***
Александр Васильевич остановил автомобиль во дворе дома Червинских и, сжав в руке справку, направился в дом. Орыся, увидев Александра, сказала, что Григорий Петрович находится в гостиной, и поспешила на кухню. Григорий стоял возле окна и прижимался лбом к стеклу, и проклинал все на свете. — Вот ты где! — Александр заметил зятя и двинулся на него. — Сволочь! — мужчина схватил Григория за шиворот и ударил в лицо. Григорий упал на пол, а потом поднялся и, вытерев рукавом лицо, увидел на рубашке кровь, которая сочилась из разбитой губы. Услышав шум с второго этажа, спустилась Катерина и бросилась к Григорию, но тот её оттолкнул. — Александр Васильевич, что Вы себе позволяете в моем доме? — процедил он глядя на тестя. — Что я себе позволяю? Щенок! — в Дорошенко злость так и кипела. — Из-за тебя я чуть дочь не потерял! — Александр Васильевич, если Вы приехали, чтобы отомстить мне так за развод, то не утруждайтесь! — рявкнул Григ. — Мы с Натали взрослые люди и сами все решим! — Решишь! Ты решишь, конечно, — мужчина деланно расхохотался. — Натали из-за тебя чуть не убила себя и твоего ребёнка под сердцем! — выкрикнул он, а Катя почувствовала, что земля второй раз за день уходит у неё из-под ног. — Что Вы несёте? — побледнел Григорий. — Наташа беременная, и я очень жалею, что в жилах этого ребёнка будет течь твоя кровь! — Александр бросил справку на стол и ушёл, громко хлопнув дверью. Чтобы там ни было, но это ребёнок его дочери, и он уже его любит. Тесть ушёл, а Григорий стоял словно его ударили чем то тяжёлым по голове. Натали беременна. Сон? Или бред? Мужчина больше склонялся ко второму варианту, но справка, да и Александр Васильевич врать не будет. Григорий отлично знал, что Дорошенко не переносит враньё, и сейчас ему врать выгоды нет. — Видишь, — голос Катерины был еле слышен. — Всё закончилось. Судьба сама расставила все по местам, — она наконец посмотрела на мужчину. — Большое никогда не появляйся в моей жизни! — напоследок произнесла Катя и убежала, чтобы он не успел увидеть её слез. Григорий зло смахнул дорогую пепельница, которая стояла на журнальном столике. Всё казалось злой шуткой.***
Алексей закончил говорить по телефону и, нажав отбой, посмотрел на Якова, который уже минут десять стоял перед ним. — Удалось узнать, куда Катерина подевалась? — мужчина покрутил в руках ручку, желая унять злость. — Удалось, — кивнул Яков. — Я был в этой забегаловке. Официантка сказала, что недавно приезжал один. Катьку искал, ну, а потом она и исчезла. — Кто? — ручка треснула и полетела в мусорку. — Яков, черт тебя возьми, ты можешь внятно ответить на поставленный вопрос? — закричал Косач. — Червинский! — выпалил Яков, понимая, что сейчас будет козлом отпущения. — Она с Червинским уехала! — Червинский, — повторил Алексей и вышел из-за стола. — Значит, ты, Катерина, думаешь, что этот идиот тебе сможет помочь? Пора бы уже запомнить, что я всегда буду впереди! — зловеще прошептал он и, отпустив Якова, стал набирать номер.***
Первым делом Григорий помчался к отцу и сейчас, сидя в гостиничном номере, слушал Петра. — Значит, ты правда тогда сбежал? — мужчина потёр виски. От всех этих новостей ужасно болела голова. — Да, — кивнул Пётр отходя от окна. — Но тогда нам удалось все замять, и я не понимаю, зачем ты сейчас об этом говоришь? — он опустился в кресло. — Эта история давно минувших дней. Я даже не знаю, где сейчас этот компаньон. — В тюрьме, — хмуро отозвался Григорий. — Катерина — дочь Степана Вербицкого. И, как ты понимаешь, папа, история эта вылезла наружу. — Как? — на лице Петра была крайняя степень испуга. — Ты же понимаешь, что если этот человек хотя бы заикнётся обо мне, то всему конец? — То есть, что моя жизнь котится к чертям, тебе совершенно все равно? — Григорий ухмыльнулся. — Катерина от меня ушла! — Что ты заладил? — Пётр психовал. — У тебя таких Катерин ещё вагон и маленькая тележка будет, а вот отец у тебя один! — мужчина заходил по номеру, обдумывая ситуацию. — Нужно срочно что-то делать! Вербицкий не должен ничего сказать! — Папа, почему я только сейчас понял, что тебя беспокоит только собственная шкура, а к другим тебе нет дела? — поинтересовался Григорий, но Пётр ничего не ответил.***
Катерина вернулась в родной город и несколько часов бесцельно бродила по улицам, пытаясь привести мысли в порядок, но ничего не выходило. Предательство Григория, хотя, Катя даже предательством не могла это назвать. Эта женщина была его женой, и ребёнок этот был зачат в браке. Это она лишняя в этом треугольнике. Девочка, которая просто слепо верила в иллюзию. Сейчас эта иллюзия окончательно прошла, и тешить себя пустыми надеждами смысла нет. Она просто поверила в то, во что верить нельзя, и сейчас ей надо только спасти отца, а какой ценой, значения не имеет.***
Алексей Косач сидел в кресле и смотрел на часы, ожидая звонка от своего человека. Новость о том, что Катя уехала с этим Червинским, расставила все по своим местам. Теперь он не будет добреньким, а заставит платить всех. Катерина вошла в кабинет и, опустившись на диван, который стоял в углу, тупо смотрела на картину, которая висела на стене напротив. Косач несколько минут неотрывно наблюдал за ней, а потом обошёл стол и, сложив руки на груди, ёдко поинтересовался: — Не уж то гулящая дочь в родные края вернулась? Ну, как столица? Как Ваш хахаль? Слышал, что он буквально землю грызёт, чтобы Степана из тюрьмы вытащить? — Алексей подошёл к ней и присел на корточки. — Катерина, а ты знаешь, что именно Червинский всему виной? Не я, а он? — мужчина хмыкнул и заходил по кабинету. — Говори, зачем пришла. У меня времени нет! — жестко отчеканил он, поправляя пиджак. — Какая твоя цена? — её голос звучал глухо и отстраненно, а смотрела она пустыми глазами. — Что? — не понял мужчина. — Что ты мелешь?! — Я… Я согласна на все условия, но пообещай, что ты вытащишь моего отца из тюрьмы, — повторила Вербицкая, а в кабинете повисла гнетущая тишина. Она сделала свой выбор. Ради отца…