Представь нас вместе

Сегодня мать и дочь – шумахеры. Они быстро одеваются и так же завтрают. Девочке очень не терпится попасть на работу к маме, хотя Кларк, возможно, не подозревает, что малышке хочется увидеться с Лексой. На планерке дочка сидит и спокойно рисует, после Кларк вызывают в приемник на весь день. Ну как вызывают? Она забыла, что именно сегодня поставила себе единственный день в месяце там, поэтому у нее совсем нет на сегодня операций. Октавия щекочет ребенка, пока блондинка раздумывает, что делать. — О, посидишь с Лиз? — Кларк, с удовольствием! — радуется шатенка. — А ты сделаешь обход за меня и за себя плюс проведешь три операции. И не забудь еще быть в это время в приемнике. — Прости, я забыла... Тогда отведешь ее в педиатрию? — Это да, конечно. — И предупреди Гайю, пожалуйста, что я смогу забрать дочку только в четыре, — вздыхает блондинка, прекрасно зная, что детям не место в больницах. Но девушка не любит расстраивать своего ангелочка и тем более заставлять сомневаться в том, что мама не выполняет обещания. — Котеночек, — присаживается на корточки Гриффин, — побудешь немного с детками? А потом мама тебя заберет. — А Лекса придет? Вот этого и боялась Кларк. Лекса, Лекса, Лекса, – теперь дочь жить без нее не может. — Мы сходим к ней позже, хорошо? — Лекса? — удивленно протягивает шатенка. — Доктор Вудс, — уточняет голубоглазая и добавляет. — Потом расскажу. — Хорошо, — выдыхает малышка, обхватывая за руку крестную. — Веди себя хорошо, — целует мама дочку в щеку, прощаясь с ней, но беспокойный пейджер уже начинает сходить с ума в кармане, и Кларк практически вылетает из кабинета. Элизабет смотрит вслед матери и произносит: — Она любит их больше, чем меня... — Неправда, малышка. Мама любит тебя больше всех. — И больше папы? — Да. Она любит их всех больше папы, просто пока не поняла этого, — спокойно отвечает Блейк, раскрывая девочке глаза. Детям врать нельзя. — Что? — озадаченно произносит ребенок. — Пойдем. Расскажешь мне о Лексе? Ты любишь ее больше, чем меня? — усмехается шатенка, переводя тему. — Я люблю тебя, — подтверждает ребенок. — Лекса хорошая, и с ней весело. Вчера мы гуляли на улице, и она догоняла меня, а мама смеялась над нами. Папа рассердился потом на маму и кричал. В начале рассказа доктор Блейк улыбалась, а потом ее улыбка сошла на нет. Она давно боролась с чувством убить Коллинза, но Кларк расстроилась бы... Как же ребенок будет расти без отца? Так не положено... – мысленно шатенка проецирует в голове слова подруги. В приемник поступил больной с травмой головы, вот поэтому надрывался пейджер. Осмотрев пациента, Кларк обработала голову с последующим наложением на нее повязки и попросила персонал отправить мужчину в травматологическое отделение. — А слышали, говорят, что доктор Вудс покинула прошлое место работы из-за врачебной ошибки! Ее чуть не лишили лицензии! Кларк отвлекается на новые сплетни медсестер, и если раньше они говорили о других, то сейчас это блондинке совсем не нравится. Что они говорят о ней? — Если мне не изменяет память, то мы не находимся на форуме сплетен, и у нас не снимается фильм по мотивам сериала «Сплетница». Так почему же вы это место превращаете в подобные заведения? — злится блондинка. — Извините, доктор Гриффин, — опускают головы медсестры. — Или вам заняться нечем? Я сейчас вам найду занятие: одна проводит генеральную уборку в процедурном кабинете, вторая – то же самое в туалете. Кто что будет делать, меня не волнует. Приду, проверю! — Но, миссис... — Разошлись и начали! Рядом сидит немолодая уборщица и улыбается во все... двадцать четыре? Может быть. Зуба. А Кларк еще рада тому, что может побыть наедине с собой и своими мыслями, и никто не будет бессмысленно трещать над ухом. Лекса входит в педиатрию и устремляется к посту медсестры, где пребывает и доктор-педиатр. На фоне слышны голоса детей, которые играют в специально отведенной игровой зоне. — Доктор Герцог? — Привет, — коротко стриженная женщина замечает гинеколога и отходит к коллеге. — Гайя, не посмотришь у меня в послеродовом младенца? Мне не нравится, как он дышит. — Посмотрю, конечно, но разве там не был сегодня педиатр? — удивляется блонди. — Был, но ничего не поменялось. А ты заведующая, и к тебе больше доверия, — уточняет брюнетка. — Ладно. Давай историю. Я поднимусь с минуты на минуту. — Лекса-а-а! — слышит Вудс знакомый голосок и, поворачивая голову в сторону, замечает, как