***
И вся та неделя прошла в абсолютном ожидании. Хосок просто хотел развлечься и, может быть, познакомиться с кем-нибудь, из-за влюбленности друзей он все больше чувствовал себя одиноким, и вопреки всему здравому смыслу ему хотелось чего-то такого же, хоть немного и ненадолго. Чонгук ждал, потому что такие выходные с вечеринками у себя или у кого-то другого давали приятное, кружащее голову чувство свободы и взросления. Юнги воспринимал предстоящую тусовку чисто как немного отличающийся от обычного отдых: выпить, посмеяться, расслабиться, хотя в глубине души, конечно, освободиться от оков чересчур логичного, упертого разума с его стенами и побыть с Чимином, не думая ни о чем, только чувствуя, не важно, что именно. Но больше всех, конечно, выходные ждал Пак, ведь для него такое мероприятие было первым в жизни. Первым и долгожданным. Буквально каждый раз, когда он думал об этом, сердце прямо сжималось и коленки тряслись от нетерпения. Он считал дни, ночами напролет представляя, как все будет проходить, и уже чертовски надоел Тэхену с одними и теми же вопросами. «А что, если там будет слишком много народу? А что, если слишком мало?», «Сколько мне лучше пить? Мало или побольше, чтобы смелости прибавить?», «Наверное, надо быть рядом с ним все время?» и прочее, прочее, особенно при том, что они повторялись почти каждый день. Даже если разговор начинался издалека, все равно все сходилось к вечеринке и Юнги. Все-таки такой шанс что-то сделать, предпринять, и вдруг все получится?! А потом наступило утро пятницы, Чимин проснулся на удивление рано при том, что уснул во втором часу ночи, сел на кровати и подумал: «А что, если я все испорчу? Что, если он совсем и не хочет быть со мной?» За все те дни ожидания и предвкушения он так сильно размечтался, что совсем забыл о вероятности того, что хен не чувствует того же самого к нему. Эти сомнения появились так не вовремя и испортили весь день. Парни решили, что лучше всего будет устраивать вечеринку вечером в пятницу, чтобы она продолжалась всю ночь, а потом у них останется более чем достаточно времени, чтобы привести дом в порядок. Вот пятница наступила, и Чимин испугался, чувствуя, как время идет чересчур быстро именно, когда это меньше всего нужно. Он так торопил его всю неделю, а теперь вдруг захотел остановить, но ведь это невозможно. Поэтому ходил весь день дерганный и расстроенный, друзья, понятное дело, заметили, только не сразу решились спросить. В конце концов это сделал Хосок, что странно, больше всех хотевший, чтобы у Пака и Мина наконец-то все срослось как надо. Они обедали вдвоем, потому что Юнги пришлось уйти в спортзал на срочное собрание команды — у них переносилась игра и одна тренировка из-за отъезда тренера. Чимин ничего не ел, только с трудом попивал яблочный сок и ненавидел его. — Эй, поговорим об этом? — О чем? — Пак вскинул голову и совсем непонимающе посмотрел на друга, прервавшего только что поднявшуюся волну размышлений о том, как все может пойти не так на вечеринке. — О том, что тебя загоняет сейчас, Чимин, я же все вижу, не слепой, — Хосок отставил тарелку с недоеденным салатом и наклонился вперед, чтобы видеть глаза друга, хоть тот и пытался их спрятать. — Всю неделю ходил радостный и счастливый, только и болтал о том, как бы поскорее наступила пятница и мы пошли на пати, а сегодня? Почти не говоришь и дергаешься от каждого слова и прикосновения. Что случилось? Ты ведь можешь рассказать мне, я хочу помочь. От таких его слов Чимин растрогался и широко улыбнулся, тихо рассмеявшись, чтобы только слезы на глаза не навернулись. «Я стал слишком чувствительным, — подумал он, молча смотря на друга. Сердце переполнялось благодарностью. — А люди — слишком добрыми ко мне». Вдруг именно сейчас вся теперешняя жизнь показалась самым счастливым сном, какой ему еще никогда не снился. — Ох, Хосоки-хен, — вздохнул он и закрыл лицо ладонью. — Я очень жду вечер, но правда не знаю почему, у меня как будто плохое предчувствие. С самого утра думаю, вдруг все испорчу или просто ничего не получится. Совсем не хочется, чтобы все ожидания оказались неоправданными, и вообще, наверное, я просто много себе напридумывал, чему не бывать никогда, и только сейчас до меня это дошло. Честно говоря, я даже не уверен теперь, стоит ли мне… идти… Чимин замолчал, остановившись на полпути, потому что сами мысли оборвались, как спрыгнули с пропасти в бездну от одного только представления, как что-нибудь плохое происходит на вечеринке. Глаз он не поднимал, смотреть на друга сейчас стало как-то стыдно, а тот еще некоторое время тоже молчал, обдумывая услышанное, и его молчание виделось Чимину осуждением и насмешкой, хотя разумом он понимал, что хен ни за что не станет так поступать. — Я так и думал, — кивнул наконец Хосок и осторожным движением дотянулся и убрал руку Пака с лица, заставляя посмотреть в глаза и увидеть в них чистое понимание и поддержку. — Значит теперь больше не думай вообще, Чимин-а. Отвлекись на что угодно, забудь, что сегодня что-то будет, потому что твои мысли сошли с верного пути, а ты сам заводишь сейчас в такие дебри, черт ногу сломит. Все будет хорошо, даже не смей сомневаться. — Почему ты