Valuable Time

Операция прошла успешно во всех смыслах этого слова. Рана заживет как нельзя лучше, и через каких-нибудь полтора месяца ребенок снова сможет бегать, а пока пусть походит на костылях. Я был удивлен точностью движений, которую Палмер показала во время операции. Ее руки двигались уверенно, а швы были наложены безупречно. Она меня впечатлила. К родным мы пошли сразу же, как только пациента увезли из операционной. От матери были обычные «Спасибо вам, доктор» и «Да благослови вас Бог!». И конечно оба родителя посчитали нужным подарить мне объятия «Вы спасли моего ребенка». Я вынес все это так же, как и предыдущие поздравления. Нет, ну серьезно, это же не смертельный случай, просто сломанная нога. Но, взглянув на Палмер, я удивился, потому как с ее стороны сочувствия моим мыслям не встретил. Она выглядела довольной и счастливой, обнимала незнакомцев так искренне. Не думал, что такое возможно. Она была очень чутким человеком. И радовалась тому, что с ребенком все в порядке, так же, как и родители. Не знаю, хорошо это или нет. Я работаю с Палмер уже три месяца. То есть каждый занимается своим пациентом, но иногда мы друг другу помогаем. Пока что она не раздражает меня, как другие хирурги. Признаюсь, она мне очень понравилась. Ее грубое поведение отрезвляет, потому как хирургом она была неплохим. Кроме того, мне нравится на нее смотреть. Нет, я не пристаю к ней, просто смотрю. Слежу за движениями ее рук, когда она заправляет выбившуюся прядь, или гляжу на ее улыбку, которой она улыбается пациентам. С каждой проведенной операцией я обожаю ее все больше и больше. Встряхнув головой, я постарался отогнать мечты и сосредоточился на карте пациента. И непонятно, повезло мне или нет, но она подошла ко мне и положила какую-то папку прямо поверх этой карты. — Прости? Честно говоря, если бы это была не она, я бы обиделся. — Доктор Стрэндж, — осторожно начала она, завладев моим вниманием, — я работаю над новой техникой лечения. Я бы хотела, чтобы вы взглянули на мою работу, если у вас, конечно, будет время. — Взглянул? — я фыркнул, посмотрев на папку. — Нет-нет, имеешь в виду «подправил»? Хочешь, чтобы я исправил все твои ошибки? — Не нужно. Мне просто нужен совет, если так можно сказать. Уверен, ей совсем не нравилось просить меня о помощи, но к кому еще в этой больнице она могла обратиться. Я сделал вид, будто бы всерьез раздумываю над ее предложением, хотя другого ответа, кроме «да», и быть не могло. Привалившись к стене, я очаровательно ей улыбнулся. — Хорошо, доктор Палмер, — я вложил ее папку в свою. — Обсудим это за ужином? Господи, она покраснела. Как мило. Мне нравится вгонять людей в краску. — Ужином? — Да, сегодня в восемь. Где ты живешь? Я могу за тобой заехать, — мой голос оставался спокойным. Она же растаяла как свечка. — Я… — она ненадолго замолчала, а потом, дерзко ухмыльнувшись, посмотрела на меня, — отправлю адрес. Спасибо за сотрудничество. Она развернулась и зашагала прочь. У меня был либо мышечный спазм, либо она действительно заставила меня улыбнуться. Разговор с ней был похож на поединок, борьбу двух противоположностей, и мне это нравилось. Я покинул коридор и направился в приемную. Пора разобраться с работой на сегодня и подготовиться к вечеру. Когда я, спустя четыре кожные инфекции, одну головную боль, два ножевых ранения и сломанную руку, закончил всю бумажную работу, на моем телефоне высветилось одно новое сообщение. «29 Вол Авеню. Бруклин НЙ. 11219.» Ухмылка на моем лице была полностью оправдана. Она точно в меня влюбилась. Прекрасно? Да. Я выбежал из своего кабинета слишком быстро? Да. Оказавшись в своей квартире, я задумался: сделать так, чтобы она сразу попала ко мне в руки, или стоит ненадолго растянуть наше небольшое противостояние? Надеть ли мне костюм Джеймса Бонда со всем присущим ему очарованием или выбрать что-то более повседневное? Что-то повседневное я выбрал спустя минут двадцать. Для свидания с Палмер решил не заморачиваться. Темно-синие джинсы, черные ботинки, белая футболка, а сверху — кожаная куртка. Любая девушка в обморок упадет. Как только стрелки на блэкпэйн* показали восемь, я постучал в дверь Палмер как настоящий джентльмен. Я