Представь нас вместе

Кларк на весь вчерашний день забыла об ужине, но с утра вспомнила, когда Лиззи захотела надеть платье. И ужин с заведующей гинекологии уже не так пугал, как оставаться наедине с мужем. Конечно, Финн, как обычно, попросил прощения с утра, но разве можно такое простить? Кларк с каждым разом все больше казалось, что ее насилует в собственном доме, в собственной постели некогда любимый супруг. Отец и дочь уехали, а Кларк взяла из шкафа вечернее платье в мешке для одежды и поехала на работу. Ужина она не боялась, но нужно было пристроить Лиззи на несколько часов и соврать что-то Финну. И после вчерашней ночи блондинка сделает это без особых колебаний. После планерки Кларк задерживает одного интерна, распуская всех. — Эйден, ты же понимаешь, почему я тебя попросила остаться? Светловолосый мальчишка кивает. — Да, — он не извиняется, как многие доктора, а все прекрасно понимает, что никакие извинения не перекроют медицинские ошибки. — Расскажешь, что случилось? Купер кивает, глубоко вздыхая. — Я остановился в тот момент, когда приборы оповестили о резком снижении давления. Я испугался, что могу потерять ее... — признается, опуская взгляд в пол. — Эйден, это не первая твоя операция, где ты – ассистент и, надеюсь, не последняя. Раньше такого не было, поэтому я не поверю рассказу о простом испуге. — Она – моя девушка. От такого признания Кларк оседает в свое кресло. Она поражена, ведь пациентка старше лет на десять интерна, если не больше. Но все же это дело не заведующей. Блондинка пытается скрыть удивление, помассировав виски. — Почему ты не поставил доктора Блейк в известность? — Я думал, что справлюсь. И доктор Блейк не любит, когда трусят, пугаются и боятся. — Эйден, здесь бы она тебя поняла, — парень вздыхает, а блондинке приходится вынести вердикт. — Ты отстранен от ассистирования на месяц, и твоим куратором становлюсь я. Так что с сегодняшнего дня ты делаешь со мной обход и идешь в подчинение дежурной медсестры: сбор анализов, диагностика пациентов, утки... Ты во всем ей помогаешь. — Я понял, — соглашается интерн. — Тогда берешь мои истории, и идем на обход. Обход они сделали быстро, но потом засели в кабинете блондинки и думали совместно над лечением больных. Точнее, парень гадал, а Кларк старалась навести его на правильное мышление. Так голубоглазая прокопалась до своей операции. На обед она успевает, и впервые ей кажется, что она проведет его в тишине, наедине со своими мыслями и с собой, ведь Октавия на операции. Правда, задуманному не удалось свершиться. — Кларк, я присяду? — Конечно, доктор Джаха. Эта клиника со всеми знакомыми врачами, а обед – то время, где все собираются в кафетерии. Блондинка задумывается о том, почему заведующая гинекологией не посещает кафетерий в обеденное время, и ей кажется, что это одна из причин – просто отдохнуть головой и мыслями от всех. — Ты чем-то расстроена? — интересуется мужчина, глядя на задумчивый взгляд девушки. — Тяжелый больной? — В какой-то степени они все тяжелые, — улыбается голубоглазая грустной улыбкой. — Ты права. Но я вижу, что ты чем-то обеспокоена. Может, с мамой что-то? — Ох, нет, все хорошо. Просто... не люблю наказывать кого-то. — Джейк тоже не любил, но всегда боролся за справедливость. Извини, — просит прощения доктор за то, что напомнил об отце. Немногие могут похвастаться, что пережили за всю свою жизнь горечь утраты. Да, продолжают жить, но скучают. Этого не отнять и не вырвать из сердца. — Все хорошо, доктор Джаха. А в вашем отделении есть интерны? Когда Кларк уходила в декрет, их клиника еще не принимала в ординатуру, поэтому девушка и не знала, во всех ли отделениях есть интерны. — Да. И не хочу хвастаться, но интерны только после нашего отделения проходят ординатуру до конца и сдают экзамены на отлично. За все спасибо доктору Вудс. Она строга, конечно, но от этого им только лучше. Ни одного опоздания, вся теория отлетает, как от зубов, практика на высшем уровне, всегда прилежный и опрятный вид! Кларк выпускает смешок, когда слышит об опоздании. Похоже, там приучают с «младенчества», точнее, когда переступаешь порог этого отделения. Мужчина хмурится, не понимая веселого настроя девушки. — Они все еще «зеленые», им нужна дисциплина. — Нет-нет, я полностью с вами согласна, — Гриффин делает серьезный вид. — Тогда что? — Ле... доктор Вудс... Она всегда такая: сердитая, строгая и холодная? — На работе – да, а дома – разная. Хорошо знаю ее отца, я и попросил ее сюда на свое место. Конечно, помогли и рекомендации из клиники, откуда она переводом. — Почему она перевелась? — Кларк удивленно изгибает бровь. Хотя может быть