...