***
Саймон вернулся в старый дом и стоял на кухне в униформе Киберлайф, ожидая прихода Фрэнсиса. Он чувствовал, как его синтетическое сердце уже начало биться быстрее, стоило ему услышать отчётливый звук машины Фрэнсиса, подъезжающей к дому. Через несколько мгновений его ждёт персональный ад, и он был в ожидании — его сегодня побьют или трахнут? Дверь открылась — Саймон закрыл глаза, готовясь к пьяному окрику своего имени. — Саймон! — глаза андроида тут же широко раскрылись. — Саймон, ты где? — сладкий, певучий голос позвал его, и он кинулся к двери. Обри, его милая и невинная Обри бежала к нему с протянутыми руками. Саймон немедленно бросился вперёд и схватил её в объятия. Когда она рассмеялась и обняла его в ответ, мужчина уткнулся головой в маленькое плечо, дав волю слезам. Обри отстранилась и вытерла слёзы с его глаз. — Сай? Почему ты плачешь? — Я очень по тебе скучал, — выдавил он. — Но почему? Я просто была в школе. Саймон кивнул, притягивая её к себе. — Знаю, знаю… Просто… Я правда скучал по тебе. — Я тоже по тебе, Сай. Фрэнсис вошёл, неся рюкзак Обри и диораму для научного кружка. Его глаза встретились со страхом и слезами в уголках глядящих в ответ глаз. Беспокойство сразу отразилось на его лице, он бросил всё, что держал. — Что такое? Всё в порядке? — Сай сказал, что просто по мне скучал, — объяснила Обри. Выражение лица Фрэнсиса смягчилось; он нежно улыбнулся, взъерошил волосы дочери, а потом Саймону. Тому потребовались все силы, чтобы не вздрогнуть от прикосновения. На лице, должно быть, что-то отразилось, потому что Фрэнсис смутился, а это смущение растворилось в беспокойстве. — Обри, — попросил он, не сводя глаз с Саймона, — дашь нам с Саймоном минутку? Отнеси вещи в комнату. Девочка выскользнула из рук андроида, схватила вещи с пола и захлопнула дверь, убежав в комнату. — Эй, — Фрэнсис потянулся к Саймону, но он быстро отшагнул со страхом, пробегающим в теле. Мужчина поднял руки в сдающемся жесте и отшагнул назад вслед. — Оу, эй, я не причиню тебе боль. — Нет, причинишь! — выпалил Саймон быстрее, чем осознал. Фрэнсис казался обиженным, когда покачал головой. — Саймон, я тебе не причиню вреда. Почему ты думаешь, что я это сделаю? — он шагнул вперёд, а Саймон снова назад, сохраняя дистанцию. — Ладно, ладно. Я не приближусь. Но, пожалуйста, поговори со мной. Сай, ты меня пугаешь. — Я пугаю тебя? — Саймон почти рассмеялся. — Я пугаю тебя? — Саймон, скажи, что происходит, пожалуйста. Мир вокруг начал погружаться в темноту. У Фрэнсиса на глаза навернулись слёзы, когда он обрадовался, что Саймон его впустил. — Да, ты плакал, когда я вошёл, и я никогда не видел такого выражения лица раньше. Пожалуйста, расскажи, что произошло. Обещаю, чтобы это ни было, мы сможем пройти через это вместе. Я здесь ради тебя. Я люблю тебя. Саймон почувствовал, как сердце сбивается с ритма. Это были ядовитые слова, медленно просачивающиеся в самое нутро. Суставы, казалось, отказали, пока Фрэнсис подходил всё ближе и ближе и наконец обхватил его руками. «Стой!» — хотелось закричать Саймону. — «Держись от меня подальше!». Но слова не выходили наружу. Он в ловушке, в хватке рук. — Я люблю тебя, Сай, — прошептал Фрэнсис, посылая дрожь вниз по спине. — Разве ты меня не любишь? «Нет, не люблю!» — раздался собственный крик в голове Саймона. — «Я тебя не люблю. Ты стал монстром!» Руки опустились на его спину. — Сай, просто скажи, что любишь. Его трясло и качало от страха, но рот не шевелился. Голосовой модуль не работал. Саймон отказался, держа глаза полностью закрытыми. — Хорошо, — прорычал Фрэнсис и толкнул Саймона на пол. — Так тому и быть. Наконец способный двигаться, Саймон рванул к двери и в отчаянии распахнул её. Прочная белая стена преградила его шанс на побег. Фрэнсис рассмеялся и толкнул его о стену, прижав к поверхности. — От меня не убежишь, шлюха. Ты моя. Он прижимался своей эрекцией к Саймону, пока прокрадывался ладонью к его штанам. — В прошлый раз нас