много причин: здесь больше платят, здесь ей дали должность заведующей, близко к дому, бок о бок с отцом не хочет работать (если он, конечно, тоже доктор). — Я не знаю все этих тонкостей, Кларк. Это лучше тебе узнать у нее. Но одно могу сказать: врач она от Бога, и руки у нее золотые. У Кларк пищит пейджер, она резко переводит взгляд на электронный прибор. — Извините, доктор Джаха, мне пора. — Я все понимаю. Беги, Кларк. Кларк прибегает в отделение, и медсестра указывает ей на ее личный кабинет. Блондинка входит и замечает подругу. Та сидит в кресле, вздрагивая. — О, ты же сама меня ругала за несрочные оповещения на пейджер, — начинает говорить голубоглазая. — Время смерти – 13.25. 13.25! — срывается шатенка в крик со слезами. И до Кларк доходит, что операция прошла неудачно. Гриффин бросает истории пациентов на кожаный диван и обнимает со спины подругу, целуя макушку. — Ш-ш-ш, — ни одно слово не успокоит и не даст забыть о больных, которых они потеряли. Кларк не выпускает подругу из объятий, пока всхлипы не затихают. — Окти, Линкольн сейчас дома? — Да, — шепотом отвечает доктор Блейк. — Позвони ему, пускай сейчас заберет тебя. И отдохни два дня дома. — А ты? — вытирая слезы, шатенка смотрит на подругу. — Я справлюсь. И у меня еще есть доктора и интерны. — Спасибо, Кларк. Что я могу сделать для тебя? — Ты чего, О? Ничего не нужно, — заверяет заведующая. Они же самые лучшие подруги, сестры. — Давай, я Лиз заберу из сада? Кларк отмахивается, хотя знает, что ей не с кем оставить сегодня дочку. — Кларк, я немного отвлекусь с ней, и ты, может, с нами... — Хорошо, О, забери Лиззи, — перебивает блондинка. — Я не могу, у меня сегодня еще дела. Часиков в девять я заеду за Лиззи, хорошо? Шатенка кивает, покидая подругу. Если бы не состояние Октавии, та бы точно расспросила обо всем, а точнее, какие дела у подруги после тяжелого рабочего дня. После ухода шатенки Кларк распределила операции доктора Блейк по оставшимся докторам, а себе забрала ее пациентов и всех интернов, так что она пропустила смс Лексы о том, что ее ждут в 18.30 на парковке. В это время она только начала переодеваться и поправлять макияж, который за день немного потускнел. — Кларк? Блондинка поднимает голову от зеркала, услышав доктора Вудс, и встает из-за стола. — Я уже готова. — Да? Но мы должны были встретиться в 18.30, а в 19.00 у нас заказан столик. Мы опаздываем. Кларк успевает закатить глаза и накидывает на себя черное короткое пальто. — Я скидывала тебе смс... — обрывается грозная речь Лексы, и она вообще забывает обо всем, когда смотрит на девушку, которая выходит из-за стола, плавно поднимая взгляд от каблуков вверх по невероятным ножкам до короткого подола платья с белым блеском. Медленно сглатывая, брюнетке кажется, что она пускает слюни, как какой-нибудь пес на кость, словно его не кормили месяц. В принципе, у заведующей гинекологии и секса не было неделю, поэтому она голодным взглядом успевает пожирать оголенные участки кожи, несмотря на то что ножки в колготках телесного цвета. И это вам не медицинский костюм, который на несколько размеров больше, который скрывает все прелести шикарного тела. — Лекса? — Да, идем, — Вудс быстро исчезает из кабинета, уже дожидаясь блонди рядом с лифтом. Теперь-то до нее и доходят все помыслы от лживых анализов: ей захотелось эту девушку после своего осмотра, а признаться себе в своей оплошлости Лекса не могла. Это же подставляет ее репутацию врача даже для себя, ибо об этом никто не узнает. Лекса за рулем, Кларк оставила свою машину на парковке, раздумывая о том, что попросит отвезти брюнетку назад, а потом уже поедет за Элизабет. Все бы ничего, но за своими делами блондинка забывает предупредить мужа, что задерживается на работе, и скидывает ему смс. Все равно в машине они не разговаривают, ибо Лекса гонит как Шумахер, заставляя блондинку вжиматься в кресло. Похоже, быть пунктуальной – это святое. У всех своих шарики в голове, точнее, святости. Опаздывают они ровно минут на пять. Администратор показывает, где раздеться и проводит девушек до столика. Он в уединенном углу. К слову, заметить их трудно, если не подойти. Лекса отодвигает стул для голубоглазой, та присаживается немного в растерянных чувствах. — Доктор Вудс... — Кларк, мы не на работе. — Да... хорошо... — опять возвращается к кардиологу нервозность, о которой она забыла на два дня. — Лекса, дверь в машине, ресторанная дверь, стул? Так делают мужчины. — И что? Тебе неприятно? — брюнетка смотрит в упор на девушку, которая уткнулась в меню. — Нет, просто ты же тоже девочка... девушка, — исправляется Гриффин. Лекса закатывает глаза. — Да, но