* * *
В Корвалле, столице Шили и всего сектора Эхосик, вокруг Королевского дворца раскинулся парк с местными растениями и птицами, парк и дворец отделяли от остального города большая толстая стена. За ней возвышались башни делового центра города, где расположились офисы имперских корпораций и виднелся вдали белоснежный дом Академии наук. Вдалеке дымили трубами заводы, принадлежавшие либо «Гегемонам», либо подконтрольным ей корпорациям. Самаан Вашии — член королевской семьи, мофф Шили и сектора Эхосик — наблюдая с балкона дворца за родным городом, который завораживал своей красотой во время рассвета, испытывал противоречивые чувства по отношению к нему. Он гордился Корвалой и Шили, ему нравилось, что все здесь построено и улучшено в период его правления. Многие имперские офицеры по внешности сравнивали его с покойным гранд-моффом Таркиным, такое же худое лицо и хитрые голубые глаза. На лице светился узор из пяти синих линий, которые сходились на переносице, и белая полоска на том месте, где у людей росли усы, но только у него она шла прямо до лекку. Тонкие черно-зеленые лекку были завязаны сзади в хвост. Одет был мофф в черные блестящие сапоги из синтетической кожи, заправленные в них просторные штаны и китель примерно до бедер, на талии был черный ремень с большой серебряной бляхой которую украшала «Имперская шестеренка», на груди слева была ранговая пластина моффа — ровные пять синих кубиков над тремя красными и двумя желтыми. Правление Самаана принесло плоды. Империя под его управлением построила на планете новые железные и пешеходные дороги, космопорты теперь куда больше тех, что существовали ранее. Вместо пустых полей появились огромные охраняемые стоянки, военные базы и новые офисы, где нашлось место как местным жителям, так и пришлым. Но мофф Вашии очень хотел того, чтобы все это было бы построено не Империей, а его народом — самостоятельно. «Гегемоны с Корусанта» никогда не передадут эти заводы и бизнес-центры в руки тогрут, они построили эти фабрики для себя, используя тогрут как рабочую силу и ресурсы Шили не ради Шили, а ради себя. Он знал, что его родная планета стала колонией, в которую вкладывают ровно столько средств, сколько необходимо, для того чтобы тянуть ресурсы. Мофф достал голокомм, который зажужжал у в кармане брюк, вытащив его, он увидел сообщение одного из подчиненных, с пометкой: «Вам срочно нужно это увидеть!» Самаан включил запись и сделал звук потише. «Дорогие подданные Королевского дома Вашии. Я Заа, племянница прежнего короля Кира и дочь имперского узурпатора Самаана, которая пришла сражаться за вашу свободу. Вы знаете о том, что «Гегемоны с Корусанта» пришли на Шили, говоря о мире, но развязали войну. Они говорили, что несут процветание, но лишь грабили нас, разрушали наши дома, вновь, как в дни Войн Клонов, привели на нашу планету зайгеррианцев. Они презирают нас и считают, что мы негодны ни для чего, кроме рабства, запрещают наш язык и нашу культуру. Они держат нас за животных. Но мы готовы показать, что мы ничем не хуже. Мы готовы сражаться за свободную Шили с оружем в руках. Пришел день, чтобы поднять знамя борьбы нашего народа с имперскими оккупантами. Присоединяйтесь к бойцам за освобождение Шили, игнорируйте приказы Имперцев, не выполняйте их требований, устраивайте акции протеста! Только так и только все вместе вы освободим наш народ от Имперского порабощения! Да здравствует свободная Шили!» Постаревшему бывшему генералу больно думать, что он борется не с простыми повстанцами, а против собственных детей, против его любимой девочки. Он помнил, какой была Заа в детстве — в те дни, когда шли Войны Клонов, Самаан стал тогда республиканским генералом, а она вместе с братом оставались во дворце на попечении дяди-короля. Мофф понимал, что не может позволить себе даже скупую ностальгическую слезу или еще как-то показать эмоции — офицеры не плачут. Но в душе ему было