Завтра не отвертишься. 23.14
С чувством выполненного долга возвращает смартфон на место щелкая экраном блокировки и внимание на друга переводит. Тот с любопытством через плечо заглядывает, но видит лишь черный экран. - Что, поклонницы покоя не дают? - Чтоб тебе так бабы не давали, как мне это покоя! - Да блять! Заебал подкрадываться! Покорми это несчастное животное! - еще одна сигарета вниз летит под тихое ругательство и кот, легко цапнувший за голую лодыжку, с возмущенным мявканьем испуганно к двери жмется. - Че нервный-то такой, Сереженька? Женька не дала? - Максим смеется, неужели его пожелание так быстро сбывается? - Женька нет, зато поимел Толочкин, - кот возвращается на боевую позицию и виновато в глаза Трущеву заглядывает. Брюнет сдается, за ухом чешет, и лохматый волчком кружится, то бок, то спину подставляя, урчит довольно. - Еще неделю разгребать. - Кстати, чего к ней не поехал? Утешила бы. - Честно? Не хочу через весь город на работу таскаться, - руку на талию Анисимову закидывает. - К тому же, у тебя утешать получше получается. - Да пошел ты! - Анисимову шутка не заходит, он сигарету о перила тушит и под ржач Трущева дверью хлопает и возвращается в гостиную. - Мась, ну, не злись, - Сережа кота на руки подхватывает и следом идет. - Зануда у тебя хозяин.***
Они встречаются вечером. Свобода вторую успевает докурить, пока девушка на пороге высокого стеклянного здания появляется. На Кошелевой вместо лодочек джорданы и форменный беспорядок на голове, футболка в короткую рыжую юбку заправлена, привычный пиджак толстовка с капюшоном заменяет. Так она правда на подростка больше похожа, чем на взрослую девушку. Невысокая - даже в кроссовках на толстой подошве едва достает ему до плеча - кутается в огроменную дутую куртку, скрывающую фигуру. Если честно, как она выглядит Максиму глубоко плевать. Гораздо интереснее разгадывать, что за этим фасадом скрывается. Кошелева - ебаное задание со звездочкой, которую решить стало делом принципа. Кристина на работе была принцессой. Приветливо улыбалась, выручала в любой ситуации и в коллективе к ней относились соответствующе — заботились, баловали и любили. Гринберг, с которым они делили кабинет, рядом с ней снова становился наивным и до абсурда романтичным, забивал на свою работу только бы помочь Кошелевой, которая справлялась со всем лучше их обоих. Кристина с очаровательной улыбкой порывы эти предотвращать научилась, а он затыкать Тима как только тот хвалебные оды девочке начинал петь - нет. Ему обычно достается недовольный оскал и колкие шутки. Так профессионально выводить его из себя мог разве что Трущев, но если тому хватало ума делать это не так часто, Кристина в этом плане себя ничем не ограничивала. Часто напоминала какой он уебок и вильнув бедрами напоследок приглушенно стучала каблуками в сторону выхода. И хотя со всеми пунктами обвинения он обычно был согласен, все-таки поводов давал немало, принимать все спокойно и периодически просить прощение за свое поведение было выше его сил. В последнюю их ссору его кофе неровным пятном оказался на ее серых брюках и Трущев всю неделю ее выдержке удивлялся, потому что на ее месте уже давно заехал бы такому мудаку по ебалу. А еще Свобода внезапно понял, что такой стиль общения вполне его устраивает. Доводить девочку стало своеобразным хобби, и хотя дальше спутанных пару раз документов и опрокинутого кофейного стакана дела не доходили, в основном ограничиваясь словестными пикировками, в которых прилетало чаще ему, все это попахивало нездоровым мазохизмом. Но в такие моменты ее глаза цвета оливок становятся слишком близко и отказать себе в удовольствии изучать их с такого близкого расстояния Максим не мог. Кошелева и сейчас свое нежелание с ним общаться демонстрирует и уткнувшись в телефон мимо вышагивает бодро, пока Максим за плечо ее возле курилки не останавливает. Хватает за руку, пока не убежала, рюкзак ее на плечо закидывает, закатывает глаза недовольно на море вопрсов. - Куда мы идем? Что будем делать? Зачем тебе это нужно? - Кошелева ногами упирается, как маленький ребенок обиженно топает и искренне пытается разобраться в том, что сейчас происходит. Рабочая неделя была сложной. Сейчас больше всего отдохнуть хотелось, а не выслушивать в очередной раз тупые шутки в свой адрес.