Каждое, самое незначительное слово может как причинить боль кому-то, так и залечить чью-то рану.
Корзинка фруктов
Миша не хотел нагнетать, но его начало терзать нехорошее предчувствие, когда Стас и после третьего звонка не ответил. Карпов всегда ему отвечал. Даже если был очень занят, просто говорил «я перезвоню». Того же он негласно ожидал и от Зотова. Исключением были только случаи, когда он действительно не слышал, но несколько не отвеченных звонков с немалыми временными промежутками — это слишком. Когда, наконец, раздался звонок от Стаса, Зотов вздохнул с облегчением. — Карпов, ну, наконец-то! Я до тебя весь день дозвониться не могу. — Миша остановился возле машины, поигрывая брелоком. — Извините, ваш номер последний в набранных. Ваш друг в больнице, в реанимации, — сообщил в трубку женский голос. Миша закаменел. Показавшаяся рядом Зимина обратила внимание на враз побледневшее лицо опера. — Мужчина? — до Зотова пытались докричаться. — Как зовут вашего друга? Мне его нужно оформить. — Д-да, я слушаю… Карпов Станислав Михайлович, — Миша едва смог взять себя в руки. — В какой он больнице? — В восьмой. Нам нужен его полис и паспорт. Вы сможете их привезти? — Да. Я скоро буду. — Зотов закончил разговор и оглянулся, не понимая — где он. — Миша, что случилось? — как будто издалека к нему обратилась Зимина, и Зотов едва смог сконцентрироваться на ее голосе. — Стас в больнице. — Что произошло? — Не знаю, — парень мотнул головой и сжал пальцами переносицу, опираясь рукой о капот. У него внезапно закружилась голова. Мысли прыгали, не давали сосредоточиться. «Он в восьмой. Почти в центре. Надо заехать за документами. Почему он в реанимации, черт возьми?» — В какой он больнице? — Зимина подошла ближе, сжав плечо опера. — В восьмой. Он в реанимации. Извините, я поеду, — он натянуто улыбнулся, садясь в автомобиль. Зимина молча смотрела ему вслед.***
Миша сидел в халате напротив палаты интенсивной терапии, где под всеми возможными датчиками лежал Карпов, и никак не мог прийти в себя. Судя по адресу, который назвали Зотову, «скорую» вызвали соседи, и она забрала Стаса прямо от дома, где его избили какие-то отморозки. В больнице у Стаса определили закрытую черепно-мозговую, ушибы по всему телу от арматурного прута, и еще по мелочи, Миша уже не вникал. Состояние было стабильно тяжелое, и пока Карпов оставался в коме. За вызванную неотложку Миша мысленно благодарил соседей, но очень жаль, что никто не додумался вызвать ментов. «Карпов, как ты умудрился их близко подпустить? Как?! И почему ты вдруг дома оказался?» Миша ломал голову, кусал губы, смотрел мимо людей. Он боялся. Впервые в жизни он до безумия боялся потерять очень близкого человека. Он сидел так уже три часа, пока лечащий врач не подошел и не сказал, что сейчас Миша ему ничем не поможет. Но ехать домой, одному, в пустую квартиру… Нет, Миша не мог себя заставить. Спасла его от тупого ожидания Зимина. Подошла, села рядом, протянула руку, положив ладонь на его сцепленные в замок руки, и чуть сжала. — Миш, пойдем, я отвезу тебя домой. Сейчас ты ему ничем не поможешь. Зотов молчал, смотря в одну точку на полу. — На вашем доме же есть камеры? Завтра запись будет у тебя. Раздашь задания, — как маленького уговаривала его женщина. — Опера тебе на блюдечке их принесут. А сейчас пойдем. Тебе нужно поспать. С трудом, но Миша согласился. Чтобы сесть за руль самому не было и речи. — Дай мне ключи. — Ира протянула руку за предметом. — А вы как потом доберетесь? — он вложил в ее ладонь ключи от бэхи. — На такси. В машине он прислонился лбом к боковому стеклу, обнял себя руками за плечи и закрыл глаза. В голове было пусто. Он не мог ни о чём думать. Совсем. Кроме Стаса… Тут у него вдруг зазвонил телефон. Он вытащил его и уставился на дисплей. Звонили с работы Карпова. — Слушаю. — Михаил Евгеньевич, добрый вечер. Такое дело… Я не могу дозвониться до Станислава Михайловича. У нас тут небольшая неувязочка. — Конкретнее можно, Андрей? Миша взглянул на наручные часы. Девять вечера. Какая там у них неувязочка опять. Андрей был главбухом, и, если память ему не изменяла, сегодня тот должен был закрыть счета. — Пару минут назад к нам на сервис пришли два молодых человека. Требуют «крышу». А так как до Стаса я дозвониться не могу, а он оставлял и ваш телефон, то я незамедлительно позвонил. — Что хотели? Требования были? — Сказали, что через час приедут с нотариусом, чтобы переписать на них бизнес. — Сейчас буду. — Миша выключил телефон и посмотрел на Зимину. — Вы можете отвезти меня к Стасу на сервис? Там проблемы нарисовались. — Так может оперов вызвать? — Да, я сейчас позвоню.***
