Тот, кто правильно указывает на мои ошибки, — мой учитель; тот, кто правильно отмечает мои верные поступки, — мой друг; тот, кто мне льстит, — мой враг. Сунь Цзы
Среда Утром Вэй Ин накормил мужа и малышей завтраком. А-Ли чувствовала себя намного лучше, что очень радовало ее пап. Наевшись, дети побежали к себе. Но стоило им уйти, как на кухне появился главный провинившийся. Выглядел Лань Юань не лучшим образом — желтоватое лицо, красные опухшие глаза и искусанные губы. Хотя сами отцы выглядели не многим лучше. Половину ночи они обсуждали поведение старшего сына и решали, что теперь с ним делать. От силы они поспали часа три-четыре, заснув в обнимку на диване. А-Юань нерешительно застыл возле стола, за которым сидели оба папы. — Я хотел извиниться, — сказал он, потупив взгляд в пол. — И за что же? — с любопытством спросил Вэй Ин, скрестив руки на груди. — Я был не прав. Я не должен был пить и курить травку. Но я осознал свои ошибки и больше так не буду, — сказал А-Юань, продолжая избегать взглядов родителей. — Слышал, Ванцзи? — спросил мужа Усянь. — Мгм. — Как тебе такие извинения? — усмехнулся Вэй Ин. — Меня они не устраивают, — холодно ответил Лань Чжань. — Меня тоже, — кивнул Усянь. Лань Юань с удивлением посмотрел на лица отцов, но те были совершенно серьезны. — Но я правда очень хочу, чтобы вы меня простили. Вы оба. Извините меня за все, пожалуйста, — он слегка поклонился. Вэй Ин слегка прищурился. — А теперь попробуй еще раз и хорошенько подумай, за что именно ты извиняешься. А-Юань нервно сглотнул и начал перечислять: — За то, что употреблял травку и алкогольные напитки, за то, что не слушался вас, за то, что угнал тогда машину и сбежал в клуб, ничего никому не сказав, за то, что слишком поздно приходил домой, — сказал он и замолчал. — Все? — жестко спросил Ванцзи, приподняв одну бровь. Лань Юань открыл рот и часто моргал. — Вроде да… — Интересно, — нахмурился Вэй Ин. — Знаешь, когда ночью я разговаривал с папой Чжанем, то узнал много нового. Оказывается, я посылал тебе недостаточно денег, представляешь? А еще, кто бы мог подумать! Ты уже был у меня в гостях! Еще и с ночевкой! Не пойму только, как я мог такое пропустить! Лицо А-Юаня стало цвета спелого томата. Он готов был сгореть со стыда. — За это тоже простите, — сказал он сдавленным тоном. — За что, я тебя спрашиваю? — тон голоса Вэй Ина был почти таким же холодным, как у его мужа. — За то, что врал и обманывал вас. За то, что тратил слишком много денег. За то, что подорвал ваше доверие. За то, что обидел, — он был на грани того, чтобы снова расплакаться. — Прекрасно. Все? Больше ни за что извиниться не хочешь? — не успокаивался Усянь. Лань Юань посмотрел на папу Вэя, будто надеясь отгадать его мысли. — Не знаешь? — Вэй Ин приподнял брови. — Хорошо, я тебе подскажу. Сегодня утром я позвонил в твою школу, — от этих слов вся краска сошла с лица сына, — чтобы отпросить тебя на весь сегодняшний день. Но и там мне рассказали много интересного. Оказывается, ты у нас теперь еще и уроки начал срывать! — Простите, — повинился А-Юань. — Твои оценки серьезно упали — что ты намерен с этим делать? — спросил Лань Чжань. — Я все исправлю, — он с мольбой смотрел на родителей, — правда. Я подтяну все предметы! Честно! Простите меня за все, пожалуйста. Я очень виноват, — он низко поклонился родителям. Вэй Ин и Лань Чжань переглянулись — их удовлетворили такие слова