Highly Unusual

Питер не ожидает получить сообщение от Стайлза так быстро, но получает. Стайлз пишет ему и Дереку, чтобы поздороваться на следующее утро, и когда Дерека вызывают из «Рыболовство и дикая природа», чтобы помочь выследить браконьера, Стайлз продолжает общаться с Питером. Летние занятия начинаются только через неделю, Питеру не нужно быть на работе, так что у него есть все время мира, чтобы писать сообщения Стайлзу. Питер достает свой телефон в заповеднике, в месте, где, как он уверен, есть связь, и заканчивает тем, что сидит на ступеньках старого дома, улыбаясь своему телефону. Он рассказал Стайлзу о доме, вспомнив, что Дерек хотел узнать, не хочет ли Стайлз, чтобы его отремонтировали. Он делает и отправляет несколько фотографий. Рассказывает, что в этом доме жила стая, пока она не стала слишком большой в 50-х. По большей части он хорошо сохранился, но нужно сделать небольшую реконструкцию. Стайлз молчит несколько минут, возможно, просматривает фотографии или делает что-то другое. Питер встает и осматривает дом. Они с Дереком на самом деле не мастера на все руки, но они определенно могут заплатить за работу, в которой нуждаются. «В окне видна́ оранжерея?» интересуется Стайлз. Это действительно так, и Питер идет к ней, чтобы сделать еще несколько фотографий, и отправляет их Стайлзу. Часть стекол нуждается в замене, но оранжерея в относительно хорошем состоянии. Заросшая конечно, но Стайлзу, похоже, все равно. «Это прекрасно! Мне нравится» Питер улыбается, глядя на телефон, и делает еще несколько снимков дома. Он старый, но там достаточно места для растущей семьи, и вскоре Стайлз просит больше фотографий. «Я думаю, что этот ковер видел лучшие дни. Это паркет под ним?» — он очень хочет знать. Питер послушно отодвигает пыльный старый ковер и фотографирует деревянный пол под ним. Отправляет фотографии: кухни, крыльца, затем главной спальни и окрестностей. В доме нет смежной ванной. В доме только одна ванная комната. Питер думает, что это будет проблемой, но Стайлз, кажется, восхищен. «Снести стену, превратить две спальни в одну и добавить вторую ванную комнату. Вуаля!» Там, конечно, достаточно места, чтобы сделать это, и энтузиазм Стайлза передается и Питеру. Он хочет сделать это для Стайлза. Для Дерека. Может быть, немного и для себя тоже. Они болтают еще час, пока желудок Питера не начинает урчать, и он понимает, что время обеда давно прошло. Солнце высоко в небе. «Отправишь мне селфи?» спрашивает Стайлз, когда Питер возвращается в дом. Питер улыбается. «Ты первый» Нет ничего не приличного в фотографии, которую отправляет Стайлз, но ему удается заставить Питера облизать губы. Стайлз делает надутые губки, вероятно, просто дурачась, но Питер хочет поцеловать их. Питер быстро фотографирует себя, потом еще и еще, пока не удовлетворяется тем, как он выглядит. Он повернул голову, так, что его шрамы были не так заметны, но этим не избежать того факта, что он не так привлекателен, как был до пожара. Стайлзу, похоже, все равно. «Рррррррррр», посылает он. А сразу после, «на случай, если не ясно, я думаю, ты горяч» Как расплавленная свеча, автоматически думает Питер, но не может отрицать, что комплимент согревает его. «Ну, на случай, если это было неясно, я думаю, что ты абсолютно великолепен» В течение минуты ответа нет, а затем на удивление короткий «g2g»*, и Питер моргает от внезапности. Он знает, что Стайлз не должен писать ему, и он надеется, что Стайлза не поймали. Он убирает телефон и идет в дом, чтобы съесть свой ланч. Талия на работе, но Лора там. — Куда ты собралась? — спрашивает Питер. Лора взяла сумочку и уже выходит за дверь. Лора качает головой. — Вы с Дереком абсолютно ничего не замечаете, не так ли? — Что? — спрашивает Питер. — Какой сегодня день? — спрашивает Лора. — Понедельник? — говорит Питер. — Верно. А что будет в понедельник? — спрашивает Лора, поддразнивая своим голосом. Питер ломает голову. Он пропустил еще одно мероприятие? Нет, Стайлз наверняка упомянул бы об этом. Он пожимает плечами. — Я сдаюсь. Лора закатывает глаза. — Кора возвращается домой! Я забираю ее из аэропорта. Хочешь поехать? О, черт. Он забыл о возвращении своей младшей (и любимой) племянницы. — У меня есть время, чтобы переодеться? Лора смотрит на часы. — Если поторопишься. Питер улыбается ей и как можно быстрее поднимается наверх. Он переодевается в брюки и хенли с коротким рукавом. Быстро проверяет свои волосы, использует ванную, и он готов. Он быстро отправляет Дереку сообщение о том, куда едет. Он не получает ответа, но и не ждет его, так как Дерек выслеживает браконьеров. Как только он садится в машину, сразу посылает сообщение Стайлзу. Еду в аэропорт, чтобы забрать племянницу, Кору. Он тоже не ждет ответа на это сообщение. Поездка до аэропорта займет пару часов, что дает ему достаточно времени, чтобы поговорить с Лорой. Он расслабляется, когда она выезжает на шоссе. — Ну, как дела у девочки Мартин? — спрашивает он, и смотрит, как Лора светится и начинает говорить.