В светлом помещении, напротив двери, на стуле сидел Зотов и лениво просматривал документы, которые ему принес Андрей. Он искусно делал вид, что ему очень интересно. На деле он выжидал, когда же появятся заявленные налетчики. Оперов надежно скрывали потайные двери помещения, и в нужный момент они легко скрутят тех, кто сюда войдет. Наконец, с улицы донеслись голоса. Миша напрягся. — Ну, что, явилась «крыша»? — с ленцой в голосе говорил кто-то, а потом и сам обладатель голоса появился на пороге. Сначала в проеме появился молодой парень с воровато бегающими глазками, и повадками напоминающий крысу. Он отошёл в сторону, пропуская двух других гостей. Здоровый бугай, намного выше и крупнее самого Зотова, в почти лопающейся на плечах кожаной куртке, с интересом разглядывал помещение. Его напарник, не уступающий по физическим параметрам, почти тут же вырвал из общей массы работников новое лицо и направился к Мише. Тот все еще сидел на стуле, покачивая ногой в дорогом ботинке. — Так это ты представитель «крыши»? — Допустим, я крышую этот бизнес. Вы-то, что хотели, добры молодцы? — А то сам не догадываешься, — бугай оценивающе оглядел его одежду, а потом сграбастал его за воротник пиджака и резко дернул вверх. Мише потребовалось все его самообладание, чтобы не вытащить из кобуры пистолет, моментально рассекретив себя. Поэтому он лишь поморщился, едва устояв на ногах, когда его отпустили. — Значит так, пацан. Мы сейчас подпишем бумажки — я узнавал, у тебя есть полномочия передать бизнес. Раз уж твоего хозяина нет, а мы честно его пытались найти сегодня, то передачей имущества займется Витя с твоей помощью. Ты ведь жить хочешь, по тебе видно, — говоривший усмехнулся Мише в лицо. — Одет с иголочки, дорогая тачка на улице. Поэтому, мы даже пальцы тебе ломать не будем, для сговорчивости. Ну, та что, пацан, согласен? Из тени вышел тот самый Витя. Нотариус. На ходу расстегнул портфель и достал стопку бумаги, положив ее на стол. Зотов краем глаза взглянул на них. — А иначе? — А иначе мы сделаем все сами. — Бугай усмехнулся. — Сломаем тебе пару пальчиков, оставим только те, которыми расписаться сможешь. И поедешь отсюда прямиком в больничку. Так какой вариант выбираешь? — Я выбираю вариант: «Пакуйте их, ребята». Тут же в помещение проскользнули опера, размахивая табельным. — Полиция! Живо на пол! Руки за спину! Миша, не обращая внимания на помехи, расправил свой пиджак, отряхнул его и повернулся к Андрею. — Карпов в больнице, без сознания. Остаешься за старшего здесь. Я буду наездами появляться, проверять. А завтра приедешь в ОВД и дашь показания. — Миша оглянулся на налетчиков. — А этих я упеку надолго. Запись есть, видео мы сняли — не отвертятся. — Ребята, везите их в отдел, — в помещении появилась Зимина. — Завтра разбираться будем. А потом все по домам. Возражать начальнице никто не посмел.***
Зотов зашёл в отдел и тут же прошёл к дежурному. Пока расписывался, брал ключ, бросил: — Всех оперов в мой кабинет через пять минут. — А с этими что делать, Михаил Евгеньевич? — дежурный кивнул на вчерашних рэкетиров. Зотов обернулся, оглядел троих задержанных на сервисе Стаса и поморщился, как будто вспомнил что-то. — Пусть еще посидят. Я сам потом с ними поговорю. Зотов дождался, пока опера рассядутся, и включил запись с камеры возле своего дома. Эту запись ему прислали еще вчера ночью, по запросу Зиминой. Так как из-за нервяка сна не было ни в одном глазу, Миша глотал кофе, пересматривая запись круг за кругом. Когда смотрел первый раз, до боли вцепился в подлокотники кресла. Каждого из посмевших напасть на Стаса, он бы убил голыми руками. Задушил или забил любым из подвернувшихся предметов, как это когда-то было в одном гараже. Ничего сверх он на записи так и не заметил, за что можно было бы зацепиться. Одной записи мало. Так на экране сначала появился Карпов, потом налетчики в количестве трех человек, а потом вновь остался один Карпов, только уже истекающий кровью. — Мне нужны те, кто на этой записи, — тихо, без эмоций, сказал Миша, кладя на стол копию