***
В первый раз, придя на тренировку баскетбольной команды школы, Чимин выглядел совершенно растерянным, потерянным и слегка даже напуганным ребенком с огромными карими глазами, которыми он в первые секунды в панике осматривал огромный зал в поисках своего игрока. Было чертовски трудно вести себя адекватно и не сойти с ума от смущения и волнения, но он понимал, что преодолеть это необходимо, и ради Юнги готов был сделать это без всяких раздумий. Хотя у него и был вполне себе неплохой вариант, Хосок и правда всегда был свободен после школы и с радостью погулял бы или занялся чем-нибудь еще с ним, пока Мин не освободился бы, но они оба, Пак и Чон, прекрасно понимали, что это не то что нужно. — Парни из команды могут что-нибудь вякнуть, но ты сразу забивай на них, — сказал Хосок в напутствие, когда они встретились после уроков в коридоре. — Да Юнги, если что, вступится за тебя. — Обычно меня люди вообще не замечают, — ответил Чимин, невесело усмехаясь. — Но Юн-то заметил, а? — друг подмигнул и получил за это легкий удар в плечо. — В общем, удачи, и можешь писать мне, поболтаем в чате, если скучно станет. — Хорошо, спасибо. Они приобнялись на прощание и разошлись. Это было совсем не то объятие, как с Юнги, Чимин это чувствовал, и ему не давало покоя желание повторить тот вечер, наполненный прохладой и запахом сырости. Теперь снова стояла жара, а от Юнги он почему-то совсем не чувствовал хоть какой-нибудь отдачи, чтобы понять, можно или нет сближаться с ним дальше. И вот он шел к большим двустворчатым дверям в спортзал, которые всегда открывались с огромным трудом, а Хосок смотрел ему вслед и про себя усмехался, одновременно все же волнуясь за этих двоих. Он представлял, как все будет тянуться, ведь оба имели слишком робкий и кроткий характер, да тут еще — первый раз в жизни. Когда Чимин скрылся за дверью, запнувшись о порог, Чон даже подумал: «А может, просто поставить их обоих друг перед другом и заставить признаться? Чтобы не тянуть резину», — но почти сразу решил, что это было бы слишком бестактно. Лучше было бы тогда уж как-нибудь поговорить с Юнги и напрямую спросить, нравится ли ему Чимин, так что Хосок сказал сам себе, что так и сделает, если у них все затянется дольше, чем стоило бы. Правда, какое-то предчувствие все равно подсказывало ему, что эти двое так и не справятся сами. «Ну, а что делать, — ответил ему Чонгук, когда он поделился своими размышлениями. — Судьба может у тебя такая?» «Хах! Какая? Спасать браки? Я же не просил, господи, за что?!» Конечно, они посмеялись, это ведь все шутки, но шутки-шутками, а Чонгук все же пообещал помочь Хосоку с этими двумя, если сможет. «Хотя надеюсь, что не понадобиться», — добавил он. «Я бы не надеялся слишком сильно». Ведь, как говорится, надейся на лучшее — готовься к худшему. Найдя взглядом Юнги, разогревающего мышцы в дальнем конце зала, Чимин тут же отвел смущенный взгляд, судорожно ища место, где сесть, только чтобы вне зоны случайного попадания мяча, хотя, на самом деле, такого места в спортзале априори не существует. Юнги подождал, не переставая улыбаться, пока парень снова посмотрит в его сторону, и помахал. Чимин осторожно помахал в ответ и тоже счастливо заулыбался. — Твой новый парень, что ли? — хохотнул один парень из команды и привлек своего друга, который тоже с любопытством посмотрел в сторону парня, которого они видели впервые. — Кто это? Он разве у нас учится? Тебя ждет? Как его зовут? Я его не видел никогда. — засыпали они вопросами по очереди. — Отвалите, не ваше дело, это мой друг, — Заворчал Юнги, разворачивая парней в другую сторону, чтобы бесстыдно не смотрели и не смущали Чимина