«Love is a flame Neither timid nor tame Take these stars from my crown Let the years fall down Lay me out in firelight Let my skin feel the night Fasten me to your side Say it'll be soon…»
— Jupiter (Jewell)
***
Небо разрезала молния — настолько яркая, что она чуть было не ослепила ее. Электричество наполнило каждую клеточку ее тела, а запястье обвила толстая насыщенно-зеленая веревка. Она поднесла руку ближе, чтобы рассмотреть ее получше, но тут земля ушла у нее из-под ног, и она начала лететь сквозь космос, мимо плеяды звезд. Вся ее прошлая жизнь пронеслась у нее перед глазами, после чего она приземлилась на поле, залитое лунным светом. Она осмотрелась и почувствовала, как веревка тянет ее куда-то, и она последовала за натяжением на другой конец поля, от чего ее сердце начало биться все быстрее и быстрее. Небо затуманиловалось, а голова кружилась — начавшийся дождь словно стер все тени смерти и жизни, и теперь ее глазам открылась цель ее путешествия. Женщина в слепяще белоснежных одеждах, которую она приняла за луну, улыбнулась и произнесла: — Проснись, Юпитер. Она нахмурилась — разве она спала? Она не могла припомнить себя такой запутавшейся. — Проснись. Этот голос был ниже, и она его знала. Этот голос она слышала в своих снах у себя дома. Голос, который взывал к ней, иногда наполненный радостью, а иногда и какой-то меланхолией, но в нем всегда отчетливо слышалась тоска. — Проснись, пожалуйста. Голос звучал расстроенно. Он был расстроен. Она через силу заставила себя очнуться. Она должна убедить его... Они так давно не виделись, и ей требовалось так много ему рассказать. Стоп. Ему — это кому? Она резко открыла глаза.***
Все облегченно вздохнули. — Мако, милая, ты напугала нас до смерти. — Никогда так больше не делай, Мако-чан. — С тобой все в порядке? Перед ней стояли Минако и Рей, но сзади них находился кое-кто еще. И этот кое-кто оказался единственным человеком, на кого смотрела Макото. Его глубокие синие глаза внимательно смотрели на нее с беспокойством, которое постепенно сменялось облегчением. Она не могла поверить, что он стоял прямо перед ней. — Это ты, — выдохнула она. Нолан сконфуженно моргнул. Он внезапно выпрямился и посмотрел на Минако в полном замешательстве. — Что она сказала? Минако явно занервничала, и Джейд тут же что-то заподозрил. Ну, он начал что-то подозревать еще минуту назад, когда девушки показались из комнаты священного огня, неся Макото и утверждая, что она потеряла сознание из-за духоты. — Так, — пробормотал он. — Я поверю в это только тогда, когда Нол докажет, что умеет говорить со звездами. — Она сказала… сказала, что у нее сотрясение мозга! Минако активно закивала головой, и Рей сделала все возможное, чтобы поддержать эту версию. Нолан знал, что это звучало абсурдно. Но насколько абсурдным было то, что от слов Мако у него покраснели уши, а сердце пропустило удар? А еще этот ее нежный взгляд на ее красивом лице, когда она посмотрела на него. Он всегда в тайне от других хотел, чтобы кто-то смотрел на него именно так. — Она, очевидно, не в себе из-за того, что ударилась головой, ха-ха-ха, пошли! — объявила Мина, активно кивая Рей и помогая ей поднять Мако, чтобы перенести ее в другую комнату. — Позвольте мне. Нолан наклонился и бережно просунул свои руки под ее колени и плечи, легко поднимая ее с пола. Когда он выпрямился, она опустила голову на его шею и глубоко вздохнула, а он чуть не позабыл, как дышать. — Я скучала по твоему запаху, — пробормотала она у самой его шеи, и его тело замерло. — Ты пахнешь дождем, гвоздикой и скошенной