записи. — Делайте что хотите, но достаньте их из-под земли. — Что, и Карпова тоже? В кабинете раздались смешки, моментально затихшие, когда Зотов взглянул на шутника. Взглянул исподлобья, сжав челюсти. От такого начальника хотелось держаться как можно дальше, и опера впервые поняли, что с начальником им повезло. В не очень хорошем смысле. В его взгляде появилась твердость, которая раньше была больше похожа на наглость, а так же обещание проблем. И очень серьезных. — Я буду бывать в отделе наездами, поэтому за главного остается Савицкий. Все решения всё так же проходят через меня, я буду на связи. Кто будет заниматься этим делом, мне плевать. Мне нужен результат. А не будет результата, — тут Миша посмотрел на Рому. — Я с тебя три шкуры спущу. Усекли? Раздался нестройный хор согласия. Миша поморщился. — Я повторяю вопрос — усекли? На этот раз ответили по уставу. — Свободны. Миша взъерошил волосы двумя руками, опуская голову вниз. У него тряслись руки, вот только при операх он этого не показывал. Слабость — не его конек. Не должна им быть. Не сейчас. Никогда. Стас его тоже учил этому. Нужно было взять себя в руки. Ему ещё нужно поговорить с теми ублюдками.***
Ткачев и Савицкий курили на улице, стоя возле входа в отдел. — Я не понял, а из-за чего Зотов так возбудился? — Ты че, Ткач, не в курсе? — Савицкий затянулся. — Карпов в реанимации. Как Зимина говорит, в тяжелом состоянии. Рома стряхнул пепел в урну, втягивая дым в себя. Зотов его сегодня удивил — потухший взгляд, мертвенная бледность, ни капли язвительности. Все было сказано по делу, но одна маленькая деталь не давала ему покоя. — Про больничку я догадался. А этому-то че до него? Савицкий хмыкнул, отводя взгляд. Паша взглянул на него с интересом. — Колись, друг. — Как говорят в отделе, они…ну… отношения у них. Ткачев закашлялся, подавившись дымом. Перед глазами стоял бывший подпол, который расстрелял одиннадцать человек. И он…? — То есть ты хочешь сказать, что Карпов, тот самый Карпов, по мальчикам? — Я свечку не держал. — Рома пожал плечами. — Не знаю. Но при Зотове лучше это не упоминать. Он и так нервный. Полчаса меня дрючил, напоминал, что нужно сделать в первую очередь. — Вот это новости, — Ткач хмыкнул. — Всегда знал, что наш нач — пидор. Савицкий поморщился. Иногда друг был уж слишком прямолинеен. Честно говоря, его мало волновало, с кем делит постель Зотов. Это было просто не их дело. — Паш, — протянул он. — Грубо. Слишком грубо. — Не знал, Ткачев, что тебе так сильно интересна моя личная жизнь. — внезапно раздался за их спиной голос Зотова. — Я вот твоей не интересуюсь, а ты о моей так сильно знать хочешь. Опера побелели и обернулись — Зотов стоял напротив, кривя губы в презрительной усмешке. — Значит так. Ткачев, — Миша взглянул на подчиненного. — В допросной сидит мудак. Выбей из него информацию: кто, зачем послал их на точку Карпова. Он просит адвоката… Никакого защитника, пока он не расскажет. Теперь ты, — Миша перевел взгляд на Савицкого. — Во второй допросной сидит его друг. Делаешь все то же самое. Информация должна быть идентичной. Ну, не мне вас учить. Он обошел их, направляясь к машине. — А нотариус? — донеслось вслед. — А с нотариусом я уже поговорил. Признание сидит пишет, под присмотром. — обернулся Миша. — Потом бумаги к делу подошьете. — Он обернулся еще раз возле машины. — Я не понял, а что стоим? Работать, живо. Ткачев и Савицкий проводили его взглядами, а потом Рома отвесил другу подзатыльник. То, что Зотов им это припомнит, они не сомневались.***
Зотов заехал в бордель, получил деньги, затем тут же отправился в больницу. Следовало договориться об отдельной палате для Карпова, когда тот очнется. Конечно, в больнице пришлось еще помахать не только стопочкой пятитысячных купюр. Удостоверение поставило окончательную точку в этом вопросе. А когда он стоял за стеклом реанимационной палаты, прокручивая в голове варианты решения вопросов с задержанием ублюдков, ему позвонил Савицкий. — Ну, ничего сделать не могут без меня, — пробормотал он, нажимая кнопку принятия вызова. — Что хотел? — Миш, они не колятся. Требуют адвокатов. — Силовые методы вам в помощь, — Зотов поморщился и уже собрался было отключиться, как его перебили. — Мы пробовали. И не по одному. — И че дальше? Ты хочешь, чтобы я приехал и мастер-класс показал? Вы вообще выяснили, кто