Представь нас вместе

— Мисс Вудс? — заглянула шатенка в кабинет заведующей ранним утром. — Анья, здесь никого нет. Зайди, — проговорила брюнетка. Медсестра была хорошей подругой заведующей, и наедине они обращались друг к другу на «ты». Так заведено было в этой больнице. Доктора друг к другу могли и на «вы», и на «ты» обращаться. К медсестрам врачи обращались на «ты». Медсестры же должны были строго обращаться к врачам на «вы», но так как между медсестрой и врачом могли быть дружеские, а иногда и романтические отношения, правила нарушались, но так, чтобы никто не знал. — Привет. Тут вот… — шатенка положила на стол маленький кошелек. — Младший персонал… когда убирались вчера, нашли в твоем кабинете. — Да? Ладно, разберусь позже, чей это. Здесь за день бывает много народа, — ответила девушка, собираясь на обход. — Там разбираться нечего. На карточках написано «Кларк Гриффин». Да, кстати, что вчера забыла заведующая кардиологией в твоем кабинете? — слегка улыбнулась Ньютон. Ее распирал интерес. Не сказать, что девушки были близки, так как Вудс никого не подпускала к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки, но они заботливо относились друг к другу. Анья, как хорошая подруга, желала той счастья. — Все́, что и все забыли в моем кабинете: поставить в медкнижке годность к работе. Тетя Ния придумывает, а нам потом отдуваться. Я пересмотрела всех своих коллег. Некоторым теперь стыдно передо мной. И, замечая меня издалека, они сворачивают в другую сторону, убегают… Некоторые зовут на свидания. Эбигейл была права, не допуская нас друг к другу, — вздохнула Вудс, обрабатывая руки спиртовым раствором. — Понятно. А доктор Гриффин вроде ничего, да? — продолжала намекать Анья. — Не знаю. Нормальная, как и все, — пожала плечами, отнекиваясь, брюнетка. Ну да, Кларк ей понравилась, но с ней столько проблем будет: муж, дочь. Зачем ей лишние проблемы? Но зачем-то нужны были, раз ее подсознание решило соврать об анализах. Скорее всего, захотелось увидеть блондинку в своей постели. Как говорят, запретный плод сладок. Анья нахмурилась: никак она не могла прошибить подругу на отношения. — Ладно, я домой. Там пришел Роан. Роан Спаркс не закончил мединститут, его оттуда выперли, но диплом о среднем медицинском образовании все же выдали, так что он числился медбратом в отделении гинекологии под руководством своей матери Нии. — Хорошо. Я позже попрошу кого-нибудь отнести бумажник миссис Гриффин, — ответила Лекса, хотя в мыслях думала о другом: вот он, реальный шанс. Гриффин уже второй день искала свой бумажник, опрашивая персонал и обыскивая свою ординаторскую. Своровать никто не мог. Как ни странно, персонал попался у них очень хороший насчет этого. Были, конечно, и «суки», но никак не воры. Да и зарабатывали здесь хорошо. Смирившись с потерей, Кларк занялась делами: обход, заключительная печать у терапевта, и, вуаля, медицинская книжка лежала на столе у главврача. — Миссис Гриффин, задержитесь. Как дела в вашем отделении? Вы не посещаете совещания, и кардиология проходит мимо меня. Как Вы знаете, такое недопустимо, — отчитывал главный врач свою подчиненную, но ради матери девушки все происходило в мягкой форме. — Извините, миссис Спаркс, на следующей неделе я исправлюсь. Первая рабочая неделя, поэтому пыталась быстрее войти в обычную колею больницы, — отвечала блондинка задумчиво и, как ни странно, совсем не нервничая. — В отделении все хорошо, но я бы попросила новые аппараты ЭКГ, так как те устарели, и стойки для систем внутривенно-капельного введения. Они сломались, и даже поток введения капель сбивается. Медсестры жалуются. — С ЭКГ вопрос решу, а вот стойки… придут медтехники и починят. У