травой... — Эгхрхм, — Нолан не был уверен, что за звук он издал, но он точно знал, что потеряет контроль над собой, если она не перестанет елозить носом по его шее. Сжав зубы, он перехватил ее повыше, и поспешно отнес ее в комнату Рей, где положил девушку на кровать хозяйки. Мако словно не хотела отпускать его, от чего Минако даже положила свою ладонь на его руку, чтобы он отошел. — Тебе станет лучше, если ты немного поспишь, Мако-чан, — предложила Мина. Рей не была уверена в том, что делать, и, казалось, девушку целиком занимали собственные мысли. — Может, поможешь? — донеслось до Рей ворчание Минако, но она лишь кинула той полотенце. Разворачиваясь к двум мужчинам, стоящим с некоторой неловкостью в дверном проеме, она распрямила плечи: — Думаю, самое время вам пойти по домам, — отметила она. — У всех нас достаточно впечатлений на один вечер. Макото явно клонило в сон. Послушно, подобно маленькому ребенку, она начала засыпать — к невероятному облегчению Мины. — Ага, мы пойдем, если вам больше не нужна наша помощь. Джейду уже практически силой пришлось оттаскивать Нолана — казалось, мужчина был не в состоянии сдвинуться с места или выдавить из себя хоть одно полноценное слово, так как не мог отвести взгляда от Макото. Когда Джейду все же удалось выволочить Нолана на улицу, он со всей силы ударил того по спине, от чего тот немного пришел в себя. — Что это было? Сначала все было нормально, но затем ты хватаешь Кино-сан подобно мешку с картошкой, а потом превращаешься в зомби. Алло! Джейд провел ладонью перед носом у Нолана, и несколько раз втянул ноздрями воздух. — Земля Нолану! — Хватит. Нолан отмахнулся от руки Джейда как от назойливой мухи, после чего бодрым шагом направился по направлению к дому, и Джейду пришлось прибавить шаг. — Говорю тебе, что-то явно не в порядке. Думаю, они с самого начала придерживались определенного плана, но я не могу понять, почему Кино-сан, то есть, Макото, упала в обморок? Или они это тоже спланировали? Тогда почему она бормотала все это без остановки? Нолан резко остановился, и Джейд чуть было не врезался в него. — Думаю, мне надо ненадолго побыть одному, — проинформировал он. — Возвращайся домой, я догоню. Джейд прошел немного вперед, пока не встретился с лицом Нолана, которое скрывалось под покровом темноты. — С тобой все хорошо? — Думаю, да. Нолан посмотрел в небо. — Хочешь увидеть то, о чем я говорил? — Э, да, разумеется, но если ты… Нолан жестом потребовал его замолчать, после чего принялся всматриваться в чернильное ночное небо. Не двигаясь, он простоял так не менее пятнадцати минут, за которые Джейд не издал и звука — чем бы не занимался его друг, он понимал, что тому требуется полная концетрация. В поисках конкретных ответов, глаза Нолана внимательно изучали картину, в которую складывались звезды. Вместо того, чтобы спросить, кто является той загадочной незнакомкой из его сновидений, он спросил, кто такая эта Макото с ее сводящими с ума зелеными глазами. И звезды ответили. Когда это произошло, у него перехватило дыхание и он чуть было не потерял равновесие. Джейд даже предпринял попытку поймать его, но Нолан устоял на ногах, после чего неверящими глазами уставился на Джейда. — Что такое? — неожиданно для себя прошептал Джейд, но Нолан ничего не ответил. — Я так понимаю, мне это не понравится…***