это такие? — Братья Черкасовы, известны в определенных кругах как Бароны. Известно, что в Российской империи был такой знатный род, скорее всего… — Савицкий, ты охренел? — Миша повысил голос, и медсестра в конце коридора на него неодобрительно покосилась. — Мне нахера твоя история? По делу давай. — Мелкие бандиты, сидели за разбой и нападения, приходили к Карпову пару дней назад, по той же теме, по которой ты их вчера взял. — Понятно, — опер вздохнул. — Я сейчас подъеду. Накопайте пока то, за что им хвост можно прижать. Миша выключил телефон и взглянул на Стаса. Как говорил ему лечащий врач, состоянии у Карпова было стабильным, но вот когда очнется… Кома могла продолжаться еще день, два, месяц, год. О плохом исходе он думать не мог, хотя мысли мелькали. Все, что сейчас хотел Зотов, чтобы Стас очнулся. Он скучал по его голосу, по его дебильным «дорогая», «милая» и «принцесса», по его объятиям, по утренним завтракам вместе, когда успевали пересечься вместе… Миша и не заметил, когда они стали настолько близки, что день без какой-либо детали, вроде даже простого звонка, пугал. Просто из рук все валилось. Он привык, что большую часть проблем всегда решает именно Стас. И сейчас, когда он сам с ними столкнулся, следовало просто не сломаться. И сделать все, чтобы обидчики получили по заслугам.***
То, как Миша поговорил с Баронами, в отделе предпочитали вообще не вспоминать. Началось все с обычного допроса, на котором Зотов ещё себя сдерживал. Но спустя два часа нервы у него просто сдали. Старшего брата Черкасова под конвоем даже отправили на скорой, потому что Миша в порыве ярости избил его до состояния невменяемости. Младший же Черкасов, глядя на все это действо, тут же выложил, что знал. Естественно, Зотова почти тут же отправили к Зиминой, на разговор. А точнее, на хорошую взбучку. Трое оперов его еле оттащили от задержанного, а когда пытались успокоить, содрогнулись. Взгляд начальника пугал — звериный, остервеневший, ненавидящий. Дежурный Олег, который достаточно близко знал Карпова, такое уже видел. Майор Зотов своим поведением напомнил подполковника на должности И.О. начальника ОВД в его последние дни на должности. Мог ли Зотов слететь с катушек как его небезызвестный предшественник? В это верили почти все. Мог. Мало ли чего он от Карпова вообще нахватался. Как только за Зотовым закрылась дверь, Зимина встала из-за стола и закрыла дверь на ключ, обходя майора. — Сядь. — приказала она, кивая на стул возле своего стола. Миша хмыкнул, задумчиво растирая кровь на костяшках по всей руке. Его внезапно посетила мысль, что ему нравится, как кровь смотрится на бледной коже. — Майор Зотов, может, объяснитесь, какого черта задержанного увезли на скорой? — едва сдерживая гнев, спросила Зимина. — Понятия не имею, — Миша взглянул на начальницу и демонстративно зевнул. — Мы просто разговаривали. — Встань. — То сядь, то встань… Вы уж определитесь, Ирина Сергеевна, — опер повернулся к женщине, которая подошла к нему ближе. Ира молча его разглядывала, с едва уловимым презрением, что немного смогло притупить инстинкт самосохранения. Миша стоял слишком расслабленно, поэтому он никак не ожидал, что хрупкая на вид женщина, резко заведет ему руку за спину и заставит упереться лбом в стол. — А теперь, майор, объясняйся, — Ира чуть выше подняла его кисть, заставив опера скрипеть зубами от боли. Чтобы вырваться — и речи быть не могло. Всё же он еще жить хотел. — Что вы хотите от меня услышать? — Миша сжал в кулак заломленную руку за спиной, которую женщина ещё чуть подняла. — Я могу тебе руку сломать, майор. Или пригласить сюда ППСников, которые тебя даже спрашивать не будут. Повторят твой успех с задержанным. — Зимина на мгновение задумалась. — Выбирай, Зотов. Либо этот вариант, либо ты мне сейчас в красках рассказываешь, какого чёрта ты слетел с катушек. — Второй, — тихо, почти шепча, ответил Миша. Зимина тут же отстранилась, и он смог разогнуться. Злость утихла. На Черкасовых, на Зимину, на себя. Он присел за стол, опустил голову, уставившись на свои руки. — Я перегнул палку. — Это я заметила. Конкретнее. — Выбивал признание. — тихо добавил Миша. — Я разозлился. Боялся, что придётся их отпустить и им всё сойдёт с рук. Я не могу вам передать, как боюсь за Стаса. Я сорвался. — А теперь это выйдет боком всему отделу. — Зимина махнула рукой