Представь нас вместе

Все, на что Кларк может сейчас надеяться, – это только на то, что в шесть утра все еще спят. Она молит всех существующих и несуществующих богов, чтобы именно так и было. Грудная жаба душит девушку, пульс колотится как бешеный, несмотря на то, что блондинка подстраховалась планом «Б». Кларк входит в дом, стараясь быть тихой, как мышка, но ее сразу в дверях ловит муж. Похоже, услышал, как жена ковырялась ключом в замке. Девушка вздрагивает, переводит дыхание, а ее взволнованное тело в любом случае бешено дрожит в страхе, словно от лихорадки. — Кларк? Ты где была? — удивляется Коллинз. — Я проснулась рано и не смогла уснуть, — тараторит девушка, чтобы не начать заикаться, так как это уже бы звучало как оправдание. — Решила прогуляться до первого магазина. Гриффин показывает пакет с продуктами. — Понятно, — не заморачивается парень и с мыслями, что у женщин свои причуды, целует супругу в губы. — И помадой забыла намазаться, чтобы губы обветрились? – морщится Коллинз от сухих и потрескавшихся губ, хотя эти ссадины не от холода, а от страстных поцелуев. Гриффин молча кивает, в страхе сглатывая. — А почему ты дрожишь? — шатен безразлично спрашивает, но словно чует подвох, продолжая застегивать рубашку на себе. — На улице холодно. Одевайся теплее. Голубоглазая отворачивается, чтобы взгляд мужа не обратился на ее полыхающее от стыда лицо. Снимает пальто и вешает его в шкаф. — Немудрено, если ходишь в рваных колготках, — закатывает глаза парень. — Ладно. Завтрак приготовишь? Я на работу. — Конечно, — похоже, они вчера еще с Лексой зацепили капрон, а пока кардиолог сегодня их натягивала, стрелка пошла по всей ноге. Финн застревает перед зеркалом, а супруга устремляется на кухню. Как только парень покидает дом, на кухне появляется Эбигейл. — Доброе утро, солнышко. — Доброе, мам, — слегка устало отвечает блондинка. Еще бы: Кларк от силы спала два часа плюс ранний подъем, завтрак для мужа и еще вчерашний мартини давал о себе знать головной болью. — Какие планы на сегодня, Кларк? — интересуется мать. Голубоглазая пожимает плечами. — Думаю поспать, пока Лиззи не проснется. Потом вызову клиннинговую компанию по уборке, — вздыхает Кларк. — Финн ушел на работу, поэтому домашние дела опять на мне. — Хм... — бормочет себе под нос Эбби. — Кларк, давай так... Ты сейчас пойдешь спать, а я приготовлю внучке завтрак, покормлю ее, и мы сходим погуляем. А ты, как проснешься, вызовешь свою компанию по уборке. Да, мама очень выручала кардиолога. Вот если бы женщина была всегда рядом с дочкой! — Хорошо, — кивает блондинка. — Только вы не загуливайтесь, в обед у меня для вас сюрприз. — Договорились, — с улыбкой соглашается женщина. — К двум будем дома. Кларк выпивает таблетку от головы, целует мать в щеку и поднимается наверх. Впервые ей никуда не нужно торопиться. Она принимает душ, и облегчение от того, что она чуть не спалилась, но все обошлось, неимоверно радует. Ей повезло, но Кларк знает, что не должна так больше поступать. Она не может срываться посреди ночи и ехать к черту на кулички. Она мать, жена, взрослая женщина, наконец! Такое поведение непозволительно... Да, девушка сейчас себя мысленно ругает, а теплая вода смывает грехи прошлой ночи. Но главное, что Кларк может вынести из этого, — это то, что она словно перезагрузилась. Ее уже ничего не беспокоит, вчерашнего дня не было, была только ночь... горячая, влажная, громкая... И Лекса впервые ей помогла с решением проблемы благородным поступком. Это казалось странным и необычным. Кардиолог лишь надеется, что это дружеский или коллегиальный жест, а не плата за секс. Но Кларк не может утверждать это на сто процентов, ибо не знает, какие черти водятся в темной голове. Она даже не особо знает гинеколога. Кто