Представь нас вместе

Воскресенье — тот день, когда людям свойственно высыпаться, лениться, расслабляться, но это не про Гриффин. В девять часов утра ее будит сигнал мобильного телефона. Она поднимает трубку, даже не удосуживаясь разлепить глаза. — Да? — Доктор Гриффин, здравствуйте, это доктор Грин. Нужна ваша консультация. — А она не подождет еще пару часиков? Кларк ощущает легкие шевеления рядом с собой и приоткрывает один глаз. Рядом спит и возится ее дочурка. Похоже, та пришла поутру к ней и вновь уснула. Элизабет делала так редко, обычно если папы не было на кровати. — Это экстренно, миссис Гриффин. — Хорошо, что у тебя там? — блондинка переходит на шепот. — Беременная женщина… Кларк хмурится и останавливает своего подчиненного. — Причем тут я? Созвонись с доктором Вудс. Это ее пациент. — Я звонил, она не берет трубку. — Позвони другим врачам-акушерам, — Кларк просто не понимает, чем она может помочь. Это совершенно не ее профиль. — Доктор Гриффин, вы не дослушали… У нее проблемы с сердцем. Мне кажется, естественные роды она не переживет, а анестезию не потянет сердце. — Что за проблемы? — включается в разговор девушка, отгоняя от себя остатки сна. — Выясняем. Обследование, анализы,— напоминает он, что так быстро ничего не делается, — а у нее начинаются схватки. Не сильные, но это они. — Беременная женщина должна быть обследована, какие еще анализы? С тобой есть акушер? Почему он не может решить проблему их пациента? — Он и решает… Позвал проконсультироваться меня… А я не знаю. Ничего еще не готово, а ЭКГ… Я вам сказал, что будет. Блондинка закатывает глаза. По сути, что она может понять, не видя перед собой больного? — А обследования нет у женщины, она не стояла нигде на учете… только у Бога… Эм, прислужница церкви, — объясняет коллега. Да, и такие бывают пациенты, которые никогда ничего не делали, а как их неожиданно накрывает болезнь, то срочно помогите. — Ребенок хоть в порядке? — вздыхает Гриффин и слышит, как Монти к кому-то обращается. — Да. Пока да. Что делать, доктор Гриффин? — Успокаивайте родовую деятельность. В любом случае здесь кесарево. Сердце не выдержит естественных родов. После анализов и обследования оперируйте вместе. Анестезиолог пусть снизит дозировку и по вене, никаких общих наркозов. Как по старинке, немного потерпит, от этого никто не умирал. — Хорошо, спасибо, доктор Гриффин. — Пришли смс об исходе операции. — Да. Сделаю. До свидания. Кларк сбрасывает вызов, притягивает к себе дочку, и хочет вновь забыться сном, но, похоже, волнение за эту женщину распространяется, и она не может заснуть. Через час просыпается Элизабет и лезет обниматься к маме. Дети – они такие: наутро могут и не вспомнить, что с ними произошло, в то время, как мать эту историю пронесет в своем сердце через всю жизнь. Кларк прижимает к себе дочку и кажется, что все проблемы покинули, но это просто обман ее ощущений. Это только кажется из-за дочки. — Кларк, может быть, хватит спать и, наконец, завтрак приготовишь? Мне надоело питаться одному, словно я не с семьей живу, — в спальню зашел муж, недовольно пробурчал и испарился в ванной. Элизабет хмуро посмотрела на папу и хотела уже что-то сказать, но блондинка ее перебила. — Давай умываться, малышка, беги. А мама пока завтрак приготовит. Что хочет на завтрак мой ребенок? — Вафли с клубникой! — Значит, будут вафли с клубничным вареньем! — улыбается Гриффин, целуя дочь в щеку и поднимаясь с кровати. Лиззи убегает, девушка накидывает халат и направляется в общую ванну, чтобы хоть почистить зубы. Во время умывания Кларк случайно проводит пальцем по нижней губе, и в ее голову врываются воспоминания вчерашнего поцелуя. Щеки ее сразу приобретают багровый окрас, и она понимает, что не готова завтра встретиться с реальностью лицом к лицу. Как? И как их сводят