Гильдийские байки

Бардак и хаос в «Фейри Тейл», как оказалось, были делом обычным. Волшебники этой дивной гильдии никогда не скупились на эмоции: где не помогало слово, а последнее не срабатывало практически никогда, в дело шли кулаки, бросание стульев, посуды… других согильдийцев. Когда не спасали кулаки — присоединялась составляющая магическая. И вот тогда — плохо оно было. Чего только стоила сила Драгнила, огненная магия, да еще и убийц драконов, да еще использованная без мозгов. Хотя, мозгов не было ни у кого, потому что магическая потасовка, она такая — не думая, бьешь чем-нибудь помощнее, чтобы сказанное стало весомее, а последствия… ну разберемся же? Уртия, вернувшись на пару с Джераром с последнего задания, как раз на такую потасовку и попала. Нет, прилетающую в головы новых согильдийцев мебель она видела не раз, как и в свое время приземлившиеся на голову Джерара труселя Фуллбастера. М-да, такого смущенного бывшего командира она видела только раз — когда они на пару с Мелди подкалывали его насчет мифической невесты. Но сейчас… К слову, попала Уртия уже на окончание драки. Но какое это было окончание: выбитые к чертям главные двери, огромная дыра в стене, в которую уже начинали аккуратно заглядывать слишком уж любопытные прохожие, разбитые в щепки столы и стулья. А посуда! Целой, кажется, не осталось вообще. Барная стойка была вся в дырках от пуль, на полках разбитые все до одной бутылки — ну точно кто-то в стрельбе тренировался. Погром, одним словом. Уртия только головой покачала — придурки, что с них взять. В центре столь живописной картины обнаружились мастер Макаров, Лаксас и Мираджейн. Остальные хаотично разбрелись по углам, делая слабые попытки прикинуться ветошью. На вид мастеру определенно было плохо — он практически полулежал на чудом уцелевшей лавке, сбоку стояла Мираджейн и периодически обмахивала его подносом. Лаксас просто стоял, немного виновато опустив голову. — Я же тебя просил, Лаксас! Я же просил, — убито говорил мастер, — учишь кого-нибудь уму-разуму, то учишь где угодно, но не в стенах гильдии! Мы же только ремонт сделали! Мираджейн алкоголь закупила, — Макаров бросил тоскливый взгляд в сторону бара. Печально висевший кусок бокала как раз в этот момент решил эпично рухнуть вниз. Мираджейн фыркнула. Лаксас хотел было что-то сказать, даже рот открыл, но промолчал. — А что случилось? — Джерар, в отличии от Уртии, на месте не стоял и сразу подошел к мастеру. Но ответила ему Мираджейн. — Драка, — Штраусс была лаконична. — Нацу решил, что теперь-то он может уделать Лаксаса. — Дреяр на этом месте презрительно фыркнул. — Ну, Лаксас объяснил, насколько он не прав, тут еще Кане бочку с вином пробили, она обиделась и тоже ответила… И пошло-поехало. — Мы можем чем-нибудь помочь? — Джерар был сама участливость, до ехидной приторности. Уртия хмыкнула, она тоже заметила Скарлетт в гильдии, как и ее багрово-красные щеки. Значит, тоже участвовала. Ой, подкалывать кого-то будут. — Разве что деньгами на ремонт поможете, — усмехнулась Мираджейн. Уртия невольно рассмеялась. — Ремонт? Ну, ерунда же, — продолжая веселиться из-за столь глупого затруднения, она вышла на середину зала, развела руки в стороны и: — Ковчег Времени! — скастовала заклинание. Ровно через четыре минуты гильдия вернулась в прежний вид. Конечно, ссадины и мелкие травмы у согильдийцев остались, но Уртия и не умела возвращать время живым, только предметам. На гильдию опустилась тишина. Нет, и до этого как такового гула не было, провинившиеся волшебники предпочитали не отсвечивать и переждать бурю от мастера, старательно не привлекая к себе внимания. Но сейчас все буквально замерли. — Что такое? — Уртия даже растерялась. Немного не такую реакцию она ожидала на свое колдовство, потому что вот это безмолвное восхищение несколько напрягало. — Лаксас, — Макаров даже приподнялся со скамьи. — Женись на ней! Уртия от неожиданности поперхнулась, Лаксас же, пробурчав себе под нос ругательство, закатил глаза, а потом вообще закрыл лицо ладонью. Зато оживились согильдийцы — послышались тихие смешки. — Ну уж нет, мастер, — тут от ступора очнулась Мираджейн, — тогда уж на ней женюсь я! Мне нужнее! — и как-то совсем алчно уставилась на Уртию.