Постой, не уходи! Мы ждали лета — пришла зима. Мы заходили в дома, Но в домах шел снег. Мы ждали завтрашний день, Каждый день ждали завтрашний день. Мы прячем глаза за шторами век.
— А кто это тут у нас? — издевательский хриплый голос разрезал установившееся молчание. — Вам не стоило приходить сюда, — из-за спины своего лидера выполз ещё один змей, говорил тягуче, так, словно его слова утопали в жидкой карамели. Хитрый лисий взгляд прошёлся по девчонке, и он провернул в ладони револьвер. Над пепельными волосами ярко засветилось «Хоши». — Мы можем спокойно разойтись, — Чан поднял обе руки, и Дети повторили за ним, принимая поражение. Те выигрывали в количестве, это понятно даже без того, чтобы видеть всю команду целиком. Сюда можно прийти чуть позже, в следующий раз, когда они повысят репутацию. — Не-ет, вы не уйдёте. К сожалению, вы решили проникнуть на частную территорию, поэтому вы теперь наши, — хищно улыбнулся их лидер и щёлкнул пальцами, и практически сразу на них обрушилась лавина из ударов, и они мало разбирали, что происходило. Через пару минут, когда всё затихло, они нашли себя связанными по рукам, что покоились за спинами. Нити, туго стягивающие их руки, сделаны из пластов искусной магии, и снять их сможет только наложивший заклятие. Команда противников без проблем открыла люк и заставила первыми спуститься своих пленников. Внутри было влажно, темно и сыро, каменные стены были в каких-то зарослях и люминесцентной жидкости, которая слабо освещала длинный туннель. Их догадки были верны, и это действительно мог оказаться одним из проходов к тому «истоку», о котором загадывала дракониха.Поздравляем! Вы разблокировали потайной туннель к Логову Зверя.
— Этого ещё нам не хватало, — прошептала Рюджин, прижимаясь плечом к руке рядом стоящего Хёнджина. Они наблюдали за тем, как игроки один за другим спускались. Всего человек было тринадцать, и теперь стало отчётливо ясно, что им троим здесь выиграть не суждено. — Что за Логово Зверя? Хёнджин ответить ей не успел, потому что перед девушкой появился тот самый пепельный блондин, растягивая губы в довольной улыбке. — О-о, дорогая, это прекрасное место, убедишься в этом, когда мы придём. — Не говори с ними, Хоши, — прорычал лидер и повёл всех за собой по чёрному проходу. Толкнув в спины, их поволокли в середине труппы в неизвестное место в практически полной тишине. Изредка начинались разговоры о чём-то, но чаще всего они заканчивались молчанием. Видимо, особенно болтать при наличии чужих ушей не хотелось никому. У Хёнджина тряслись руки и ноги, идти было сложно, но если он слегка отставал, по спине сразу приходился удар. От страха сосало под ложечкой и начинала кружиться голова. Он никогда бы не подумал, что станет в один прекрасный день чьим-то заложником. По правде говоря, о том, что он однажды проснётся без памяти в виртуальном мире, он тоже не думал. Шли они долго, может, полчаса или даже час. В этом месте счёт времени терялся, потому что не было ни ориентиров, ничего, что могло бы натолкнуть на верную мысль. Может, они шли даже целую ночь, минуты просто складывались в часы. В один момент послышалось журчание воды, а в конце этого проклятого коридора стал виден слабый, тонкий свет. Он манил, приглашая к себе, и они дошли до перекрёстка. Более широкий туннель, с высоким потолком и серебряной рекой, протекающей посередине. Водоём искрился, он был наполнен магией, чистейшей и светлой, и к каждому закралась мысль о том, что они хотели искупаться в нём и очиститься от всех грехов. Но их мощно толкнули в сторону отдаляющегося лидера, который шёл вдоль реки, и пыльца магии, вихрями поднимающаяся из воды, окутывала его, зажигала изнутри. Колдуны черпали здесь свою силу. Чан тоже почувствовал это тепло, исходящее от водоёма, но нити волшебства от него отрезали чёрным посохом с изображением фавна. — Где мы? — спросил паладин, гуляя взглядом по каменным плитам на стенах, по которым стекала вода. Совсем не такая чистая, как в реке, она была практически полностью чёрной и источала какую-то другую, страшную силу. На