ситуации то и дело? Даже в городе, где невероятно большое количество супермаркетов, они умудрились столкнуться в одно и то же время. Если бы мама была рядом, то та, не задавая вопросов, дала бы ей парочку выходных, а Спаркс… Интересный вопрос. Кларк спускается по лестнице и набирает номер телефона главного врача. — Я внимательно слушаю вас, доктор Гриффин, — оповещает недовольный голос блондинку с другого конца трубки, но хорошо, что не сонный. — Доброе утро, миссис Спаркс, извините за беспокойство… Я немного приболела, скорее всего дочка принесла инфекцию из детского сада… — кардиолог делает мученически-болезненный голос, повторяя себе, что ее вранье во благо всем и особенно ее семьи. — Могу я отлежаться? Два дня мне вполне достаточно. — Миссис Гриффин, если вы не при смерти, то прошу не тратить мое личное время и ваше. Сами разберетесь, как не допустить себя до операций или помочь? — Сама… — вздыхает блондинка, понимая, что потерпела поражение. Даже если она и вправду болела, то Ния ответила так же. — Уже хорошо. И не забудьте, что завтра планерка всех заведующих, больше я не потерплю вашего отсутствия. — Я поняла, доктор Спаркс. — Медицинскую маску не забудьте, доктор Гриффин. До свидания. Женщина бросает трубку, и Кларк не успевает попрощаться. Вздыхая, девушка принимается за завтрак. Муж и дочь спускаются почти одновременно, когда вафли и чай уже стоят на столе. Гриффин включает мультики погромче, чтобы поговорить с супругом. Тот понимает, поэтому ожидает разговора от жены с равнодушным видом. — Финн, ты не мог помочь мне хотя бы с делами по дому? — негромко произносит блондинка, но лишь для того, чтобы ребенок не понял, что они с папой вновь ругаются. — Чем? — пережевывая вафли, удивленно переспрашивает Коллинз. — Хотя бы клиннинговую компанию вызови и проследи за ними, — тяжело вздыхает Гриффин. — А ты чем будешь заниматься? — Финн намекает на то, что жена могла и сама прибраться дома, как делала это раньше. — Финн, ты забываешь, что у нас есть ребенок, которому нужно внимание. Ей неинтересно сидеть целыми днями и смотреть мультики или наблюдать, как мама убирается, стирает, готовит. Ей нужно веселье, бегать, прыгать, играть, — объясняет девушка, что их дочка подросла и не может целыми днями теперь сидеть на одном месте в манеже под шум мультиков, с игрушками, которые надоедают через пять минут. — Пусть привыкает к реальности, что не может быть все время весело, — с пофигизмом отвечает парень и забирает у блондинки пульт. — Ладно, я сделаю это. Все равно делать нефиг. Коллинз переключает мультики на свой футбол, и Лиззи недовольно поворачивается к маме. — Доедай, — слегка улыбается Кларк, — а потом мы поднимемся наверх, и мама покажет, как нужно правильно пользоваться кремами и какие для личика, а какие для ножек. А еще мама накрасит тебе ноготочки. — Хорошо, — улыбается девочка, отодвигая остатки еды от себя, допивая чай. Как обещала мать, они поднимаются с ребенком на второй этаж в комнату родителей, и Кларк делает дочери ванную с пеной. Сама в то время, пока ребенок играется в воде, закидывает в стиральные машинки вещи для стирки и принимает душ. После они с дочерью скрабят лицо, при этом все переводя в шутку и игру, а затем делают увлажняющие маски на тканевой основе. Конечно, детскую кожу практически не трогает скрабом, маску подбирает из детских, просто с вкусным запахом. Затем показывает на себе и рассказывает, какие крема для чего. На кожу дочки наносятся крема из детской косметики. Потом Кларк, как и обещала, красит дочке ногти бледно-розовым оттенком лака. Такой релакс-день выдается у них, и обе они благоухают разными приятными ароматами. Все веселье мамы и дочки прерывает телефонный звонок. — Привет, Кларки, — смеется в трубку Октавия. — Так, ты мне вчера не объяснила, куда вы с