такая Лекса Вудс? Что брюнетка из себя представляет? Гриффин всегда говорила только о себе, никогда не спрашивала о чем-то из жизни зеленоглазой. А стоило? Ответили бы ей с такой же искренностью, с которой Кларк посвящает Вудс в дела своей семьи? Ей так не казалось. Девушка вздыхает, смывая шампунь с волос, приказывая мыслям покинуть ее голову. Она должна думать не об этом, совсем не об этом. Семья – вот о чем должна думать Кларк. Вытираясь полотенцем, девушка вздыхает и заклеивает засос лейкопластырем у себя на груди. И вот как тут не думать о докторе Вудс? Каждый раз ее бледное тело так и кричит о чьей-то собственности. О собственности гинеколога... И как бы блондинка ни отрицала, физически она желает смуглое тело акушера-гинеколога. Никакое больше. Как бы это горько ни звучало, но Кларк так не хотела никого и никогда, даже собственного мужа. Что это за наваждение? Невидимая нить, которая завязывается между ними посредством сексуального удовлетворения? Они – два разных магнитных полюса. И поэтому притягиваются? Блондинка встряхивает головой, так как, возможно, только она и тянется. Лекса никогда не спускалась на ее этаж, чтобы потрахаться. Да, играла с дочкой, но и это пока закончилось. Есть у голубоглазой догадки о том, что все, что Вудс хотела добиться своим хорошим обращением с ее дочерью, она уже получила. Как говорится, хороший стратегический план: хочешь попасть к девушке в постель, «приручи» ее ребенка. Никакие цветы и дорогущие подарки не помогут, если ребенок будет ненавидеть этого человека. Кларк вспоминает в квартире брюнетки пупса, который восседал на книгах за стеклянной дверцей книжного шкафа в гостиной. Кардиолог невольно улыбнулась. Возможно, она немного все мысленно утрирует, но лучше не очаровываться, чтобы потом не разочаровываться. Эту истину знают все. И хватит с блондинки того, что она и так заворожена чужим телом. Но, может, так каждый осмысливает, рассуждает над своими поступками перед сном, чтобы потом сделать все правильно или отречься от чего-то. С этими мыслями Кларк начинает медленно растворяться в сонной дремоте. Проснулась голубоглазая с будильником, который завела перед тем, как лечь в кровать. А значит, было одиннадцать утра, и ей пора заниматься делами. Вызвав персонал по уборке дома, сама начала собирать вещи для дочки, чтобы было, в чем спать в доме за городом и в чем пойти утром в детский сад. Затем собрала бутерброды, термос с чаем (время-то обеденное, а в дороге они смогут перекусить). Да и чемодан матери девушка тоже уложила в багажник. К тому времени, как бабушка и внучка появились возле дома, Кларк уже выпроводила служащих и шла к машине. — Запрыгивайте! — смеясь, произнесла блондинка, передавая матери термосумку с едой, а сама помогла дочке. — Куда мы едем? — хмуро спрашивает Эбигейл. — Сюрприз! И не волнуйся, мам, твою сумку взяла, паспорт тоже. — Так мы не вернемся больше сюда? — переспрашивает Кейн с удивлением в голосе. — Нет. Я отвезу тебя завтра с утра в аэропорт оттуда, если ты, конечно, не против, — Кларк ощущает, что мама опять что-то подозревает, поэтому быстро добавляет. — Я просто хочу побыть наедине с единственными и любимыми женщинами в моей жизни. Неожиданно образ Лексы всплывает в белокурой голове, и Кларк на секунду замедляется, но слышит мать и сразу отмахивается от своего видения, мысленно давая себе оплеуху. Последний раз ее ничему не научил, когда она задумалась за рулем и чуть не разбилась с дочкой. — Точно ничего не случилось, доченька? — с прищуром спрашивает хирург, так как ей показалось, что ее везут в отель. — Все хорошо, мам, правда, — Кларк открывает ммс, присланное пару часов назад брюнеткой, с картой и точным местом назначения загородного дома, заводит мотор, и они выезжают на