улыбнулся этой мысли. Какой же я все-таки самодовольный. Она открыла дверь, и у меня появилась совершенно иная причина улыбаться. Я даже представить не мог, что она может быть такой красивой. И совершенно обычной. Вместо больничного халата — черная кофта с длинным рукавом, заправленная в джинсы с высокой талией. На ногах были черные ботильоны на высоком каблуке, и я вдруг понял, что обожаю этот фасон обуви. Поверх она накинула красную в клетку рубашку — терпеть такое не могу, однако, по непонятной причине, на ней смотрелось хорошо. Волосы были распущены. Мне понравилось. Так, я не в первый раз на свидании и не собираюсь стоять тут как сопливый школьник. Я подарил ей уверенную (и честную) улыбку. Однако она заметила, как несколько секунд назад я на нее смотрел. — Привет. — Доктор Стрэндж, — она посмотрела на меня, словно ожидая, что я вот-вот ляпну что-нибудь не то и разрушу момент. Ни за что. — Палмер, — все было под контролем. — Вне стен больницы на тебя приятно посмотреть. Я отдаю должное тем, кто этого заслуживает. Она, чуть покраснев, засмеялась, но не «О-о-о, прекрати» смехом, к которому я привык. — Спасибо. Дома и на работе люди, как правило, выглядят совершенно по-разному, — она прошла мимо меня и закрыла дверь. — Но к вам, доктор, это, похоже, не относится. Это оскорбление? Мне потребовалась секунда, чтобы очнуться и поспешить к машине. Кто же из нас двоих управляет ситуацией? Мне очень хотелось узнать. — Я выбрал отличный ресторан в Манхэттене. Как насчет неаполитанской кухни? Она рассмеялась. — Любая еда хороша после двенадцатичасовой смены. — Да, но это не значит, что нельзя съесть что-нибудь особенно вкусное, — я завел машину и выехал с парковки. Мы и здания еще не проехали, а Палмер уже вытащила откуда-то точно такую же папку, как та, которую дала мне раньше. Я нахмурился, глядя на дорогу. — Какая же ты зануда, Палмер. Только о работе и думаешь. — Я подумала, вы забудете взять ту, которую я вам дала утром, так что просто подготовилась. — Как и я, — я потянулся на заднее сиденье и передал ей папку. — Знаете, для доктора вы очень неосторожны за рулем, — ругаясь, пробормотала она. Я усмехнулся. — Вы еще не читали работу? — тихо спросила она. Мне кажется, в ее голосе слышалась надежда на положительный ответ. Неужели она думает, что я взял ее с собой только для того, чтобы до обморока довести? — Способ ламинэктомии с уменьшенным риском повреждения нервов, Кристин Палмер, кандидат медицинских наук, — конечно я прочитал. Чертовски хорошая работа. Есть потенциал. Я мельком на нее глянул и увидел удивленное выражение ее лица. Улыбка была настолько теплой и мягкой, что мне показалось, будто бы я сижу у камина. Интересно, знает ли она, что делает с людьми. Разумеется, я улыбнулся в ответ. Доказывать людям, что они ошибались на мой счет, почти так же приятно, как и принимать их извинения по этому поводу. — И что думаете? — Думаю, что ты на верном пути. Есть, правда, одна проблема с давлением после удаления позвонков. Если у пациента мышечная аномалия или слабость, то процедура скорее ухудшит, а не улучшит состояние пациента. Тебе стоит об этом написать. Я услышал, как она положила папку на колени и повернулась к окну, смотря на мелькавшую за окном улицу. — Я не подумала об этом. — Многие бы не догадались. — Спасибо, — в ее голосе звучала благодарность. — Нет проблем. Мы подъехали к ресторану и я уже достал ключ из двигателя, собираясь открыть дверь, как вдруг в машине раздался знакомый надоедливый звук входящего сообщения. Это был точно не мой пэйджер — я оставил его в больнице. Значит, ее. Когда я к ней развернулся, она уже читала сообщение. — Черт… В больнице экстренный случай. — Конечно, это же приемный покой, — фыркнул я, слегка ударив по рулю от разочарования. — Простите, мне нужно идти. Я вызову такси, — она без колебаний вышла из машины. Она действует быстрее, чем я думаю. Я только открыл дверь, а она уже вызывала такси. — Думаешь, я настолько плох на свидании? Она в замешательстве развернулась. — Я поеду с тобой. Запрыгивай обратно, — я плюхнулся на свое место и закрыл дверь, не глядя на нее. Две секунды спустя она уже сидела в машине и я вез нас в больницу. Не было