***
Юля не любила эти моменты, когда родственники приходили на опознание. Это всего лишь формальности, но без них никуда. Татьяна Сергеевна до ужаса боялась переступить порог морга, она давно была наслышана об этом месте от своего мужа, а теперь должна была войти сюда, чтобы взглянуть на его тело. Однажды она сказала мужу, что хочет побывать на его работе. И как же сейчас она жалела об этом. Не так все должно было случиться. — Прошу, не оставляйте меня там одну, — Татьяна вцепилась в руку Юли, но оперативник была не против. — Ни в коем случае, — подтвердила она и отворила двери. Неприятный холод обдал кожу только что вошедших посетителей. Запах медикаментов сводил Авдееву с ума, но нужно было держаться. — Вы готовы? — Антонова открыла холодильную камеру и выдвинула каталку с трупом, скинув простыню до пояса. Завидев изуродованное, посиневшее тело своего мужа, Татьяна заплакала. Сквозь пелену слез она смотрела на него, продолжая мучить свою душу. — Это он, мой Тёмочка, — несмело она коснулась холодной кожи своего любимого. — Такой холодный. — Но лица не узнать, как вы поняли, что это ваш муж? — от греха подальше Антонова накрыла тело и задвинула его в камеру, закрыв дверцу, как можно плотнее. — У него на шее шрам необычный, как крестиком. Мы праздновали день рождения сына, тогда ему исполнилось пять. Они в мяч играли, Славка тогда закинул его в кусты и Тема полез доставать. Зацепился шеей за ветку, оттуда и шрам такой странный, — Юля не могла смотреть на женщину без боли, словно бы сама переживала смерть близкого. — Идем, я налью вам чаю с травами и мы заполним некоторые документы, — Соколова повела женщину к выходу, но та видимо не торопилась, она все еще смотрела на закрытую холодильную камеру. Из разговора с Татьяной Авдеевой майор поняла, что лаборант был едва ли не ангелом. А это значительно усложняло расследование.***
Глядя на задержанного Кириллова Андрея Сергеевича, сложно было даже предположить, что он мог кого-то убить. Про таких вполне можно сказать, что алкоголь их верный друг. Но, как оказалось, он был трезв. — Признавайся, ты убил Авдеева, — Лисицын напирал немного грубовато, но по-другому никак. — К-какого Авдеева? — руки задержанного дрожали, взгляд лихорадочно бегал из стороны в сторону. — Я никого не убивал. — Ну как же, а отпечатки твои на орудии убийства? — для наглядности майор продемонстрировал пакетик с камнем. Следом на стол легли фотографии убитого. Задержанный откровенно занервничал. — Я не знаю, кто это, — только и смог выговорить он. — А мы так не думаем! — Ладно, — неожиданно Кириллов стукнул кулаками по столу. — Я все скажу. Вчера ночью я возвращался домой, а на встречу мне мужик. Странный такой, во всем черном, в кепке и капюшоне. Он все голову вниз опускал. Так вот, он остановился и спросил, нужны ли мне деньги, ну, а мне они лишними не будут. Он сказал, что в парке мужик на лавке сидит, его нужно хорошенько проучить и сунул камень в руки. Деньги, конечно же, вперед. — И что, ты так просто взял и избил ни в чем не повинного человека? — возмутился Константин. — Если бы он был не виновен, я бы его и пальцем не тронул. По словам того, кто дал мне деньги, он довел до смерти девушку и остался безнаказанным. Я сперва побоялся, что снова попаду за решетку, но он меня успокоил, мол сможет договориться и меня не тронут. — Я так полагаю, что лица того мужика ты не видел? — Нет. Говорю же, в кепке был, да еще и в капюшоне, да голову вниз наклонял. Я еще тогда подумал, что он горбатый. — С тобой мы еще разберемся…***
Поразительно, как сложен ум убийцы, чтобы пойти на такое. Костя обдумывал все, что сказал подозреваемый. Можно ли назвать человека подозреваемым в убийстве, если Авдеев к приходу Кириллова был уже мёртв? Из размышлений его выдернул образ напарницы, которая в буфете наливала себе чай. Не в силах перебороть внутреннюю дрожь, девушка пролила кипяток немного мимо, попав себе на руку, в которой держала кружку. Но боль, на удивление, не была такой сильной, какой должна быть. Возможно, это из-за того, что мысли ее были далеко от этого места. — Эй, ты чего? — Костя оказался рядом очень быстро. Он промочил небольшое полотенчико, лежавшее на столе, холодной водой и приложил к руке оперативницы. — В облаках витаешь что-ли? Но Соколова не обратила внимание на вопрос сослуживца, лишь отстраненно смотрела куда-то в пустоту. Лисицын это быстро исправил, подав чай. Он сел рядом с ней, чтобы та, не дай бог, еще чего не учудила. — Юля. — Моргнув несколько раз, Соколова посмотрела на него. — Ты чего? — У меня странное предчувствие, — подозрительно тихо ответила она. — Такое ощущение, что что-то случится такое… ужасное. — Сплюнь. Обычное дело, Юль. Немного сложное, но решаемое. Да и вообще, товарищ майор, отставить нагонять жути. Вот, — мужчина протянул блюдце с печеньем, — пей чай и выбрось это из головы. И стоило только послушаться майора Лисицына, как в буфет ворвалась секретарь, взъерошенная. Сбивчивое дыхание едва позволяло говорить. И, протянув конверт, сказала: — Мальчик маленький принес.