***

— Говори, — говорит Стайлз, когда Кира выходит из ванной. Он бросает Питеру быстрый «g2g», затем выключает телефон. Глаза Киры красные и опухшие. У нее красный нос. Когда она говорит, становится очевидно, что она сильно плакала. — Ничего страшного. — Ерунда. Он ожидает, что она сядет на кровать или, может быть, на стол, но Кира подходит к его кровати и садится рядом с ним. Она снова начинает плакать, и Стайлз напуган. — В чем дело? Это… Это Эллисон? — Стайлз спрашивает, стараясь не говорить громко, потому что, хотя все их одноклассники знают, что у Киры есть альфа-подруга, немногие знают ее имя. Кира плачет сильнее и опирается на его плечо. Стайлз обнимает ее и позволяет рыдать. Кажется, что ей сейчас это необходимо. Они часто прижимаются друг к другу для комфорта и утешения. Стайлз привык быть рядом с Кирой, она его лучший друг и человек, которому он полностью доверяет. Он знает ее, а она знает его, настолько хорошо, насколько кто-то может знать другого человека. — Она рассталась с тобой? — обеспокоенно спрашивает Стайлз. Он знал, что это произойдет — это должно было случится — но он думал, что девочки, попытаются пройти через этот сезон, прежде чем поймут, что это невозможно. — Нет, — рыдает Кира. Стайлз делает глубокий вдох. — Ты порвала с ней сама? Это было бы умно, но он также знает, что Кира любит Эллисон больше всего на свете. Ни одна из них так легко не отпустит другую. Кира только качает головой. — Ты должна мне хоть что-то сказать, — беспомощно говорит Стайлз. Кира отстраняется и смотрит на него совершенно разбитым взглядом. Она встает и идет в ванную. Когда она возвращается, в руке она держит белую палочку, показывая ее Стайлзу, и от понимания у него скручивает живот. — Нет. — говорит Стайлз. — Да, — утверждает Кира, прерывая дыхание. Она позволяет ему взять тест, а затем обхватывает себя руками. Кира стоит там, выглядя несчастной, словно на нее кричат. И да, Стайлз хочет наорать на нее, потому что это ... Это так безответственно, и все же… Но Стайлз знает, что если бы на месте Киры был он, последнее, что ему было бы нужно — это его лучший друг, обращающийся с ним как с идиотом. Даже если он это заслужил. Он откладывает тест на беременность и протягивает к ней руки. Она быстро двигается, практически прыгает ему на руки и снова начинает рыдать. Он гладит ее по спине и пытается понять, что, черт возьми, они собираются делать. Все, о чем он может думать, это насколько долго можно скрывать беременность. Брачный сезон, и Иисус, блядь, Христос, она должна быть повязана сразу, пока никто не знает. Только это нечестно по отношению ни к Кире, ни к Эллисон, и ни к какому-то невежественному альфе, с которым они могли бы быть парой. Просто. То, что делали Кира и Эллисон, прямо-таки незаконно. Стайлз знает, что иногда у них был секс, когда им удавалось улизнуть и уединиться, но он никогда не думал, что Эллисон может повязать Киру, а Кира забеременеть вне течки — это действительно такой крошечный шанс. И все же, Кира здесь с положительным тестом на беременность. — Ты уверена? Есть такая вещь, как ложноположительный результат, верно? Кира крепче держится и икает. — Эрика учуяла запах на мне прошлой ночью, — нюх оборотня. Черт, сколько альф учуяли ее запах вчера за обедом? Он спрашивает, и Кира говорит: — Никто из них не подходит достаточно близко. Тогда мы с Эрикой обнимались. Омеги часто обнимаются, но Кира и Эрика обычно не так близки. — Могу я спросить, почему вы с Эрикой обнимались прошлой ночью? — Я просто была подавлена. После завтрака и… Ты казался таким счастливым, я не хотела, чтобы мои эмоции повлияли на тебя… — Ты мой лучший друг, и тебе на сто процентов позволено изливать свои чувства на меня, в