так грубо прервали, — он потёр его член через брюки, заставляя еле слышно стонать, а член твердеть. — И ты говоришь, что ты не шлюха. Погляди на себя, — издевался Фрэнсис, — у тебя встаёт. Это значит, что тебе нравится. Ты меня хочешь. — Нет, — задушенно произнёс Саймон, — я не хочу тебя. Не хочу этого! Мужчина просунул руку под штаны, взяв полностью за член. — Нет желания — нет стояка, всё просто, — он продолжал гладить член осторожными движениями, пока Саймон не начал со стыдом толкаться в руку. — Видишь, — почти пропел Фрэнсис, — ты хочешь. «Остановись», — молча взмолился он, — «о, rA9, остановись!». Стимуляции стало слишком много, чтобы справиться, и он кончил с дрожащим стоном в руку Фрэнсиса. На языке оказался вкус крови — он прикусил губу так сильно, что она закровоточила. Фрэнсис выпустил Саймона и смотрел, как он сползал по стене, заплакав и задрожав; затем опустился вслед за ним и нажал на рот пальцами, испачканными спермой. Саймон почти подавился от собственного вкуса. Так неправильно и грязно. Стыд и вина затопили его, собравшись в груди. Как ему могло понравиться? Он не любил Фрэнсиса, он любил Маркуса. Секс не должен быть таким. Он был уверен в этом, но ничего не могло заглушить ужас, растущий где-то внутри. Слова Фрэнсиса выели всю душу. Может, поэтому он чувствовал себя дерьмово — оттого, что сам этого захотел. Фрэнсис вынул пальцы с неприличным звуком. — Знаешь, я никогда не мог понять, как бы ты чувствовался с влагалищем, — он потянулся к штанам, чтобы полностью снять их. Страх пробежался по телу Саймона, стоило ему вспомнить боль вырываемого члена. — Нет! — вскрикнул он и сильно пнул Фрэнсиса, но тот всё равно поймал ногу и закинул на своё плечо. Эта позиция была болезненной и держала его на месте. — Нет, не надо! — безуспешно попросил он и попытался вырваться. — Почему ты против? — Фрэнсис уже снимал трусы. — Нет, — умолял он, — не отрывай его! Мужчина рассмеялся. — Член? Зачем бы мне? У тебя его нет. На нём уже не было трусов, и он не мог не взглянуть вниз. Глаза его тут же расширились в шоке — там, где должен быть член, оказалась гладкая вульва. Когда, чёрт возьми, это успело произойти? — Видишь? — Фрэнсис провёл по ней ладонью, сжимая; затем убрал руку с ниточкой липкой смазки. Сердце андроида колотилось так сильно, что он мог поклясться, как громко его было слышно. — Как ты мог этого не хотеть? Ты уже такой влажный. Он испуганно замотал головой. — Нет, я не хочу этого! Я не хочу! Фрэнсис схватил другую ногу, закинул её на своё плечо; вытащив вставший член, он расположил его у входа. — Конечно же ты хочешь. Иначе боролся бы сильнее. Он толкнулся, и Саймон издал леденящий кровь крик. Трахаться в задницу было плохо, но это было ещё хуже. Он чувствовал, что растягивается так сильно, как не считал возможным. Кровь, смешанная со смазкой, усиливала звуки толчков. Саймон слабо ударил Фрэнсиса, слёзы вновь потекли по лицу. — Больно, пожалуйста, больно! Остановись! Его мольбы только ухудшили ситуацию — темп ускорился. — Ч-чёрт, так приятно! — застонал Фрэнсис и впился зубами в его плечо. — Надо было сделать это давным-давно! Затем, будто хуже уже и быть не могло, он начал тереть клитор Саймона. С губ сорвался разбитый стон, по телу сразу пробежала волна удовольствия, заставляя его против воли выгнуться в спине. «Грёбаная шлюха», прорычал Фрэнсис и продолжил тереть клитор. — Остановись, пожалуйста! — всхлипывал Саймон и сам не понимал, почему продолжал умолять. Фрэнсис не слушал. Впрочём, он никогда не слушал его, и в этот раз чего-то особенного не произошло. Внезапно в зрении возникла мельчайшая помеха, и он испустил самый громкий стон, который когда-либо издавал. Резкий смех раздался в ушах. Фрэнсис ускорил темп, убедившись, что попадает прямо по тому месту, которое заставляет андроида стонать от возбуждения. Саймон задохнулся, чувствуя, как в нём поднимался знакомый жар, пока он не кончил во второй раз, дрожа в оргазме. Фрэнсис не продержался долго. Он сделал особенно сильный толчок, покачиваясь в чувствительном теле Саймона.***