Лексой ушли и пропали. — Привет, О, — блондинка хмурится, не понимая, как из своей головы высечь тот поцелуй. Задумываться о нем и вспоминать о том, насколько он был приятен, Гриффин не собирается. — Мы отошли поговорить, но позвонила Лиззи, и я поехала домой. Прости, что не предупредила… — Это ты, значит, так быстро уехала? А я думала, Лекса поехала с тобой… Она тоже пропала. — Нет, я одна ушла. — Мама, дай крестную, — просит девочка телефон, и та отдает. — Привет, кре́! — Привет, моя любимая малышка! — Тебе передала мама мой подарок? — Да! Это самый крутой подарок из всех! — смеется в трубку шатенка. — Спасибо, радость моя. — Я хочу к тебе, кре́… — А как раз по этому поводу и звоню! — усмехается Блейк. — Я вас с мамой заберу от плохого дядечки. — От… — Дай, маму, малышка, — не дает договорить ребенку, который так и не понял, что плохой дядечка – это папа. Девочка передает трубку маме. — Кре́ тебя. — Да, Окти? — Собирайтесь! Мы тут с Линкольном решили по магазинам прогуляться, потом зайдем перекусим, а потом и к нам поедем. Ты, наконец, выпьешь за мой др. И отказы не принима-аются! Мне нужно с тобой серьезно поговорить, так что собирайтесь с ночевкой к нам! — О, у меня сейчас непростая ситуация в семье… — расстроенно протягивает блондинка, так как ей хотелось бы провести этот день с подругой, а не слушать недовольное бурчание мужа по поводу, что она и сама могла бы вызвать и проследить за клининговой компанией. — У тебя всегда непростая, Кларк, вот поэтому и отвлекаться нужно! Одевайтесь, мы через десять минут будем возле вашего дома. И ты не посмеешь запретить видеться со своей крестной дочкой! Гриффин понимает, что подруга во всем права, и соглашается. — Хорошо. — Все, всех целую. Скоро будем! Кларк отключается и смотрит на доченьку. — Мы не поедем к кре́, да? — печально спрашивает малышка. Ну разве когда-то она могла отказать дочке при таком раскладе? И если ребенок сам не горел желанием находиться дома. — Поедем, — улыбается Гриффин. — Побежали одеваться! — Ура-а! — счастливо выкрикивает дитя, и Кларк сама счастлива наблюдать за такой дочкой. Одеваются они быстро. Блондинка подкрашивает ресницы и наносит помаду, а после они спускаются в прихожую. Одевая на дочку верхнюю одежду, Кларк задумывается о том, что бы ей сказать мужу, но тот неожиданно появляется сам. — Вы гулять? Я помню, сейчас вызову уборщиков. — Там одежда стирается и еще есть грязная, пусть и с ней разберутся. — Скажу, — соглашается парень. — Мы к Октавии с ночевой… — запоздало отвечает блондинка. Коллинз хмурится. — У вас есть свой дом, нечего скитаться по чужим. — Ну, папа… — подает голос Элизабет. — Я сказал нет! — Ш-ш-ш, — просит Кларк помолчать дочку. — Финн, Лиззи – крестная дочка Октавии, они должны видеться и проводить время вместе. — Хватит им дня. А вот когда мы умрем, тогда Лиз пусть ночует у них. — Финн… — Не выводи меня из себя, Кларк. Это мое последнее слово. Все ночуют дома сегодня, завтра и всегда! Парень целует жену в губы, не получая ответа на ласку, затем наклоняется поцеловать дочь, но та с обидой открывает дверь и уходит. — Вот о том я и говорю: хватит ночевать вне дома. — Я бываю на сутках. Как ей ночевать дома, если ты элементарно не можешь накормить ее? — злится блондинка, краем глаза поглядывая на улицу за дочкой. — Значит, буду кормить. В чем проблема, Кларк? Блондинка слышит сигнал, оповещающий, что подруга подъехала. — Ни в чем, — заканчивает разговор девушка и выходит на улицу. — Сука! — возмущается Блейк, когда блондинка пересказывает ей слова супруга о том, что ночевать остаться они не могут. — Он что, вас закрыть как в тюрьме решил? Так нельзя! Элизабет в этот момент катается на классической карусели - шапито в торговом центре, поэтому возмущение Октавии услышать не может. Там играет музыка, повсюду