сына. — Хорошо. А теперь насчет твоего наказания, — сказал Вэй Ин, — дай сюда телефон, — он вытянул руку вперед, открытой ладонью вверх. В глазах А-Юаня появился испуг, но он не решился возразить, поэтому молча подошел к отцу и отдал ему свой айфон. — Это последняя модель? — спросил Усянь мужа. — Мгм. — Отлично, — Вэй Ин повернулся в сторону и с силой швырнул телефон в дальнюю стену*. Глаза Лань Юаня расширились от шока, он инстинктивно дернулся, чтобы пойти и забрать с пола то, что осталось от его электронного любимца, но сдержался. Он остался стоять на месте, сжав ладони в кулаки. — Вечером я принесу тебе новый телефон, — сказал Ванцзи. — Самый обычный и без доступа к интернету. — Хорошо, — А-Юань смиренно кивнул. — Я заслужил. — Радует, что ты это понял, — сказал Усянь. — Твой бюджет на неделю будет существенно урезан. Отныне я буду посылать деньги на счет Ванцзи, и он лично будет выдавать тебе нужную сумму каждое утро. Жаль, что к своим девятнадцати годам ты даже не научился распоряжаться деньгами! — Я понял, — тихо ответил Лань Юань. Он был мрачнее тучи. — Но, если мы постоянно будем облегчать задачу, то ты никогда не поймешь ценности вещей, — продолжил Усянь, — поэтому теперь ты будешь помогать мне в «Смирении» — в те дни, когда у тебя нет кружков. И если тебе нужна будет новая одежда, книга или что-нибудь еще, то будешь покупать сам. Сколько заработаешь — столько и сможешь потратить. А-Юань нахмурился и посмотрел на папу Вэя, но не решился сказать ничего вслух. — Что? Хочешь сказать, что не будешь успевать готовиться к вступительным в университет? — догадался Вэй Усянь. — Не переживай, это всего на пару месяцев. Лань Юань облегченно вздохнул. — Рано радуешься, — добавил Ванцзи. — После того, как сдашь все экзамены — будешь стажироваться у Сичэня, понял меня? А-Юань сглотнул и кивнул. — Ну и, конечно, я думаю, ты понимаешь, что отныне никаких гулянок? — спросил Вэй Ин. — Школа, кружки, подработка, спортзал или дом. Все. Это все разрешенные тебе места. Каждый вечер ты должен быть дома. Лань Юань начал нервно теребить пальцы. — А я могу… Снова жить с тобой? — спросил он, с волнением посмотрев на папу Вэя. — Нет, — сразу ответил Усянь. — Пока не научишься нормально вести себя с папой Чжанем, об этом можешь даже не мечтать. Ты можешь иногда оставаться у меня, но не более того. И поверь мне, еще одной лжи мы не потерпим — мы каждый раз будем звонить друг другу и предупреждать, у кого ты останешься. Соврешь — и можешь сразу собирать вещи и начинать самостоятельную жизнь. — Ясно, — расстроенно сказал Лань Юань. — Что ж, ты все понял? — спросил Вэй Ин, внимательно вглядываясь в глаза сына. — Да, — кивнул он. — Хорошо, — ответил Усянь. — Сегодня я на весь день останусь дома с тобой и малышами. У тебя будет еще одно задание. — Какое? — настороженно спросил А-Юань. — Генеральная уборка этой квартиры, — ответил Ванцзи. — Что?! — вырвалось у Лань Юаня. — Ты знаешь, где лежат все средства, тряпки, пылесос — так что сейчас позавтракаешь, и вперед, — сказал Вэй Ин, поднимаясь на ноги. Он оставил порцию завтрака для старшего сына. — Я буду здесь и лично прослежу, чтобы все блестело. Понял меня? — Да, — кивнул сын. — Прекрасно, — ответил Усянь. Он поставил на стол тарелку, приборы и чашку с чаем. — Садись ешь, — сказал он уже мягче. А-Юань опустился на стул и медленно принялся жевать еду. — Мне пора в офис, — сказал Лань