***
Уэйд просыпается от странного щекочущего ощущения. Открыв глаза, он обнаруживает, что прямо над его лицом нависла задница — и она не принадлежит тому, с кем он был бы не прочь проснуться в подобной позе. Он вскакивает на ноги, хватаясь за пистолет, но маленькая дрянь пулей вылетает из комнаты. Стиснув зубы, он бредёт сначала в ванную, потом — на кухню, потеряв пистолет где-то по пути. Уэйд наливает воду из-под крана в кружку, и тут из ниоткуда выскакивает кошка. Она прыгает на раковину, подбирается к крану и облизывает его, щедро сдабривая льющуюся в кружку Уэйда воду слюнями. Это странно. Он чешет яйца и берёт телефон. Питер пообещал помочь ему, и Уэйд собирается немного злоупотребить его предложением. — Алло? — Она облизывает кран. — Простите… — говорит Питер в замешательстве. — Но кто вы? — Чёрт. То есть. Я Уэйд. Парень… — Парень со сфинксом, да. Как поживаете, Уэйд? Всё хорошо? Голос Питера звучит так дружелюбно для парня, которому позвонили в семь утра. Уэйд в такую несусветную рань даже не отличит соль от сахара (какое испытание для его рецепторов). Питер, должно быть, один из тех самых раздражающих ребят, которых все именуют «душой компании». Или просто жаворонок. Или — матерь Божья — всё сразу. — Она пьёт воду из-под крана. Питер смеётся. — Правда? Какая прелесть! Уэйд не видит в этом ничего прелестного. В кружке, зажатой в его левой руке, медленно кружатся кошачьи слюни. — Я думал, она будет пить из миски. Как цивилизованное животное. — Некоторые кошки не любят пить постоявшую воду. Если не хотите, чтобы она прыгала в раковину каждый раз, когда вы включаете воду, можете купить ей маленький фонтанчик. — Фонтанчик, — повторяет Уэйд, уверенный, что это шутка, которую он не понял. — Маленький фонтанчик вроде тех, которые буддисты покупают ради душевного спокойствия? Кошки их обожают. В зоомагазинах тоже продаются такие, но они стоят в два раза больше. — У неё всегда остаётся унитаз. Питер фыркает, ошибочно принимая реплику Уэйда за шутку. — Всего неделя, и она перестанет вам докучать. Я уже связался с другими ветеринарами и попросил их узнать, не пропадал ли где питомец, а также проверить ближайшие приюты. Уверен, кто-нибудь обязательно перезвонит мне в скором времени, — его голос неуловимо теплеет. — Я знаю, это хлопотно, но её хозяин наверняка скучает по своей кошке — как и она по нему. Вы делаете такое доброе дело, Уэйд. Уэйд совершенно точно не краснеет от внезапной похвалы. — Лучше бы ему связаться с вами побыстрее, если он хочет получить эту ненормальную родственницу Гарфилда обратно целой и невредимой. Сегодня утром я проснулся с великолепным видом на её зад. Питер смеётся так, будто Уэйд — самый весёлый человек, с которым он когда-либо разговаривал по телефону. Затем по ту сторону линии раздаётся шум, и смех Питера смолкает. — Извините, Уэйд, мне пора идти. Я буду держать вас в курсе происходящего, хорошо? Отбой. Этим же вечером на кухонном столе, рядом со сломанной кофемашиной, появляется дурацкий фонтан в лучших традициях хиппи. Это керамическое чудовище в форме пня, на котором, чуть выше щели, из которой льётся вода, обнимаются две птички. Кошка, устроившаяся возле фонтана, самодовольно смотрит на ужинающего Уэйда. — Заткнись, Шунра.***