больницы не такой большой бюджет, чтобы каждый год менять их. И попросите Ваш персонал обращаться бережно с казенной аппаратурой, — строго говорила женщина. Гриффин закатила глаза, но спорить не стала. Ругаться с начальством — себе дороже. — Да, как скажете, миссис Спаркс. — Миссис Гриффин, прошу не устраивать у меня тут показательных выступлений! — Спаркс вышла из себя от поведения девушки. Похоже, она единственная, кто не боялся ее, поэтому главный доктор больницы и недолюбливала Кларк. — Еще раз увижу такое неуважение к себе, помимо Вашего отделения, отправлю Вас в отделение… гинекологии в подчинение мисс Вудс. Там не хватает рук. Будете как интерн ассистировать на гинекологических и акушерских операциях. Надеюсь, я понятно объяснила? — Да, извините. Сука! — пронеслось в белокурой голове, а позже, когда до нее дошли слова женщины о ком и каком отделении шла речь, блондинка подумала, что была бы не против, хотя это значительно увеличило бы времяпрепровождение на работе. — Кларки! — зашла в ординаторскую после обеда Октавия. — Что делаешь? Гриффин пропустила обед из-за всех встреч. — Октавия, когда ты меня так называешь, значит, тебе что-то нужно. Давай сразу к делу, — попросила Кларк, так как отвлекаться от писанины карт больных не хотелось. — Отпусти пораньше домой, пожалуйста-а-а… У меня сегодня романтИк с Линкольном. Ужин, — выпрашивала шатенка, с точностью копируя глаза кота из детского мультика. Ну как можно было отказать? Когда так делала дочка, Кларк могла весь мир положить к ее ногам. — Иди, конечно, — вздохнула девушка. Ей все равно торопиться было некуда. У нее сегодня было первое ночное дежурство после трехлетнего перерыва, и она волновалась за то, как дочка и папа останутся одни. — Ты лучшая! — восклицала подруга, обнимая девушку за шею и несколько раз быстро целуя в щеку. — Да-да, я знаю, — смеялась голубоглазая. — А теперь отцепись, — подшучивала она. Они часто раньше проявляли такую нежность друг к другу, но блондинка как-то отвыкла от этого. Тем более Кларк понимала, что завтра дежурство Блейк, и еще поэтому не стала девушку задерживать. Лекса весь обед просидела в своем кабинете. В принципе, дела у нее были, но она хотела немного расслабиться и случайно залезла в бумажник заведующей кардиологии. Там были минифотографии заботливой мамы. Они были такими милыми, что девушка с удовольствием их рассматривала. И, что самое интересное, она улыбалась. Брюнетка любила детей (с ними она чувствовала себя открытой и свободной) и, возможно, хотела их, но она была такой же позиции, как доктор Рейес: беременеть и рожать должны слабые женщины, никак не они. Они считали себя женщинами типа «альфа». Это женщины с сильными чертами характера, мужчины таких боятся. О таких говорят, что они дикие, сумасшедшие. Такие альфа-самки имеют чаще всего больше двух любовников, любовниц. Уверены в себе (знают чего хотят), напористы (просят/требуют, что им нужно), не зацикливаются на поиске второй половинки (им нравится свобода), амбициозны (всегда добиваются своих целей, не прося ни у кого помощи), холодные, «бессердечные» существа (для всех, но на самом деле это не так. Внутри очень эмоциональны, могут испытывать сильные чувства, но закрываются от всех, не позволяя никому использовать эти эмоции против себя). Не боятся перемен (да, они даже могут плакать или чувствовать себя побежденными, но принимают любые перемены), любят рисковать (нарушать границы, созданные человеком или обществом), мудрые, не ждут ничего взамен (пример: если спасли жизнь человеку, перевели через дорогу человека, то не ждут за это вознаграждения), не жалуются на свою жизнь (даже подругам). Им комфортно находиться в