Чжань, поднимаясь на ноги. Они заранее решили, что оставят сегодня всех детей дома — А-Юаня, чтобы вправить ему мозги, А-Ли, чтобы до конца выздоровела, а А-Дэю было бы обидно, если бы его единственного отправили в садик, когда остальные остались с папой Вэем, поэтому они отпросили обоих малышей из садика. Вэй Ин странно посмотрел на мужа. Сердце кольнуло от мысли о том, что Лань Чжань сейчас уйдет. Особенно учитывая, что весь день он будет с этим Лей Тао. Словно почувствовав настрой супруга, Ванцзи взял его за руку и вытащил в коридор, не дав времени на возражения. — Ты будешь тут, когда я вернусь? — спросил Лань Чжань, прижав Вэй Ина к стене. Между ними почти не оставалось свободного пространства. — Да, — кивнул Усянь. Ванцзи все еще держал его ладонь, и Вэй Ин от всей души надеялся, что тот не чувствовал, как она подрагивала от такой близости. — Мы сможем вечером поговорить? — с надеждой спросил Ванцзи. Сердце громко стучало в груди Усяня, сбивая с мыслей. — Нам не о чем говорить, — он отвел взгляд в сторону и отвернулся. — Ну же, хватит, — сказал Лань Чжань. Он положил ладонь на щеку любимого и повернул его голову так, чтобы иметь возможность смотреть ему прямо в глаза. — Ты же тоже это чувствуешь? — Слушай, дай мне время, — покачал головой Вэй Ин. — Я честно не знаю, что чувствую. И точно уверен, что пока просто не могу взять и вернуться. Просто… не могу… — искренне сказал он. — Мне все еще очень-очень больно, — он непроизвольно прижал руку к груди. — А когда ты рядом… Я не могу нормально думать. — Хорошо, — мягко сказал Ванцзи. Он взял в руку ту ладонь, которую муж прижимал к груди, и поцеловал ее. — Просто знай, что я все равно никогда тебя не отпущу. На губах Усяня появилась еле заметная улыбка. Именно на это он и надеялся.***
Вэй Ин с нежностью посмотрел на детей — те крепко уснули после обеда. Он от души с ними наигрался, накормил домашней вкуснятиной, и теперь они без задних ног спали в своих кроватках. Усянь соскучился по таким хлопотам и заботам. Да, очень тяжело было заниматься подобным изо дня в день, но, когда эти дела резко исчезли из его повседневной рутины — жизнь сразу показалась такой пустой и бессмысленной… Усянь закрыл дверь в детскую и прошелся по комнатам. Везде было чисто — Лань Юань все убрал. Не то чтобы здесь было сильно грязно — домработница приходила всего пару дней назад. Это являлось лишь воспитательной мерой, чтобы А-Юань почистил не только квартиру, но и свои мозги. Очень удобно размышлять, пока протираешь пыль и натираешь полы. Чистота должна быть и снаружи, и внутри. Обойдя все комнаты, Вэй Ин нигде не нашел Лань Юаня. Неужто он все-таки ничего не понял и сбежал?! У него ведь теперь даже телефона не было! И как его искать? Усянь в полной растерянности оглядывался по сторонам, не зная, что делать. Адреналин заструился по венам, ввергая его в панику. Он зашел на кухню за своим телефоном, решив для начала позвонить Цзинъи и А-Лину — вдруг они что-то знали, — когда заметил, что дверь на террасу была приоткрыта. — Фух, — Вэй Ин схватился за сердце и с облегчением выдохнул. Он забыл проверить террасу. Наверняка А-Юань был там. Он вышел на террасу и огляделся по сторонам. Но и здесь Лань Юаня не было видно. Усянь нахмурился — неужели все-таки ушел куда-то? Внезапно он услышал тихие всхлипы. Только тогда он заметил в самом дальнем углу сжавшегося сына. Он сидел прямо на коричневом