дочка Кларк несется к ней через все отделение. — Что здесь делает дочь доктора Гриффин? — девушка присаживается на корточки и разводит руки, чтобы поймать ребенка. — Я не уточняю, почему дети докторов периодически тусуются в моем отделении. Может быть, в саду карантин или воды нет. — Ясно. — Ты пришла ко мне! — малышка забирается на руки к гинекологу и прижимается к ней, словно к родной. — Конечно, к тебе. Знала бы раньше, что ты тут, пришла бы еще с утра. — О, вы знакомы, — удивляется Гайя. — Да, — подтверждает Лекса. — Я заберу ее, хорошо? — Ну, если доктор Гриффин не будет против, — подмигивает педиатр девочке. — Мама не будет против, — опережает Лиззи доктора гинеколога. — Хорошо. Я зайду, Лекс, как только освобожусь. Брюнетка кивает и испаряется с ребенком в лифте. — А во что мы поиграем сейчас? — интересуется с улыбкой девочка. — Давай сначала пообедаем. Хорошо? А после я почитаю тебе... — Лекса задумывается, но не может вспомнить ни одной сказки. — Спящую красавицу, — помогает ей ребенок. — Как скажешь, — усмехается Вудс. Лекса и Элизабет обедают в кабинете заведующей гинекологического отделения тем, что Лекса заказывает из ресторана, ибо готовить отродясь не умеет. А после девушка застилает кожаный диван одеялом, простыней, кладет подушку и одеяло, усаживаясь в центр импровизированной постели, но Элизабет ее удивляет: девочка не ложится головой на подушку, а укладывает голову на ее колени. Вудс открывает на телефоне сказку и начинает читать, сама не замечая как, вплетает пальцы в белокурые косички. — Жил-был король с королевой, только вот детей у них не было. Это их так огорчало, так огорчало, что и рассказать нельзя. Что они только ни делали, ничего не помогало. Однако королева однажды все-таки забеременела и родила дочь. На крестины позвали всех волшебниц, какие только жили в королевстве, для того, чтобы каждая из них могла одарить принцессу... Лекса читала тихим голосом, но в какой-то момент отключилась от рассказа. Нет, ее голос все так же воспроизводил слова, но думала девушка совсем о другом и не заметила, как пролетели минуты ее чтения, а девочка на коленях уже сладко посапывала. — О, как она прекрасна! Совсем как живая, и мне так хочется ее поцеловать! Принц не удержался, наклонился над принцессой и поцеловал ее в губы. И в это же самое мгновение проклятью пришел конец, принцесса проснулась и, смотря на него ласковым взором, сказала: — Ах, принц, я вас так долго ждала! Между тем во дворце все очнулись вместе с принцессой. Кругом все зашумело и завертелось. А принц и принцесса ничего не слышали. Они глядели друг на друга и не могли наглядеться. Наконец старшая фрейлина доложила принцессе, что завтрак подан. Принц повел свою невесту в столовую. Принцесса была великолепно одета и с удовольствием поглядывала на себя в зеркала, а влюбленный принц, разумеется, ни слова не сказал ей о том, что фасон ее платья вышел из моды, по крайней мере, сто лет назад. Впрочем, и в старомодном платье она была лучше всех на свете. Недолго думая, принц и принцесса сыграли свадьбу и прожили всю жизнь в любви и достатке... Гинеколог остановилась, блокируя телефон, и, взглянув на мирно спящую малышку, зашептала: — Твоя мама тоже красавица, да еще и спящая... — Ее нужно тоже разбудить... — невнятно пробормотал ребенок сквозь сон. — Устами младенца... Лекса поднимает взгляд на шепот подруги и встряхивает головой. Кажется, она тоже была готова провалиться в дремоту. Плюс брюнетка отгоняет мысли по поводу слов своей медсестры, перекладывает девочку на подушку и накрывает одеялом. — Что ты тут делаешь? — так же шепотом отвечает. — Работаю, — усмехается Нельсон. — Мне кажется, ты только в понедельник была на смене, — уточняет заведующая, ведь это было всего сутки назад. — Это да, но твоя сестра, похоже, пришла сюда совсем не работать, — складывая руки крест-накрест на груди, шатенка облокачивается на косяк двери. — А почему ты исполняешь обязанности няньки у доктора Гриффин? — Двоюродная, — уточняет Вудс, ибо тетю она еще может с Роаном переносить, а Онтари – нет. Анья права: та даже свои обязанности выполняет спустя рукава. — Я просто сижу с ней, и Кларк об этом не знает. — Даже уже Кларк? — усмехается тихо, но, кажется, ее смех скоро прорвет. — У вас уже шуры-муры? — Ничего у нас нет. Она занята, я свободна, — злится заведующая. — Ладно-ладно, не кипятись. — Проваливай, а то ребенка мне разбудишь, — беззлобно приказывает