никаких разговоров, но я чувствовал повисший в воздухе вопрос. «Почему ты поехал со мной?» — черт, если бы я знал. Наверное, я сегодня просто не в настроении ужинать один. Я припарковал машину, и мы оба побежали в приемный покой. Автомобильная катастрофа, бедняге водителю пол-тела придавило приборной панелью. Машина согнулась как чертов ноутбук и зажала мужчину внутри. — Доктор Стрэндж, — крикнула старшая медсестра, как только увидела меня. — И тебе добрый вечер, Дана. — Пожарная бригада вытащила его. — Тогда высокий риск повреждения нервов, — Кристина, казалось, думала точно так же, как и я. — Пациент жалуется на боль в ногах. — Может быть фантомная боль, — я скинул пиджак и схватил халат. — Приготовьте операционную, мы скоро. Пока мы мыли руки, в голове крутились обычные мысли. Поверните кран, почувствуйте холод, подождите, пока вода нагреется, потрите ладони, Я взглянул на нее. Она снова посмотрела мне в глаза, будто видела меня насквозь. — Спасибо, что поехали со мной. — Просто пейджер оставил, — пробормотал я. между пальцами, — Вы нужны нам на сегодняшней операции. под ногтями, Я привык к тому, что меня хвалят, но так… Так меня еще не хвалили. снова поверните кран. Мы надели перчатки и вошли в операционную. Как и предполагали, нервы были сильно повреждены. Позвонки сдавили спинной мозг в области грудной клетки. Как только мы открыли пациента, то поняли, что повреждения, вероятнее всего, необратимы. — Палмер, — я опустил скальпель и подождал, пока она посмотрит на меня, — нам нужно снизить давление. Наши взгляды пересеклись. Она на секунду задумалась, а затем, развернувшись, сказала медсестре: — Приготовьте пилу №8 для ламинэктомии. — Номер 10, — исправил я, и медсестра ушла за инструментом. — Мы используем №8 для… — Мы делаем операцию по твоему исследованию. Она идеально подходит для этого случая. Можно снизить давление в спинном мозге, не повредив нервные окончания. Или так и через год пациент ходит самостоятельно, или по-другому и он всю жизнь ездит на инвалидном кресле. Чуть опустив лампу, я еще раз посмотрел на нее. К этому времени медсестра уже принесла нужные инструменты. Палмер взяла пилу и глубоко вздохнула. — Сомневаешься? — я еще раз на нее посмотрел и, уверен, на этот раз мой взгляд чуть не просверлил в ней дырку. — Нисколько, — твердо ответила она. Я ассистировал доктору Палмер на протяжении всей операции. Все прошло гладко, будто бы мы не раз такое делали. Пациента отвезли в отделение интенсивной терапии, а мы с Палмер отправились мыть руки. Я прислонился к раковине, пока она чистила ногти. — Отличная работа, Палмер. — Спасибо, доктор Стрэндж, — она взглянула на меня. В ее голосе отчетливо слышалась гордость. Гордость, страх и волнение. — Стивен, — я протянул ей руку. Она вытерла руки и на секунду недоверчиво уставилась на мои ладони. Затем улыбнулась, и мы пожали друг другу руки. — Кристина. — Знаю. Она по-настоящему рассмеялась, и мне опять показалось, будто ее улыбка излучала приятное тепло, как большая звезда. Мы вышли из предоперационной и оделись. Часы показывали 1:34. — Я подвезу тебя, — сказал я, пока мы вместе с Палмер шли к лифту. — Спасибо, — согласилась она, — и двери закрылись. И тогда на всю кабину лифта громко проурчал живот. Она сильно покраснела, а я постарался не улыбаться. Честно старался, но ничего не получилось. Я вел себя как настоящий джентльмен: смотрел, как уменьшается число этажей на экране, и не обращал внимания на Кристину, обхватившую руками живот. — Не знаю как ты, но я умираю с голоду. Тут неподалеку есть небольшой тайский ресторанчик. Не возражаешь, если мы заедем туда по дороге? Она знала, что я улыбался, но так обрадовалась при упоминании еды, что закрыла на это глаза. Через полчаса мы сидели на мягких диванах ресторана «Голден Лиф» и поедали тайскую еду. — Видишь? Я обещал тебе ужин. — Это лучший ужин за всю неделю, — проговорила она с набитым ртом. — Погоди, серьезно? Жизнь врачей приемного покоя настолько ужасна? — О да. Я выживаю только на рамене и кофе. — Тогда, наверное, мне стоит брать тебя с собой почаще. Она выглядела немного напуганной и даже чуть покраснела, но продолжила есть и промычала в ответ что-то неразборчивое, но