одиночестве, нравится то, как они выглядят (сексуальны, независимы, сильны, иногда выглядят даже свирепо). Многие люди считают, что альфа-женщины не способны любить и строить крепкие отношения, однако альфа-женщины — это отличные жены и любовницы. Дело в том, что они просто не цепляются за первого встречного и не предпринимают необдуманные шаги. Они хотят такого человека, который будет по-настоящему любить и ценить их. И да, брюнетка никому не доверяла, поэтому, как бы она не хотела детей, доверить частицу себя, а потом ее заберут (ведь ребенок остается всегда с родившей его матерью), отнимут при разводе или расставании, — ей этого совсем не хотелось. Ей было проще быть одной, имея нескольких любовников, но оставаться свободной. — Миссис Гриффин… Тут ваш муж и… — проговорила дежурная медсестра, пропуская вперед парня и ребенка. — Мамочка-а-а-а! — дочка радостно побежала к Кларк, а та, бросая все дела, встала и вышла из-за стола, присаживаясь на корточки, распахнула широкие объятия. Блондинка, конечно, была рада им, но что-то тут было не так. — Финн, что происходит? — спросила она серьезно. Взяв дочку на руки и целуя в розовую щечку, произнесла негромко:  — Привет, малышка. — Кларк, ты же знаешь: я не могу один быть с дочерью, и тем более… у меня дела, — почесал затылок парень, как будто придумывая на ходу. — Какие дела? — удивленно переспросила девушка, мягко говоря, пребывая в шоке. Он что, решил, чтобы ребенок ночевал в больнице? Это уму непостижимо. — Мне нужно составить за сегодняшнюю ночь очень серьезный контракт, от него зависит мое повышение, поэтому, Кларк, пусть она остается тут, завтра приедете с ней вместе домой, — широко улыбнулся парень. — Финн, ты что? С ума сошел? Чтобы ребенок ночевал в больнице — это каким же родителем нужно быть?! — разозлилась Кларк впервые на мужа. Нет, она злилась часто, но не высказывала ему свое возмущение никогда. — Нормальным, Кларк. Не ты первая, не ты последняя. — Ты вообще думаешь, что говоришь? А если у меня будет операция, с кем она останется?! — Ну, с твоей медсестричкой… Побегают по отделению, — усмехнулся парень. — Медсестры — не няньки! А бегать по отделению нельзя! — кипела Кларк. — Мамочка, я хочу с тобой, — проговорила дочка, обнимая маму за шею маленькими ручками и прижимаясь своей щечкой к маминой. Это помогло Гриффин остыть. — Вот видишь, устами младенца… Коллинз быстро подошел и чмокнул жену в лоб, дочь в щеку и удалился со словами:  — Я вас люблю. До завтра. Блондинка тихо вздохнула, опуская дочурку на пол и раздевая ее. Затем она вышла с ней к сестринскому посту. — Харпер, ты не сходишь с Лиз в кафе? Она сама выберет, что поесть… — попросила Кларк, ибо оставлять отделение было нельзя, когда она – одна из всех врачей. — Конечно, миссис Гриффин, — медсестра опустила голову и проговорила с улыбкой: — Пойдем, солнце? — Я не солнце, и я не пойду-у-у. Ма-а-амочка! — заголосила капризно девочка, и в этот момент у Кларк просигналил пейджер. — Это с приемника, — поджала губы блондинка. Она как будто это предсказала… — Идите, миссис Гриффин, мы дождемся Вас тут. Все будет хорошо. Гриффин кивнула и покинула дочку. Она слышала плач и крик той. Ребенок звал маму, и у доктора навернулись слезы, но она не имела права вернуться… Минут через пять в кардиологию вошла заведующая акушерством и гинекологией. Перед ней предстала такая картина: медсестра держала рыдающего в истерике ребенка за руку, а та изворачивалась и, по-видимому, хотела сбежать. Лекса быстро подошла, присаживаясь на корточки, чтобы быть на одном уровне с девочкой. — И почему юная леди так плачет? — спросила она с улыбкой. Девчушка обратила свое внимание на брюнетку, отвечая: — Потому что кончается на «у»! — нахамила она незнакомке. Так папа ей отвечал, когда она что-то спрашивала. — Хм-м-м… — ответила Лекса, пребывая, мягко говоря, в шоке. Но ее еще больше удивило, когда она услышала следующие слова ребенка в отношении медсестры. — Ты, дура, отпусти меня, или я расскажу все маме, и она тебя уволит! Вудс была поражена такой невоспитанностью. Ну да, более или менее нормально себя вела Элизабет при матери. — Юная леди! — повысила голос Лекса, чтобы ребенок вновь обратил свое внимание на нее. — Вы знаете, что такое ад и кто такой Люцифер? Девочка нахмурилась, не понимая незнакомку. — Так я тебе объясню. Ад – это самое плохое место, туда забирает Люцифер плохих девочек, как ты. Там из детей варят суп в большом котле… в большой кастрюле. Это очень больно, а потом их съедают злые черти. Вудс подняла руки, сделав пальцы в виде когтей и ртом сделала «Ам», чем напугала ребенка, но Лиз остановилась и больше не вырывалась, а тихо зашептала, шмыгая носиком и продолжая реветь. — Я не хочу туда. — Будешь слушаться и не будешь говорить плохие слова, то он тебя не заберет.  Лекса задумалась и продолжила:  — А куда хочет юная леди? — Я хочу к маме. Воспользовавшись замешательством девочки, Лекса начала вытирать маленькое личико от слез. — А как зовут маму? — Мамочка, — логично было услышать от ребенка такой ответ. Доктор подняла взгляд на медсестру. — Харпер, кто ее мать? И где она? — Миссис Гриффин. Ее срочно вызвали в приемник, а она еще просила накормить Элизабет, — ответила медсестра и была рада, что появилась мисс Вудс, так как она бы не справилась. — Я займусь, — ответила брюнетка и посмотрела на девочку. — Есть предложение, юная леди. Ты любишь мягкие игрушки? — Какие? — заинтересовалась малышка, начиная успокаиваться. — Ну-у-у-у, например, у меня есть маленький мишка Тедди, и он давно ждет такую хозяйку, как ты, — улыбнулась Лекса. — Тедди люблю, у меня есть такой, но он большой и его не поднять. — Тогда пошли, сходим за ним, а потом зайдем в кафе. Там покормишь Тедди и вернемся сюда. Как раз твоя мама освободится от работы. Лекса осторожно начала вытирать мокрое маленькое личико от слез, чтобы не напугать ребёнка излишней нежностью. Кто знал, как девчушку воспитывала Кларк. Хотя брюнетка ни за что бы не подумала, что у этой милой и нежной блондинки такое «исчадие ада», как на первый взгляд казалось, но с любым дьяволенком можно договориться. — Хорошо, — улыбнулась девочка, сама протягивая руку новой знакомой. — Меня зовут Лекса, — проговорила доктор, приподнимаясь на ноги и обхватывая маленькую ладошку. — Расскажешь мне, почему ты не дома с папой? Они ушли, и Харпер выдохнула с облегчением. Они тоже хотели детей с Монти, но после такого точно повременят немного. Когда Гриффин вернулась час спустя немного подуставшая, то заметила дочку, которая играла «ладушки-ладушки» с заведующий гинекологии. Это было неожиданностью для нее. — Мамочка! — радостно закричала дочка, сидя на стуле и мотая ножками, и показала мишку. — Смотри, что мне подарила Лекса. — Да, очень красивый… — с недоумением произнесла Кларк, посмотрев на доктора. — Здравствуй, Кларк, — поднялась Вудс с корточек, протягивая бумажник. — Ты потеряла. — Да, спасибо. Где ты его нашла? Я везде обыскалась его. — У меня в кабинете. — Спасибо, — еще раз проговорила Гриффин, понимая, при каких обстоятельствах тот мог там оказаться. В этот момент подошла Харпер. — Харпер, сводишь Лиз в кафе быстренько? — вновь попросила она. — Но мисс Вудс… Брюнетка перебила медсестру: — Мы уже поужинали, Кларк. — Да, мамочка. Я съела гречку и сосиску, а потом еще пирожное и сок. Лекса сказала, так лучше будет, — Лиз была та еще