детский смех и игрушечные пони разных цветов. — Он – мой муж. — И это я слышу на протяжении трех-четырех лет. Он не муж тебе, а хозяин, Кларк. Пойми уже это! Мы не в древних веках живем, чтобы быть рабынями. Сейчас женщины самодостаточны и превосходят мужчин. Должно быть, наконец, равноправие в семье! — Не надо, О... — А ты живешь стереотипами. Как мне кажется, ты совсем не понимаешь, когда любят тебя и боготворят. — Финн любит меня, — защищает блондинка. — Он зарабатывает деньги, обеспечивает нас с Лиззи... — И мне очень и очень жаль тебя, Кларк, — не дает договорить Блейк, печально добавляя. — Не стоит, у нас все хорошо. Так и будет. Октавия, как обычно, отмахивается рукой, зная, что подруга ее так и не поняла. — Ладно, поехали к нам домой. — Ты хотела поговорить. Об этом? — Не-ет. Вот там и поговорим, — усмехается подруга, собирая все свои покупки и помогая с покупками Кларк, где игрушки и платья для любимой дочки. — Линк, поехали. К слову, они сделали все, что и планировалось для вечера: накупили всего, поели пиццу и даже поиграли в торговом центре. — Как ты это сделала, Кларк? — удивляется шатенка, выпивая залпом бокал вина. Ну да, похмелиться организм требовал весь день. — Что сделала? — не понимает Гриффин. — За несколько дней переделала Элизабет. — Как это? — хмурится Кларк. Для нее как была дочка, так и осталась. — Не тупи, Кларк. Лиз перестала выражаться, к любым новым и милым прозвищам относится спокойно, ведет себя, как полагается маленькой принцессе. Что изменилось? Ты поменяла тактику воспитания? — шутит подруга, посмеиваясь. Заведующая задумывается, вспоминая, как Харпер жаловалась на ее дочку, потом Лиззи впервые встретила Лексу и практически с того момента даже от воспитателей не было жалоб. Гриффин хмуро замечает, что это заслуга гинеколога. — Не знаю, О. Нет, не поменяла. Мама рассказывала, что я была такой же и что со временем это пройдет. Возможно, так и случилось, — пожимает плечами голубоглазая, не собираясь выдавать свои догадки, да и будет много расспросов. Такой впечатлительной, как шатенка, лучше меньше знать. Кларк отпивает вино из бокала, закусывая сыром. — И все же, о чем ты хотела поговорить? А то... мы скоро поедем домой. Блейк поглядывает на часы. — Хорошо, — быстро открывая фото на телефоне, подруга показывает Кларк. — Мне Линк сделал подарок. Смотри, это домик на озере. — Какой шикарный, О! Кларк даже позавидовала подруге белой завистью. Она и забыла, когда Финн делал ей вообще подарки, а тут такое... Она хотела бы такое уединенное место. Там бы доктор кардиолог смогла забывать обо всем на свете и заниматься в тишине своим хобби. Да, голубоглазая неплохо рисует, но у нее давно нет времени на это. — Да, спасибо, но подожди, не перебивай. Как насчет следующих выходных? Лиззи, я, ты и Линкольн проведем там с пятницы по воскресенье. Малышке понравится. Да, купаться нельзя, пока, — шатенка имеет в виду, что холодно еще, — но там можно найти много занятий: погулять по лесу, порыбачить, камни покидать в воду, лесных зверьков посмотреть. Свежий воздух, природа, костер... Вспомни, у нас было такое детство, а Элизабет ничего еще в этой жизни толком не видела. И ты отдохнешь. Просто не описать, как до слез захотелось Гриффин уединиться с природой и показать все эти красоты ребенку, но она не могла... — Финн... Он не пустит. — Кларк, плевать на Финна. Ты не раз рассказывала, что он, не предупреждая, не ночевал дома, пропадал днями и ночами. Вот где он был? А ты с дочкой, ничего плохого не делаешь. — Ох, не знаю, О... Знаю лишь одно: я очень хочу там побывать! И если Лиз увидит этот дом, то живьем с меня не слезет, будет проситься туда. — Тогда решено. В пятницу после работы выезжаем. Вещи приготовь заранее. Кларк вздыхает, но не дает ни положительного, ни отрицательного ответа.