приятно слушать ее юный, но такой уверенный голос. Он знал ее как маленькую веселую хулиганку, знал до тех пор, пока она не сбежала к повстанцам. Самаан понимал, что только он мог сохранить максимально независимую власть. На протяжении всего его правления на Шили и тогрутских колониях сохранялась стабильность, а с помощью Империи сектор улучшался. Оставались и несогласные, кто считал Самаана предателем, а Империю — откровенным захватчиком. Когда началось восстание, то позиции моффа Вашии дали трещину. Для него в первую очередь было важно подавить собственными силами этот очаг сопротивления, потому что если всё зайдет слишком далеко, Корусант отправит подкрепление, а самого Вашии сместят с должности. Этого нельзя допустить, в противном случае его народ пострадает еще сильнее под властью моффа-человека. К нему подошел иктотчи в белом имперском мундире и в черных брюках, низ которых был заправлен в черные сапоги. На груди у него была пришита ранговая плашка полковника. На вид офицер был лишь слегка моложе моффа, подтянутый и жилистый, кожа цвета кофе с молоком, на голове рога такого же цвета, оранжевые глаза, казалось, смотрели в душу: да, это был весьма зловещий и хитрый взгляд иктотчи с пытливым умом. На носу виднелась горизонтальная царапина. — Вас что-то беспокоит? — сказал он, подойдя к своему начальнику. — Вижу, вы посмотрели выступление Заа. — Объясните мне, полковник, почему все это происходит со мной? — сердито отреагировал Самаан. — Я предупреждал тогда, мофф: решив дела с дочерью тогда, вы… — А я тогда тебя предупредил, что если хоть царапина будет на моих детях, я лично разрублю тебя на мелкие кусочки. Такой же приказ я отдал всем военным — моих детей не трогать — и он остается в силе. Зачем ты пришел? — Одна из радиовышек была захвачена утром. — Повстанцы. Послать туда взвод. Выкурите их оттуда! — Будет сделано, мофф. Есть еще кое-что. До меня дошла информация с Иридонии. Повстанцы наладили контакт с местными торговцами оружия. Информатор предоставил ID корабля и изображение самих торговцев, — полковник достал голокомм и проецировал. — Теперь нам известно, кто перевозчик. — Это интересно. Я отдам приказ усилить орбитальный патруль. Теперь прошу прощения, у меня остались неотложные дела. Мофф покинул балкон, оставив полковника одного. Убедившись, что за последним никто не наблюдает, он включил изображение молодого тогруты. — Ты еще жив, мой друг, — разочарованно сказал иктотчи, глядя на голограмму. — Я буду ждать тебя. Добро пожаловать домой, «Ашакерт».IV
25 апреля 2020 г. в 15:16
Глубокая ночь. Мрак окружил шилийские джунгли, не давая четырем лунам полностью осветить местность. В светотени леса между пальм, в длинной густой траве по грудь, двигался отряд из семи тогрут. Все были одеты в камуфляжную униформу, шлемы, бронежилеты, некоторые надели сверху элементы брони имперских штурмовиков, перекрашенные в зеленый, как трофеи. Они несли на плечах тяжелые бластерные винтовки, а командир отряда — энергетический арбалет с Кашиика. Ночной прохладный воздух бодрил и придавал тогрутам сил. Они перебегали от дерева к дереву, залегали траве и все время оглядывались по сторонам.
Командир остановился, снял шлем и осмотрелся по сторонам. Худое черно-салатное лицо сливалось с окружением и одеждой. Искарр был не просто командиром повстанцев, а вождем племени тогрут Данен, в которое входили сотни родов в этой части Шили.
Искарр помнил времена до Войн Клонов — тогда тогрутские общества, являясь формально частью Галактической Республики, сохраняли свою культуру, быт и самоуправление. Но вторжение зайгеррианцев на колонию Кирос и превращение Республики в Империю пошатнуло веру тогрут в мир.
Бывший король Кир Вашии — некогда сторонник Республики — начал восстание, итогом которой послужили его казнь и последующая оккупация Шили. Имперским моффом был назначен брат Кира, бывший республиканский генерал Самаан Вашии.
