SAMBA!

Они избегали друг друга, боясь испортить то, что имели. Их связывала не ее беременность, их связывала тайна — игра. Но на тайне далеко не уедешь, и он это понимал. Признаться жене — бред. Ради кого? Ради Альбины? Ради их счастья? Ради их семьи? Видимо, она этого не стоит. Видимо, не заслуживает. Живот медленно рос, а вместе с ним росли и проблемы. Они не общались. Вообще. Совсем. Изредка он писал ей сообщения с пометкой важно, в которых интересовался ее здоровьем. Она игнорировала. — Так, Альбин, у меня к тебе вопрос, — на прогоне перед одной тв-программой при всём коллективе к девушке обратился Сережа, — у нас тур по Европе через неделю намечается. Ты как? Мы точно на тебя можем рассчитывать? Билеты у нас на руках. — А как я могу быть? Я за, конечно. А в чем проблема? — Ну… В твоём интересном положении… — мужчина посмотрел на музыкантов в поиске поддержки. Или он один догадывается? Коллеги уже давно все узнали, четвёртый месяц Альбины не слишком заметен (если не приглядываться). Дима пустил слух, что отец ребёнка Валера, но этим уже никого не удивишь. На себя же Дима вообще не подумал — он будто стёр ту ночь из своей памяти. Услышав это и заметив на себе мужское внимание, Альбина положила руку на живот. Валера забеспокоился: — Альбин, вы уверены? Вдруг вам плохо будет, зачем такой стресс для ребёнка? Она бросила на него злой взгляд: — Валерий, это же не ваш ребёнок, вы чего так беспокоитесь? Он вздохнул, ничего не сумев поделать с ее упрямством: — Я, конечно, все понимаю, но если у тебя головы на плечах нет, то можешь ехать в тур, трястись половину дня в автобусах, жить в местах, не зная язык, где даже врача не вызвать, и не высыпаться. Делай, как знаешь, Альбина. Сказал при всех и ушёл. — Псих, — прошептала девушка. Предупредив маму, что уезжает на полтора месяца, она, естественно, умолчала о беременности. Вот так взяла, собралась и поехала. Он был против — но кто его спрашивает? Все пошло не так, как надо уже в первый день. После концерта — жаркого и громкого — Альбина попала в свой номер (естественно, номер отеля в Берлине сложно сравнить с номером российской гостиницы). Девушка, уставшая и измученная, легла на кровать без сил пошевелиться. Возможно, Валера был прав и концерты в таком состоянии — это не для неё. В дверь постучали, но все, на что она была способна — крикнуть «открыто». — Можно? — Валера, испугавшись помешать, зашел в комнату. Изнеможённая Альбина даже не поменяла позу. Она лежала на спине, тяжело вдыхая воздух. — Что-то случилось? — Как ты после перелёта? — он скромно сел на край кровати. — Отлично. Хватит за меня беспокоиться, я не маленькая. — Внутри тебя маленькая — мне это важно. Альбина ухмыльнулась, отвернув голову. — Не маленькая, а маленький. Валера с оживлением и даже счастьем посмотрел на округлившийся животик: — Как маленький? Мальчик? — Да, Валер, у тебя будет сын, — она вновь повернулась к нему, — Только я помню, сначала тест ДНК тебе принесу. Он не услышал ее издёвок, в его глазах читалась такая радость, которую можно заметить только вживую. Мужчина осторожно коснулся ее живота: — Мальчик… — Руку убери. Валера прислонил голову к ее животу, прислушиваясь к каждому звуку: — Чего-то он не шевелится… Девушка засмеялась: — У тебя трое детей, а ты до сих пор не знаешь, что это ещё маленький срок? Позже шевелиться начнёт, он пока что вот такой, — она руками показала размеры ребёнка, — Совсем крошка. — А он там хорошо кушает? — полностью положив голову, прошептал Валера, боясь что-нибудь испортить. — Хорошо он кушает, хорошо… Звонкий смех сменился тёплой улыбкой. Эта секунда, это мгновение, пока он интересуется их ребёнком, пока он лежит у ее живота и счастлив тому, что они у него есть — лучшее, что могла подарить ей судьба. Девушка положила руки на его голову, нырнув пальцами в его волосы. Они молчали. Им больше ничего не надо, их больше ни для кого нет. — Уходи, Валер… — прошептала она, опомнившись. — Альбин… — Уходи. Ты очень много обещаешь, но очень мало делаешь. — Прошу… — он закрыл глаза, уткнувшись лицом в ее живот, — Не прогоняй.