на опера. — Господи, с какими идиотами я работаю. Даже Карпов такого себе не позволял. Не оставлял следов. А ты решил сразу уничтожить свою карьеру, майор? Зотов отрицательно качнул головой, рассматривая сбитые костяшки. Заживать будут долго. А это плохо. Стас, когда очнется, по головке его точно не погладит. — Как он вообще? — Так же. Стабильно в коме. — Что ты врачам сказал, чтобы тебя пустили? — Сказал, что брат, — Миша вздохнул. — И они поверили? — Я притащил его документы и деньги на лечение. Больше родственников не нашлось, так что вариантов у них было не много. — Что, даже удостоверение не понадобилось? — Ирина вспомнила о своем визите в больницу. — Нет. — Если что-то надо — говори. — Да ничего мне не надо! — вспылил вдруг Зотов, тут же обрывая себя. — Простите, Ирина Сергеевна. Сорвался. Нервы расшатаны. Зимина и не думала обращать внимание на этот срыв. Она все понимала. Но извинения оценила. — Что они тебе поведали? — Наняли какого-то уголовника, чтобы тот подсобил и устранил Карпова. Ненадолго. Заказчики-то у нас есть, посредника назвали, где найти и всё такое, но исполнителей они не знают. Зимина уже успокоилась. С кем не бывает. Многие срываются на этой собачьей работе. Сколько раз она сама прикрывала Глухарёва, затем Карпова, Антошина, других подчиненных. Теперь вот Зотова должна прикрыть, чтобы не полились на отдел заявления, и, главное, чтобы УСБ не заинтересовались. Напротив неё сидел еще совсем молодой майор, с волчьей хваткой, с острыми зубами, которыми он, не задумываясь, перегрызет чью-нибудь шею, выгрызая ими путь наверх. После Карпова, скорее всего, он достаточно долго продержится в отделе. Хватка — в достатке. Характер — паскудный, но рядом со Стасом как-то неуловимо меняется. Мягче он точно не станет, но терпимее за эти полгода — стал. Хотелось бы ей знать, как её подчиненного воспитывает Карпов. Может, взяла бы на вооружение пару моментов. В тот же момент она видела в этом парне ребёнка. Иногда она сама не понимала почему. Правда, однажды случайно увидев, как его отец, Грачев, «разговаривает» с сыном, прониклась некоторым сочувствием к Зотову. С таким отцом и врагов не надо. — Можно я пойду? Зимина очнулась от своих мыслей — Миша выжидательно смотрел на нее. Теперь он прятал от её взгляда руки, внезапно, как будто, застеснявшись всей этой ситуации. Значит, опомнился, пришёл в себя. — Иди, Зотов. На пороге Миша обернулся. — Спасибо. — За что? — Вы меня прикроете, я прав? За это спасибо. — и вышел за дверь.***
Опера — ноги кормят, так ведь говорят? За эти пару дней операм пришлось набегаться. Сначала искали посредника, коим оказался мелкий наркобарыга, известный всем как Чиж, потом допрашивали его, в итоге получили адреса трех отморозков, которые избили Карпова. Зотов, когда узнал об этом, тут же приказал найти всех троих, но те как в воду канули. Залегли на дно, так сказать. Эта ситуация никого не устраивала, поэтому район шерстили мелкой гребенкой. Миша наездами бывал в отделе, у Стаса в больнице, на сервисе. Везде и все было без изменений. Он не высыпался толком — нервы сдавали. И из-за этого за ним пристально наблюдала Зимина. Чтобы он не совершил еще какую-нибудь глупость. На пятый день ожидания новостей, он приехал в больницу ближе к вечеру и узнал, что Стас очнулся, чувствует себя хорошо, и его перевели в обычную палату. Но сейчас он спит. Зотов может, конечно, его дождаться, но он, пациент, проспит до завтрашнего дня, извините, побочный эффект лекарств. Миша изъявил желание дождаться пробуждения в палате, написав Зиминой, что Стас — очнулся. А сам всю ночь прободрствовал, и только под утро смог заснуть в кресле для посетителей.***
Дверь в палату тихо открылась, пропустив посетителя. Стас повернул голову и приложил палец к губам, показывая Зиминой, чтобы она была тише, и вновь взглянул на спавшего Зотова. — Ты очнулся. — Ира присела на стул возле кровати. — Как себя чувствуешь? — Получше. — Стас хмыкнул. — А он давно здесь? — Он от тебя почти не отходил… Вчера мне поздно вечером написал, что тебя в палату перевели. Я сразу поняла, что сегодня на работе его не увижу. Карпов, как ты их вообще так близко подпустил? — Одного из троих узнал, не ждал нападения, вот и получил ЧМТ… Нашли их? — Пока нет, — Ира покосилась на Зотова. — То есть, говоришь, одного опознал? — Брал его как-то. Снегирев