Ами не нравилось ее студенческое свидание. По крайней мере, именно это она твердила себе без остановки. Вообще не нравилось. Ей не нравилась бесконечная болтовня Зоя обо всем, что только ни приходило ему в голову. Ей не нравились шутки, которые он отпускал, и ей не нравился разумный стиль объяснения его идей, которые всегда являлись нелепыми и несуразными. Ей не нравилось, как ямочки начинали играть на его щеках, стоило ему улыбнуться (а улыбался он НЕ мило, и НЕ забавно), ей не нравился блеск, который появлялся в его глазах, когда он заговаривал о чем-то, что любит. И уж, совершенно точно, ей не нравилось, что он то и дело дотрагивался до нее без какого-либо повода. И она абсолютно была уверена в том, что между ними не существовало ничего общего, ну, кроме, разве что, совсем уж банальных вещей, которые могут объединять любых умных, начитанных и ранимых людей. Да, ей вообще нисколечки не нравилось! — Поэтому-то я и решился использовать… ой, Ами, посмотри, сколько времени. Он замолчал и посмотрел на часы, и Ами почувствовала легкое разочарование... которое она не почувствовала! — Думаю, нам пора возвращаться. Он улыбнулся ей, и она почувствовала легкий трепет, когда он протянул ей руку, помогая подняться с пола крыши. — Очень жаль, ведь я чудесно провел время. А ты? — Да, разумеется. Ложь! Наглая ложь! Он вел ее по направлению к общежитию, и Ами изо всех сил старалась не смотреть на его складно сложенную фигуру. Которая, разумеется, нисколечки ей не нравилась. — Дошли. Она остановилась и с удивлением обнаружила, что стояла рядом с дверью в свою комнату. Она моргнула. — Спокойной ночи, Ами. Спасибо, что позанималась со мной. Она кивнула и прошмыгнула в дверь настолько быстро, насколько могла, чтобы избежать ненужного контакта с ним. — Увидимся завтра, Ами-чан. Ами чуть не лишилась чувств. — Как ты меня сейчас назвал? — взвизгнула она. Он нахмурился. — Я слышал, что так друзья обращаются друг к другу. Разве не так? — Н-нет, теоретически, все правильно… — Фьюф, хорошо. Что ж, спокойной ночи, Ами-чан. Ами покраснела еще сильнее. Обязательно было произносить это таким нежным, но в тоже время озорным тоном? — Спокойной ночи. Она хлопнула дверью сильнее, чем расчитывала, но, серьезно — этот мужчина просто невыносим! По другую сторону двери Зой тихо рассмеялся и взглянул на свои записи, которые не имели никакого отношения к его урокам, как он заверил Ами. Это была информация о ней и сенши, и для ее фиксирования он использовал свои собственные сокращения, так что никто, кроме него, не смог бы их расшифровать. — Ох, ты просто умничка, Зой Джонсон. Он улыбнулся себе, когда проходил сквозь пирамиды из пивных банок к своей кровати. Он упал на нее не раздеваясь, лишь сбросив обувь, после чего уронил голову на подушку и закрыл глаза. Пока его сосед по комнате мирно посапывал, Зой расслабился и посмотрел на постер Сейлор Меркурий на стене. На самом деле, это была всего лишь вырезка из газеты, но он решил сохранить ее, пока не купит настоящий плакат. Она очень умна, это он признает. А еще поразительно мила — возможно, она самая милая девушка из всех, кого ему когда-либо приходилось встречать. А еще у нее самый необычный, а от того не менее интересный, характер на свете. Что-то определенно привлекательное таилось в ее обманчиво хрупкой фигурке, от чего хотелось сразу броситься на ее защиту, хотя при этом она, совершенно точно, могла постоять за себя. Ей нельзя было не восхищаться. Он вздохнул. Если бы не вся эта катавасия с Шитенно и Сенши, он бы непременно пофлиртовал с ней. Ну, может, он и пофлиртует немного, только чтобы Кунсайт или ее сумасшедшая блондинистая предводительница ничего не заподозрили. Она слишком очаровательна, чтобы проигнорировать такую возможность. А как бы она выглядела в купальнике… Ради этого образа он был даже готов подвергнуться морозной атаке… Главное, чтобы важные органы не были задеты. Не прекращая размышлять об Ами, он провалился в сон. В тот вечер его сны казались особенно реальными и отогнать их никак не получалось. А потом они переросли в полноценные воспоминания из его прошлой жизни, которые никуда не делись, когда он проснулся.***