так уверен, хен? — Чимину тяжело было поддерживать зрительный контакт, но он старался не отводить взгляд надолго. — Потому что я знаю, что такое все эти пати, что на них происходит, а еще я знаю вас двоих достаточно хорошо, чтобы будь уверенным, что вы все равно… — он вдруг замолчал, не договорив, потому что понял, куда его понесло. А друг смотрел и ждал завершения мысли. — Что, мы? — Чимин уже готов был расстроиться сильнее, чем раньше. — Извини, Чимин, это не упрек или типа того, просто я думаю, вы так и будете еще какое-то время ходить вокруг да около, — сказал Хосок и уже приготовился успокоить парня, если тот расстроится, но он даже не поменялся в лице ни на секунду. — Ты-то уже готов, я вижу, но вот Юнги — недотрога до невозможности, еще и загоняется по фигне больше, чем ты, так что… Тебе просто нужно потерпеть и не торопиться слишком, понимаешь? Но все будет, это уж точно. И вечеринка пройдет отлично, насчет сегодня даже не смей волноваться, даю тебе слово. Мы ведь все становимся свободнее, когда выпьем, понимаешь, о чем я? — Да, да… ты прав, хен, — Чимин кивнул дважды и замер взглядом на двери столовой. Хосок проследил за его взглядом и тоже увидел шедшего к ним Юнги. — Улыбнись, Чимин-а, все будет хорошо. Он так и сделал, не отводя взгляд от Юнги и чувствуя, как понемногу становится спокойнее на душе. — Что-то ты долго, Юнги-хен. — Ага, — согласился Хосок. — Я тебе взял сэндвич, но ты и его уже не успеешь съесть, наверное. — Спасибо, да, блин, ждали опоздавших еще, в итоге все равно начали без них, — ответил Мин, садясь за стол и устало вздыхая. — Игру перенесли со следующей недели, тренировки тоже, все на выходные, тренер на неделе уезжает куда-то там. Так что вот… Они поболтали еще буквально пару минут, и уже пора было расходиться и идти в класс, чтобы не опоздать на урок. Юнги кинул сэндвич в рюкзак решив, что съест на следующей перемене, и не без удовольствия заметил, что Чимин стал повеселее и снова улыбался своей широкой улыбкой, из-за которой почти переставал видеть. От этого и ему самому стало с тех пор гораздо спокойнее.***
Остаток дня прошел достаточно гладко и спокойно, все шло своим чередом, никакой спешки времени или наоборот остановки. У Чимина даже получилось без лишнего волнения ответить устно на уроке биологии и получить пятерку. Он с удивлением, но и удовольствием заметил, что не чувствует ничего по поводу любопытных, оценивающих взглядов, что были направлены на него, пока он стоял у парты и отвечал на вопрос учителя, четко и подробно. «Прямо какое-то вдохновение!» — подумал про себя, со скромной улыбкой смотря в тетрадь, даже конспект в ней выглядел идеальным. И ровно до семи часов сорока двух минут Пак был уверен, что сегодняшняя ночь будет просто отличной. — Эй, ты чего, Чимин-а? — спросил Юнги, обернувшись, потому что почти сразу почувствовал, что Чимин, шедший за ним, остановился. — Я те сейчас передумаю, Чимин! — воскликнул Хосок, резко разворачиваясь и хватая друга за руку. — Пойдем, никаких раздумий. — Что-то случилось? — Мин смотрел на обоих по очереди, понимая, что чего-то не знает. Чимин немного покраснел, смутившись, и шел, опустив голову, а Хосок все еще вел его, держа за руку крепко, не собираясь отпускать. — Да нет, он просто лишний раз себе придумывает, что что-нибудь случится, — ответил Чон со вздохом. — Хосок-хен, блин, а что ты хочешь от меня? Я же первый раз на такое иду! — возразил Чимин громче, чем хотел, и вырвался из крепкого захвата друга. — Юнги, успокой его! Или я за себя не отвечаю! — удивительно, но волнение Пака зацепило и Чона, поэтому он разнервничался почти так же сильно, боясь, что парень просто бросит все и сбежит домой, и тогда точно ничего у этих двоих не получится, и оба будут страдать тысячу лет и плакаться ему же в жилетку. Они уже почти подошли к дому Чонгука, так что немного разозлившийся Хосок бросил на друзей грозный взгляд и не стал останавливаться, как они. Понятное дело, надо было оставить их ненадолго, да он и сам хотел уже увидеть Чонгука, пожаловаться ему и бахнуть первую на сегодня стопку чего угодно. Проводив его взглядом, Юнги приблизился к Чимину и, положив ладонь ему на плечо, заглянул в глаза. — Не стоит волноваться, Чимин-а, все пройдет отлично, — сказал он спокойно. — Мы всегда зовем только нормальных людей, если ты за это переживаешь, как начнем пить, так вообще обо всем забудешь. — Ой, блин, хен, вот вообще не в том проблема, — Чимин состроил страдальческую мину, смахнул руку Юнги с плеча и направился к дому. — А в чем проблема, так об этом я хрен забуду, мне ж это снится даже. — Что тебе снится? — он правда хотел знать и искренне волновался за Пака, а тот чуть не ответил «ты», едва сдержался. — Не важно, давай уже пойдем и выпьем просто. Только… — он неуверенно обернулся на Юнги и поджал губы. — Что такое, Чимин-а? — Мин поравнялся с ним. — Скажи, ты будешь со мной весь вечер? — Конечно, а куда я денусь, — Юнги улыбнулся, и Чимин в ответ тоже, ведь ему стало снова легче. Хотя все равно некоторые мысли так и не хотели уходить из головы, оставалось надеяться разве что на выпивку и громкую музыку, порой в самом деле выбивавшую из головы любую мысль.