Павел Анатольевич, что ли… Кликуха у него — Снегирь. Пусть опера в делах посмотрят. Кажется, лет семь-восемь назад это было. — Мм, и ты всех так хорошо помнишь, кого брал? — Были обстоятельства, почему я его запомнил, но давай об этом не будем? Просто помню его. — Ладно, не суть, — отмахнулась Ирина. — Он вообще спал? — Стас внезапно перевел тему. — Я отсюда вижу его круги под глазами. — Загнать его домой было сложной задачей… Миша волновался за тебя. Мои приказы отправляться домой как не слышал. А как ты с ним справляешься, Стас? Расскажешь? Как воспитываешь? — Ир, неужели ты интересуешься моей личной жизнью? — Карпов улыбнулся, подмигивая женщине. — Нормально справляюсь. А вот воспитываю в любви и ласке. Тебе не подойдет, — Стас замолчал. — Знаешь, почему мы так привязаны друг к другу? Я для него не только мужик. Еще брат, отец, даже няня иногда, не смейся. А он — что-то светлое в моей фиговой жизни. — Да ты романтик, Карпов. — Ира поставила на тумбочку бумажный пакет. — Я тебе апельсинов принесла. — Право, Зяма, не стоило, — Стас сжал ее ладонь, которую она положила на его руку, подбадривая. В этот момент в кресле пошевелился Зотов. Потянулся и открыл глаза, скользнув взглядом по лицу Карпова, и облегченно выдохнул, моментально оказываясь рядом, не замечая присутствие ещё одного человека. Слова были не нужны — Стас все видел в его глазах. Миша присел на кровать и склонился над лицом Карпова, чувствуя пальцы в своих волосах. — Я боялся за тебя… — на глаза навернулись слёзы. Миша впервые настолько открыто перед Стасом испытывал такие эмоции. Обычно, слезы были связаны с отцом. Сейчас это были слезы облегчения. — Чшш… — Карпов стер слезу с его щеки. — Не рыдай. Я очнулся. Обратно в кому не вернусь. Они оба не заметили, когда палату покинула Зимина. Они, наверное, сейчас даже слона в палате не заметили бы — настолько были поглощены друг другом. Рукой, свободной от капельницы, Стас нашёл ладонь Зотова. — Не понял… — нахмурился Стас, чувствуя под пальцами не только кожу. — Зотов, это что, мать твою, такое? Карпов притянул Мишину ладонь поближе. Сбитые в мясо костяшки начали покрываться коркой и трескаться, Зотов явно испытывал боль. — Покажи вторую руку, — холодно бросил Стас. — Только очнулся, а уже командуешь, — пытался отшутиться Миша. — Зотов, руку. Опер показал вторую ладонь, и Стас нахмурился ещё больше. — Я упал. — Странное падение. Что ты уже натворил, пока я был в отключке? Вопрос задел. Миша несколько дней прожил в полубреду, устал, как собака, и всё ради того, чтобы у него сейчас спросили, что он натворил? — Что ты смотришь? Я жду ответ. — Не буду тебе отвечать! — психанул Зотов. — Ни во что я не вляпался! Просто поговорил с одним уродом, только и всего. Темой разговора был ты! — Если у тебя руки в хлам, то с твоим собеседником? Живой хоть? — Ты о нём беспокоишься больше, чем обо мне! Карпов, я эти несколько дней еле пережил! — Ты хоть не в ОВД… Да кого я спрашиваю, в ОВД, конечно. Зотов, ты хоть иногда думай головой. — Стас делал вид, что не замечает Мишину истерику и гнул своё. — Опять воспитываешь? Папочкой заделался? — Твой папочка задаёт вопросы иначе, Миш. Зотов с трудом верил в происходящее. Карпов это всё серьёзно? — Рад, что ты очнулся, — сквозь стиснутые зубы проронил Миша. — Мне, пожалуй, пора. Стас не нервничал, только смотрел с немым укором, что бесило Зотова просто нереально. Из палаты Миша вышел, хлопнув дверью.***
Миша почувствовал, что его тормошат за плечо. Просыпаться не хотелось страшно. Он устал до отключки. — Да, ещё пять минут, сейчас, — пробормотал опер. — Зотов, подъём! Совсем обалдел! — услышал он возмущённый голос Зиминой и моментально проснулся. — Ирина Сергеевна, из-звините, не знаю как так получилось. — Зато я знаю, Зотов! — строго сказала она. Не зря сослуживцы трепались, что она стала похожа на Карпова. И правда. Тот же тон. — Тебе домой нужно, отдохнуть, а не спать на рабочем месте. Из больницы Миша уехал в праведном гневе. Умел Карпов быть неблагодарным засранцем. Зотов заехал домой принять быстро принять душ и переодеться, а затем поехал на работу. Глаза начали слипаться ещё в дороге, но до ОВД он дотянул, а усевшись в кресло на рабочем месте — не выдержал. Сложил руки прямо на столе и прилёг, собираясь подремать полчасика. Судя по всему, получилось больше, чем на