На следующий день Уэйд возвращается домой поздно. Большую часть дня он провёл, выбивая дерьмо из подонков, задолжавших кому-то кругленькую сумму. Не то чтобы ему нужны были деньги, но грёбаная кошка действовала ему на нервы, и Уэйд изо всех сил старался пережить эту чёртову неделю без последующих объяснений мальчику-с-глазами-проклятого-Бэмби, почему он придушил кошку её собственными кишками. Между ними никогда ничего не будет. И вряд ли разговор, начавшийся с владельца кошки, а закончившийся похвалой для купившего фонтанчик Уэйда, хоть что-то значит. Врезать кому-то (и напороться на чей-то нож) было именно тем, в чём он нуждался. Чтобы почувствовать, как бурлит внутри кровь, как его кулак выбивает чужие зубы, как лопаются кровеносные сосуды и дрожат мышцы в нелепой попытке сопротивления. (Иметь немного карманных денег совсем неплохо, особенно если это сулит расширение бизнеса. Всегда приятно дружить с итальянцами.) Уэйд небрежно сдирает с себя окровавленную одежду. Кошки нигде не видно, но, с другой стороны, в квартире царит полумрак. Он подумывает принять душ, но в конце концов чаша весов склоняется в пользу другого варианта — просто прилечь. Кости его левой руки ещё не до конца восстановились, нескольким пальцам потребуется время на то, чтобы срастись. Так и не включив свет, он бредёт в спальню, отбрасывает в сторону одеяло и падает на кровать. Раздаётся странный взволнованный звук. Что-то грубоватое и шершавое касается его кожи. Он неохотно приподнимается и включает настольную лампу. Чтобы обнаружить, что он устроился в самом центре тараканьего лежбища. Кровать усыпана тараканами, до того прятавшимися под одеялом. Пятеро лежат на его подушке. Если бы у него было увеличительное стекло, он наверняка сумел бы разглядеть на лицах тех тараканов, которым не посчастливилось оказаться под ним, ужас. Ему ужасно, ужасно хочется свернуть кошке шею. Возможно, будь она где-то поблизости, он так и сделал бы, но Уэйд всё ещё не знает, куда она делась. Он даже не понимает, что умудрился схватить телефон и нажать на вызов, пока не слышит знакомый хриплый голос. — Уэйд? Что-то случилось? — сонно спрашивает Питер. Уэйда мало волнует, что сейчас глубокая ночь (а кое-кто и вовсе считает, что 03:52 — это уже утро). Он в ярости. — Вся моя кровать в тараканах! — Дезинсекция будет неплохим вариантом, — после непродолжительного молчания отвечает Питер. — Знаете, есть одна штука… — Тараканы — не моя нынешняя проблема. Она притащила мне в кровать тараканьи трупы. — Пауза. — Мне кажется, это угроза. Снова повисает молчание, а потом Питер смеётся. Может, Уэйд переоценил его? Может, ветеринары совсем не похожи на стоматологов? Отбросы медицинского сообщества? Те, кому не доверили резать людей? Менее когнитивно одарённые психи? Почему он постоянно смеётся? — Это значит, что вы ей нравитесь. — Просветите меня, доктор. Умираю от нетерпения. — Она принесла вам свою добычу. Кровать пахнет вами больше, чем любое другое место в доме, и она знала, что вы сюда вернётесь. Вероятно, она охотилась на тараканов целый день, чтобы разделить с вами трапезу. Охота, знаете ли, отнимает много времени и сил. О, Уэйд знает. — Это явно свидетельствует об извращённом разуме. (Рыбак рыбака, подтрунивает над ним один из голосов, но Уэйд игнорирует его.) — Таковы кошки. Уэйд, простите… помните, что она хотела как лучше. Даже если для нас, людей, это отвратительно, она-то считает вас большим котом, — тут Питер протяжно зевает. — Я собираюсь лечь обратно, у меня через четыре часа ампутация, и мне не хотелось бы быть сонным, пока я буду ампутировать чью-то ногу. Доброй ночи, сладких снов. Не позволяйте жукам вас кусать. Приносить трупы в качестве проявления привязанности. Может быть, они с этим кошачьим Бэтменом похожи чуть больше, чем он думал. Уэйд всё ещё не понимает, что имел в виду Питер — распиливание чьих-то ног не требует концентрации с тех самых пор, как электричество впервые было введено в деревообрабатывающей промышленности.***