любое время, несмотря ни на что, — говорит Стайлз, мягко встряхивая Киру, чтобы она знала, что он серьезен. — Ну, Эрика была расстроена тоже, и нам нужны были крепкие объятия, и я думаю… Я думаю, мои гормоны уже довольно дурацкие, потому что я плакала, обнимая ее, а потом она такая: «О, ты пахнешь, как мама, когда она была беременна моим младшим братом», и тогда я поняла. Боже, Стайлз, что я буду делать? Она снова начинает плакать, и Стайлз просто держит ее, слегка покачивая ее вперед и назад, пока он думает. Наконец, Стайлз говорит: — Мы должны сказать Натали. Кира отстраняется и качает головой. — Эллисон может попасть в тюрьму. Это правда. Юридически, технически. Но, может быть, и нет. — Теперь ты совершеннолетняя, — говорит Стайлз. — Закон говорит, что ты взрослая. Опухшие веки Киры моргают. — Сейчас — да, но… Стайлз улыбается ей. — Никто не может доказать, что вы были вместе до дня рождения. — Полагаю, нет? Все равно, я имею в виду, Эллисон не может ухаживать за мной. — Почему бы и нет? Она молода, но она наследница компании своего отца, верно? Стайлз облизывает губы, затем встает и начинает ходить, пока обдумывает. Поразмыслив, он говорит: — Лидия была здесь на балу, что доказывает, что не обязательно быть определенного возраста, чтобы ухаживать за омегой… — Она дочь нашей директрисы, это ничего не доказывает, — утверждает Кира. — Это доказывает, что некоторые правила могут быть нарушены, и, что Натали может это сделать, — говорит Стайлз. — Что, если Эллисон… Что, если ее пригласили, но она еще не появилась ни на одном мероприятии? — Если бы это было так, она бы мне сказала, — говорит Кира, очаровательно смущенная. — Но мы можем солгать и сказать, что она была, — говорит Стайлз. — Вернее, директриса может сказать, что была. Он торжествующе улыбается ей. — Ты действительно думаешь, что Натали сделала бы это? — спрашивает Кира. — Я думаю, что она лучший директор в этой школе, и что она сделает чертовски много для своих омег. — Стайлз думает на десять шагов вперед, представляя Киру и Эллисон связанных и живущих в маленьком уютном доме с белым забором и ребенком, и он вдруг понимает, что даже не спросил Киру, чего хочет она. Он внезапно садится. — Подожди, подожди. — Что? Стайлз берет ее руки в свои и серьезно смотрит на нее. — Это то, чего ты хочешь? Ты вообще хочешь ребенка так рано? Как насчет колледжа? Что… Я имею в виду, ты не обязана его оставлять. У тебя есть выбор. Нижняя губа Киры дрожит. — Действительно? — Я буду драться с любым, кто скажет, что это не так, — серьезно говорит Стайлз. — И тебе даже не нужно решать прямо сейчас. — Это зависит от Эллисон, — шепчет Кира. — Хорошо…? — Стайлз говорит, не понимая. Глаза Киры начинают наполняться слезами. — Что, если Эллисон не хочет ребенка? — Она любит тебя, — беспомощно говорит Стайлз. Затем он думает о том, что бы он сделал, если бы Эллисон решила, что не будет поддерживать Киру. Эллисон может быть крутой Олимпийской лучницей, но Стайлз может полностью уничтожить ее. Довольно свирепый и яростный ради своего друга, он может это сделать. — Но даже если она не хочет ребенка, я буду с тобой на каждом шагу, несмотря ни на что. Все зависит от того, чего ты хочешь, Кира. Кира кладет руку на плоский живот. — Я хочу его, — шепчет она. — И Эллисон мне тоже нужна. — Ладно, — кивнув, говорит Стайлз. — Так. Ты расскажешь все Эллисон, а потом, если все будет хорошо, вы двое поговорите с Натали. — А если нехорошо? — спрашивает Кира. — Тогда мы с тобой и Натали во всем разберемся, — он уверенно улыбается ей, и Кира улыбается в ответ, хотя ее улыбка дрожит от беспокойства. Стайлз снова обнимает ее, и они прижимаются друг к другу. Они остаются так на долгое время.