полчаса. Спина и руки затекли, и он выпрямился, разминаясь. Нервы успокоились немного, и он задумался, какого хрена он так распсиховался и поругался со Стасом. Можно было отшутиться, соврать что-то или наоборот — рассказать правду, но Миша всё испортил. Стас тоже был хорош, но этого всего можно было избежать. — Да-да, скоро поеду, — кивнул Зотов, стараясь не поссориться хотя бы с Зиминой, он ей и так слишком задолжал. — У меня хорошие новости. Опера твои задержали исполнителей. — Когда? Где? — загорелся Миша. — В больнице Стас назвал одного из нападавших, он его по старым делам вспомнил. По этой зацепке нашли его, а дружков он сдал. Учти, Миша, тебя я сегодня ни к кому из них не пущу. — Но, Ирина Сергеевна! — На руки свои посмотри, — упрекнула начальница. — И вы туда же… — проворчал Миша. — А что, Стас тоже оценил? — усмехнулась Зимина. — Что тебя удивляет? Это нормальная реакция. — Я психанул и уехал из больницы! — Потому что дурак, — скривилась Ирина. — Он сто раз прав. Добра тебе желает. — Его чуть в фарш не превратили, а я должен спокойно смотреть на тех, по чьей вине это произошло? Ну, уж нет. Возможно, он другого мнения, конечно, и будь я на его месте, то бы так не парился. — А ты, я смотрю, не просто дурак, а дурак набитый. — Что?! — не поверил ушам Миша. — Да то, что ты так ничего и не понял. Ты серьёзно думаешь, что он за здоровье этих бандитов переживал? Смешно. Тебя размажут когда-нибудь за твою несдержанность, и знаешь кто будет первым? Твой близкий родственник. Дальше продолжать не буду. До Зотова начало доходить, о чём хотела сказать Зимина и, судя по всему, Стас. — И вот ещё что. Если бы тебя так отходили, то твои обидчики гнили бы уже где-нибудь в лесу в Подмосковье, и ни одна живая душа об этом не знала. Без следов, шума и пыли. Намёк понятен? Миша кивнул. — А теперь езжай домой. Чтобы через пять минут я тебя здесь не видела.***
Сон сняло как рукой. Миша мчался в больницу к Стасу — ему необходимо было извиниться. Карпов встретил его как ни в чём ни бывало. Миша примостился на краешке кровати и склонившись, поцеловал его. — Спокойнее, а то спалимся. Братьям так целоваться не положено, — пошутил Стас. — Ты про братьев откуда знаешь? — удивился Миша. — Медсестрички щебетали, понравился ты им. — Увы, у них нет шансов. Стас, извини меня за сегодняшнее. Я наговорил лишнего, просто устал и был на пределе. Карпов кивнул и вопросов не задавал. Выдавать себя не хотелось. Он ещё утром позвонил Зиминой и всё узнал — как обстоят дела в целом, и кого отходил Зотов. — Зотов, я не в претензии, я к твоим выходкам и срывам уже привык. Пойми, наконец, что я хочу, чтобы ты был лучше меня на этой должности, не повторял моих ошибок и никогда не скатился в ту пропасть, куда и я. Действуй осторожно, более тонко. А применяешь силу — применяй грамотно, не оставляя следов. Мне плевать, что случилось с задержанным. Ты должен быть не запятнан. Понятно? — Да, — тихо ответил Зотов, пересаживаясь на стул. То, что Стас не стал продолжать утреннюю взбучку, а доступно все объяснил, дорогого стоило. — До меня иногда долго доходит. — Ты просто взвинчен и сказывается недосып… И вообще, что с тебя взять, кроме анализов? — Стас свободной рукой сжал его ладонь. — Знаешь что, езжай-ка ты домой. Отоспись, поешь нормально, а завтра, после работы, приедешь. — Ладно…- Миша в ответ сжал его ладонь в своей. — А врач к тебе заходил? — Заходил. Через неделю, может раньше выпишут. Операций мне никаких не надо, обследования прошёл, а таблетки я и дома попить могу. Все, иди, Зотов. Отдыхай. И я отдохну.***
Через два дня Зотов передал все бумаги по делу следователю, через день тот отправил дело в суд, а ещё через пять дней Карпова выписали из больницы. Прописали антибиотики, постельный режим, здоровое питание… В общем все то, что Стас заставлял делать Мишу, когда тот свалился на его голову с огнестрелом. Конечно, первые пару-тройку дней Карпов сидел дома, но это было слишком нудно для его деятельной натуры, поэтому, на пару часов он уезжал в сервис, хотя за руль садится запрещали врачи, вслед за ними и Зотов. Карпов не был бы самим собой, если бы смирился, поэтому Миша выходил из себя, когда звонил Стасу и слышал, что он в дороге. — Карпов, я дома, — Миша зашел в квартиру и прислушался. Ответа на его слова не последовало. Странно, потому что Финик Карпова