В первые годы сохранялся мир, но указы «хозяев из Корусанта» заставляли принимать сложные решения, одно из них — это принудительные работы на шахты и их продажа работорговцам, в том числе и заклятым врагам зайгерринцам. Несколько племен не выдержали правления предателя, и, объявив Империи войну, ушли в подполье. Дети Самаана — Заа и Коммоден — позже примкнули к ним, став лидерами восстания. Решающим его фактором стали слухи об уничтожении имперского супероружия одним пилотом. Этот человек доказал, что Империя уязвима и ее можно победить. Казалось, что все так просто, но все понимали, что «Гегемоны с Корусанта» не остановятся ни перед чем, чтобы подавить восстание, и Альдераан был тому доказательством. Как бы Самаан ни старался информацию скрыть, разведчики Искаара снабжали повстанцев данными. На Альдераане существовала диаспора тогрут. И когда Искарр узнал о случившемся, то ему стало не по себе. Его племянник и наследник его племени уехал учиться на Альдераан. С тех пор эта война стала личной не только для вождя, но и для всех сородичей, которые, как и вождь, потеряли родных и близких.
Этой ночью Искарр и его отряд готовились наступать на радиовышку. Бойцы спрятались за ближайшими камнями и деревьями. Самый сильный из них — Аннеге — должен был выступать в роли штурмовика, одетый в трофейную имперскую броню, он скрывался в листве. Снайперы Ангис и Коби расселись по двум флангам, чтобы исключить перекрестный огонь и не подставлять своих. Вооруженный скрытым полевым бластером А-280, Киссен был полевым медиком отряда и должен идти вместе с Аннегой и вторым штурмовиком — Дахром, который вооружился проржавевшей, но еще работающей винтовкой Е-11.
Искарр жалел, что у них не так много средств на нормальную бронезащиту и оружие, ведь в условиях партизанской войны хорошо экипированный и вооруженный отряд был бы незаменим, и очень надеялся на снабженца Раа и доставку новой партии оружия.
В отряде дисциплинуи выучку отточили на высшем уровне — как-никак четыре года непрерывных боевых действий. Но имперцы всегда брали повстанцев численностью и неистощимыми ресурсами, которые, казалось, они тянули со всей Галактики. На каждого убитого тогрутами штурмовика, «Гегемоны с Корусанта» присылали нового.
— Вы бы надели обратно шлем, — сделал замечание на тогрутском Аннеге.
— Знаю. Значит так, парни, — прошептал Искарр и дал жест к началу атаки засевшему ближе всех Кисси.
Здание станции радиоперехвата расположилось на железобетонной башне высотой в десять метров, наверх вела одна лестница на первом этаже внутри. Там было «Орлиное гнездо» — сооружение, наподобие широкой комнаты, шире самой вышки примерно вдвое, там засели Имперцы, и они отлично простреливали все подходы. Искарр поднял руку и жестом дал сигнал снайперам начать атаку. Коби прицелился — и несколько секунд спустя треснул выстрел. Один из штурмовиков на балконе, окружавшем верхний этаж вышки, свалился вниз. Ангиз тоже начал счет, свалив другого часового, однако он не остался незамеченным. Штурмовик с криком свалился, выстрел сорвал ему шлем. «Теперь они точно закупорятся», — сказал Искарр. Вождь, прячась в кустах, выстрелил в стоявших у двери штурмовиков: первый, получив бластерным огнем в левое колено, упал на землю; второй начал стрелять наугад по кустам. Партизаны вели огонь с пригорка и из кустов, имперцы были как на ладони. Снайперы открыли огонь по немногочисленным штурмовикам, не успевшим спрятаться. Искарр достал из пояса дымовую шашку и кинул на линию огня. Дахр быстро стал перебегать в дымовой завесе и успел добежать под обстрелом противника до стены. Скрывшись в маленькой «мертвой зоне», где до него не могли достать штурмовики, не рискнув не попасть под огонь самим. Ангиз и Кисси открыли меткий огонь по имперцам, пытавшимся выкурить дерзкого повстанца, который умудрялся приковать к себе их внимание. Аннеге проскочил вторым и переглянувшись с товарищем по оружию сказал.