Они ударили по Коннору подобно трехметровой волне, буквально сшибив его с ног. Не успел он войти в душ, чтобы ополоснуться перед работой после утренней пробежки с Минако, как это случилось. Сама пробежка оказалась крайне занятной, по крайней мере, так он думал сам. Он встретил ее у университета Мэйдзи, и они решили пробежать десять километров, но в конечном итоге пробежали шестнадцать за меньшее время, чем они планировали пробежать десять. Причина этого крылась, в основном, в непреклонной решительности Минако превзойти его во всем, даже если это означало загнать ее саму до смерти. Ну, разумеется, он должен был доказать ей, что он не отстает ни по одному из параметров, и ему это удалось. И ему это понравилось. Она заливисто смеялась над его серьезным выражением лица, которое неизменно сопровождало его всякий раз, как она старалась выбить его из колеи. Когда она похвалила его телосложение, он сделал вид, что не расслышал; когда она лукаво принималась расспрашивать о вещах, о которых ей не следовало знать, он обескураживал ее не меньше, чем она его. И один или два раза ее щеки даже порозовели. А когда в ней включалась классическая блондинка, он начинал веселиться, и раздражение отступало, ибо в конце-концов она всегда восторгала его намного больше, чем раздражала. У него возникло ощущение, что тоже самое она думала и о нем, особенно если учитывать его не сильно развитые социальные навыки. В общем и целом, они весьма неплохо провели время вместе. Секунду назад он был защитником Эндимиона, который испытывал здравое уважение к своему оппоненту и частичному врагу, а в следующую, к своему непередаваемому удивлению, он узнает, что он обладал далеко не всеми воспоминаниями о Серебряном Тысячелетии. Когда воспоминания нахлынули на него подобно лавине, бедняга Коннор подскользнулся и чуть не убился на мраморном полу собственной ванной, но, к счастью, он успел вовремя сгруппироваться и не стукнуться головой. Но когда, несмотря на кружащуюся голову, он смог подняться и облокотиться о стену, пока теплая вода лилась сверху, ему понадобилось не меньше нескольких минут, чтобы собраться с мыслями.***
Кошки вдвоем уставились на мирно спящую Макото, а Рей, Минако, Ами и Усаги c опаской ожидали их вердикта. Минако, которая совсем недавно приняла душ после утренней пробежки, была одета в джинсы и теплый свитер, но, к величайшему неудовольствию Артемиса, ее волосы все еще оставались влажными. Неужели она не понимала, что, будь она хоть трижды сенши, простуда все еще может настигнуть ее? Находясь на каникулах по случаю новогодних праздников, девушки позволили себе свободную форму одежды. Даже Ами надела джинсы и свитер, и только Рей упрямо отказывалась менять одеяние жрицы. Но несмотря на свой выбор гардероба, всех девушек сопровождало выражение крайней обеспокоенности на лице. — Как долго она спит? — Думаю, со вчерашнего вечера, — ответила Рей. — Когда мы перенесли ее с пола на кровать, она очнулась на несколько минут. — Вы уверены, что у нее нет сотрясения? Минако покачала головой на прямолинейный вопрос Ами. — Мы поймали ее прежде, чем она стукнулась головой об пол. — Она что-нибудь сказала? Мина и Рей переглянулись. — Она сказала «Это ты», — повторила