стоял возле подъезда. Стас обнаружился в ванной комнате. Он лежал в ванной, в окружении очень большого количества пены, скорее всего из баночек Миши, и читал какую-то книгу. — А ответить влом? — Зотов намылил руки, краем глаза посматривая на Карпова. — Нигде от тебя не спрячешься, — Стас зевнул и перевернул страницу. — Уже и вымыться без тебя не могу… А про ответить… Ну, ты ж меня нашёл, не в дремучем ведь лесу искал. — Ты сколько в воду пены бухнул? — Миша взял бутылку с тупым названием «Пена для ванны», которую ему сунули на распродаже в магазине. — Стас, тут нет трети. Нужно всего пару капель. — Инструкции к применению там не было, — Стас хмыкнул. — Отстань, будь добр. Дай отдохнуть. — А ты думаешь, я не устал? — Миша вдруг остановился посреди ванной и задумчиво посмотрел на Карпова. — Слушай… А как ты смотришь на то, чтобы нам принять ванную вместе? Стас взглянул на него поверх книги, оглядел тощую фигуру и пожал плечами. — Да делай, что хочешь. Миша кивнул, вышел и вернулся спустя пару минут в боевом облачении, представлявшее собой только нижнее белье, от которого он быстро избивался. Стас за время его отсутствия немного спустил воду, чтобы та через край не вылилась, и отставил руку с книгой в сторону, пока Зотов забирался в воду и размещался между его ног. Как только он улёгся, опираясь спиной о Карпова, Стас вернул книгу к глазам, перехватив Мишу свободной рукой поперек груди. — А ты что читаешь? — Миша скосил глаза на обложку. — Здрасте, приехали. Сам же мне ее купил, а теперь спрашивает, что читаю, — Стас хмыкнул. — Пелевин. — он закрыл книгу и отложил ее в сторону, на стоящую рядом стиральную машину. Потом прижал Мишу теснее к себе и скользнул носом по его уху. — Слушай, Карпов, а тебе не вредно так долго киснуть в водичке? — Завидно? — Стас скользнул ладонями по бокам Миши, по бедрам и накрыл ладонью его член. — Сейчас уже выползать отсюда надо. — Выползать, говоришь? — Миша закусил губу и выгнулся в спине, толкнувшись в ласкающую его ладонь. — А может мы тут потрахаемся? У тебя-то уже стоит. Мне в поясницу такая пушка упирается… — Я не готов покупать новую ванну, Зотов. — Ты думаешь, что мы ее разломаем? — Что тут думать. Я знаю. Ладно, поднимайся. И воду спустить не забудь. На скорую руку смыв с тел пену, не забыв облапать друг друга, Стас втолкнул Зотова с спальню. Но тот внезапно воспротивился. — Не понял. Это еще что за новости? — Я хочу тебе массаж сделать. — Миша замялся. — Можно? — Попробуй, — Карпов усмехнулся. — Мне на живот лечь? — Да, пожалуйста. Стас улегся на живот, обнял подушку руками и замер, прислушиваясь. Миша за его спиной долго ходил, что-то искал, пока наконец не забрался на кровать и не сел на его бедра. Затем Карпов почувствовал запах мускатного ореха. Спрятав улыбку, догадавшись об истинных мотивах массажа, он решил отдаться рукам неопытного массажиста. Запах натурального афродизиака щекотал ноздри обоих, а уж прикосновения кожи к коже, без всяких тряпок, будило в обоих нечто звериное. Наконец, не выдержав, Стас скинул Зотова со своей спины, тут же нависнув над ним. Проказливое выражение лица ему многое поведало. — Провокатор, — Карпов согнул его ноги в коленях, заставляя обвить ими свой торс. — Интересно, на что ты рассчитывал? — Именно на это, — Миша подтянулся к нему и заставил почти лечь на себя, прикусывая кожу на шее Стаса. — Ты так приятно пахнешь… И возбуждаешь этим. — он впихнул смазку в ладонь Карпова и прогнулся в спине, прижимаясь к его груди. — Давай уже… Стасу не нужно было повторять дважды. Раз уж это развратное существо так открыто намекает, то его следует послушаться.***
— Карпов, а мы ужинать сегодня будем? — Миша заглянул в лицо Стаса, слегка отодвинувшись от него. Все-таки не зря он после работы заглянул в тот магазин и купил масло для массажа. Провокация удалась на славу — Стас с ним вообще не сдерживался в постели, но сейчас они ушли в полнейший отрыв. У Миши даже некоторые мышцы весьма ощутимо тянуло. Карпов взглянул на часы, кивнув сам себе. — Будем. Только немного полежим. — Хорошо… — Миша улыбнулся, подкатываясь обратно под бок Стаса, прикрывая глаза. — В следующий раз в магазин интимных товаров поедем вместе. — сказал вдруг Карпов. — Только не в нашем районе, ладно? — Как будет угодно, дорогая, — Стас прижался губами в виску Зотова. — Как тебе будет угодно.