вопрос так никто и не ответил. Длинный коридор извивался, подобно змее, и река сопровождала их весь путь. Они пришли к двум лестницам. Одна вела наверх, а вторая вниз, и заложников повели именно по второй, подгоняя, словно бы им было куда спешить. То место, куда они пришли, чуть больше было похоже на какую-то комнату. За железными дверями скрылось пустое квадратное помещение, и их с силой толкнули в неё, не заботясь о том, что при падении пленники поранят себе ноги и, возможно, лица. В установившейся тишине и темноте они смогли перевести дыхание и сесть у стен. Было влажно, холодно и сыро, пахло плесенью, а ещё по ногам иногда ползала какая-то мелкая дрянь. — Просто замечательно! — Хёнджин положил голову на стену позади себя и зажмурился от раскрывшихся чувств, что ему приходилось подавлять всю дорогу. — Потрясающе! Нас заперли здесь, мы даже не знаем, где мы находимся. И что делать? Что делать?! — Боже, Хёнджин, не истери, — устало прошептал Крис, хмурясь от головной боли. Он лихорадочно размышлял, каким образом им связаться с остальными, чтобы оповестить их и, возможно, предупредить. Зная о том, что у заложников могла быть поддержка со стороны, они не захотят оставлять их в покое. Может, они попросят что-либо взамен, и, может, это не обойдётся без крови. Сердце кололо от того, что Чану впервые за долгое время действительно страшно. Да, это не решающая битва за территорию или не бой на арене с финальным боссом. Хуже — это конфликт с реальными людьми в абсолютно незнакомом городе. С низкой репутацией. И удача явно не на их стороне. Тем временем Хёнджин продолжал визгливо жаловаться, царапая ладони собственных рук. — Господи, нужно было послушать Сынмина и остаться дома. Что если мы больше не увидим их?! Если больше не вернёмся?! Мы не знаем, что на уме у этих ублюдков, вдруг они уже планируют наши смерти?! — О Боги, я не думала, что ты такая истеричка, — цыкнула девушка, прикладывая поцарапанную коленку к холодной стене. К сожалению, из-за грязной обстановки добавлялся неприятный зуд. — Поздравляю, теперь ты знаешь чуть больше о нём, — подняв уголок губ, произнёс блондин. Хёнджин хотел что-то ещё сказать, но Чан вовремя его перебил. — Кажется, у меня есть идея. Хёнджин, призови своего этого… Флейма. — Здесь ведь не работает магия, — Рюджин поджала губы, скидывая спутавшиеся волосы с лица. — Верно. Но его дракончик был изначально обычным животным, и в нём совсем немного магии — только, чтобы мог прийти к хозяину. Хван прошептал имя своего питомца несколько раз, пока не послышался чей-то чих, и из золы в углу не появилась розовая крыска, пытаясь скинуть с крылышка прилипшую грязь. — Эй, тише, — шикнул ассасин. Флейм подбежал и вытерся о него, избавляясь от грязи. Хёнджин брезгливо поморщился и сдавленно вздохнул — его только что нагло предали. — Флейм, иди сюда, — Чан пытался снять со своей руки кольцо, и это заметила девушка. — Стой, — её руки были завязаны другим образом, и снять своё украшение ей удалось успешнее. — Тебе ещё нужен инвентарь. Я могу пользоваться оружием и без него. Дракончик, которого, к слову, пришлось довольно долго уговаривать, взял зачарованное кольцо в передние лапки. Рюджин создала маршрут на карте и сделала маленькое пояснение в её углу, чтобы их спасители смогли найти правильный путь по туннелям. Флейм, пискнув на прощание, протиснулся в щель между стеной и дверью и улетел в коридор. Ребята переглянулись, и во взгляде каждого можно было прочитать, что этот малыш — их последняя надежда.• • •