— Есть «термос»?
— Ну?
— Закинем каждый по термосу к ним и пусть разбегутся, фора будет.
Дым начал рассеиваться, и штурмующие дали сигнал друг другу кинуть термодетонаторы, или как их звали сами повстанцы для краткости — «термосы», в сторону двери. Раздалось звяканье, и через пару секунд прогремели два взрыва. В головах Коби и Дахра этот звон усиливался многократно в силу их анатомии и не прекращался в их монтралах еще десять секунд. Они оглохли на пару секунд, но имперцам было хуже: то, что от них осталось, было размазано по стенам и смешано с остатками двери. «Вперед!» — крикнул Ангиз и, схватив бластер, подбежал к двери. Один-единственный выживший штурмовик пытался ползти к бластеру — снайпер застрелил его мгновенно. Даже не из ненависти, а из жалости — быстрая и гарантированная смерть, да и ему спокойнее.
Послышался топот сзади — к Коби и Дахре подбежали Искаар и Кисси, Продвигаясь вперед, они перезарядили винтовки. В проход выскочил человек в черной форме офицера Имперской службой безопасности, он, ловко юркнув, ушел от бластерного огня. «Брать этот имперский сброд!» — крикнул Искаар, давая четкую команду бойцам. Все повстанцы знали что «имперским сбродом» называли агентов Службы, само словосочетание пошло от созвучного буквенного обозначения. ИСБшник попятился и, прикрываясь штурмовиками как живым щитом, побежал наверх. Штурмовики приняли дюжину парализующих и бластерных разрядов на грудь и свалились на пол.
Повстанцы двигались наверх, и, закинув впереди себя гранату, ворвались на последний этаж. Там были техник, несколько офицеров и штурмовики. Люди в белых униформах пытались загнать тогрут обратно. Искаар и Ангиз спрятались за поворотом. Ждать долго нельзя: время работало против них. «На счет три», — сказал вождь, доставая гранату. Он знал, что она последняя, но выбора у них не оставалось. План прост: сперва граната, а потом — быстрый штурм.
«Раз… два… три!» — в комнату с имперцами полетела граната. Через несколько секунд прогремел взрыв и раздались крики боли. Тогруты ворвались в помещение, расстреливая штурмовиков. Попытавшийся отбиться «имперский сброд» получил в руку боевой разряд и, выронив бластер, с криком свалились на пол. Офицеры тоже оказались под огнем: без защиты в виде штурмовиков двое военных оказались в меньшинстве, и их немедленно расстреляли.
Искаар достал карманный голокомм и связался со своим лидером — принцессой Заа. Голограмма замерцала, и вскоре возникло изображение молодой девушки-тогруты, стройное тело было одето в облегающее и подчеркивающее формы платье, объемные скругленные монтралы расходились широко в сторону, длинные лекку заплетены вместе на груди специальной веревкой, широкий лоб украшал скромный убор из зубов акула, глубоко посаженные глаза внимательно смотрели в камеру.
— Ваше Высочество, вышка под контролем.
— Отлично. Никаких проблем со штурмом не возникло?
— Не единой потери с нашей стороны.
— Отлично, — новость обрадовала принцессу — Настройте вышку на передачу и защищайте ее любой ценой. Утром включите передачу. Скоро штурмовики пришлют подкрепление. Подмога уже на пути.
— Да, моя леди, — ответил Искаар и сделал поклон головой, далее обернулся к своим бойцам. — Кисси, помоги мне загрузить запись на голопроектор. Остальные, вы слышали принцессу: занять позиции и приготовиться к контратаке.
Десять минут ушло на то, чтобы запустить нужное оборудование. Наконец Киссии включил диск.
— Нам надо сохранить работоспособность вышки, чтобы имперцы ничего пока не поняли. Как и сказала принцесса, утром запускает трансляцию.