Минако, краснея. Луна непонимающе нахмурилась. — Почему она произнесла именно это? — Она говорила с Ноланом. Все развернулись к Минако, которая стала еще пунцовей. — Думаю, это связано с тем, что случилось до этого. Видите ли, эээ… — Нолан и Макото связаны Красной Нитью. Рей, скрестив руки на груди, изрекла эту фразу подобно какому-то пророчеству. — ЧТО? — в унисон вскрикнули кошки. — Не может быть! — закричала Усаги, но полуулыбка на ее лице явно намекала на то, что она видела эту информацию далеко не только в негативном ключе. Ами побледнела и не проронила ни слова, слишком шокированная такими событиями. — Нолан и Макото предназначены друг другу судьбой? — Усаги тут же набросилась на Рей, которая зарычала на нее. — Это же так, да?! Да?! — Да. Нет. Может быть… Я не ЗНАЮ! Жрица безуспешно пыталась стряхнуть с себя девушку. Минако также, как и Усаги, не смогла сдержать улыбки, но, поймав взгляд кошек, моментально помрачнела. — Это, в самом деле, очень серьезно. Тон Луны не предвещал ничего хорошего, так что даже Усаги перестала прыгать. — Думаю, мне и Артемису нужно кое-что обсудить наедине, — намекнула она, аккуратно взмахнув хвостом. Ами первая покинула комнату, за ней последовала Рей, утягивая за собой Усу. Минако осталась последней. Кинув подозрительный взгляд на Артемиса, она спросила: — Ты же ничего от нас не скрываешь, не так ли? Артемис собрал в себе все свои актерские способности, чтобы ответ прозвучал искреннее: — Разумеется, нет. Минако внимательно изучала его некоторое время, но после лишь взглянула на Мако и ушла. Как только за ней закрылась дверь, кошки моментально кинулись друг к другу и даже стукнулись лбами. — Что же нам делать? — зашипела Луна. — А чего ты на меня-то смотришь? — Как это случилось? Как такое могло произойти?! — Мне по чем знать? Я шокирован не меньше, чем ты! Они оба взглянули на Макото, которая издала протяжный стон: — Неф… Щекотно… — довольно промурчала она. Луна чуть не брякнулась в обморок. — Вот черт, — пробурчал Артемис. — Черт, черт, черт, черт, черт… — Соберись, тряпка! — рявкнула Луна. — Нам надо что-нибудь придумать. Немедленно. — Но они в любую минуту начнут вспоминать, как мы можем это остановить? Они оба сидели не шелохнувшись. — Если эти мужчины, в самом деле, Шитенно из прошлого, а все на это указывает, и если взять во внимание то, что случилось вчера… — Когда мы шпионили за ними… — Это не считается за шпионаж, глупый кошак! — Да какая разница… — Как я говорила, если это действительно они, то воспоминания вскоре вернутся и к ним. И, если история повторится… — Не повторится! — гортанно зарычал Артемис, и недовольно махнул хвостом. Луна с сочувствием посмотрела на него. — Понимаю, но что, если это все-таки произойдет? Девочки говорят, что они не совсем те мужчины, которые вели войска против Луны, но из того, что я помню, они… — Они выглядят подозрительно похожими на тех ублюд… — Тише! Они с опаской посмотрели на Макото, но она не проснулась. — Шанс того, что они говорят правду — один к миллиону, — прыснул Артемис. — Даже то, что они реикарнированы, говорит о том, что они тогда находились на Луне. Луна задумалась. — Разве? — О чем ты? — Ну, если они были там, и возродились в этой жизни, это доказывает, что они стали первыми врагами сейлоров. Но тогда возникает другой вопрос: почему они оказались здесь вновь? И не злыми, по крайней мере, похоже на то. — Нельзя возродиться дважды? Луна кивнула. — Но то, что Усаги сотворила с кристаллом, когда победила Берилл… Это вернуло всех, не так ли? — Да, но Мамору клянется, что у него были