— Не дёргайся! — Да боже мой, ты же знаешь, как это больно, — болезненно простонал он, сдавливая рукой край раковины. Сидя на табурете, Джисон старательно терпел нанесение восстанавливающей мази на всё лицо. Переливаясь приятным фиолетово-голубым, она смотрелась достаточно неплохо, совсем как увлажняющая маска, однако эту хотелось смыть как можно скорее. Лия аккуратно обходила участки вокруг глаз и рта, потому что эта смесь имела дурную привычку лишать зрения и отравлять при попадании внутрь. Острый запах ментола разъел все его дыхательные пути, и пары стали щипать глаза. — Терпи, — она сочувственно улыбнулась и, спрятав тюбик с мазью в один из шкафчиков, ушла на кухню, где-то буквально секунду назад что-то с лязгом и грохотом упало на пол. Возможно, кто-то упал вместе с кастрюлей. Джисон встал и посмотрел на себя в зеркало. В жизни масками для лица он никогда не пользовался, хотя ему советовала половина одногруппников, мол, освежает и помогает помолодеть, хотя куда ему молодеть в свои двадцать он представления не имел. И, скорее всего, после этих чудо-масок от Лии он в жизни не сможет налепить на себя обычную тканевую из-за вьетнамских флэшбеков. Джисон зашёл в спальню к младшим и плюхнулся на свою кровать. Сынмин сидел в постели, положив голову на руки, что покоились на подоконнике. Через открытое окно было видно звёздную ночь и чистое, небо без пены облаков. Ему было очень тревожно. Что-то подсказывало ему, что обязательно грядёт плохое, словно бы ветер шептал ему несвязные тихие предупреждения. Голова болела от мыслей, заполнивших её. Безумно хотелось спать, но он не мог просто так сомкнуть глаза, он хотел дождаться ребят, хотел дождаться Хёнджина, чтобы быть уверенным в его целостности. Чтобы увидеть тревогу стрелка, необязательно быть ясновидцем или колдуном. Джисон перебрался на чужую кровать, и парень, глупо взглянув на него, отодвинулся. — Думаю, тебе не стоит переживать. С ними Чан, ничего плохого не должно случиться, — тихо выдохнул он. — Вспомни Феликса, Джисон, — поморщившись, Сынмин прошипел это и вышел из комнаты. Хан почувствовал себя уязвимым в этой злопамятной семье, и только единицы из них действительно могли его понять. Одна из них сейчас пыталась потушить одежду Чанбина, который пострадал из-за пожара от золотых рук Минхо. К счастью, кухня не подожглась, а вот джемпер парня чудесным образом превратился в кучу пепла. — Что ж, прекрасно, — Со закатил глаза и скрестил руки на груди. На его плечах и спине были чёрные рисунки каких-то магических существ. Некоторыми из них он обладал, некоторых вскоре планировал приручить и использовать в качестве артиллерии. Лия смущённо отводила глаза и пыталась не смотреть, выслушивая нелепые оправдания от чернокнижника. — Теперь ему нужна новая одежда. Что прикажешь делать? — Недалеко есть магазинчик с одеждой, — встрял между делом Джисон, хлопая себя по полосатому лонгсливу. — Я одолжу свою футболку, чтобы вы сходили и выбрали что-нибудь, там есть бесплатные выборы и дополнительные за репутацию и количество выполненных заданий. — Предлагаю, чтобы виновник торжества сам сходил с ним и помог с выбором одежды, — Лия грозно потянула провинившегося Минхо за ухо в их спальню, чтобы тот собрал свои манатки и шёл в добрый путь. Джисон решил, что он должен помочь им и привести к знакомому магазину. Разумеется, исключительно ради бедного Чанбин-и-хёна. И вот, пока Чанбин стоял в примерочной и листал на экране готовые образы, Ли Ноу с Ханом сели на одной из мягких скамеек и стали дожидаться модель сегодняшнего шоу. К их огромному счастью, магазины с одеждой и продовольствием работали круглосуточно, и у игроков всегда была возможность пополнить запасы пищи или обновить свой повседневный образ. — Джисон, — позвал Минхо, сверля взглядом бежевые плитки на полу. Благодаря ходящим туда-сюда NPC, сформировавшимся из воздуха после их прибытия, в помещении были шумно и разговаривать было не так неловко. Особенно о таком. — Знаешь… Я подумал тут… — Вау, не думал, что ты умеешь, — фыркнул он, обиженно дуя губы и демонстративно отворачиваясь. — Господи, ну Джисон. Прекрати дуться, я же ничего не сделал… — Вот именно, ты совершенно ничего не сделал, а ведь мог бы! — Ну чего ты как девчонка, в самом деле, — Ли отсел на полметра после того, как столкнулся с таким взглядом парня. Кажется, именно это сейчас не стоило ему говорить, но сказанного не воротишь, так что ему придётся получать награду. — То есть как это, «как девчонка»? Хён, мне кажется, что это полностью относится к тебе, ты же у нас с ними живёшь по некоторым причинам. Маг поджал губы. Слова были