настиле, обхватив руками колени и опустив голову. Сейчас А-Юань казался таким хрупким и маленьким. Все его тело сотрясалось от рыданий. Вэй Ин ненадолго прикрыл глаза. Он был рад, что А-Юань все-таки дома. Да и слезы были хорошим признаком — признаком принятия и осознания своих ошибок. Но от понимания этого картина не становилась для Усяня менее душераздирающей. Он тихо подошел к сыну и сел возле него. — Эй, — позвал Усянь. — Поговори со мной. Пожалуйста, — попросил он. Лань Юань поднял на отца взгляд и посмотрел на него заплаканными глазами. — Я… Я был так не прав, — он захлебывался горькими слезами. — Я просто не понимал, что делаю… Я даже не знаю, что на меня нашло… Правда, прости меня. Прости меня, пожалуйста. Умоляю! Я не хочу, чтобы ты на меня злился! — в его глазах читалась боль, а тон был умоляющим. — Ох, А-Юань, ну и натворил ты всего, — он покачал головой и притянул сына к себе, обнимая. — Послушай меня внимательно, хорошо? — Угу, — всхлипнул Лань Юань. — Я очень-очень тебя люблю. Ты наш с Лань Чжанем любимый сын, и ничто не изменит этого. Просто ты нас очень сильно испугал своим поведением. Мы дорожим тобой и хотим, чтобы у тебя все было хорошо, понимаешь? — спокойно сказал Вэй Ин, поглаживая дрожащего А-Юаня. — Да. Просто я так запутался… Так запутался! — с досадой произнес он. — Честно, я… Я уже не знаю, кто я… А что, если я такой на самом деле? Что, если я опять что-то натворю? Ты откажешься от меня? — спросил он, боясь услышать ответ. — Знаешь что, идем со мной, — Вэй Ин поднялся на ноги и помог сыну встать. Он отвел А-Юаня в гостиную и усадил на диван. Усянь дал ему воды и платочек. Сам он ненадолго вышел, а когда он вернулся, то сжимал что-то в правой руке. Он сел возле сына и сказал: — Мы все иногда теряемся и сбиваемся с пути. Но я точно знаю, кто ты. Дай руку, — попросил он. Лань Юань послушался и вытянул ладонь вперед. Вэй Ин сразу же вложил в нее какой-то маленький красный предмет. — Узнаешь? — спросил Усянь с улыбкой. А-Юань с удивлением теребил в руках самодельный красный плетеный браслет. Тот самый, которой он подарил Вэй Ину на день рождения много лет назад. — Не может быть! — воскликнул он. — Ты хранил его все это время? Серьезно? — Конечно, — Вэй Ин нежно провел рукой по волосам сына, пока тот склонился, разглядывая браслет, сделанный из обычных ниток, словно величайшую драгоценность. — Но ведь… Тогда я еще даже не был твоим сыном… — Лань Юань растерялся. — Верно, — согласился Усянь, — но ты был все тем же прекрасным мальчиком — А-Юанем. Милым, умным и не в меру застенчивым. Щеки Лань Юаня слегка заалели. — Я не могу поверить, что ты сохранил его… Это же такая безделушка… — Я тебе больше скажу, я бы до сих пор его носил, если бы не боялся испортить окончательно. Увы, но он и так уже прилично поношен, — заметил Вэй Ин. — А-Юань, я хочу, чтобы ты понял — что бы ни происходило в наших жизнях, как бы больно нам ни было, сколько раз бы мы ни падали — это не должно определять нас. Не должно влиять на то, кто мы есть, — он положил свою ладонь поверх браслета, накрывая руку сына своей. — Трудности и проблемы будут происходить всегда, но никогда нельзя сбиваться с пути. Никогда. Нас не определяет ни внешность, ни статус — беден ты или богат, красив или страшен — все это не важно. За нас говорят только наши поступки. Именно поэтому всегда нужно лишний раз подумать перед тем, как что-то