***

Дерек возвращается из офиса и принимает душ. Его мама вернулась с работы, но Питер и Лора все еще едут за Корой и не вернутся еще час или два. Дереку не нравится, когда Питера нет рядом, и ему больше нечем заняться. Питер держит его приземленным, и когда его нет, Дерек ощущает себя как не пришвартованная лодка, покачивающаяся по воле воды или жизни. Он заходит в комнату Питера, закрывает дверь и пишет сообщения Стайлзу. Ты сейчас занят? Стайлз не просто отвечает. Через мгновение звонит телефон Дерека. Он отвечает. — Алло? — Привет, Дерек, — говорит Стайлз. Похоже, он устал. — Ты в порядке? Стайлз хохочет. — Честно говоря, я очень устал. Очень много… Эмоциональных моментов, происходящих в школе. — Я могу чем-нибудь помочь? Стайлз вздыхает. — Нет. Но ты можешь поговорить со мной немного, прежде чем я засну. Дерек смотрит на часы. — Ты проспишь весь ужин. — Не думаю, что смогу сегодня есть, — говорит Стайлз. Чтобы он не имел в виду, это было серьезным. Дерек спрашивает: — Ты уверен, что не хочешь поговорить об этом? — Еще нет. Расскажи мне о чем-нибудь другом. — Хорошо, — говорит Дерек. — Например? — Чем ты сегодня занимался? Дерек рассказывает ему. Рассказывает о браконьерах, которые охотились на оленей вне сезона в заповеднике, не понимая, что «Рыболовство и дикая природа» следили за ними и что Дерек находится у них на быстром наборе. — Они были удивлены, да? — Да, — говорит Дерек. Он хватает бумагу и начинает рисовать. И вскоре картина начинает принимать форму лица Стайлза. — Что-нибудь еще происходит? — спрашивает Стайлз. — Питер поехал за твоей сестрой? — Корой, да, — отвечает Дерек. Стайлз помолчал. — Я ходил с ней в школу, прежде чем представиться. — Вы были друзьями? — Нет. Мы вращались в разных кругах. Сомневаюсь, что она меня помнит. — Я не знаю, как кто-то мог забыть тебя, — честно говорит Дерек. — Ты не можешь просто так говорить такие вещи, — говорит Стайлз через несколько секунд. Дерек смеется. — Почему бы и нет? — Не знаю, — говорит Стайлз, но, кажется, он счастлив. — Эй, Питер прислал мне фотографии дома сегодня, он сказал, что это старый дом твоей стаи? Дерек заканчивает рисовать губы Стайлза. — Тебе понравилось? Мы можем все изменить, если ты хочешь. Если ты хочешь там жить. — Ты не против? Будет много работы, — говорит Стайлз. — Мы можем нанять людей для выполнения работ, — говорит Дерек. — И было бы неплохо быть поближе к нашей стае, но и иметь свое место. — Да, — говорит Стайлз. — Мне бы этого хотелось. Оранжерея невероятная. — Тебе нравится садоводство? — Очень. У меня такой зеленый палец, ты даже не представляешь. Я практически волшебник. — Он так счастлив об этом говорить. Это заставляет Дерека улыбнуться и добавить блеск в его глазах на рисунке. — Так и есть, — серьезно говорит Дерек. — Ну вот, опять, — говорит Стайлз, но Дерек может сказать, что он доволен. Дерек заканчивает набросок и быстро делает снимок, чтобы отправить его, прежде чем он потеряет самообладание. — Оставайся на линии, — говорит он, когда отправляет его. Он слышит, когда Стайлз получает его. — О, вау. Это я! — Да. — Ты действительно талантлив. Мне нравится. Спасибо, Дерек. — Да, — говорит Дерек, немного грубовато, потому что он смущен и не знает, что еще сказать. Но Стайлз, похоже, не возражает. — Подожди, я пришлю селфи. Я отправил одну Питеру сегодня, и это услуга за услугу, так что я тоже хочу твое. — Хорошо, — говорит Дерек. Он никогда не был хорош в селфи, но он справляется и отправляет. — Мило, — говорит Стайлз, когда получает его. — Ты выглядишь, спокойным. — Я в постели Питера, — говорит ему Дерек. — Вы очень близки, — говорит Стайлз. — Да, это так. — Вы оба мне очень нравитесь, — говорит он. Дерек смотрит на селфи, которое он отправил, и хочет, чтобы его запах чувствовался по телефону. — Ты нам обоим тоже очень нравишься. Стайлз зевает. — Я уже засыпаю. — Хорошо, — говорит Дерек. — Хочешь, чтобы я отключился? — Ты должен. Если только ты не хочешь услышать, как я храплю в телефон в течение нескольких часов, — говорит Стайлз со сонным смешком. — Я бы не возражал, — честно говорит Дерек. — Ммм. Ты говоришь приятные вещи, — говорит Стайлз. — Но я должен идти. Спокойной ночи, Дерек. Это не ночь, даже не близко, но Дерек отвечает тем же. — Спокойной ночи, Стайлз. После того, как они повесили трубку, Дерек тоже решил вздремнуть. Ему спокойно, как сказал Стайлз, и в комнате пахнет Питером и домом. Единственное, что могло бы сделать его лучше, это запах Стайлза. Тогда это было бы идеально. Он переворачивается, уткнувшись носом в подушку Питера, и засыпает.