камни — как они могли находиться в двух местах одновременно? Все мужчины прожили полноценную человеческую жизнь, по крайней мере, все на это указывает. Звучит совершенно невероятно. Они в недоумении посмотрели друг на друга. — Что ж, по поводу них мы мало что можем сделать, — признал Артемис. — Но, во всяком случае, мы можем проследить за девочками. Луна кивнула. — Тогда, полагаю, есть кое-что, что мы можем сделать… Для их собственной безопасности… Они посмотрели на Макото, а потом друг на друга. — Луна, мы должны… — Я знаю. Луна осторожно взобралась на вздымающуюся грудь Макото и сконцентрировалась на лбу девушки. Внезапно, полумесяц на лбу Луны принялся светиться, а, несколько мгновений спустя, засветился и лоб Мако, но все исчезло настолько же быстро, насколько и появилось. — Что ж, надеюсь, это решило проблему. Больше никаких досадных воспоминаний о Серебряном Тысячелетии. Она спрыгнула на пол, присоединяясь к своему другу. — Как же мы убедим остальных запечатать воспоминания? — Без понятия, — вздохнула Луна, устало. — Но мы что-нибудь придумаем. По крайней мере, пока что-то не пробудит их воспоминания, у нас есть небольшое преимущество. — Очень надеюсь. Кошки направились в комнату, где ожидали девушки. Глаза Макото резко открылись — беспокойные сны прошли. Но у нее возникло такое чувство, будто она что-то забыла. Что-то очень, и очень важное.***
— Так, позвольте-ка мне прояснить, — изрекла Рей. — Вы хотите, чтобы мы позволили вам исследовать нашу память? Луна смущенно кашлянула. — Да. Глаза Рей превратились в щелки. — Зачем? — Потому что мы хотим понять ситуацию с нитью… — Ну, сейчас вы этого сделать не сможете, — возразила Усаги, глядя на часы. — Потому что у меня свидание с Мамо-чаном. — А у меня ланч с мамой. — А у меня волонтерская работа. Кошки взглянули на Рей. — Нет, не выйдет. — У тебя тоже какие-то планы? — вежливо осведомился Артемис. — Нет, — ответила Рей. — Я просто не хочу, чтобы вы копались в моем сознании. Кошки были задеты, но тут же осознали, что их плану придется подождать — не существовало способа убедить воинов, что исследование их памяти важнее повседневных обязанностей. Если они, конечно, не хотели вызвать подозрений. — Пусть так, — кивнула Луна. — Мы пойдем. Сообщи нам, когда Мако-чан проснется. — Обязательно. Жрица попрощалась с гостями. Дождавшись, когда за всеми закрылась дверь, она позволила себе прижаться к дверному косяку. Эмоции, которые не отпускали ее на протяжении последних двадцати четырех часов грозились прорваться наружу. Она вздрогнула, после чего крепко обняла себя, страстно желая, чтобы страх отступил. Когда она вернула контроль над собой, она осмелилась войти в комнату к Макото. — Рей? Макото приложила руку ко лбу. — Чувствую себя так, будто меня сшиб поезд. Рей тихо засмеялась. — Это нормально — ты потеряла сознание. — Я что? Макото явно была шокирована, и Рей нахмурилась. — Ты не помнишь? — Последнее, что я помню, это как мы зашли в комнату, где ты должна была рассказать нам что-то важное. Рей уставилась на нее. — Что? — Ничего. — Не похоже на то. — Тебе просто стало слишком душно из-за огня, — медленно объяснила Рей. — И ничего такого важного в том сообщении не было. — Оу. Макото улыбнулась, несколько одурманено, после чего взглянула на часы и вскочила с кровати. — Зерцала Юпитера! — выругалась она. — Я опаздываю на работу! Она подбежала к двери. — Ты что, только что сказала «зерцала Юпитера»? — Что?! — Макото распахнула дверь, и Рей последовала за ней, буравя ее спину. — Ага. — Ты никогда так раньше не выражалась. — Разве? Макото