сделать. А-Юань сидел без движения и внимательно слушал папу, затаив дыхание. — Поверь мне, — продолжил он, — я знаю, как просто принимать неверные решения. Как легко пустить все на самотек и, закрыв глаза на трудности, наслаждаться жизнью. Нет ничего проще! Но ты ведь и сам понимаешь, что от этого твои проблемы никуда не денутся. Сколько бы алкоголя ты ни выпил, сколько бы травки ни выкурил — тебе не станет легче. Это все пустой самообман. Если ты думаешь, что своей ложью мне и папе Чжаню ты сделал хуже нам, то глубоко заблуждаешься. Мы взрослые люди — переживем. Своим враньем ты делал хуже только себе. Все это — спиртное, наркотики, ложь — оно как кислота, медленно и постепенно разъедает душу. Не успеешь заметить, как окажешься на самом дне. И когда ты окажешься по уши в земляной яме, то никто не захочет быть рядом — все те, кого ты считал друзьями — отвернутся от тебя, не моргнув глазом. Напускное притягивает напускное. Все построено на принципе обмена: ты получаешь только то, что отдаешь, — он ненадолго замолк, после чего продолжил. — Ты ведь думал, что сможешь водить нас с Лань Чжанем за нос вечно, так? Но так не бывает. Расплата всегда настигает адресата. На каждое твое действие есть противодействие. Сколько бы ты ни убегал от проблем, они все равно тебя найдут. Нет смысла избегать неизбежного — гораздо лучше всегда встречать трудности с прямой спиной и широкой улыбкой, — он подмигнул. Лань Юань пожевал губы, будто решаясь — говорить или не говорить. — Пап, тебе ведь очень больно от расставания с папой Чжанем, да? Вэй Ин честно ответил: — Да. — Тогда как?.. Как ты держишься? Серьезно, я просто не знаю… Восхищаться тобой или удивляться… Просто это ведь адски больно! — он сам не заметил, как положил руку на грудь и крепко сжал голубую футболку, что была на нем. — Так больно, что сил нет! Я просто не могу справиться с этой болью! А когда я вижу его с другой!.. Черт! — он почувствовал, что из глаз снова полились слезы. — Иди ко мне, — Вэй Ин притянул сына к себе и положил подбородок ему на голову, успокаивающе покачивая в руках. — Ты прав, это очень-очень больно. Усянь невольно подумал о том, как увидел Ванцзи тогда в парке с Лей Тао — он думал, что сердце просто разорвется в грудной клетке, не выдержав такого количества негативных эмоций. — Просто пойми: если ты будешь отрицать эту боль, то тебе не станет легче, — мягко говорил он. — Прими ее. Прими эту часть себя — такую, какая она есть — израненную, замученную и страдающую. Потому что эта частичка — все еще ты. Ты не можешь просто взять и перестать чувствовать, как бы тебе ни хотелось. Знаешь, когда-то давно, один человек сказал мне, что стоит бояться только одного — апатии, а пока сердце болит — это хорошо. Это значит, что ты живешь, и что живет твоя душа. А-Юань все еще сотрясался в беззвучных рыданиях, не в силах успокоиться. Слишком много эмоций он скрывал внутри себя на протяжении долгого времени. — Знаешь, что еще тебе нужно понять? — спросил Вэй Ин. — М? — спросил Лань Юань, слегка приподнявшись. — Что ты сам все решаешь. Сейчас по какой-то причине ты решил страдать. И не пойми неправильно — это не есть плохо. Это тоже важный этап. Но с такой же легкостью ты можешь взять себя в руки и решить двигаться дальше. Когда я был в твоем возрасте, я тоже был склонен преувеличивать размер своих проблем. Любая потеря казалась мне трагедией, но как ты думаешь — помню