У Уэйда нет никаких планов на следующий день, что, конечно, означает марафон «Золотых девочек». Но в какой-то момент прямо напротив него усаживается кошка. Уэйд смотрит на неё сверху вниз. — Во всей квартире, в которой ты не более чем надоедливый временный жилец, — рычит он, — этот диван — единственное место, в котором я запрещаю тебе появляться. Мой диван. Моя квартира. Моя территория. Убирайся, пока я не познакомил твою морду с потолком. Кошка смотрит на него, о чём-то размышляя. — Ну? Она запрыгивает ему на плечо. Уэйд уже собирается схватить нахалку и вышвырнуть к чертям, как вдруг она начинает издавать тот самый странный звук. Её рот закрыт, но непохоже, чтобы это ей как-то мешало. Уэйд выуживает телефон из глубин между диванными подушками и, приставив его к кошке, восклицает: — Послушай! — Уэйд, что я должен послушать? — из-за кошки голос Питера оказывается приглушённым, хотя Уэйд включил громкую связь. — Мне кажется, в ней что-то сломалось. Она продолжает делать это. Слышится тяжёлый вздох. — Уэйд, она мурлычет. — Оу. Так она при смерти? — он надеется, что его голос звучит не слишком обнадёженно. — Все кошки мурлычут. Для этого есть много причин, но обычно они таким образом демонстрируют, что счастливы. Она, наверное, сидит рядом с вами или на вас? — Скорее проверяет, насколько я терпелив, и топчется по мне. — О, вы проникаетесь друг к другу симпатией, — хихикает Питер, но тут же становится серьёзным, будто почувствовав, каким взглядом смотрит на него Уэйд через весь город. Потом слабо предполагает: — Наверное, ей одиноко. — Кошке не может быть одиноко, — ворчит Уэйд. — Одиноко бывает каждому, — грустно отвечает Питер, и Уэйду перестаёт нравиться то направление, которое приобретает разговор. — Найди проклятого хозяина, пока я не придушил её. Питер улыбается. Уэйд просто знает, что он улыбается, даже не видя его (и, возможно, он сейчас бросает вызов всем законам физики). — Я найду его. Совсем скоро. Через пять часов кошка каким-то образом умудряется забраться задремавшему Уэйду под футболку. Она устраивается на его груди, не поднимая головы и продолжая мурлыкать, и её тяжесть оказывается удивительно тёплой. — Ты просто благоухаешь, а, Мицци? Наверное, всё это включено в сделку наравне с твоей склонностью к серийным убийствам и тем, что ты выглядишь так, будто тебя вывернули наизнанку. Она ничего не отвечает. Да ладно, Уэйд всё равно не любит эту футболку, так что какая разница, что в конечном итоге она растягивается. На четвёртый день с первоклассным утренним обзором на кошачью задницу Уэйд решает, что, раз уж он купил кошке чёртов фонтанчик, он может раскошелиться и купить ей лежанку. Он звонит в зоомагазин — дама, узнавшая его по голосу, подозрительно приободряется и предлагает ему приобрести членский билет. Уэйд мысленно удваивает сумму счёта к хозяину кошки. Лежанку он устанавливает в гостиной. Она роскошна — красная, с белой меховой отделкой и изображением маленьких кошачьих лапок. Кошка с любопытством изучает обновку — и устраивается в картонной коробке. Уэйд вымещает всё своё разочарование на лежанке и выпускает две обоймы в неё и в стену позади. Кошка наблюдает за этим с интересом. К сожалению, ни одна из пуль не попадает рикошетом в неё. Будто по волшебству, его телефон вибрирует, оповещая о новом входящем сообщении. «Уверен, вы справитесь ;)» — Я даже не знаю, почему это вообще меня волнует. Ты не собираешься спать со мной. По шкале от одного до десяти ты твёрдая семёрка, может, даже семь с половиной. Ты — сформировавшаяся личность с постоянной работой. И ты точно не гей — с этими-то идиотскими очками. Это глупо. Всё это ужасно глупо. Я превращаюсь в старую сумасшедшую кошатницу, и у меня уже есть платье и шизофрения. «купил ей лежанку», набирает он в ответ.