кто, если не я из нас? Кларк пожимает плечами, решив закрыть эту тему разговора. К ним подходит официант. — Что будете заказывать? — Бокал самого дорогого красного вина, которое у вас имеется, — сухо произносит Лекса, ибо не любит, когда ее перебивают. — Но мы продаем его только бутылками. — Значит, бутылку! — Да, мисс, — робеет тот от грозного тона. — Салат из морепродуктов и блюдо от шефа. — Вам, миссис? — похоже, официант замечает кольцо. — То же самое, — отвечает блондинка, ибо за свою трехлетнюю спячку совсем перестала разбираться в меню ресторанов. — Кларк, что-то не так? — замечая растерянность, переспрашивает Лекса. — Все хорошо, просто я говорила, что давно не была в таких заведениях. — Почему муж тебя не водит? Разве у вас нет совместных дат, праздников, годовщин? — Лекса слишком прямолинейна, ей не раз говорила Анья, что нужно вовремя останавлиться. Для людей не все темы приятны. Все, что Кларк может вспомнить за последний год, – это как Финн пришел пьяный ночью с веником из цветов, словно те пережили атомную войну, и сказал с икотой: «С Днем рождения, любимая!» Весь ужин, который готовила Кларк, пришлось выкинуть, так как он простоял на столе очень долго. И день рождения мужа. Тот заявился с утра в стельку. Голубоглазая еле разобрала его хрюканье: «И где мой подарок?» Даты? Годовщины? Возможно, ее супруг даже не знает, что это. На трехлетие дочери блондинка водила Ванессу и Элизабет в цирк, отец ребенка так и не появился в этот день. Когда Кларк пыталась завести разговор с Коллинзом на эту тему, то слышала одно и то же: «Я не могу в день рождения дочери выпить?» И на свое он может выпить, и на день жены. Возможно, Гриффин подсознательно нуждалась все эти годы в заботе и внимании, которые ей давала Найла, но его было недостаточно, так как хотелось этого всего от мужа. — Давай не будем говорить о моей личной жизни, — попросила блондинка, ибо никого в свою семейную жизнь посвящать не хотела. Это ее крест, на который она дала добровольное согласие, вступая в брак. — Хорошо. О работе я говорю на работе. Так о чем поговорим? Официант разливает вино под молчание девушек, а Гриффин понимает, что общих тем у них нет. И хочется, чтобы скорее закончился этот неожиданный ужин. — Лиззи – очень хорошая девочка, хоть и немного капризная, — начинает брюнетка. — Все капризы от нехватки внимания родителей. Дети умны, и подарками их не купишь. — Знаю. Грубить она начала, как стала посещать детский сад, а я вышла на работу. Финн всегда пропадал на работе, а теперь и я... Но я больше не могу дома сидеть. Лиззи нравится сад, но ей бы хотелось, чтобы и я его посещала, — улыбается Кларк. — Ну а как же выходные? — Финн так же на работе, и у меня стоят дежурства по субботам, — вздыхает блондинка. — Среди недели я не могу их брать... Финн устает, а Лиз еще не такая самостоятельная, чтобы укладываться и кушать самой. — Если все настолько плохо, то... я бы могла иногда с ней сидеть. Живу я одна, так что проблем не будет. — Ох, спасибо, Лекса, но у нас есть еще и Октавия. Крестная. — Кажется, у нее сегодня умер на столе пациент... Ния сегодня рвала и метала. — Да, сердце для пересадки задержали... — Кларк, бывают ситуации, когда никто не может. Блондинка кивает, но не дает ни положительный ответ, ни отрицательный. — И да, я пошутила на счет ужина. — Что? — удивляется кардиолог. — Это была шутка, Кларк. Я не думала, что ты воспримешь все всерьез. — Да, неудачная шутка, — бормочет Гриффин, выковыривая из салата креветки. — Извини. — Нормально. Я надеюсь только, что это не свидание... — С чего ты вообще взяла, что я хожу с девушками на свидания? Тем более с замужними или со своими пациентками? — возмутилась Вудс, не понимая, как Кларк распознала ее ориентацию. Кроме Аньи из клиники никто не знал. — Прости... Я не... — Кларк не знала, как исправить ситуацию. — Все хорошо, Кларк, успокойся! — Лекса в успокоительном жесте накрывает ладонью руку кардиолога, которая лежит на столе, ибо подмечает, что блондинка слишком часто просит прощения, и задумывается о том, что неужели у них такая дома обстановка? Гриффин теряется, сглатывает и только сейчас замечает зеленые омуты напротив. Они неведомой силой медленно начинают притягивать блондинку, благо, стол небольшой и круглый. Лекса пошевелила пальчиками на тыльной стороне ладони, и наваждение спадает с голубоглазой. Она замирает и ощущает себя неуютно. Вудс распознает все и хитро улыбается. Да, именно так, по непонятным причинам все девушки на нее залипают, даже гетеро. — В любом случае я не хочу, чтобы ты грустила, Кларк, поэтому всегда готова помочь. Мой номер у тебя есть.