утвердительное. Стесняется? Не играй передо мной недотрогу, Палмер. Я знаю, что тоже тебе нравлюсь. Я закончил с рисом и вытер руки салфеткой. — Что ж, — протянул я, — сейчас, если бы твой пэйджер был выключен, — она фыркнула, — я бы предложил тебе бокал розового вина и мы бы могли спокойно обсудить твое исследование. Вместо этого… — Мы сохранили мужчине возможность ходить и применили мою теорию на практике, — прервала она. Я кивнул, соглашаясь. — Вместо этого, — я передал ей жестяную банку, — я предлагаю тебе выпить холодный сладкий чай с лимоном, ад для диабетиков. Она взяла и чуть приподняла банку, желая сделать тост. — За тебя? — она дерзко приподняла бровь. Я знал, что она меня проверяет. — В мою честь тостов было достаточно. За тебя, Кристина, — мы чокнулись банками, — и за нашу новую процедуру ламинэктомии. Она нахмурилась. — Нашу? — Конечно. С моей помощью она будет идеальной. Она выглядела так, словно хотела возмутиться, но в последний момент передумала. Легко вздохнув, она улыбнулась еще раз прикоснулась своей банкой к моей. — За нашу новую процедуру ламинэктомии, Стивен. Когда мы вышли из ресторана, было почти три утра. В хорошем настроении, но по понятным причинам уставшие, мы плюхнулись на сидения моей машины. — Тебе рано вставать? — О черт, — она посмотрела на часы. — Я должна быть в больнице через два часа. Просто отвези меня обратно. Я усмехнулся. Не хочу ее отпускать. Не хочу, чтобы ночь заканчивалась. — Я потратила зря пятнадцать часов вашего ценного времени, доктор, — усмехнулась она. — Могу ли я попросить уделить еще десять минут, чтобы отвести меня домой? — Не зря, — я посмотрел ей в глаза и сам удивился тому, насколько честным был мой ответ. Она перестала улыбаться и отвела взгляд. Воздух в машине внезапно стал тяжелее. Та самая часть, где мы целуемся, верно? — Рада, что ты так считаешь, — сказала она, и я знал, что она не лжет. — Кристина, — мне хотелось спросить что-нибудь, но я не знал что. "Останешься со мной на ночь?", "Пойдешь на еще одно свидание?", "Ты тоже чувствуешь, как сильно бьется сердце?" Она посмотрела на меня, и на ее губах была самая прекрасная в мире улыбка. — Та самая часть, где ты меня целуешь, верно? Ну. — Ну… — Как и всех женщин прежде? Я закатил глаза и отмахнулся от ее вопроса глупой улыбкой. Или просто попытался. — Хорошая попытка, Стивен, — она ухмыльнулась в ответ. — Отвези меня домой сначала, ладно? А то было бы очень неловко, если бы я тебе сейчас отказала, а потом тебе бы пришлось вести меня домой. — Отказала? — я рассмеялся, выезжая с парковки. Такого слова не было в моем словаре, потому что я никогда его не слышал. — Я еще не решила, — сказала она, и клянусь, я услышал злую радость в ее голосе. Она играет со мной. — Не то чтобы я хвастаюсь, но у тебя не так много причин мне отказывать. В смысле ты меня вообще видела? — я указал на себя рукой, заставив ее рассмеяться. — Конечно, видела. Я взглянул на нее краем глаза, пытаясь сказать, что она очень странно себя ведет. Я остановился перед ее домом и выключил двигатель. Она допила чай и потрясла пустую банку, проверяя, не осталось ли еще чая. Я ничего не говорил, просто смотрел щенячьими глазами, как она зевает и тянется к дверной ручке. Не могла она сказать «нет». Хотя разве меня это волнует? Нет. Я же ей нравлюсь, верно? Я хорошо умею читать знаки. Ее рука замерла в паре сантиметров от ручки, и она развернулась ко мне. — Ах да. Ах, не притворяйся будто бы забыла. — Я очень хорошо провела время, Стивен, — сказала она самым приторно-нежным голосом, а я закатил глаза чуть ли не до затылка. — Пожалуйста, хватит надо мной подшучивать, — прорычал я. Она перестала смеяться лишь тогда, когда наклонилась и поцеловала меня. Ее губы были теплыми и мягкими, и мое сердце остановилось, когда она прикоснулась к моей щеке, а затем забилось вдвое быстрей, стоило ей поцеловать меня снова. Кристина отстранилась, а я все еще держал ее за предплечье, сопротивляясь желанию ее обнять. Когда наши глаза встретились, она безумно покраснела. Я увидел, что ее зрачки почти заполнили радужку. Наверное, так же, как и у меня. — Спокойной ночи, Стивен, — она открыла дверь и, закрыв ее за собой, ушла.