ли я хоть об одной такой «трагедии»? Конечно, нет! А в твоем случае — все дело в А-Лине, да? — не удержался он от вопроса. — Да, — тихо ответил А-Юань и отстранился. Он сжал руки в замок и тяжело вздохнул. — Я признался ему в любви, а он меня грубо отшил. Взгляд Вэй Ина блуждал по лицу сына. Словно сканер, он считывал мысли и чувства сына, чтобы понять, как ему помочь. — А-Юань, ты понимаешь, какую ответственность влекут за собой слова «я люблю тебя»? Сын кивнул, не понимая, к чему клонит Усянь. — И ты хочешь, чтобы второй человек так просто ответил тебе тем же? — Вэй Ин вопросительно приподнял правую бровь. — Сколько тебе понадобилось времени, чтобы разобраться в себе и своих чувствах? Ты дал А-Лину столько же времени? Или ты хотел, чтобы он тебе соврал? Хотел бы ты, чтобы он ответил тебе взаимностью, при этом ничего не чувствуя? Зная характер А-Лина, — он покачал головой, — не сомневаюсь, что он мог ответить тебе чересчур резко, но, по крайней мере, он был честен с тобой. И не забывай, что люди могут меняться. А-Лин ведь младше тебя, плюс у него совсем недавно в жизни произошло столько глобальных изменений. Сделай поблажку, не торопи его. Он извинялся перед тобой после? Лань Юань смутился. — Он подходил, но… Я… — он стыдился того, что наговорил Цзинь Лину в их последние пару встреч. — Видишь, — улыбнулся Вэй Ин, — похоже, тебе тоже есть, за что извиниться. Мне кажется, что вам нужно попробовать спокойно поговорить и решить — кем вы будете друг для друга. Просто не бросайся из крайности в крайности. Между дружбой и любовью есть еще много других фаз. А-Юань отрицательно покачал головой. — Нет, в том-то и проблема! Я не могу просто дружить с ним или просто общаться, понимаешь? Мне слишком больно видеть его с другими! Он начал встречаться с девушками, и… — И? — Усянь вопросительно приподнял брови. — Что и? — возмутился Лань Юань. — Ты мне предлагаешь просто так простить его поцелуи с другим человеком? По коже Вэй Ина побежал холодок. Если бы он только знал ответы на все вопросы. — Нет, я тебе ничего не предлагаю и не собираюсь, — ответил Вэй Ин. — Ты сам должен решить это для себя. Просто я не хочу, чтобы ты так просто выбрасывал в никуда столько лет вашего общения. Взвесь все как следует прежде, чем что-то делать. А главное — помни, что это касается не только тебя: не отталкивай А-Лина. Вы должны разобраться в этом вместе. А-Юань слабо улыбнулся. — Спасибо, пап. Наверное, стоило рассказать тебе все раньше. — Всему свое время, — ответил Усянь, вновь прижимая к себе сына. — Ты получил бесценный опыт, а я — отличного сотрудника для «Смирения». Ты же помнишь про наш уговор? — Конечно, — он положил голову отцу на колени и прикрыл глаза. Двухдневная истерика окончательно вымотала его, а родное тепло и запах Вэй Ина так успокаивали, что глаза закрывались сами собой. Совсем как в детстве, Лань Юань забрался с ногами на диван и удобно устроился на коленях папы. — Отлично, уже в эту пятницу вечером мне будет нужна твоя помощь. Придешь ко мне сразу после школы? — спросил он, ритмично поглаживая сына по голове. Что бы А-Юань ни натворил, сколько бы лет ни прошло — он всегда будет лучшим ребенком. Его дети — самые прекрасные на свете. — Обязательно, — сонно подтвердил Лань Юань с закрытыми глазами. Он до сих пор сжимал в правом кулаке красный браслетик. — Хорошо, — Вэй Ин наклонился и поцеловал засыпающего сына в макушку.