произнесены с таким… отвращением и обидой, что сердце больно кольнуло и, по ощущением, совсем перестало биться. Он кивнул и встал, скидывая угольные волосы со лба. Минхо ушёл из магазина, не проронив больше ни слова, и Хан вдруг понял, что не важно, хотел он того или нет, он последует за предсказанием по тонкому острому лезвию клинка. Но собственное эго и гордость не давали ему пойти следом и попросить прощения, сказать, что Минхо ему дорог и он просто не подумал. Поэтому оставалось ждать из примерочной Чанбина. Призыватель вышел в двухцветном джемпере и в серых джинсах с симпатичной надписью на колене на неизвестном языке. В принципе, ничего сверхъестественного, выглядел обычно, но зато безумно удобно и можно спокойно ходить, бегать и драться. Хотя насчёт джинсов это спорный вопрос. — А где Минхо? — Ушёл. Сказал, что ему плохо, — отрезал Хан. Небо уже стало пропитываться первыми лучами солнца. Всё, до чего прикасался свет, оживало, просыпалось в новом дне. Город стал постепенно двигаться в своём привычном ритме, фиолетово-красное небо было украшено аккуратными небольшими облаками, словно кто-то изрядно постарался над картиной воздушного пейзажа. Где-то вдалеке прокричали первые проснувшиеся железные птицы, и звон их крыльев раскинулся на километры города. — Нам стоит прокачаться, чтобы сразиться с главным. Не думаю, что наших тридцати-сорока уровней хватит для того, чтобы победить Создателя, — Чанбин, сделав шаг в сторону от бордюра, был спасён от участи стать раздавленным огромным колесом рикши с крылатыми лошадьми. — Я тоже об этом думал. А ещё эта репутация… Думаю, нам нужна очень высокая, чтобы победить. — Это уже сто процентов, не зря в этом городе у нас появился дополнительный параметр команды. Ты говорил, что встретился с друзьями. У них есть своя группировка? — Да, я даже видел одного парня, но он оставил странное впечатление. Какой-то он… мутный, — признался Хан. — Мне он не понравился, но раз это друг моих друзей, то мне стоит смириться. Проходя мимо стенда с бесплатными газетами и новыми квестами, Чанбин остановился и вытянул желтоватый спрессованный пергамент. Словно кофе, был выведен заголовок «Вестник Леванта», новый выпуск хранил в себе некоторые новости внешней политики, а также было написано, что некоторые игроки планировали устроить днём митинг против Разработчика Игры, который насильно их здесь удерживал в своих целях. В статье анонимного автора было указано, что по дистриктам ходили слухи касательно цели пребывания людей в виртуальном мире. Многие считали, что разработчики специально заманивают сюда людей, после чего угрожают их семьям или грабят дома. Также были мнения, что всё это лишь очередной способ массового уничтожения людей, что-то сродни серийными убийствам, но маньяк пользовался чужими руками и клыками неизвестных тварей. Все трупы автоматически появлялись под троном Человека в Чёрном, как прозвали его те, кто хоть раз видел Всевышнего воочию. Чуть меньшая статья была посвящена новому культу среди тех игроков, кто считал Человека в Чёрном своим повелителем и императором, и обожествленный образ добродетеля укоренился в бедных головах обезумевших игроков. И две стороны жителей днём столкнутся на улицах и начнётся восстание. — Звучит не слишком радушно, — цокнул Чанбин и, свернув худую газетку в трубку, пошёл дальше вдоль улиц. Джисон, сцепив руки в замок за спиной, осматривал улицы. Не верилось, что такой гармоничный городок днём погрязнет в протестах, криках и драке, которой не миновать. Возможно, они смогут наблюдать митинги из квартиры, а может, кому-то захочется даже участвовать в революции и выказать желание свергнуть правителя с насиженного места. Этим они спешили поделиться с ребятами по прибытию домой, однако на кухне их уже ждали с очень неприятными новостями. Больше всех встревоженными выглядели Чонин и Сынмин, а ещё Лия, которая всегда была максимально спокойной, держала кольцо подруги в своих дрожащих руках. Послание, который принёс им Флейм, она озвучила вернувшимся блудным сыновьям. — Я же говорил, что это плохая