Но Максим ведет себя на удивление сдержанно. - Считай сегодняшнюю прогулку моим извинением за пролитый кофе, - запястье тонкое поудобней перехватывает и чуть сбавляет шаг. Кошелеву такой ответ не устраивает, но за неимением большего приходится смирится. Хочется язвительно заметить, что не стоит идти на такие жертвы, обычного 'прости' будет вполне достаточно, да и вечер проведенный дома без его скромной персоны порадует больше ночной прогулки. Кристина едва успевает за блондином, ногами часто-часто перебирает и в размышлениях тонет. Свободу не узнать - толстовка безразмерная, рваные кеды и кепка с надписью 'Владивосток' моложе не делают, скорее похожим на безработного или бездомного, но его кажется это ни капли не смущает. Волосы в привычный хвост тонкой резинкой собраны, открывая взгляду точеный профиль. На сосредоточенном лице прочесть ничего не получается, и Кристина быстро эту идею бросает. - Расскажи о себе что-нибудь? - Свобода первым тишину нарушает, перехватывает маленькую ладонь поудобнее и с интересом в глаза заглядывает. - Я не знаю, что тебе рассказать, - девчонка плечами пожимает. - У меня нет интересных историй. - Что, все так скучно? Не разочаровывай меня, Кошелева. - Да, а что ты думал? Детей внебрачных в девятнадцать скрываю? Они к парку подходят и Свобода сбавляет темп. - Ну, хотя бы так, - Максим руку отпускает и с опаской не девушку смотрит, вдруг уйдет? Но сбегать никто не планирует. Анисимов скидывает с плеча сумки и, из своего рюкзака пакет вынимая, на недоуменный взгляд Кошелевой отвечает. - Ты спрашивала, что мы будем делать. Так вот, мы будем кормить уток!***
Оказывается, если немного выпить, Анисимов кажется не таким уж и плохим, если много, Кристина начинает считать его симпатичным и признается себе, что ей этот вечер нравится. Ей нравится Анисимов, который задумчиво курит, рассказывает о море и искренне улыбается. Нравится кататься на карусели в парке, есть сахарную вату и гонять голубей. Пить текилу в баре поздней ночью ей тоже нравится. Они танцуют в центре зала. Руки Анисимова на талии не напрягают от слова совсем. Дыхание горячее кожу в районе виска опаляет и Кошелева довольно жмурится, руки на шею закидывая, когда мелодия ритм сменяет на медленный. Она позволяет свои волосы короткие пропускать сквозь пальцы и 'спасибо' тихонько на ухо шепчет, случайно мочки касаясь. Спокойствие и умиротворение ее с головы до ног окутывает и дышать становится чуть легче. Можно забыть о непрерывном контроле, расслабиться. Кто бы мог подумать, что легкость такую именно Свобода ей подарит? Максим в ответ только улыбается, покрепче девушку в объятьях стискивая. Вечер заканчивают дома у Анисимова, куда их Трущев привозит после очередного бара. Сережа даже не скрывает, что другу не будет покоя от его подъебов ближайший месяц. - С каких пор Кристина-сука-раздражает-меня-Кошелева, превратилась в Крис? - девушка спит на заднем сидении раскинувшись звездой, а Трущев пытается выяснить как эти двое смогли в одном клубе оказаться. - Откуда ты?.. - в руках телефон Сережин с открытым диалогом оказывается, а там - море сообщений, в которых он просит забрать его домой, и быстрее, потому что Крис устала. Максим через зеркало на лобовом назад смотрит и улыбается как идиот. - Я надеюсь, ты такой довольный потому что пьяный. А не по той причине, которую я придумал. Максим молча плечами пожимает. Нет ни желания, ни сил сейчас объяснять что-то другу. Как-нибудь в другой раз. Дома отдых продолжется. Анисимов достает из шкафчика виски, стаканы и тянет Серегу курить, оставляя Кошелеву скучать в одиночестве. Девушка на диване располагается и стакан с напитком в руках крутит, осматриваясь. Квартира не выглядит заброшенной, но заметно, что с обстановкой тут никто особо не заморачивался. В целом, ей даже нравится. Диван, шкаф, оборудование музыкальное в угол комнаты горой свалено, одинокий фикус на подоконнике и какое-то произведение искусства на стенке. Все в жизни - это искусство. Кошелева с этой идеей всегда была согласна. Даже теперь, когда перед глазами только образ бестыжего, снова наглого до невозможности Анисимова маячил. Но то, с какой отстраненностью он кольца дыма под потолок пускал ее утонченную натуру не могло не задеть. Рука сама потянулась к волосам, которые обычно карандашем были закреплены в прическу странную - захотелось этот момент зарисовать. Только вот его нет, в руках вместо планшета рабочего стакан со льдом, где кубики тают с каждой секундой, и образ перед глазами неизменным остается. Макс этот взгляд пристальный замечает с самого начала, но виду не подает. Взгляд на голые девичьи коленки переводит, которые Кошелева не стесняясь вытягивает на диване и подмигивает ей, снова к окну с настежь распахнутой форточкой поворачиваясь. Зажигалку из рук Трущева выдергивает и просит еще раз последние фразы повторить. Тот только другу подзатыльник пытается влепить, за то что не слушает, но Анисимов уворачивается и даже подкурить успевает. - Ну, Макс, - Трущев зовет друга по имени, мягко отпихивая морду Осборна носком затасканных тапок. Кот фыркает недовольно и компанию их мужскую покидает. Через гостиную вышагивает гордо и грациозно на диван запрыгивает, оставляя позади облако персиковой шерсти. Ластится, мурлычет и Кошелева, умиляясь, сама его ближе пересаживает. Он с ее короткой юбкой сливается практически. Кристина за ухом рыжим чешет и пушистый довольно щурится, позволяя себя обнять, клубочком на груди сворачивается и зевает. Максим за этим наблюдает с улыбкой. Он сегодня на один шаг ближе к разгадке стал.