болтушка, могла про всех все рассказать. — Спасибо, — еще раз повторила мать ребенка, честно, пребывая в шоке. Как так получилось, что Лиззи кого-то послушала из незнакомых?.. — Да не за что. У тебя очень красивая дочка, вся в маму, — улыбнулась Вудс. Гриффин удивилась от слов доктора и замерла. Это что, был прозрачный комплимент? Размышлять было некогда, ибо опять засигналил пейджер. — Пациента подготовили к операции… — проговорила она вслух. — Харпер, ты не могла бы… — Оставь медсестру в покое, Кларк. Тут еще я есть. Давай я отведу Элизабет в педиатрию? В соматику*, там поиграет с детьми, там есть игрушки. Блондинка совсем забыла об этом отделении. — Я была бы тебе очень благодарна. — Потом сочтемся, — усмехнулась Вудс, потянув девочку за ручку, чтобы та слезла со стула. — Итак, юная леди, наши приключения не заканчиваются, и мы срочно должны посетить «детскую планету». — А что там? — заинтересованно спросил радостный ребенок, спрыгивая со стула. Как поняла Вудс, в конечном итоге Элизабет вела себя так плохо из-за недостатка внимания от родителей. Кларк на работе, а вот папаша не пойми чем занимается. Может, тоже работает? Но почему бы им няню не нанять? Ох, это проблемы не Лексы. Но с ребенком ей нравилось общаться. — А там больные дети. Мы должны их вылечить всех очень и очень срочно! Брюнетка с дочкой отдалялись, а Кларк смотрела им вслед, глазам не веря. И как они смогли поладить друг с другом так быстро? Элизабет никогда не находила общий язык ни с кем, Октавия не в счет: малышка знает тетю со своего рождения, как маму и папу. Но больше всего Кларк боялась, что дочь привяжется к совершенно незнакомому человеку. Услышав повторный писк, голубоглазая понеслась в сторону операционной, отбрасывая на время все мысли. Освободилась Гриффин после экстренной операции ближе к девяти часам, и сразу же направилась в педиатрию, ибо ребенку пора было спать, да и маленькие пациенты должны были уже укладываться. Зайдя в отделение, она нашла их в игровой. Лекса сидела на полу на ковре, на коленях сидела дочка, и девушка читала той книгу, красочно описывая сюжет. Это показалось милым блондинке. Финн никогда так не сидел с дочерью, а тут такое с незнакомкой. Вудс заметила девушку, поднимаясь и поставив ребенка на ноги. — Смотри, кто пришел? — указала она на Кларк. Девочка сонно поплелась к маме. — Мамочка, а Лекса была со мной весь день, мы играли в машинки, дрались на шпагах, а еще она была моей лошадкой, — рассказывала дочка, а мать понимала, что дочь была уже без ума от заведующей гинекологии. Это могло плохо кончиться для ребенка. Нервных срывов дочки она не хотела, ибо, возможно, те больше никогда не увидятся. А, зная характер дочери, та будет истерить. — Лекса, зачем?! Ты же сказала, что просто отведешь ее… Это же ребенок. Сегодня ты с ней, а завтра тебя нет. Дети очень быстро привязываются, привыкают… потом капризничают, плачут, истерят… — напала Гриффин на зеленоглазую, обвиняя, вместо того, чтобы сказать «спасибо». — Мамочка!!! — закричала сильно малышка, дергая голубоглазую за низ медицинского халата. — Не ругайся с Лексой! Дочка начала всхлипывать, поэтому Кларк пришлось присесть на корточки и обнять ее. — Ш-ш-ш-ш… — Она хороша-а-а-ая… — протянула Элизабет, и, когда кардиолог подняла взгляд, уже никого не увидела. Брюнетка молча покинула их, не отвечая. — Знаю, — прошептала мать дочери, приподнимая ее на руки. — Пойдем спать, счастье мое. Кларк только уложила ребенка, как началась адская ночка: двое еще поступили, один из послеоперационных больных дал остановку, еще нескольким пациентам было нехорошо… И так до утра. В восемь она передала смену, забирая спящую дочь, и повезла ее домой.