идея! — на грани срыва крикнул Сынмин, сбросив со своего плеча чью-то руку, и, толкнув плечом вставшего в проходе Джисона, рванул вниз по лестнице. Минхо подорвался за ним, заведомо понимая, что так просто сложа руки этот мелкий сидеть не будет и обязательно натворит бед им всем на голову. Лия выпила стакан воды залпом и закрыла ладонью глаза, нервно сглатывая. Чанбин встал около неё и, убрав из её рук стакан, крепко обнял, позволяя выплеснуть все сдерживаемые ранее эмоции наружу. Разбитый Чонин нашёл свою поддержку в Джисоне, который не мог остаться в стороне. Да, он не получил понимание в своё время, но сейчас он вдруг понял, что не стоило тем же награждать друзей. Ян крепко стиснул в руке его ладонь и впился взглядом в деревянный стол. — Чонин… — Ян не сразу, но поднял взгляд на парня. Отчаянный, разбитый взгляд. — Случалось ли раньше, что игроки убивали друг друга? — Если игрок погибает, неважно от чьих рук, об этом сразу приходит информация. Бывало, что убивали и игроки, — его голос задрожал на последних словах, но он нашёл силы договорить. — Но всегда после этого значилось, что какая-то команда победила. Убивали на аренах, а здесь… — Скорее всего, они будут требовать выкуп, — вполголоса предположил Чанбин, осторожно массируя пальцами макушку девушки. — Феликс… он знает? — Да, мы всем сообщили, — Чонин поджал губы. — Он… наверху. Хан встал и, минуя Минхо с Сынмином, которого притащили за шкирку, как кошака дворового, поднялся на верхний этаж. Все двери были распахнуты, за исключением средней, которая плотно была закрыта. Вдохнув-выдохнув несколько раз, Джисон постучался и вошёл. Он не был удивлён, когда застал Феликса в кровати, накрытого одеялом почти до макушки и отвернутого к стене. — Ликси… — вихрь эмоций внезапно охватил его. Он не понял, почему именно сейчас, но он вдруг оказался на постели парня и, подняв его тушку, прижал к себе так крепко, как никогда в жизни никого не обнимал. Ёнбок шумно вдохнул воздух, сипло кашлянул старшему на ухо и чуть скривился, пытаясь оттолкнуть. Не получилось. — Джисон, я не могу дышать… Прошу, — он уронил устало голову на его плечо и почувствовал, как хватка медленно ослабла. Ли не убегал. Не прятался от них. Он просто потерял себя, потерял часть своей души в той безжалостной битве, но то, чего отнять у него не могут — любящее сердце и друзей. Может, сейчас его эмоциональный диапазон равен камню, и то, у булыжника он будет шире, однако он прекрасно мог потерпеть все эти слёзы, которые активно впитывались в его футболку. — Сонбэ, прости меня, — буквально выл от эмоций парень, и от его жалостливо голоса на грани истерики бежали холодные мурашки по спине. Маленькие ладони слегка сжали чужие руки, погладили напряжённую спину и синюю макушку. — Не… извиняйся, — стальной голос, каким он был несколько дней назад, совсем немного смягчился. Едва заметно, но Джисон услышал, и это заставило его сердце дрогнуть, остановиться. Феликс сможет восстановиться. И теперь перед ними всеми стояла одна задача. — Ну всё, прекрати плакать. Посмотри на меня, — проворчал он, поднимая его лицо и вытирая большими пальцами мокрые щеки лаунчера. — Что бы ни случилось… — он тяжело вздохнул и, выждав паузу, криво улыбнулся. Не так, как раньше, но очень искренне, и от этого на душе стало безумно светло и легко. — Знай, что друзья всегда с тобой. — Сонбэ, мы ведь с тобой тоже друзья? — Джисон, пожалуйста, иди сюда, — встревоженная Лия появилась в дверях, и Хану пришлось подняться, стерев влагу с лица, и последовать за ней. Феликс некоторое время смотрел в окно и тоже встал. Лия привела парня в гостиную, где чуть ли не по разным углам сидели искалеченные Сынмин и Минхо. Лица и руки обоих были в крови, они устроили боевой ринг прямо посреди комнаты и не пожалели сил друг для друга. К счастью, Чанбин смог усмирить Ли Ноу, который сидел и испепелял взглядом стрелка, готовым в любом момент снова сорваться и очертить парочку рельефов. Сынмина сдерживал Чонин. — Ох, боже, — проскулил еле слышно Джисон, присаживаясь рядом с Минхо. Ли сплюнул на паркет