трассу. Как ни странно, дочка всю дорогу молчит, что не похоже на нее, но мать списывает это на то, что бабушка так нагулялась с внучкой, что та сильно устала. И правда, Элизабет засыпает и спит практически два часа, пока они добираются. К слову, как понимает блондинка, там располагается не один такой загородный домик, а несколько. И все напоминает небольшой уединенный городок или деревню с количеством проживающих не более пятидесяти человек, а может, некоторые приехали отдохнуть от загрязненного воздуха на выходные дни. При всем при этом по главной улице протягиваются: церковь, небольшой продуктовый магазинчик, офис шерифа с медпунктом и заправка. Это успевает заметить блондинка под тихий сап своей семьи. Все, что отличает местоположение от других небольших городков, – то, что строения здесь одноэтажные, не считая жилых домов, все зеленое и облагороженное. Каждое здание отделено друг от друга многочисленными деревьями и кустарниками, вместо заборов по бокам и с заднего двора. С фасада домиков –зеленая лужайка, а посередине – узкая асфальтированная проезжая часть. Кларк успевает заплутать, и ей приходится остановиться у заправки, чтобы узнать, как тут считаются дома, да и заправиться. Все-таки ей завтра давать такой круг: аэропорт, детский сад, клиника. Не очень охота где-то заглохнуть и опоздать везде. — Ваш дом последний в этом ряду, но советую заехать в шерифу и отметиться. Он не очень любит посторонних в своем городе, — отвечает мужчина в возрасте, указывая рукой. — Во избежание дальнейших проблем. — Спасибо, — благодарит блондинка, расплачиваясь за бензин. Кларк еще заезжает на обратном пути в супермаркет за продуктами: все же им нужно чем-то будет поужинать и позавтракать. — Добрый день. Здесь есть кто-нибудь? — Гриффин заходит в здание полиции, где совсем пусто, и пытается докричаться. Из-за угла выходит мужчина в форме. — Добрый. Чем я могу вам помочь? Смуглый мужчина, чуть больше пятидесяти, хорошо сложен и опрятно одет, хотя в полицейском участке, возможно, за день, а то и за неделю кардиолог появилась первой. — Парень с заправки сказал, что у вас нужно отметиться, — пожимает плечами Гриффин, но прекрасно все понимает: городок маленький, и кражи могут быть, и убийства, как во всех фильмах ужасов. Лучше всегда быть начеку и сразу знать, кого и в чем обвинить. — Я со своей дочкой и мамой приехала в гости до завтра, до утра. — Номер дома? — мужчина пролистывает рабочий журнал. — Двенадцать, — спокойно отвечает блондинка. Лицо шерифа вытягивается от удивления. — Хм... Лекса никогда и никому не давала ключи от него. Зато блондинка не удивляется. Похоже, тот знает каждого здешнего хозяина. Но взгляд падает на небольшую старую табличку на столе, на которой черным по белому написано: Шериф Вудс. Волнение окутывает тело кардиолога так, что она начинает интенсивно захватывать воздух. — Вы не против, если я ей позвоню и все уточню? Гриффин безмолвно кивает, боясь выдать свой страх. Знакомиться с родителями гинеколога Кларк совсем не планировала. Ни сейчас, ни в далеком будущем. Никогда. Мужчина возвращается очень быстро, но с недовольным лицом. Возможно, его расстроил разговор с дочерью или его не устраивает, что они поселятся в его доме. Конечно, голубоглазая так не поступит, она сейчас же поедет домой. — Извините, простая формальность. Все хорошо. Вы можете ехать. — Эм... Мистер Вудс, если это ваш дом, то мы не останемся... — вежливо пытается подобрать правильные слова Кларк. — Это не мой дом, доктор Гриффин. Да будет вам известно, мой дом под номером три. А этот – дом матери Лексы, она завещала его ей после своей смерти. Да и моя дочь тут совсем не бывает. Я изредка привожу кого-нибудь стереть пыль. Дом пустует, так что оставайтесь и будьте как