не сильно уделяла ей внимания — она была больше занята подпрыгиванием на одной ноге, пока пыталась натянуть сапожок. Только он оказался для другой ноги. — Разве. Когда ты… — Я словно пугало! О, Афродита, надеюсь сегодня симпатичные мальчики не заявятся в магазин… По крайней мере не тот твой друг, Нэйтан. — Нолан. И ты опять это сделала! — Спасибо, Рей, — Макото поспешно чмокнула ее в щеку. — Ты — лучшая. Пока! Рей наблюдала за Макото, вылетевшей из храма и сбегающей по ступенькам быстрее, чем когда-либо (даже когда гналась за какой-нибудь юмой). Рей долго не сходила с места, наблюдая за улицей и размышляя о чем-то. Она посмотрела вниз, на свой мизинец, и тут же побледнела. — Это не можешь быть ты, — прошептала она самой себе, стиснув зубы. — Это просто игра света. Тебя больше нет.***
На утро Нолан проснулся с тем же ощущением, что и на свой двадцать первый день рождения, когда Джейд уговорил его устроить рейд по барам. Другими словами — он чувствовал себя как дерьмо на дне бочки с дерьмом. Голова кружилась, а виски пульсировали. Он зарычал, пытаясь усесться на кровати, но тут же закричал, когда встретился взглядом с Джейдом, который в упор смотрел на него. — Какого!.. Не смей ко мне так подкрадываться! — Он глубоко вздохнул. — У меня чуть сердце не остановилось. К его удивлению, Джейд не отвел от него испытующего и мрачного взгляда. — Ну, ты помнишь? — наконец спросил он. Нолан моргнул. — Что? — Помнишь? — нетерпеливо повторил Джейд. — Помню что? Внезапно зеленые глаза промелькнули в его сознании, как, впрочем, и другие не менее важные вещи, которые настигли его перед самым пробуждением. Он прерывисто вздонул и чуть не свалился с кровати. — Так и думал. Нолан поднялся на ноги и почувствовал руку Джейда, которая помогла ему в этом. — Когда ты… — Вчера вечером, — объяснил Джейд. — Проснулся с головной и, до кучи, сердечной болью. Как и ты, видимо. — Юпитер, — пробормотал Нолан. — Я должен найти ее. — Знаю, но мы должны сначала рассказать Энди… то есть, Мамору. И Кун… Коннору. Брови Нолана моментально нахмурились. — Я не видел ее тысячу лет, — зарычал он. — Думаю, некоторые вещи могут подождать. Он уверенно отбросил руку другого мужчины. — Вещи, типа нашего принца? Он даже не помнит прошлого. Как и она. Эта фраза мгновенно остановила его крепкой хваткой на сердце. Она не помнила его? Его прелестная маленькая богиня… его маленькая высокая богиня… его маленькая, бесконечно очаровательная, поразительно прекрасная, и очень, очень длинноногая богиня… — Черт. — Именно, — Джейд подошел к другу, сочувствующе похлопав того по плечу. — У меня есть ощущение, что нам требуется собраться и разработать план нападения до того, как мы приведем нашу кампанию в действие. Нолан разомнул плечи и последовал за Джейдом в спальню. — Зная сенши, — заметил Нолан растроенно, — это будет тяжелая битва. — Ага. «Особенно, если в этой битве замешана моя Жар-птица» — подумал светловолосый молодой человек. Он уже тысячу лет не произносил это прозвище. Он должен был признать, что та пытка, которую, он знал наверняка, ему придется испытать уже во второй раз, принесет определенное удовлетворение, ведь она идет вкупе с темноволосой, аметистоглазой жрицей, которая ненавидела его до мозга костей. По крайней мере, теперь ему не придется убеждать себя, что его влечение к ней обуславливалось лишь биологией: прошлое пролило свет на его усиливающиеся чувства. Он медленно улыбнулся, ощущая причудливую смесь старых и новых ощущений, помноженную на мучительное желание увидеть ее. — Я надеюсь ты готова, Рей.