кровь и посмотрел на младшего исподлобья сквозь чёрную чёлку, и парню вдруг вспомнились все фильмы с особо опасным преступниками. Вот такой взгляд был у его наставника. — И что тут произошло? Со стороны Сынмина слышался отборный трёхслойный мат, поэтому Джисону пришлось выслушивать версию Минхо о случившимся. — А ты как думаешь? Этот сопляк сразу рванул спасать своего Джин-и, чтобы его нагнули так же, как и нашего драматичного красавчика, — он усмехнулся, заметив, как от слов Сынмин снова взвился и хотел подскочить, но его больно усадили обратно на пол. Чонин особенно не сюсюкался и, сжав корни вишнёвых волос, заставил послушно сидеть. — Я не собираюсь сидеть здесь и ждать чуда, им нужна наша помощь, нужны мы, — прорычал младший. — А вы лишь шайка трусов, которые боятся посмотреть опасности в лицо. Сначала мы потеряли Уджина, потом Феликса, а теперь… Он не договорил, так как Чонин с чувством ударил его ногой в живот. Он завыл, но не согнулся, рука в волосах не давала двинуться без боли. Рыжий стоял в дверном проёме, мрачно осматривая присутствующих. Лия осторожно положила руки ему на плечи и услышала тихое: «Все в порядке». Следующие полчаса прошли за тем, что Джисон обрабатывал раны Минхо, а Феликс занялся Сынмином. Ликс был единственным человеком в этом доме, которому парень не мог сказать ни одного дурного слова, потому что язык не поворачивался. Никто не мог сказать Феликсу ничего ни раньше, ни сейчас, и, вероятно, он с рождения был наделён каким-то даром. Хо шипел, когда Джисон стирал кровь и промазывал раны специальным гелем, который затягивал кожу. Когда его лицо стало больше похоже на человеческое, Хан выдавил ненавистную мазь себе на пальцы и стал наносить на кожу хёну. — Сегодня днём будет митинг, — решил завести эту тему Чанбин. Он показал всем статьи из газеты, и ребята переглянулись. — Нам следует пойти, — начала Лия. — Это отличный способ узнать о городе больше и найти полезную информацию. А ещё… здесь ведь город раскололся на два лагеря? — Что-то вроде этого. Люди, которые против Создателя, и люди, которые за него. — Значит, я знаю, как мы можем повысить нашу репутацию, — она захлопала в ладоши, но никто не перенял её энтузиазма. Кажется, никто даже не понял, к чему она клонила. — Ну же! Если мы возглавим движение против политики этого города, то на нашу сторону встанет большое количество игроков. Получится, что чем больше людей с нами, тем выше наша команда будет в рейтинге репутации этого города. Если так вообще можно сказать. — Наверное, это должно сработать. Значит, мы пойдём на митинг? — спросил Чанбин. — Пойдём, — Феликс говорил достаточно серьёзно, и все решили, раз он согласен отправиться в город, то и они должны.• • •
За шиворот Хёнджину упала очередная капля воды, и он вздрогнул, поёрзал и попытался сесть так, чтобы больше на него ничего не капало. Рюджин кое-как разместилась на полу и положила в голову Чану на ноги, чтобы набраться сил и на свежую голову придумать план. Скорее всего, лестница наверх вела в какое-то здание типа обители самых главных группировок Леванта. Возможно, они тесно связаны с Создателем, но этого они знать наверняка не могли, только предполагали. Естественно, полностью исключать этот вариант нельзя. Также нельзя полностью полагаться на друзей, потому что неизвестно, удастся ли им без проблем вызволить их, и они втроём уже сейчас должны делать мелкие шаги к свободе. Только как? За дверью камеры заточения послышались тяжёлые шаги, и она открылась с тягучим скрипом. Девушка поднялась, и всё перед глазами словно в замедленной съёмке. Сначала взгляд троих сфокусировался на красном плаще, огнём полыхающим в тёмном помещении, а затем на лице неизвестного. Над его головой вспыхнуло «Джошуа». — К сожалению, ваши дни сочтены, Детки, — последнее слово он словно смаковал на вкус, катал на языке и улыбался. Подойдя к Хёнджину, что расположился достаточно далеко от своих друзей, он схватил его за волосы и дёрнул назад, заставляя запрокинуть голову. Парень шипел от боли, в глазах мерцали звёздочки. — Пусти его, — Рюджин