брюнетка. — Я бы с удовольствием, но мне нужны истории. Капельницы давно должны быть поставлены, а уколы сделаны. — Извини, я просто немного не успеваю... Перепишешь? — Лекса открывает одну за другой истории пациентов, и Нельсон вносит необходимые изменения в журнал назначений. — Да, но ты все-таки подумай над предложением ребенка, вдруг у тебя получится. — Нельсон! — повышает голос гинеколог, ибо не любит, когда в ее жизнь вмешиваются с советами. — Тихо, девочку разбудишь, — негромно смеется шатенка и быстренько испаряется за дверью, не то в нее что-то запульнут. Вудс садится за написание историй, и через час в ее кабинете появляется Гайя. — Я посмотрела. Малыш совершенно здоровый, а нормально дышать ему мешали слизистые пробки, которые не все удалили при рождении. Я убрала их. — Спасибо, — отвечает брюнетка. — Всегда пожалуйста, — короткостриженая засматривается на спящую Элизабет и добавляет: — Если бы я не знала, что она – дочка доктора Гриффин, то решила бы, что твоя. — Что? — Лекса не понимает педиатра. — Говорю, дети так сладко спят, когда абсолютно доверяют, а такое доверие у них только к матерям, — Герцог намекает на то, что хоть разговаривай, хоть танцуй ламбаду, девочка не проснется, словно рядом чувствует маму. В детских садах любой шум – и дети уже распахнули глаза. — Ладно, пойду к своим. Лекса вздыхает и выходит следом, но останавливается в дверях и подзывает к себе Нельсон, передавая ей написанные карты больных. — Ань, побудь с Элизабет, я схожу к одной беременной, а то у нее скачет давление. Возможно, не будем ждать естественных родов, а прооперируем вечером. Да, Лекса сегодня на смене, и ей не особо важно, когда проводить операции: часом раньше, часом позже. Кларк немного отдохнула в приемном покое, ибо сегодня было тихо. За весь день к ним поступило всего трое больных и не в ее отделение, что спасало от задержаний сегодня на рабочем месте. Ближе к четырем часам она сделала вид, что проверила у двух бестактных медсестер генеральные уборки, сдала смену дежурному врачу и унеслась в педиатрию. Каково же было у нее удивление, узнав, что Лиззи забрала Лекса практически с утра! На посту гинекологического отделения блондинка не застала медсестру и сама приоткрыла дверь в кабинет заведующей. Ее дочка сидела на коленях у брюнетки за столом и что-то радостно лепетала: — То есть если мы сделаем укол в спину, то она не почувствует, как ее режут? — Да, — отвечала с улыбкой Лекса. — И она увидит своего малыша, даже если будет с разрезанным животом? — удивлялась малышка. — Все правильно. Состав обезболивающего направлен на... — Вудс интуитивно поднимает взгляд, как будто чувствует, что за ними наблюдают. — Кларк. — Лекса, — блондинка здоровается с улыбкой, а ребенок спускается с чужих рук и бежит к ней со счастливыми визгами: «Мама!» — Думаю, ей пока рано такое знать. — Я тоже так сказала, но ей стало интересно и в конечном итоге понравилось, — гинеколог встает из-за стола и медленно движется к матери и дочери, целует ребенка в макушку, взлохмачивая ей слегка белокурые волосики, и добавляет: — Пока, малышка. — Спасибо, Лекса, — отвечает кардиолог и выносит дочку из кабинета. Элизабет делится впечатлениями о проведенном дне с заведующей гинекологического отделения, а Кларк пребывает в своих мыслях, опять вспоминая нежно-сладкое амбре, которое потянулось после поцелуя головки дочки, и взгляд. Почему эти омуты так манили ее? Почему так и просили раствориться, забыться, расслабиться? Наваждение к зеленым очам становилось все сильнее, и неизбежно блондинка видела их вторую ночь в своих снах. Кларк одевает девочку, понимая, что хвостики не лезут под шапку, распускает их и плетет одну косичку. — Кто тебе их сделал? Лекса? — Нет, тетя Анья. Лекса ни косички, ни хвостики не умеет делать. Мам, мы же ее научим? — Посмотрим, малышка, посмотрим, — Кларк перебивает смс. Задержусь на работе. Не скучайте. И люблю. — Финн... — произносит она, но, кажется, внутренне радуется этому. — Что папа, мам? — Ты хочешь домой, Лиззи? — Не-а, — улыбается девчушка. — И я, — блондинка набирает подруге. — О, ты еще не ушла? Съездим к Луне в гости? Да, ждем тебя на парковке. — С чего это ты решила вспомнить старую подругу? — интересуется Октавия, играясь в «камень-ножницы-бумага» на заднем сидении с Элизабет. — Давно обещала, — отвечает блондинка. — Ты и мне обещала рассказать о Лексе. Финн что, уже ревнует? — Вот там все и расскажу.