еще сильнее. — Твой друг — Хосок, мы же знаем! — смеялся один, все равно оборачиваясь. — Да, а еще тот мелкий, как там его, из элитной школы, — вторил его друг. — Чон как-то там, а этот новый, как его хоть зовут, а? — Ну, Юнги, ну чего мы чужие тебе что ли? Он уже чуть не отпинывал их подальше к корзинам с мячами, но тут вошел тренер и, прикрикнув на всех троих, заставил вернуться к делу, и они все начали тренировку с пробежки и упражнений. Юнги знал, что парни просто безобидно прикалываются, но не на шутку заволновался за Чимина, боясь, что они могут потом к нему подойти и сказать что-нибудь обидное. Ведь у Пака только-только начало получаться дружить и свободно общаться, Мин замечал, как, особенно первые дни, тому было тяжело, и не хотел, чтобы все разрушилось и снова вернулось одиночество. Единственное, о чем он так и не подумал, так это: пока он сам остается с ним, Чимину никогда не будет одиноко. И скучно тоже. Что бы там Юнги ни говорил и как бы для него самого так ни было, Пак всю тренировку внимательно наблюдал за всем, что происходило на площадке и почти по-детски удивлялся. Раньше он едва ли знал пару правил баскетбола, да, в средней школе они немного играли на уроках физкультуры, но так, просто чтобы развлечься. А здесь парни выкладывались полностью, отрабатывая комбинации и разрабатывая новые, и все казалось таким интересным! До этого дня, до Юнги единственный спорт, который привлекал его, — был серфинг, но теперь и он ушел из его жизни, поэтому Чимин, как в первый раз, стал погружаться в ощущения, которые дарило ему наблюдение за тренировочной игрой. По крайней мере, он говорил себе, что дело в баскетболе, что поэтому он так внимательно наблюдает, а не в Юнги. Он не думал об этом, потому что в принципе едва ли мог хоть о чем-то, когда тот пробегал мимо, уверенно ведя мяч, когда пасовал или забрасывал его в корзину. Когда останавливался после свистка тренера и вытирал со лба пот краем майки, тяжело дыша и устало усмехаясь чьим-то словам. Когда стоял один посреди площадки, сосредоточенно смотря на корзину и готовясь забросить штрафной трехочковый. И уже тем более, когда попадал и, довольный и радостный, смотрел на него. А когда после второго такого удачного попадания весело подмигнул, у Чимина вовсе сердце екнуло и чуть не остановилось. И полтора часа прошли как несколько мгновений. Так что Пак даже немного расстроился и разочарованно вздохнул, когда тренер объявил, что тренировка закончена и парни могут «валить отсюда» после обязательной заминки. Волнение, на время ушедшее, вернулось с новой силой, заставляя Чимина неровно вздыхать, и все его мысли завертелись, как обезумевшие пчелы без улья, вокруг Юнги, который скоро должен будет выйти и забрать его отсюда. «Как щенок жду», — внезапно подумал Пак и почувствовал, что совершенно не против, если… Неважно, кем именно быть для него, если быть его. — Хэй, ну что, не заскучал? — спросил Юнги, наконец вернувшись с вещами. Он переоделся и сходил в душ как мог быстро, успев еще что-то ответить на очередную шутку о том, куда он так спешит, наверное, к своему парню. — Не заскучал, — улыбнулся Чимин, поднимаясь со скамьи и закидывая рюкзак на одно плечо. — Соскучился. — Правда? — Мин покраснел, и это невозможно было скрыть с его бледной кожей. — Правда… — очень тихо и жутко смущенно подтвердил Пак, тоже краснея. Они пошли на выход, совсем не смотря друг на друга и не видя, как глупо и влюбленно сейчас выглядят.***