хотела встать, но парень использовал заклятие, и она словно приросла к холодному полу. — Сидеть, — Шуа вертел головой ассасина, рассматривая его милое личико со всех сторон, и хищно облизнул губы, словно вампир, готовый клыками разорвать шею жертве. Взгляд у него был точно такой же: бездушный, кровожадный и жестокий. Хёнджин смотрел прямо в них, и в груди созревало такое забытое сладкое желание мести. Он щедро плюнул ему в лицо и получил пощёчину. Такую, что мир поплыл и голова закружилась. — Встань, щенок, — парень подчинился, и теперь он безвольная марионетка в руках этого кукловода. — Пойдём со мной. На Хвана наложили заклятие немоты и слепоты, чтобы он не смог запомнить путь. Джошуа, сцепив пальцы у него на затылке, заставил пригнуться и идти рядом, подобно рабу или верному прислуге. Собственно, теперь его участь действительно такова: верная собачка нового хозяина. Чувственный, нежный, красивый мальчишка идеально подойдёт для того, чтобы его сломать. Чтобы потушить тот огонь, который у него вспыхивал при желании жить. Он ничего не видел, только слышал размеренные шаги и изредка журчание воды. Спотыкался на ступенях, задевал углы плечом — ему ничего не говорили, не предупреждали, и вместе с этим не осыпали угрозами и оскорблениями. Ему даже казалось, что он оглох ровно так же, как и ослеп. Но скоро послышался глухой стук по мощным дверям, и он ступил на тёплый паркет в каком-то помещении. Щелчок пальцами — перед его взором огромная комната, скрытая в полутьме и игривых огнях свечей. Красный бархатный ковёр вёл к ступеням, выше и выше, минуя согнутых в низком поклоне слуг, минуя страшных тварей, тех, что снились ему ночами. Те, которые покалечили его МинМина. Конец ковра был у трона, блестящего золотом. На нём сидел мужчина с длинными до лопаток алыми словно кровь, пролитая жертвами, волосами, с крестом под левым глазом и абсолютно пустым, хладнокровным взглядом. Это был тот момент, когда смотришь на человека и понимаешь — его рука не дрогнет перед маленьким ребёнком, ему не сложно собственноручно истребить целый город. И сейчас Хёнджин перед ним совсем один. Беспомощный, лишённый права слова. Лишённый чести. — Джин-и, значит, — голос раскатывался ртутью по помещению. Парня повели дальше, к началу ступеней, и заставили упасть на колени, вжаться лбом в ковёр и сидеть так, пока его хозяин говорил. — Милый ранимый мальчик с тяжёлой судьбой. Теперь ты не будешь ни в чём нуждаться. Мужчина отдал приказ, и из тени появились игроки. Откуда-то зазвенело железо, он почувствовал кожей жар в комнате, словно воздух в ней уверенно накаливался. Пепел вместе с искрами огня дошёл до его взгляда, он почуял запах огня, и он был не такой, как в ту бесконечно прекрасную ночь у костра. Жаркий аромат вызывал тревогу и страх. Его схватили, сдавили пальцами кожу, бока, руки и ноги, разорвали его грязную рубашку. Жемчужное ожерелье порвалось, и маленькие минералы постучали по дереву, закатились в углы и щели. В один момент запах огня стал особенно сильным — он не мог кричать, но на висках проступил пот, он сильно дёрнулся и ударился лбом о ступень, поджал пальцы на ногах. Раскалённая сталь плотно прижалась к его рёбрам, выжгла на молочной коже страшное клеймо жертвы. Клеймо верного пса, которым отныне являлся Хёнджин. Если бы ему дали возможность говорить, он бы сорвал голос, но он лишь мог смаргивать со своих длинных пушистых ресниц обильный поток слёз и бороться с тошнотой и головокружением. Его отпустили, дёрнули назад и заставили стоять на коленях, безвольно опустив руки вниз. Выжженный знак на его боку горел. Едва подняв голову, он мыльным взглядом посмотрел на мужчину на троне. Его ник не высвечивался. — Теперь ты мой, Хёнджин. Парень почувствовал, как у него снова появилась возможность шевелить губами и говорить. И он говорил. Тихо, хрипло и послушно. — Да, хозяин.Мы хотели пить, не было воды. Мы хотели света, не было звезды. Мы выходили под дождь И пили воду из луж. Мы хотели песен, не было слов. Мы хотели спать, не было снов. Мы носили траур, оркестр играл туш…