Short stories about BSD's characters

      «Отсутствие хаоса и наступление мира на планете возможно только в том случае, если все существа на Земле, особенно люди, прекратят быть эгоистами: перестанут думать лишь о себе и своем комфорте. Человек, окунаясь в свои проблемы и в свои удовольствия, напрочь забывает об окружающем мире, что плохо отражается на внешней среде. Экологические проблемы тому доказательство.       Люди забывают приводить в порядок свой внутренний мир, что со временем делает их более уродливыми. Они начинают лениться, поддаются своим низким и жалким желаниям, а не самым нужным и важным. Не зря говорят, что маленький ребенок, пришедший в этот мир совсем недавно и только познающий его, истинный пример идеального человека. Полное совершенство. Ангел во плоти.       Если так подумать, наш мир не безобразен, как говорят многие. Это люди, населяющие нашу планету, делают её ужасной и отвратительной. Я не говорю, что абсолютно все люди в этом виноваты, но большая часть уж точно. Войны, голод, политическая борьба за власть, доходящая до абсурда, уродуют наш мир, в котором мы родились. Было бы это всё без нашего участия? Определенно нет. Наш дом превращается потихоньку в свалку с прогнившими душами. Всё до такой степени плохо, что становится смешно, но меньше всего хочется думать в негативном ключе, верно?»       Подобные мысли приходят в голову мужчине каждый день. От них невозможно избавиться или сбежать. Остается только принять их и проанализировать. Пожалуй, лучшее и наиболее рациональное решение из всех возможных.

***

— Дост-кун, а ты веришь в свободу? Есть ли такое место, где можно укрыться от всего этого безумия, чтобы спасти свою душу? — спрашивает мужчина, откидывая свою косу и переводя вес тела на худые плечи коллеги, который лишь устало вздыхает и выпрямляется. — Николай, — переходит на более неформальное обращение Достоевский, отодвигая мышку в сторону. — Ты задаешь этот вопрос уже 3 раз за день. Все мои подчиненные жаловались на тебя. — И что это за личности? — улыбнулся Гоголь, натянув лайковую перчатку, чтобы та на руке села получше. — Явно те, о каких ты сам можешь догадаться и без посторонней помощи. — Так что по поводу моего вопроса? — протянул Николай, слегка массируя затекшие плечи мужчины, работающего два дня подряд за компьютером. Федор Михайлович на протяжении долгого времени пытался отбивать хакерские атаки японского министерства по делам одаренных, которые стремились заполучить хотя бы кусочек ценной информации о разыскиваемых преступниках, и сильно истощил свой и без того измученный организм. — Так называемая «свобода» не существует в этом мире, пока грешные люди населяют эту Землю. Той свободы, о которой ты говоришь, нет, если ты, конечно, не найдешь место, куда ещё не ступала нога человека, и которого не касались мысли человека. Тот мир и та гармония в нашем мире невозможна. Только на Небесах, где греху нет места, как грязи и человеческим извращениям. Находясь в обществе, ты живешь под надзором государства, которое собирает о тебе всю информацию, что пригодится в каком-нибудь деле. Это самая настоящая птичья клетка. Если о тебе известно многое, то ты уже находишься взаперти наедине со своими мыслями. Ни о какой свободе тогда и речи быть не может… — Понятно. Дост-кун, ты, как всегда, помогаешь мне привести мысли в порядок! Это просто потрясающе! — воскликнул радостно мужчина, находившийся несколько секунд назад в глубокой задумчивости из-за сказанного Достоевским. Блондин слегка приобнял того за плечи, не рассчитав силу. Послышалось легкое шипение, и недовольное лицо встретилось взглядом с оптимистичной рожицей товарища, который сразу поспешил к двери и приложил пальцы к губам, прося сидящего за компьютером быть потише. Резко открыв дверь, на порог вывалился нервно улыбающийся Пушкин, а за ним и недовольный Гончаров с подносом в руке. Незваные гости весьма сильно удивили хозяина кабинета, ведь тот из-за усталости забыл напрочь об осторожности и манящем его мире Морфея. — Простите этого растяпу и меня, уважаемый, за подслушивание вашего интересного разговора, от которого невозможно было оторваться. — С легкой улыбкой зашагал к измученному мужчине Иван, положив поднос прямо перед Небожителем, который сам о себе не мог позаботиться. «Точно как ребенок», — умилился молодой человек и заботливо протянул горячее полотенце Фёдору Михайловичу, чтобы тот вытер руки. — Спасибо. — Обращайтесь, господин. Всё для вас. А вы, двое, пошли со мной. Вы мешаете господину Достоевскому отдохнуть! — накричал Гончаров на мужчин, ведущих дискуссию, и насильно выволок их из кабинета, не забыв пнуть Пушкина, который обещал заразить того за грубое обращение, используя свою способность. — Так тоже неплохо, хоть и шумно, — прошептал в пустоту Фёдор, любуясь на голубой свет, просочившийся сквозь окно в комнату. Раннее утро. Легкая улыбка заиграла на губах на какую-то долю секунды. И это видели только стены и Бог.