В небольшом тихом дворике между четырехэтажными домами с узкими, но красивыми балкончиками, где они совершенно случайно оказались, были всего одни качели, поэтому Юнги, уступив, стоял рядом и несильно раскачивал Чимина. Солнце уже спряталось за крыши, и в тени вишни стало очень приятно прохладно. Весь день стояла жара, но теперь можно было вздохнуть спокойно: близился вечер, а за ним — и сентябрьская ночь, которая с каждым разом становилась чуточку холоднее. С одного из балконов женщина крикнула и помахала — позвала детей ужинать — и двое мальчишек тут же убежали с площадки, обгоняя и толкая друг друга. Чимин и Юнги остались совсем одни здесь. — Слушай, Юнги-хен, а… — после молчания спросил Пак, мечтательно-грустно смотря на небо с отсветами заката, на облака, что окрашивались в нежно-розовый и ярко оранжевый там, где за крышами садилось солнце. — Что такое, Чимин-а? — Мин осторожно подтолкнул качели и посмотрел на него. — Те парни из твоей команды, они что-то говорили. Это было про меня, да? — он говорил, заставляя свой голос звучать уверенно, но выходило не очень, и упрямо смотрел в небо, хоть и приходилось бороться с ужасно огромным желанием поймать всегда теплый и задумчивый взгляд Юнги. — Это неважно, Чимин, — сказал тот, отмахиваясь. — Пустая болтовня, они так постоянно. — И все же? — Ну да, про тебя, — вздохнул Юнги, сам не понимая, как так быстро сдался. — Но ничего плохого, просто удивились новому человеку. — Ладно, окей, — Чимин улыбнулся и наконец посмотрел Юнги в глаза. Конечно, он ему не поверил. Конечно, он и сам знал, понял по выражению лиц, что те парни шутили про него, даже мог догадаться, как именно, но не хотел и сказал себе забыть. Ведь Юнги волновался за него, это же самое главное, самое приятное — ему важно, как Чимин чувствует себя, ему важен он сам. — Тогда я буду приходить на каждую тренировку, если ты не против. — Конечно не против, — Юнги кивнул, улыбнулся, а в душе все равно еще был не уверен, будет ли все в порядке с этим. — У тебя есть новая музыка? — сразу же, без всяких вступлений и переходов, спросил Чимин. — Я ту каждый день слушаю, она мне так нравится, что вот я и подумал, может есть что-то… очень интересно… — Да, есть кое-что, — ответил Юнги, смущенно улыбаясь, отводя взгляд и снова раскачивая качели. — Для тебя, но не прямо сейчас. — Еще не закончил, да? Я подожду, конечно, сколько угодно, — сказал, как будто не заметил этого «для тебя». — Да нет, закончил, просто… Хочу дать послушать ее где-нибудь в другом месте. Я не знаю, в более особенном, что ли. — Особенном? — удивился Чимин. — Что же это за песня такая? О чем она? — Узнаешь, когда придет время, — Юнги говорил тихо и снова задумался, рассматривая деревья и улицу вдали, машинально легко раскачивая качели. И потому, что задумался, не успел понять, что происходит, и повиновался, когда Чимин вдруг воскликнул: «Дай руку!». Весело смеясь, Пак спрыгнул с качелей, чуть не сбив самого Юнги с ног, и быстро повел его куда-то прочь из уютного дворика, крепко держа за руку. — Мы куда, Чимин-а? — Мин оглядывался по сторонам и не мог понять, что это вообще за улица, на которую они вышли, но крепко сжимал мягкую ладонь Чимина и старался успевать за ним. — В особенное место! — воскликнул Чимин и широко улыбнулся, обернувшись. Такой счастливый, такой красивый в ярких лучах заходящего солнца. У Юнги перехватило дыхание, поэтому он больше ничего не спрашивал, лишь шел следом и улыбался, постепенно понимая, куда все-таки они идут. Тот самый пляж сегодня был именно таким: тихим, безлюдным, с волнами, наступающими на берег белыми барашками пены, под розово-персиковым небом, — как и тогда. В день их первой встречи. Они спустились по склону к воде, и Чимин остановился, встав прямо перед Юнги, не отпуская его руки. И отказать было, конечно, совершенно невозможно.