— Маркус, нет… Погоди, чёрт тебя побери! — Джош вышел из такси вслед за Маркусом, который даже подождать не смог пока остановится машина, чтобы выскочить и почти пролететь к дому Андерсонов. Маркус уже занёс ногу в пинке, но Джош остановил её и быстро постучал. Если бы Коннор не открыл дверь вовремя, он выломал бы дверь, и материальный ущерб был бы неминуем. Ему нужно было к Саймону. Сумо громко загавкал и бросился к Маркусу, наворачивая около него круги. Тот еле его заметил, пока бежал в гостиную. — Маркус! — вскрикнула Норт, и её голова закружилась, стоило ей увидеть Маркуса, врывающегося в дверь. — Что случилось? — потребовал он объяснений, направляясь к дивану, где сидела Норт и держала Саймона за руку. Он чуть не замер, когда увидел его спящим на диване. На оголённых руках виднелись раны, которые уже заживали. Было видно, что им явно несколько дней. Свежими они не были. — Мы ничего не знаем, — начала Норт. — Мы просто были в торговом центре, и он начал сходить с ума. Он сбежал от нас, а когда мы его нашли, весь был в крови пытался убежать от какого-то невидимого нападающего. Маркус был в ярости. — Почему ты мне раньше не сказала? Норт же быстро убралась с его пути, позволив занять место у постели Саймона. — Мы не могли, саммит был важным. — Саймон важен! — оскалился Маркус в ответ. Норт почувствовала, будто их роли поменялись. С каких пор она стала одной из главенствующих? — Он бы упёрся в то, чтобы ничего тебе не говорить, пока не вернёшься! Ты и сам это прекрасно знаешь! Маркус ничего не ответил, зная, что она права. Он изучал руки Саймона, пока сам приложил ладонь к его щеке. — Как долго его не было дома? Рядом зашаркал Коннор. — Два дня мы держали его во временном отключении, потому что не знали, что делать, и не хотели, чтобы он сошёл с ума и снова пытался себе навредить. Джош в первый раз взглянул на Саймона, и дыхание у него перехватило при виде израненных рук. — Он сам это с собой сделал? — Его уровень стресса был на девяносто девяти процентах, — механически сообщил Коннор. Хэнк узнал этот тон — его фирменный «мягко поговорить с жертвой» голос, который он пытался сделать. Не совсем по совести, но Хэнк знал, что Коннор мечется где-то в глубине души. Ему не нужно было видеть диод, чтобы понять это. Он наконец заговорил, положив руку на спину Коннора. — Думаю, мы должны дать им немного пространства. Давайте я отвезу вас всех в Иерихон, — все кивнули. — Маркус, — обратился Хэнк, — позвони, когда будешь готов, — он открыл для всех дверь. — Сумо, ко мне! — сенбернар тут же выскочил вслед за ним. Маркус кивнул молча, не сводя с Саймона глаз. Он подождал, пока дверь закроется, прежде чем дотронуться пальцами головы Саймона там, где раньше был диод. — Саймон? Это я, Маркус. Глаза Саймона широко раскрылись, и он сразу начал задыхаться. — Эй, эй, Саймон! Это я! Это Маркус! Я здесь, всё в порядке. Ты в безопасности. Он посмотрел на Маркуса и разрыдался, прижимаясь к нему. — Маркус, мне жаль, прости! Он обнял его, ещё больше прижимая к себе. — Всё в порядке. Я здесь. Я здесь, — он успокаивающе потёр Саймона по спине, пока слёзы его парня не превратились в тихие всхлипы. — Я думал, что справлюсь, — выдохнул он, — я так старался быть в порядке. Объятия Маркуса стали крепче. — И я знаю, что ты справился. Знаю и очень тобой горжусь, — Саймон не ответил и снова заплакал. — Всё хорошо. Теперь ты в безопасности. — Прости, прости. — Тебе не за что извиняться, клянусь, — прошептал Маркус в его волосы. — Не надо извиняться. Никогда больше за это не извиняйся. Хорошо? Я тебя люблю. Он, наконец, перестал плакать и держался за Маркуса, надеясь, что это не сон. — Маркус, — пробормотал он в свитер, — пожалуйста, не ненавидь меня. Маркус почувствовал, как кровь стынет в проводах. — Саймон, я никогда не смогу тебя возненавидеть! — Сейчас нет, но скоро будешь.