дома, — улыбается отец Лексы, а блондинка понимает, что, похоже, сам разговор с дочерью был малоприятен. То, что Кларк узнает хоть немного о жизни своей коллеги, приносит с собой некую радость, поэтому девушка очень хочет продолжить разговор и заходит издалека. — Простите меня, если я очень бестактна, но зачем этот город существует? По сути, его даже на карте нет. — Вы правы, на карте он не отмечен. А этот город очень важен для нашего населения и штата. Чаще всего тут проживают дети с семьями и люди с заболеваниями дыхательной системы. Им просто необходим свежий и не загрязненный разными выхлопами воздух. К пятнадцати годам все проходит или компенсируется препаратами, семьи продают дома и уезжают в мегаполис. — У Лексы была астма? — первое, что приходит в голову кардиологу. — Или есть? — О, нет-нет. Лекса – совершенно здоровый ребенок. У ее мамы была астма, а я впервые сюда приехал в десять лет. Моя мать была парамедиком, и ее по работе перевели сюда. Вот так мы и познакомились с мамой Лексы, — улыбается мужчина. — А как тут можно жить? Ни работы, ни школы... — Да, работы тут мало. Кто помогает за деньги по хозяйству, кто в саду, молодые добираются каждый день в город на работу. И у нас есть детский сад, воскресная и обычная школы, но только до старших классов. Так что те, кто живут, преподают и уроки, — усмехается Вудс, и Кларк подмечает некоторые схожие черты с гинекологом. — Значит, Лекса тут жила? — осторожничает, чтобы не спросить лишнего, но мужчина сам немного болтлив или просто соскучился по общению. — Да, до старших классов. Потом они с матерью уехали, а я не смог оставить свой пост, — пожимает плечами шериф. — Норе нельзя было уезжать... Она с рождения жила тут, но и дочь она не хотела оставлять одну. Кларк все понимает, и ее сердце пропускает болезненный удар: неужели Лекса видела, как на ее глазах умирает мать? — Но астма не могла... — в отрицании покачивает головой доктор. — Не могла. Находясь здесь, не все дети принимают аэрозоли, а когда покидают природу и наш городок, то начинают. Это поначалу непривычно. Можно забыть, потерять ингалятор. Так все и случилось. Нора была беспечной. Тут я приглядывал за ней, а Лекса, может, характером и в меня пошла, но на то время была слишком мала. После этого она и решила стать врачом, — улыбнулся Вудс, — самым лучшим доктором! Кларк кивает в подтверждение слов шерифа. — Так, кажется, мы заболтались, и вам пора отдыхать. Приятного дня и вечера, мисс Гриффин, — полицейский ошибается, но блондинка не поправляет мужчину, намеренно пряча кольцо. — Спасибо. И вам всего хорошего. День и вечер был незабываемый. Элизабет так понравилось на природе, что она практически не заходила домой, хоть на улице и было немного прохладно. Эбби делала мясо на ужин, а Кларк исследовала дом, хотя исследовать было особо нечего. Было очень хорошо заметно, что все переделано под современный стиль, даже ни одной детской спальни не было в доме. Ни фотографий, ни каких-то других фактов, что здесь кто-то проживал. Даже одежды никакой не было. Еще Кларк заметила, что связи тут нет: ни телефон не ловит, ни интернет. А шериф, похоже, звонил со стационарного телефона, поэтому и уходил в другое помещение. Отдохнули они так хорошо, что с утра Элизабет закатила истерику. Девочка не хотела уезжать. По сути, и Кларк тоже. Им совсем не хватило этого времени. Вот если бы они часто уезжали так на выходные, то дочка так не капризничала, а мама бы обещала ей, что они приедут сюда на следующих выходных, но сейчас она этого пообещать не может. Эбби помогла собрать ребенка, зная кучу способов, которые в свое время использовала со своей дочерью. Кларк развезла всех, попрощавшись со слезами с матерью; а потом доктора ждал новый день и тяжелая трудовая неделя.